Та самая сторона

- Это очень и очень не честно, - рассуждал вслух Сол, ковыряясь ножом в коре какого-то неизвестного ему дерева. – Я словно наполовину сломанная игрушка. Почему в столь уравновешенном мире, где каждая его делать и хитросплетённая система имеет как преимущества, так и недостатки, на мою долю выпадают только последние?
Дерево раскачивалось на ветру, возвышаясь среди других своих сородичей. Нож входил в него с каждым разом всё сильнее и сильнее, оставляя неисправимые следы. В голове у Сола дерево являлось виновником положения, в которое попал несчастный. Это было его «священное» место, если так можно выразиться, приходя к которому он вымещал всю злость, накопленную на эту планету. Так было здесь заведено. Даже воздух был пропитан чем-то таким противным, что вызывало ужасную жажду. Он уже несколько лет не чувствовал ничего кроме грусти. Так было заведено на этом космическом теле. Сол называл эту планету «Хем», в честь своего любимого писателя, а точнее не столь любимого, сколько заставлявшего когда-то в юности чувствовать такую же грусть и переживать такое же опустошение, которое ежесекундно сжимало некий предмет в его истерзанной груди. Этот предмет он проклинал точно так же, как и его новый дом, удалённый на несколько сотен световых лет от Земли. Предмет в груди тоже мог испытать на себе все грани ножа, если бы эти удары не были для него критичными. Сол всё чаще подумывал о таких ударах.
***
На экране появилось улыбающееся лицо женщины. Её чёрная майка, словно выдернута с планеты «Хем», чтобы служить в других землях наглядным контрастом. Кроме лучезарной улыбки в камеру также попадали блики солнца и чистое голубое небо.
- Как у тебя дела? – с неподдельным интересом спросила девушка.
- Как обычно, - ответил Сол и начал растирать глаза тыльной стороной ладони. – Ничего нового. Всё такая же скверная погода, которая так нравилась мне на Земле. А у тебя как?
- Отлично! Несколько дней помогала очередной экспедиции освоиться в этом чудесном месте. Вместе с аборигенами показала им родники, где мы черпаем нескончаемые запасы воды. А вчера приручила местную зверюшку, похожую на наших собак. Местные толкуют о моей избранности, ибо за последнее время это никому не удавалось сделать. По утрам хожу на пляж загорать. Песок мягкий, как в сказке, море здесь настолько зелёное, что даже…
- Понятно, - прервал её Сол, вращая в руках полоску бумаги. – Слушай, мне нужно идти, похоже, радары обнаружили какую-то активность. До выхода на связь.
Сол сделал удивлённое лицо и уставился на ничего не показывающие радары. Позже его серьёзный взгляд упал на лицо в видеотрансляторе, пытаясь придать своим взглядом неподдельную серьёзность, и отключил связь. Экран погас, и на почерневшем стекле отразилось преображение мужского лица из удивлённо-загадочного в скучающе-сонное. Сол уставился в точку, обнял себя руками и начал медленно и медленно покачиваться вперёд назад, сидя в кресле. За открытым шлюзом корабля падали белые хлопья снега. Что? Зима? Опять? Но это была не та планета, чтобы получить какой-то эмоциональный заряд от удивления. Скорее изменение погоды вновь навеяло скуку. Хотя, как правило, каждое время года несёт в себе как хорошие, так и плохие вещи.
