Встречи с дьяволом. глава седьмая

                В нашем мире становилось почему-то всё тише и пустыннее.
Все были заняты какими-то важными делами, словно тщательно готовились к чему-то, неизвестному мне.
  Я не выдержала и пошла, искать Котёнка на берег моря. Он разговаривал с Энди. Эта девочка всё больше поражала меня. Умная, смелая,  решительная, честная и  удивительно добрая. С восхищением я смотрела на её хрупкую, стройную фигурку, ощущая даже издалека силу энергии её души.
- Привет, Лили! – опередила меня Энди, едва я подошла к ней, - я отправляюсь в земной мир на СУДНЫЙ день. Если хочешь, идём со мной, я думаю тебе это сейчас необходимо. –
- Хорошо, - согласилась я, - но объясни, почему это мне необходимо именно сейчас? – попросила я Энди.
Энди  улыбнулась и  сказала: - Скоро наступает время  ВЫБОРА или время ПЕРЕМЕН, кто как это называет, во всех наших мирах. У тебя есть возможность в это время выбрать свою судьбу.  Кто возвращается в земной мир, кто остаётся здесь, кто уходит, вслед за своей идеей...-
- Как это, за идеей? – спросила удивленно я, и тут же поняла, - как ушёл... Эдгар? –
- Да, - коротко ответила Энди, - ну, что, идём?-
- Идём, - согласилась я.

               Вскоре мы оказались в обыкновенном парке. Недалеко виднелись многоэтажные дома, рядом находилась спортивная площадка.
Но я смотрела на солнце, земное солнце, которого у нас в мире не было, чувствовала дуновение тёплого ветра и шелест настоящей, реальной листвы деревьев в парке.
Вдруг по дорожке мимо нас проехали шесть подростков на велосипедах, весело переговариваясь и хохоча. Один из них заметил желтого кота,  который  безмятежно лежал в кустах,  греясь на солнышке.
- Стойте! – крикнул он своим товарищам, - и, бросив велосипед, стал подкрадываться к коту.
- Кис, кис, кис, - противным голоском  отвратительно запел мальчишка и, согнувшись, тихо осторожно продолжал приближаться к коту.
Желтый кот открыл глаза, встал, выгнул грациозно спину, потянулся и доверчиво шагнул к мальчишке.
Тот протянул руки и вдруг крепко схватил кота за лапы.
- Попался!!! – заорал он, сжимая кота изо всех сил, - Пошли на площадку! – скомандовал негодяй всей ораве и они, оставив велосипеды у скамьи,  с воплями побежали за ним.
                Встав в кружок, отморозки закричали своему предводителю: - Давай! – и он, подбросив кота в воздух,  резко пнул его ногой.
Не успел кот упасть на землю, как другой отморозок дал ему пинка.
У меня помутился рассудок. Я не слышала диких воплей, я видела только их поганые, скотские  физиономии, и мне хотелось вцепиться в эти невыносимо отвратительные рожи ногтями и РВАТЬ, РВАТЬ, РВАТЬ...
             Энди крепко сжала мою руку и устремила свой взгляд на отморозка, поймавшего кота. У всех  этих тварей были ауры  красноватые, оранжевые, жёлтые. Это довольно распространённые цвета аур среди людей.
Я тоже сжала руку Энди и прошептала: - Энди, накажи их, Энди, накажи!..-
Тонкий светлый синий луч из глаз Энди прорезал  жёлтую ауру  живодёра. На  месте удара лучом на его  ауре остался тёмный шрам в виде молнии.
- Энди! Давай! Ещё! Ещё! Жги их!..-  шептала я, вкладывая всю свою энергию души в эти слова.
            Через минуту все отморозки получили своё. Бросив кота, они побежали к скамейке, сели на велосипеды и удалились.
- Энди, что ты сделала с ними, они умрут? – с надеждой спросила я.
- Повелевать жизнями я не в праве, - печально улыбнулась Энди, - но я сделала их ауры проницаемыми для всего плохого и вредного. Теперь, если кто-то захочет сделать им зло, то сделает это очень легко. Их ауры повреждены и будут пропускать отрицательную энергию. Эти живодёры обречены на страшные муки и страдания, возможно, это даже лучшее наказание, чем смерть.-
             Энди подошла к лежащему жёлтому коту и, наклонившись, нежно произнесла: - Ну, пойдем со мной, котик. Какой ты  славный! Идём, тебе будет очень хорошо у нас.-
От тела кота отделился  светлый  жёлтый  пушистый комочек и очутился в руках Энди.

