Рассвет приходит всегда глава 4

Глава 4.

    Петрас уже больше недели метался в бреду по кровати, находясь в непонятном состоянии, пограничном между сном и явью. Сам-то он всегда считал, что сон — это слова и намеренья ангела-хранителя. И когда он ненадолго приходил в себя, то с трудом собирал все свои скудные силы, чтобы попытаться понять — о чём же ему говорит ангел. Но как же непросто это было сделать! Тени, образы, звуки....
и боль, дугой выгибающая его молодое сильное тело! Когда он в очередной раз открыл глаза, то увидел, а скорее почувствовал, что над ним склонилась молодая девушка и нежно провела ладонью по его огненному лбу.
- Танюша моя!!!!!!.......... - простонал Петрас непослушными пересохшими губами. Он попытался поднять руку, чтобы ухватиться за девушку, но рука, схватив воздух, бессильно упала вдоль тела
- Рано ещё, - услышал Петрас и опять с оглушающей скоростью стал проваливаться куда-то вниз.

   Ветерок играючи  колыхал занавески на приоткрытом окне. Он то вдруг налетал со скоростью урагана, поднимал занавеску к потолку, а потом вдруг неожиданно медленно, легонечко так снова опускал её на место.  И когда занавеска была вверху, проказный ветерок как игривый мальчишка кубарем закатывался в комнату, мигом проносился по всем щёлочкам и закоулочкам, а потом крадучись возвращался к окну и отбывал восвояси. Петрас проснулся и уже несколько минут наблюдал за этой игрой проказника-ветерка. Неожиданно он поймал себя на мысли, что улыбается.
Это было настолько для него неожиданно, что он решил проверить, не показалось ли ему это. Он ещё раз несмело растянул губы в улыбке и вдруг легко рассмеялся. Услышав сзади себя какие-то звуки, Петрас обернулся и увидел, что отец Павел внимательно его разглядывает.
- Ты ничего не хочешь мне сказать, сын мой?, - обратился к нему священник.
- Батюшка, что со мной? Мне так легко, хорошо, что хочется взлететь к солнцу!
- Ну что ж, всё хорошо. Всё так, как быть и должно. Давай-ка мы с тобой потрапезничаем.
Священник подошёл к двери и крикнул кому-то: «Марья, неси. Он проснулся.»
Через несколько минут в дверь вошла совсем молоденькая девушка с корзинкой в руках и несмело взглянула на Петраса.
- Ну что замерла? Давай раскладывай свои припасы, парень почти десять дён крошки в рот не брал!
Девушка покраснела, и начала быстро выкладывать из корзинки кувшин с молоком, варёные яички и ломти пряно пахнущего домашнего хлеба. Глубоко вздохнув аппетитные запахи, Петрас почувствовал, как его желудок от голода свернулся в тугой узел.
- Давай, давай, парень. Ты на нас не смотри, ешь, силы набирайся.
Петрасу не пришлось повторять приглашение дважды. Схватив самый большой кусок хлеба, он с наслаждением впился в него зубами. Проглотив хлеб насухую, он залпом выпил большую кружку козьего молока.
- А ты, отец Павел что ж не ешь? Раздели со мной трапезу.
Священник почистил яичко и стал неторопливо его жевать.
Когда обед был закончен и Мария унесла остатки, отец Павел сказал:
- Ещё несколько дней лежи, отдыхай. А как силы к тебе вернулся — тогда и поговорим.
- О чём, батюшка?
Священник внимательно взглянул на молодого человека:
- Ты и сам, Петрас знаешь. Отдыхай, сын мой.

   На другое утро в дверь тихонечко поскреблись, Петрас крикнул: «Кто там?»
Когда дверь приоткрылась, в проеме появилась вихрастая голова Ванюши.
- Дяденька Петр, ты не спишь?
- Я — Петрас. Заходи, Ванюшка.
- Да, знаю, но всё время забываю как тебя зовут, имя-то твоё совсем уж чудное. Вот отец Павел и сказал, что тебя можно Петром кликать. Так я не забуду никогда, у меня дружок Петька. Его вчера мой папанька лозиной отходил.
- За что же так сурово?
- Да нет, не сурово. Всего-то разов пять провёл. Петька сломал мой лук. Мы в школе с учителем сделали лук и даже стрелы настоящие. Мне папанька для тетевы  свой шёлковый шнурок отдал! Ни у кого такого больше не было! Вот мы с Петькой хотели стрелять научиться по-настоящему, а когда Петька тетеву натянул сильно, шнурок и порвался. А папанька сильно рассердился и сказал, что не будет у меня лука, разломал его на части и раскидал по огороду.
Мальчик горестно вздохнул.
- Скажи дяденька Пётр, а ты уже вовсе выздоровел? Отец Павел настрого запретил к тебе приходить, пока совсем не выздровеешь.
- Да, Ванюшка, почти. Ещё немного подлечусь у отца Павла и буду совсем здоров!
- Да, к нашему Батюшке аж из самой Пензы лечиться приезжают!
- А он что — врач?
- Нет, просто лечить умеет. Ты меня дяденька Пётр совсем заговорил! Я ж к тебе с секретом пришёл!
Ванюшка опасливо оглянулся на дверь и заговорил полушепотом:
- Ты же в Лосово собирался? Не раздумал? А то может у нас останешься?
- Нет, Ванюшка, не передумал.
- Так я третьего дня разговор подслушал — у нашей соседки тётки Марфы дочь чудная. Днем спит, а по ночам ходит как слепая. Уж её и к докторам в район возили, и к бабкам — ничего не помогает. А отец Павел сказал, что нужно ей ребетёночка родить, тогда и выздровеет. Так кто ж на такой чумной женится? - по-взрослому развёл руками мальчик.
- Так вот они как огород приберут, собираются в Лосово, в тот монастырь заколдованный, про который я говорил. Вот ты с ними и можешь поехать. Тётка Марфа добрая, она согласиться взять тебя.
Сердце Петраса молотом застучало в груди, а по щекам разлился огненный пламень.
- Спасибо тебе, Ванюша, за весть такую. Я теперь в два раза быстрее поправляться стану. А как совсем выздровлю, сделаю вам с Петькой по настоящему луку!
- А не забудешь?
- Обещаю, Ванюша, точно сделаю!
Ванюшка вприпрыжку умчался по своим неотложным мальчишеским делам, а Петрас прилёг на кровать и вскоре заснул. Но сон его в этот раз был светлый, лёгкий, радостный — снилось ему, что идёт он по тропинке, средь зелёного луга, полного небесно-голубых васильков. И где-то невдалеке, совсем рядом, слышит он родной голос Танюши, которая баюкает их сына. И чем ближе он подходит к этому голосу, тем длиннее становится тропинка и тем быстрее начинает шагать Петрас. Кажется у этой тропинки нет конца, а голос продлжает манить и звать его.. 
Когда через некоторое время отец Павел заглянул в комнату, то увидел, что Петрас спокойно спит и счастливо улыбается во сне.
- Ну вот и слава Богу! Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо!