Глава 18

  Когда кончился отпуск, я - небритый, вонючий, хромой "богомолец"- бросился восвояси. Прибежал с автовокзала домой, и тут оказалось, что все близкие на работе. Ключей у меня не было, и я пошел в Воскресенский храм, отчитаться батюшке. Потом помотался по городу В эту пору уже совсем похолодало. А на мне по-прежнему были кроссовки с проволокой, грязная фуфайка, вязанная "пидорка", да еще какой-то рюкзак. Одним словом - бомж!...
  Вдруг,подходя ближе к своему дому, я увидел издалека девушку в элегантном пальто, которая мило улыбалась мне. И сначала даже не понял, что это моя жена (за время моего отсутствия она купила новое пальто и элегантную шляпку). Узнав ее, я тут же бросился к ней. И мы долго обнимались...
  Какая же это была встреча! Я осознал тогда еще глубже, насколько дороги мне моя семья, детишки и родной дом. "И куда я, Иван-дурак, уезжал от всего в поисках духовности? И какой из меня монах?! - выговаривал я себе в душе. - Вот твой монастырь - домашняя церковь, вот твои близкие-ближние... Ты муж, ты отец троих прекрасных детей - вот и живи дома!" Все это мне стало тогда так ясно и понятно, что от прежней "духовной депрессии" не осталось и следа.
  В монастыре так никто и не узнал о моем случае с КАМАЗом, об этом я умолчал.Потому, наверное, приютившиеся на подворье забулдыги и считали, что "этот городской" лишь дурью мается. От моего бездумного "ударного" труда раны сильно воспалились, и пришлось снова лечь в больницу. В результате на больной ноге ампутировали пальцы, оставили только два. И опять надо было выживать.Однако монастырь морально меня полностью восстановил. Все лишнее, наносное и мешающее жить само собой отпало. А как восстанавливать свой организм физически - я уже знал. Параллельно с духовным и физическим подъемом в моей жизни произошел еще и творческий всплеск: стихи рождались на одном дыхании:
    Я не монах и вряд ли им буду-
    Жизнь люблю и телом и душой,
    Но никогда уже не забуду
    Скитания в монастыре мужском.

    Господь сподобил на себе проверить,
    Как тяжела невидимая брань.
    Через соблазны укреплялся в вере,
    Сперва примерев нищенскую рвань.

    Среди монахов и бомжей блаженных
    Почувствовал, что значит быть никем.
    Души своей увидев отраженье,
    Перелистал страницы в дневнике.

    И осознал, что для меня важнее
    Любовь творить из сердца навсегда.
    После разлуки буду впредь нежнее
    Хранить покой семейного гнезда.