              Не знаю, как долго я сидела под деревом, на котором раньше висела шляпа Эдгара.  Тысячи встреч, событий, за всю жизнь, земную и вечную тщательно продумывались мною. Одни исчезали, растворялись, другие важные для меня я вплетала в свою мысленную  нить. Я плела себе нить Ариадны, прочную крепкую, чтобы  принять верное решение, не сбиться с пути, дойти до цели. Я вкладывала в плетение этой нити всю свою силу, энергию, волю к победе...

             Подошёл Юлиус и молча сел рядом. Он почувствовал, что  я очень нуждаюсь в его помощи. Вот и пришёл.
- Юлиус, почему я не могу быть такой как Энди? Почему я так слаба? Где мне  взять силы для борьбы, скажи мне, и я согласна  на любые трудности, на боль и страдание, чтобы обрести силу души.-
Юлиус не выдержал и улыбнулся: - Если ты готова перенести боль и страдания ради своей идеи, то какая же ты слабая? Ты сильная... Твоя слабость в нерешительности. Это не трусость, это издержки твоего воспитания. Видимо ты росла в семье, где никогда не видела жестокости по отношению к другим людям. Тебе с детства прививались такие чувства,  как любовь к людям, жалость, сострадание и доброта.  Если таких людей,  например,  толкнет грубиян в очереди или при входе в автобус, то они вместо возмущения, станут извиняться перед ним. Эти люди уступают своё место в транспорте старикам и детям, приходят на помощь к тем, кто в беде. Они не завистливы, честны и бескорыстны.  Те из них, кто не сможет найти сил перестроиться и дать отпор грубости и насилию, скорее всего, заканчивают жизнь самоубийством или начинают принимать алкоголь или наркотики. Те, кто выживает в земном мире,  не разочаровавшись  в своих изначальных идеалах, проводит тихую незаметную жизнь, принося добро людям и ничего взамен не требуя. Потом они отходят в иной мир, где находят за свои поступки великую награду.
- Значит я отношусь к слабакам, которые пасуют перед трудностями и  даже уходят  поэтому  из жизни? – огорченно спросила я Юлиуса.
                Он удивился: - Самоубийство никогда не считалось трусостью. Особенно из - за неприемлемости чужих идей, и утверждения своей. Самое ценное в  материальном мире – жизнь. Разве слабый человек  сможет отдать самое ценное, что у него есть? Конечно, нет...  То есть, эти люди знают ценность жизни и не хотят  лишать её даже своих врагов. Считают, что не имеют права. Поэтому они останавливаются на решении  умереть самому. –
- Они не хотят делать зло никому, не могут? – уточнила я.
Юлиус задумался: -  Добро и зло, относительные понятия, они связаны друг с другом. Ты наверно много читала былин и эпосов о богатырях, которые  спасали людей от различных  злодеев и чудовищ. Эти богатыри сражались и убивали  своих врагов. То есть делали добро посредством  зла  - убийства. 
Земной мир изначально устроен как мир насилия. Чтобы жить мы должны уничтожить что-нибудь, кого-нибудь. Особенно усердствует человек, в стремлении к  более благополучной счастливой жизни уничтожает и разрушает природу на своем пути к цивилизации. Однако ни  удовлетворения, ни счастья он не получает. Они не запланированы опять же в земном мире. Есть  их иллюзия, но не реальность. Счастье, во-первых, это свобода, когда человек делает то, что ему нравится,  что желает. Свобода человека ограничена в  материальном мире, как и всё живое и неживое.
Неживое, планета Земля, например, скована  физическими законами. Она не может полететь куда вздумается и привязана навечно притяжением к светилу. Живое  - в рабстве физиологических закономерностей организма, религии, обычаев народа, законов государства, своей совести.
Абсолютная свобода, то есть настоящее счастье немыслимо в земном мире. Представь себе: каждый делает то, о чем мечтает, порядок жизни ломается, наступает хаос,  а при хаосе  всё живое обречено на гибель.
- Значит у нас в земной жизни существует выбор – жить в рабстве или  быть свободным,  то есть умереть? – удивилась я.
-Да, именно так, ведь недаром поётся в патриотических песнях «Смело, мы в бой пойдём...  и как один  умрём,  в борьбе  за это...» и так далее. Мечта о свободе, хотя бы относительной, всегда тревожила умы людей. Но многие люди вполне довольны своим статусом раба и  своим существованием  на Земле. Всё дело в том, что люди не перестают надеяться на лучшие времена. Надежда озаряет их путь, но угасает надежда  и жизнь становится безрадостной.
                Особенно большое разочарование ожидает людей в браке. Часто молодой человек женится на девушке не потому что она ему «по душе», а просто  от её привлекательности в нём загорается физическая страсть к ней. Страсть угасает и чуждые друг другу души продолжают жить вместе. Благополучные семьи те, где соединились родственные души. Это редко бывает. Там нет страсти, там разумное уважение друг к другу, ведь это союз душ, а души не имеют пола и  им чужда  физическая страсть.
                Многие люди живут иллюзией счастья.  Некоторым этого недостаточно и они  живут, страдая,  находятся и такие, которые, видя крушение своих надежд в этом жестоком мире,  в отчаянье  совершают суицид.
            