Радары, отвечающие за обнаружение инопланетной живности, как обычно показывали пустоту. Это было странно, однако слово «странно» среди однообразных безымянных деревьев и вечно затянутого серым неба приобрело в этих краях значение «обычно». Здесь была вода, но не было жизни. Здесь был кислород, которым можно дышать, но опять же не было жизни. Эта загадка была не из тех, над которыми с удовольствием ломают голову, чертя карандашом в блокноте, но из тех, что не даёт покоя и днем и ночью. Сол в тысячный раз оглядел салон космического корабля и попытался найти для себя занятие. Книги, составлявшие ему компанию на этом безжизненном космическом теле сейчас не вызывали в нём интереса, и Сол, покручивая в руках полоску из бумаги, не мог найти себе места. Пейзаж за иллюминатором белел. Космонавт вышел из корабля и протянул руку, чтобы поймать тающий снег, но белые точки таяли ещё на подходе к ладони. У Сола имелось этому объяснение. Планета имела особую атмосферу, не дававшую извлекать полезные свойства из вещей. Всё что на этой планете можно было получить, имело лишь негативные качества, лишь одну свою сторону. Все грибы и ягоды здесь – отравляют, но ни одни из них не годятся в пищу. Земля либо слишком сухая для того, чтобы взрастить земные культуры, либо может за ночь превратиться в болото, воду из которого нельзя пить. И повсюду лес, лес, лес…
***
- Привет. Ты так давно не выходил на связь, я уж подумала, что что-то случилось, - начала разговор женщина.
- И что ты сделала, Лиз? Вызвала спасательную экспедицию? – Лицо космонавта расплылось в печально-ироничной улыбке.
- Сол, не начинай. За последнее время много чего изменилось. Я теперь больше не одна и хочу, чтобы ты познакомился с этим человеком. – Глаза женщины говорили о просьбе, которая судя по всему действительно ей важна.
- Давай определимся, да? Единственный человек, которого я знаю и с кем могу связаться это ты. Всё мои друзья остались далеко-далеко на старушке Земле, и ты хочешь меня познакомить с самым последним человеком с кем бы я хотел видеться, так?
- Сол, зачем быть таким грубым. Он из той экспедиции, про которую я тебе рассказывала. Он хороший человек. Не могу же я ждать вечность. Ты же совсем одинок, тебе нужно общение, тебе нужна теплота человеческих слов, как и всем нам, а мне очень важно чтобы ты с ним познакомился.
- У такой теплоты, есть и другая сторона - она обжигает, - отрезал Сол и отключил видеотранслятор.
***
За окном лились нескончаемые дожди, и, казалось, место на котором стоит корабль скоро уйдёт под воду. С момента последнего разговора прошло достаточно много времени, но Сол с таким с трудом принял решение вновь связаться с соседней обитаемой планетой:
- Привет, - начал Сол, завидев вновь улыбающееся лицо девушки, - ты не поговорила с руководством? Когда они уже, наконец, смогут прислать ко мне экспедицию?
- Сол, ты сам знаешь…
- Да, да, да… метеоритный пояс вокруг планеты «Хем» создаёт опасность для дальнейшей её колонизации, а пилот Сол Армстронг попал туда посредством «космического чуда». Лиза, пойми меня, это не то место где случаются чудеса. Это вообще не то место, где что-либо случается. Здесь невозможно находиться. Я забыл все хорошие чувства, что таились в моём сердце…
- Сол, ты сам выбрал это место! Я сочувствую тебе, но поверь, ничего не могу сделать. И тем более ты сам пошёл на этот шаг. Ты знаешь, что всё могло бы быть иначе, - с лёгкими оттенками злобы пролепетала она.
- Нет, не могло. По инструкциям мы должны исследовать максимальное количество планет. Ты знаешь, что было неизвестно, когда прибудет следующая экспедиция,  и неизвестно на какую планету ей следовало бы высадиться. И тем более мы с тобой считали, что это расставание не будет долгим. Что я не буду изолирован от всего мира. Помнишь то время, когда мы летели до этой системы вдвоём, надеясь обнаружить планету пригодную для жизни, такую планету что не будет тронута никем кроме нас ближайшее время? Кто мог подумать, что их окажется две…
- Да, я помню время, когда в нас жила жажда открытия чего-то нового, а кроме того желание сделать это открытие вместе. Я помню, как мы с тобой оказывались в изоляции от всего мира, и это было великолепно. Как смотрели вместе достижения человеческой культуры на земле, как мы старались развлекать друг друга на этом, казалось, бесконечном пути. Помню все мелочи: как я срывалась на тебя, как казалось, что искомых нами планет не существует, как ты всё время крутил в руках эту свою пресловутую ленту Мёбиуса и как ребёнок каждый раз удивлялся, что у предмета может быть лишь одна сторона. Хотела бы вернуть те времена, но жаль, что всё обернулось подобным образом. Слушай мне пора бежать… У местных сегодня праздник большой земли, а я здесь почётный гость, т.к. являюсь первым землянином, вступившим на эту планету, поэтому мне пора бежать. До выхода на связь!
***
Сол смотрел на чёрный экран видеотранслятора, пытаясь ни о чём не думать. В тысячный раз, он лениво потянулся за блокнотом, в желании начать вести дневник своих переживаний, но бросил это дело. Какой смысл, если всё одно и то же изо дня в день? Больше загадки о проклятии атмосферы планеты «Хем» его беспокоила его собственная загадка. Он видел метеоритный пояс, когда обнаружил это место. Сол, как капитан корабля, мог признать планету не приспособленной для высадки и отправиться вместе с Лизой. Достаточно было сесть в одну и ту же капсулу для высадки, ибо многие не соблюдения инструкции сходят космонавтам с рук, и Сол бы оказался на планете вечного праздника и радости вместе с любящей его женщиной, (по крайней мере, так было на тот момент, когда он отдал приказ об освоении планет). Так почему он этого не сделал?
Что было до этого? Годы безупречного полёта, сквозь тысячи звёзд и космических тел. Наедине с ней. Что он оставил на Земле, о чем можно было жалеть? Двуличность и подвох в каждом начинании. Человеческую ненависть, что ещё недавно казалась чистой любовью.  Ложь и обратную сторону всего, что он так рьяно пытался полюбить. Пустившись в этот путь, Сол оставил почти всё позади, удовлетворённый и целью и средствами для её достижения. Он считал себя первопроходцем, призванным искать новую землю для человечества, на которой будут построены огромные города с подземным метро. В этих городах будут стоять огромные здания, а в зданиях будут лифты с двумя входами, а в лифтах будут ездить люди. Всё как на Земле.
Космонавт вышел из космического корабля и двинулся в привычном направлении. Недавний снег оказался ложным предвестником зимы. Как собственно и каждый предвестник любого сезона на этой планете, будь то вечные проливные дожди или солнце, что показывается лишь ранним утром. Это место не знает сезонов. Забравшись на возвышенность и, слегка запыхавшись, Сол привычным взглядом окинул раскрывшуюся  местность, покручивая в руке всё ту же ленту из бумаги. Это были деревья и горы и озёра, словно специально для него сохранённые в особом ковчеге. Если поднять голову, то можно было увидеть ту самую непроходимую границу из тысяч и тысяч метеоритов, отделяющих Сола от остального мира. Теперь на невозможную форму планеты можно было смотреть прямиком с её поверхности, стоя на твёрдой возвышенности. Невозможность формы «Хема» заключалась в отсутствии куска размером с одну десятую планеты. Словно кто-то огромный, с помощью космического экскаватора образовал на её поверхности впадину невообразимых размеров миллионы лет назад, внутри которой росли гигантские деревья, раскинулись озёра, и сформировалось подобие гор. Эта планета отличалась от сотен и сотен других, виденных им на пути. Это место словно было одним единственным и неповторимым на весь космос. И когда он принимал самое важное в своей жизни решение, тогда, когда они с Лизой обнаружили эту систему, космонавт будто знал о свойствах планеты. И именно на ней Сол надеялся отыскать то, ради чего бороздил бесконечные просторы космоса. То, у чего и должна быть только одна сторона по своей сущности, причиняющее что-то невыразимо обречённое, но такое, во что хочется погрузиться и закрыться от других на тысячи замков. Глядя на безжизненные пейзажи, на пустой и холодный горизонт, соединяющий бесконечный космос и, казалось бы, бесконечную землю, Сол понимал ответ на свою загадку, и ответ на неё был важнее, чем сотни и тысячи умиротворённых и счастливых планет.