Братская крепость

Как тульские промышленники Андрей и Иван Баташовы создали собственное княжество на Оке

Дед братьев Баташевых, бывший управляющим на тульских заводах Никиты Демидова, первый собственный завод с полным циклом металлургического производства поставил в 1728 году на калужской земле близ Медыни, а внуки его ушли еще дальше от родной Тулы.

На стыке Рязанской и Владимирской губерний к концу 1770-х годов, через четверть века после переселения на Оку, братья Баташевы создали собственное княжество «мерою сто верст вдоль и сто поперек» с множеством деревень, десятками тысяч крепостных, заводами и флотилией судов, доставлявших продукцию вплоть до Архангельска.

Были братья людьми деятельными и образованными, смело внедряли на заводах технические новинки. Иван Родионович, например, построил чудо-плотину, которую в докладе Московского географического общества (1903 год) оценивали так: «Равной ей по оригинальности устройства и ценности трудно найти во всей России». Андрея Родионовича современные исследователи ставят в один ряд с Иваном Ползуновым и другими инженерными самородками: он усовершенствовал металлургическое дело, введя опрокидывающуюся печь, какую на Западе позже предложил Реомюр; применил прокатывание металла, причем эта работа совершалась силою воды. Чугун с баташевских заводов считался лучшим в Европе и приносил огромные барыши. Но эти доходы, утверждают легенды, очень скоро стали для Андрея Родионовича отнюдь не главными.

За высоким забором

Верстах в двадцати от Касимова, где сливаются перед впадением в Оку речки Колпь, Гусь и Нармуч, на месте древних сел Погост и Веркутц, свил Андрей Родионович свое «Орлиное гнездо» – так прозвали в народе усадьбу, обнесенную двухверстовой каменной стеной 5-7 метровой высоты. За два года в этом поместье, больше похожем на феодальный замок, появились огромный дом с десятком флигелей и служб, театр, большой парк, два десятка оранжерей. Были и подземелья, о которых слухов ходило немало, но лишь немногие знали, что там, как и для чего. Охранялось все это бдительной стражей – Андрей Родионович выхлопотал высочайшее разрешение держать полк «егерей числом в 800».

Наезжая в столицу, Баташев крепил связи в высшем свете – нашел подход к князю Потемкину, был принят в масоны. Влиятельные вельможи нередко приезжали погостить в Орлиное гнездо, где пиры и гулянья длились несколько дней. Хлебосольный хозяин при таких связях мог себе позволить многое и не особенно считался с местными властями.

Легенды утверждают, что большой дом Баташева одним концом стоял на рязанской, а другим – на владимирской земле. Желая избежать неприятных визитов, Андрей Владимирович якобы «переселялся» то туда, то сюда: приедет рязанский чиновник – а барин уже в другой губернии…

Приглянулась как-то Баташеву деревенька Роксаново. Тут странным образом, как-то очень кстати, прежний ее владелец загадочно исчез. Андрей Родионович было причислил и ее к своим владениям, да наследники пропавшего не смирились, начали дело. Приехали чины из губернии разбираться, заночевали у Баташева, а утром найти деревню не смогли. «Где Роксаново?» – «Да у нас такой деревни отродясь не бывало», – божились местные жители.

Так ничем дело и кончилось. А деревеньку-то две тысячи баташевских крепостных за ночь разнесли по бревнышку, землю, что под нею была, запахали. Люди же были разосланы по баташевским заводам. Не исключено, что кто-то из них попал и в усадебные подземелья.

Ревизии не дознаются
А в подземельях, рассказывают, день и дочь делали фальшивые червонцы. Когда усадьба была достроена, отобрал барин три сотни работников. Жили они здесь же, в усадьбе, очень изолированно, даже с дворней мало общались. Работали будто бы в две смены: ранним утром половина из них входила в большие чугунные двери одой из башен, а другая половина выходила им навстречу.

По преданию, один из этих рабочих, влюбившись в дворовую девушку, проговорился ей, чем они занимаются под землей. Молва о «монетном дворе» вскоре пошла по округе, а влюбленный и его Грушенька тут же исчезли. Стоны и плач, доносившиеся откуда-то из-под стен, слышались потом несколько суток.

После вступления на престол Павла к Баташеву выехала ревизия проверить слух о червонцах. Но Андрей Родионович загодя получил сообщение об этом. Очередная смена рабочих отправилась под землю, а навстречу ей никто не вышел: людям было сказано, что надо разом прикончить спешное дело, после чего «барин» выдаст всем по сто рублей и отпустит по домам. Больше этих триста человек никто не видел, а управляющий объявил, что они отпущены барином домой.

В тот же вечер в кабаке барский любимец спьяну говорил: теперь, мол, хоть сто ревизий приезжай – ничего не дознаются. Утром он утонул. А ревизия, действительно, не смогла найти вход в «подземные хоромы»: в башне, куда заходили рабочие, оказалась только дверь в сад.

Быль это все или небыль, но местные краеведы утверждают, что в 40-х годах XIX века владимирский жандармский полковник доносил министру финансов о спрятанных в усадьбе Баташева семнадцати миллионах рублей и просил разрешения на поиск клада. Отыскать его не удалось. Но, с другой стороны, из найденных позже на территории усадьбы трех пятаков два оказались фальшивыми.

Легенды и тайны, связанные с личностью хозяина Орлиного гнезда, вот уже полтора века бытуют в Гусь-Железном, их отголоски видны в произведениях Александра Куприна и Павла Мельникова, писавшего под псевдонимом «Андрей Печерский». А дыма, как говорится, без огня не бывает…

х   х   х

«Андрей Родионович был человеком замечательного ума и непреклонной воли, ни перед кем не робел и ни перед чем не останавливался, – писал о хозяине Орлиного гнезда многие годы спустя после его смерти журнал «Русский архив». –  Для достижения цели все средства казались ему удобными, и он шел к ней неуклонно, какая бы дорога к ней ни вела. Ему нужна была власть, и он ее приобрел, ему нужны были миллионы, и он их добыл. При сильных страстях, не обузданных воспитанием, он не признавал ни закона, ни правил...»