                Сейчас я приглашаю тебя в путешествие к моим друзьям, в мир самоубийц. Многие из них, после самоубийства, почитаются, как святые. Ну, ты сама   увидишь этих людей  и услышишь их истории.
Из этого мира в  момент ВЫБОРА уходят больше всего душ. Одни,  покончившие с собой  в состоянии аффекта,  длительной депрессии  или просто одурманенные наркотиками, возвращаются в земной мир, раскаявшись в содеянном.  Другие, отдавшие свою жизнь сознательно, ради своей идеи,  принесут ради неё  в жертву и свою вечную жизнь.-

               И вот Юлиус и я оказываемся в этом таинственном и неведомом мне мире.
Как он выглядит? Такое же светлое почти бесцветное небо, поля, леса из причудливо смешанных деревьев, серебристые реки и ручейки, горы.
Меня удивило необычное явление: воздух начинал дрожать,  колебаться, как в жару можно наблюдать испарение влаги из почвы в материальном мире.
Но здесь появлялись  вдруг призрачные пейзажи, фигуры людей, строения.
Это были миражи.
- Сегодня день БЛАГОДАТИ,  - заметив моё удивление, сказал Юлиус, - к  жителям мира приходит то, о чем они мечтали, желали видеть. Видения самого  дорогого  для них,  что они  оставили в своей земной жизни.

                Мы прошли мимо  юноши со скрипкой   в руках. Он играл на скрипке и пел  песню. И пение, и игра были изумительными. Звуки лились, полные чувств: любви, надежды, печали. Облик юноши поражал  своей красотой: длинные волнистые чёрные волосы, нежный грустный взгляд больших тёмных глаз,  нос с небольшой горбинкой, изящный выразительный изгиб полных губ...
- Это  Матфей, юноша-молдованин. Он красив и талантлив, но очень беден. Чтобы добыть деньги на пропитание, он с другими музыкантами ходил на праздники, ярмарки, свадьбы. Бродячие музыканты своей игрой  и пением зарабатывали на жизнь. Однажды он встретил прекрасную девушку.  И они полюбили друг друга. Девушка была из богатой семьи, и рассчитывать на брак было бессмысленно. Вскоре девушку посватал один богатый человек, и её отец дал согласие на брак. Несчастная девушка решила покончить жизнь самоубийством. Об этом узнал Матфей и тоже принял такое решение, чтобы  не расставаться с любимой. Он умер, а девушку, которая пыталась уйти из мира, спасли люди,  и она осталась жива. Теперь Матфей  стал хранителем семьи своей любимой, которая  вышла со временем замуж и имеет детей. Он делает всё, чтобы его возлюбленная была счастлива.-

                Юлиус закончил рассказ. Мы оказались около холма, на котором  склонялась от тяжести  спелых колосьев пшеница, различные деревья были усыпаны плодами. На холме стоял высокий трон. На нём  неподвижно сидел  человек с суровым лицом. На его гордо поднятой  голове  сияла корона, взгляд,  спокойный и величественный был устремлён вдаль.
Юлиус молча,  низко поклонился  этому человеку. Я тоже поспешила это сделать и неловко согнулась перед троном.
- Кто это? – спросила я Юлиуса, когда мы отошли немного от холма.
- Это норвежский король Гальфан Чёрный. Несколько лет его народ – алеманы, страдали от голода. Боги забыли их, неурожаи  и падёж скота приближали людей к смерти. И тогда король Гальфан принёс себя в жертву богам добровольно. Он умер, заколов себя мечом. Жрецы расчленили его тело и закопали в разных местах страны. Боги  приняли жертву, и наступило  в стране  долгожданное время плодородия и обильных урожаев.-
                Навстречу Юлиусу шёл юноша с девушкой. Они, видимо знали, что Юлиус посетит их мир.  После тёплых приветствий и объятий Юлиус и его друг стали беседовать, а я с девушкой отошла в сторону. Мы познакомились, и девушка поведала мне свою судьбу в земной жизни.
Её звали  Айвика, а  юношу  - Ориэль. Ориэль был сыном вождя их племени. Он был самым смелым, храбрым и сильным  и всегда побеждал в состязаниях других юношей. Но он был добр и справедлив и никогда не хвастался своей силой и ловкостью, а наоборот помогал всем кто слабее его. Много лет их народ жил безмятежно и радостно. В кольце горных хребтов,  с труднодоступными путями, племя чувствовало себя в безопасности.
Айвика и Ориэль полюбили друг друга и решили вступить в брак. По законам племени жених должен был состязаться с другими претендентами на руку и сердце девушки.  Ориэль на состязании победил всех юношей и вскоре они поженились, дав друг другу обет  быть вместе и не разлучаться до самой смерти. А через несколько дней, сторожевые заметили вдалеке огни костров. Их было множество. Стало ясно, что приближается вражеское войско и движется оно по единственной дороге, которая ведёт в их, окруженные горами земли. Войско врага намного превышало численностью наше. Мы оказались в ловушке. Наши жрецы обратились к богам за помощью. После долгого общения  с ними,  главный жрец предстал перед вождём племени и сказал такие слова:- Боги спасут наш народ. Собирайте всех и утром на восходе солнца  идите к горам, что на востоке. Но необходима жертва.  В дар богам нужно принести жизнь самого достойного и самого лучшего человека племени. - Жрец опустил глаза и замолчал. Он не стал называть имени человека, который станет жертвой богам и спасителем народа.
              Вождь племени знал, что этой жертвой обязан стать его сын  Ориэль.
Ориэль известие о своей  судьбе  принял мужественно и спокойно. Он верил, что  отдав свою жизнь, спасёт свой народ. И эта вера была очень сильна.
Утром перед восходом солнца все были готовы к трудному пути.
Ориэль хотел попрощаться со мной, но я думала о своей судьбе всю ночь, и приняла единственное решение.
- Я поклялась тебе быть рядом всегда и должна выполнить эту клятву, - сказала я, - я умру вместе с тобой и буду просить богов о спасении нашего народа. Мы верили в вечную жизнь,  милость своих богов и надеялись оказаться в ином мире вместе. Так оно и случилось, - улыбнулась Айвика.
- А ваш народ? - спросила я Айвику, - что стало с ним? –
- После того как мы были принесены в жертву, жрецы повели людей на восток. Они втечение дня добрались до гор и остановились. Кругом возвышались труднодоступные скалы. Жрецы стали  возносить молитвы богам. И вдруг навстречу вышел очень старый человек, с длинной седой бородой, сгорбленный временем. Он, молча, показал жестом посоха, чтобы люди следовали за ним, и скрылся в узкой расщелине. Подземный переход был нелёгок, но все благополучно вышли по ту сторону горного хребта. Там их встретило другое племя более многочисленное, но дружелюбное и приветливое. А старик исчез. Вскоре наши враги пришли и стали искать людей нашего племени.  Они пошли по следам и увидели расщелину. Но стоило им зайти в гору, как на них кинулся огромный лев и растерзал много воинов. Остальные в панике бежали и быстро покинули нашу землю. Но  наше  племя не возвратилось назад. Люди остались на новом месте, со временем соединились с теми, кто им дал приют и помощь кровными узами.-
Айвика закончила рассказ, к нам подошли Юлиус и Ориэль. Мы  с Юлиусом попрощались  со счастливой супружеской парой, отдавшей без колебаний свои жизни за счастье  своего народа, и отправились дальше.
                Вскоре мы очутились в прекрасном месте. Цветущая сакура, удивительно милая небольшая с виду хижина, с крышей похожей на шляпу с загнутыми полями, а вдали  долина, сплошь покрытая цветами, и высокая гора с белоснежной вершиной. В хижине оказалось просторнее и светлее, чем  я думала. Вежливый молодой человек, японец,  пригласил нас сесть на коврики. 
- Это мой друг, Ямада Хико, - представил юношу мне Юлиус, - он камикадзе.-
                От этих слов у меня перед глазами возникли кадры  какой-то военной хроники. Вдали горы, серая, пыльная  почва под ногами. Японский солдат,  невысокий худощавый в серой военной форме, окруженный плотным кольцом вооруженных людей. Он озирается по сторонам, потом резко взмахивает рукой. В ней зажат короткий изогнутый нож. Японец, издав громкое  восклицание, ударяет ножом в свой живот и судорожно, рывком, вспарывает его. Через секунду он падает на землю и, скорчившись, замирает.

             Я бледнею и медленно опускаюсь на коврик. Сначала на колени, потом на пятки, не подозревая даже, что именно так и садятся на пол японцы.

              - Да, меня зовут Хико, улыбается юноша, я расскажу вам о своей земной жизни, - обращается он ко мне, садится рядом на коврик, и начинает свой рассказ.

                Я родился на острове  Хонсю.  Мой отец был рыбаком, мать домохозяйкой, как   почти  все замужние женщины в Японии.  Кроме меня у родителей было ещё  две девочки – близнецы. Не буду рассказывать вам о своем детстве. Оно было точно таким же, как у всех японских мальчишек. 
Начну с того, что я, восемнадцатилетний студент,  написал в анкете, которые были распространены в нашем университете,  слово «Да».   Так  я стал камикадзе. Такого парня, который бы ответил отрицательно  на вопрос о готовности спасти свою Родину,  в Японии просто не было. Перед тем как ехать в военную часть, я навестил своих родителей. Они знали, что видят меня в последний раз, но  не проронили, ни слезы, не произнесли, ни одного  печального слова. Так надо. Каждый японец с детства воспитывается совсем по-другому, чем в западных странах. Там жизнь считается великой ценностью и человек  бережет её, словно драгоценность в шкатулке, пряча подальше и любуясь, стирая со шкатулки этой многолетнюю пыль, и с умилением открывая её. Для японца тоже жизнь большая ценность, но он готов отдать её в любую минуту, тем, кого любит и кем дорожит.
               Лето было в разгаре. Три подвижные стены из деревянных панелей в нашем домике были убраны и заменены решетчатыми, обтянутыми полупрозрачной бумагой. На неподвижной четвертой стене в нише, как обычно, висел свиток с живописью, и стояла красивая фарфоровая ваза с букетом цветов из нашего сада. Пока мама готовила суси (вы называете это блюдо - суши), я вышел прогуляться  в сад. Я шел по тропинке к чайному домику и вспоминал, как в детстве в этом саду собиралась семья, соседи, родственники. И все вместе любовались полной луной, или распустившимися бутонами цветов. Это называлось созерцание природы. В Японии  человек в первую очередь  не индивидуум, а частица общества, нации, рода. Это святая заповедь. Даже фамилия у нас пишется впереди, а имя после неё. Написать своё имя впереди фамилии – оскорбление всего рода. Европейцам чуждо всё восточное,   так оно и должно быть.   Чтобы понять наш образ мыслей,  обычаи, традиции, законы, нужно родиться японцем и жить в Японии.
              Я зашел в чайный домик. Церемония чаепития в нем несла большой смысл. Приходили люди, которые хозяину дома высказывали почтение, уважение  и  дружбу. Я смотрел с умилением на коробочку с зелёным чаем на столе, бамбуковый венчик для сбивания чая,  деревянную ложку,  чайную чашку, расписанную удивительными узорами  осенних трав, в сплетении солнечного света, неба и ветра...
                Камикадзе – « божественный ветер»... Откуда это название? Оно пришло издалека. В тринадцатом веке, монголы, поработившие Китай,  отправили флот к берегам Японии в надежде захватить и эту страну. Но встретил монгольские корабли страшный мощный тайфун и разметал их, разнеся в щепки. Через семь лет монголы вновь отправили свой флот к берегам Японии, и вновь тайфун уничтожил все корабли до одного. Этот тайфун японцы назвали Божественный ветер.
                Я поужинал с родителями и никто не обмолвился ни одним словом о моей предстоящей миссии. Было всё как всегда.   
Утром родители провожали меня  в воинскую часть. Они стояли на перроне: отец в белой рубашке и мама в летнем тёмно-синем кимоно – юката и молча, смотрели на меня. Поезд уносил меня вдаль, он уже скрылся за поворотом, а  они,  неподвижно застыв, всё стояли и смотрели вслед, понимая, что больше никогда не увидят своего сына.



                Мне здорово повезло. Ребята в нашем ударном отряде были такого же возраста  от 17-ти  до 24-х лет. Мы жили и учились летать, как одна дружная семья.
Нам, камикадзе были выделены истребители Зеро. Это устаревшая модель истребителей, производимых ещё до войны,  в большом количестве.
Особенно нам повезло с командиром. Наш командир - лейтенант  Секио Юкио  был удивительный парень: умный, смелый, жизнерадостный, бескорыстный и самоотверженный. И просто настоящий друг, который всегда придёт на помощь. Иногда, когда мы оживлённо обсуждали, как лучше провести свой полёт,  точнее  и эффективнее нанести удар по кораблю, я замечал задумчивый взгляд командира, смотревшего на нас с печалью. Ему не жаль было своей жизни, он сокрушался о наших жизнях.
Наше решение умереть не было фанатизмом. Просто надо было защищать Родину. Вот и  Юкио  пришлось оставить навсегда мать, находившуюся  в тяжёлом материальном положении, молодую жену Марико, с которой он не прожил вместе и года.
            Мы учились своему первому и последнему полету. Идти на таран можно было только на американский эсминец или авианосец.
Чтобы янки не смогли заметить  самолёты камикадзе,  приходилось взлетать  ночью или в непогоду. Если же днем, то двумя способами можно было  достигать цели: набирать высоту 6000-7000 метров и делать пике на  корабль, или лететь низко над водой, потом взмывать в воздух и падать на палубу. Лётчика камикадзе прикрывали истребители, но им ввязываться в бой и таранить самолеты врагов не разрешалось. Настоящих лётчиков-ассов к 1944 году, после отчаянных боёв  в небе с американской авиацией, осталось мало, и они были очень ценны, хотя они горели желанием  стать смертниками и  умереть за Родину.
                Я навсегда запомнил проводы в полет нашего командира. Группа из семнадцати самолётов камикадзе была готова к вылету.     Приехали  представители прессы, фотограф запечатлел  Секио  Юкио   перед полётом.      Так он и остался на фото, стоять, и сдержанно улыбаться нам,  своей  удивительно  ясной, спокойной, уверенной   и очень обаятельной улыбкой. Потом на аэродроме поставили столик, накрытый белой скатертью,  Юкио вместе с другими лётчиками-смертниками,   выпил поданную чашку  саке, поклонился на восток в сторону нахождения дворца  Императора и сказал нам: « До встречи в храме  Ясукуни ».  Камикадзе после смерти становятся святыми и покровителями своей страны. Мы верили в это.
                Мы бежали по взлётному полю,  вслед за его истребителем Зеро, с привязанной к  фюзеляжу  250 килограммовой  бомбой, пока тот не оторвался от земли. Смотрели на улетающего друга  сухими глазами, без слёз,  и  шептали ему вслед: - До встречи  Юкио, до встречи...-
Да, мы шли на смерть, и наша сила была в вере. В вере в единство нации и в её исключительность, в превосходство японского духа, в бусидо –  великий закон самураев.
                Семнадцать самолётов улетели навсегда в вечность.  Результат их атаки: потоплен один авианосец и шесть выведены из строя.
                Наступил день моего вылета. Я  сделал всё как полагается: в деревянную шкатулку положил обрезки своих ногтей и прядь волос. Написал письмо родителям и тоже положил в шкатулку. Это то, что через некоторое время, останется на этом свете, от меня.
                Наша группа летела под прикрытием истребителей. Но с кораблей янки открыли плотный огонь из зениток, наставленных по всей палубе. Сразу самолёт одного из ребят был подбит. Он задымил, но  вошёл в пике и огненным шаром упал на палубу корабля. Я летел низко над водой,  снижаясь почти до 10 футов. Взмыв в воздух перед самым авианосцем  бросил самолёт на него. Я не видел 12-ти метровой дыры в корабле, уничтоженных самолетов на палубе, страшного взрыва боеприпасов в трюме, вызванного детонацией, я услышал только тихий звук, похожий на звон разбитой
хрустальной вазы...         

                Хико посмотрел на меня и спросил: - Лили, почему ты побледнела, когда услышала слово «камикадзе»?-
Я честно рассказала о старых военных кадрах документального фильма,  о самоубийстве смертника.
 - Это харакири – самурай не должен сдаваться в плен, он обязан покончить жизнь самоубийством.  Если он этого не сделает, то навлечёт страшный позор на себя и свой род,- объяснил Хико и продолжил,-

                -   «Отец камикадзе», создавший эти ударные отряды,  вице-адмирал Ониси  Такидзиро, не щадивший ни своей, ни чужой жизни ради Отечества, также покончил с собой после капитуляции Японии.
Янки, так мы называли американцев, в качестве мщения за большие потери в своих войсках, из-за действий камикадзе, 10 августа 1945 года сбросили на мирных жителей Японии две атомные бомбы.  Все жители этих двух городов - Хиросимы и Нагасаки: старики, женщины и дети были сожжены, убиты ударной волной, разрушениями от неё,  или  поражены лучевой болезнью на многие годы. Это было военное преступление. Но победителей не судят. К тому же в союзе с американцами, в войну с нами вступил Советский союз. Император подписал акт капитуляции, чтобы спасти мирных людей от смерти. А 16 августа, надев белые одежды, адмирал Ониси исполнил очищающий обряд - харакири. Он лежал в агонии 18 часов, находясь, всё время в сознании и молча, стискивал руку своего друга.
По безлюдному, притихшему Токио проехал грузовик с его гробом из сосновых досок.

                Предсмертную записку Ониси закончил стихами:
-Омыта и ясна, теперь луна сияет, гнев бури миновал.
 Теперь всё сделано, и я могу уснуть на миллионы лет...-

-Сейчас наша страна - передовое процветающее государство, и я верю, что внёс в это свой вклад. Истинная любовь и преданность Родине великая сила, - закончил свой рассказ камикадзе Хико.

                *      *      *

               
                Я и Юлиус снова оказались на берегу моря в мире, ставшим для нас приютом. Навсегда ли? Я посмотрела прямо в глаза Юлиусу и поняла, он не зря посещал мир своих друзей. Он прощался с ними. Сейчас он прощается со мной.
                Жертвовать своей жизнью ради идеи – это не ново. Иисус Христос пожертвовал своей  жизнью, чтобы искупить грехи человеческие. Так я и сказала Юлиусу.
- Несомненно, Иисус Христос – супермессия, - ответил Юлиус, -  и учение его совершенно в духовном смысле, но в земной жизни трудновыполнимое. Вот, например заповедь  о том, чтобы покоряться  насилию:  «если тебя ударили по правой щеке, подставь левую»... Представь, а если ударили твою старую больную мать или маленьких детей?  Если человек  будет терпеть это,  он непременно сойдёт с ума,  вскоре.  Вот поэтому те, кто хотел служить Богу уходили в монахи, порывали с мирской жизнью, не имели детей. Терпеть свои страдания  легче, чем видеть страдания дорогих тебе людей, особенно беззащитных детей.
Но это не выход.  Ведь  для продолжения жизни  в мире, созданном для человека,  нужно обязательно  иметь потомство.
 Также его изречение "возлюби своего ближнего". Человек легкомысленно говорит: -Я люблю людей!- Но ведь среди этих людей есть убийцы, насильники, живодёры... Этично ли это высказывание? Не оскорбительно ли по отношению к их жертвам?

                К нам подошли  Котёнок и Энди. Они были печальны.
Котёнок посмотрел на Энди и взглядом попросил говорить, и она начала, с трудом подбирая слова: - Пришло время ВЫБОРА и нам нужно выбрать то, что соответствует нашим душам. А как нам выбирать между двумя мирами:
этим, где мы находимся и земным? Ведь мы покинули земной мир очень рано, в детстве, и ничего не знаем о нём... Мы решили вернуться в земной мир и прожить там ещё раз свои жизни,  узнать его, пережить все ситуации в нём, почувствовать душой, разобраться самим, понять, что это такое...
Мой отец тоже возвращается в земной мир, он хочет искупить свои грехи, которые угнетают его, - добавила тихо Энди.
- Что ж, - улыбнулся Юлиус, - вы правы, цену чего-либо узнаешь только тогда когда переживёшь это сам. Удачи вам, на пути к ИСТИНЕ.-
Потом он посмотрел на меня и сказал просто и спокойно: - Я пошёл к алтарю. Настал момент ИСТИНЫ и для меня.-
Я обняла своих друзей, поцеловала их и сказала: - Подожди, Юлиус, я с тобой...-
                -Юлиус, - начала я нерешительно, подходя к алтарю, - Я хочу, чтобы...-
- Я знаю, что ты хочешь, - прервал меня Юлиус, - твоя мечта грандиозна,  но выполнима, так как  не у тебя одной она  родилась и живёт в душе.  Ты пожертвуешь своей вечной жизнью  ради  неё, как и многие другие. Верь, что твой вклад принесёт пользу, а возможно победу.  Ты приняла очень важное  решение и просто не сможешь  спокойно жить больше, не выполнив его.-
- Ты прав, Юлиус,- согласилась я, - не смогу...- и шагнула к алтарю.
       
                К нашему удивлению на плоском камне неподалеку задумчиво сидел  толстый рыжий кот Бени с канарейкой Зизи на голове.
При виде нас у алтаря он медленно встал и сказал: - В земном мире я убивал живых существ, а ведь в них, как и во мне была душа. И душа эта у нас из одного животворящего света, света Астрала. Значит, я убивал своих братьев.
Я делал это, чтобы съесть их тела и утолить голод, как и все хищники.
Теперь я понимаю, как горько было птицам-родителям, когда я пожирал их птенцов, как хотели жить молодые птички, которых я жестоко лишал жизни.
В земной мир приходят  живые существа для того чтобы жить, а не погибать от насилия, значит мир несовершенен, если такового в нём нет. Я за мир без насилия, за право каждого существа в мире на жизнь. Право, которое должно быть священно.-
                Бени осторожно снял со своей головы канарейку Зизи,  нежно лизнул её в макушку, посадил на камень и встал рядом с нами.

                У алтаря стояли: Юлиус, фанатично верящий в свою идею, трусливая Лили и ленивый кот Бени. Они  решили принести в жертву свою вечную жизнь, ради осуществления заветной мечты.

                *      *      *

                По чёрному, бездонному мраку летели три луча: фиолетовый, голубой и оранжевый. Нет, не три – четыре, их догонял тоненький, но очень яркий лучик канареечного цвета...
         
     Продолжение следует.