31. О тонкой связи между кино и реальностью

I

В феврале 1942-го года тайная полиция арестовала в Милане некоего парикмахера, по имени Леонардо Патане. Он был обвинен в злонамеренном сочинении анекдотов, а доказательством преступления послужил найденный у него список фильмов, имевшихся в итальянском прокате.

Парикмахер напротив каждого названия - вроде такого, как "Потерянный Рай", или "Утраченные Иллюзии" - поставил крамольное пояснение.

Например, "Утраченные Иллюзии" связывались с лозунгом дуче: “Мы победим !“, а напротив комедии под названием "Какая дурацкая шутка ..." значилась короткая пометка "... фашизм ...".

Несчастный парикмахер вряд ли придyмывал все это - очень похожий список был найден и у Сержио Родомонте, члена фашистской партии - но дело попало на контроль к самому дуче, и отговорки вроде “... народного творчества ...” его бы не устроили - надо было найти автора.

Вот парикмахера автором и назначили, и по указанию Муссолини отправили не в ссылку, как обычно, а в тюрьму - но шутку, соединявшую в одно участие Италии в войне с фильмом под названием "Безнадежная затея" придумал все-таки не он.

Во-первых, в его списке ее не было, а во-вторых, жил наш парикмахер на севере, в Милане - а шуточка имела хождение на юге, и потешалась над ней вся Сицилия.

Юмор в какой-то мере служил заменой хлеба.

Карточную систему ввести-то ввели - но выдавалось по карточкам все меньше, и престиж дуче от этого очень пострадал. Он, собственно, и сам понимал, что теряет популярность, и пытался вернуть ее старыми, хорошо отработанными трюками.

Поскольку в свои "золотые годы" Бенито Муссолини славился способностью принимать мгновенные важные решения, он в самом конце 1941 повторил эту практику - и вдруг назначил некоего Альдо Видускони секретарем фашистcкой партии Италии.

Тот был, конечно, образцовым фашистом - сражался в Эфиопии, а потом добровольцем пошел в Испанию на войну, и был там тяжело ранен - но в 1941 ему было всего лишь 27 лет, и репутация у него была как человека "... невежественного, злобного, абсолютно ничтожного ..." - по крайней мере, так думал Витторио Муссолини, сын диктатора.

Что до Чиано, так тот просто дар речи потерял, узнав о назначении.

Он думал, что дуче тут все-таки хватил через край - но многие иерархи партии начинали думать, что "... хватил через край ...” - это как-то слишком по-родственному мягко.

Они начинали сомневаться в том, что их вождь вообще адекватен.

Он, скажем, собирал своих министров, и держал перед ними трехчасовые речи, не позволяя ни садиться, ни даже записывать хоть что-то.

Муссолини обьяснял это тем, что опасается несанкционируемых утечек информации.

А в Риме тем временем придумывались новые шутки. Итальянское слово “foro” имеет несколько значений. Одно из них – форум, в смысле площади для массового общения - и в Риме уже существовал форум Муссолини.

Но это же слово может означать "дырку" - и поскольку с едой становилось все хуже, то последнюю дырку на затянутом ремне стали называть "... дырочкой Муссолини ...".

После атаки японцев на Перл-Харбор фюрер решил, что такую полезную инициативу следует поддержать - и в декабре 1941, за пару месяцев до того, как тайная полиция в Милане нашла злонамеренного парикмахера, обьявил Америке войну.

Дуче без долгих раздумий последовал его примеру.

И как-то так незаметно оказалось, что Италия теперь, помимо СССР, воюет еще и с США.

II

Война - войной, а светская жизнь в Риме все-таки не совсем замерла. 22-го июня 1942, как раз в годовщину начавшейся в 1941 войны с СССР, праздновалась свадьба одной милой девушки, начинающей актрисы кино.

Замуж она выходила за маркиза, свадьба была очень пышной, среди гостей было полно генералов, адмиралов и высоких лиц из государственного аппарата - а все потому, что девушкa - ей было всего 19 - звалась Мириам Петаччи, и она доводилась родной сестрой Кларе Петаччи.

К 1942 она уже успела сняться в фильме "Пути Сердца", и имела успех - что было и немудрено, ибо на роль ее устраивал сам дуче, который уж заодно наказал и поместить в газетах самые лучшие рецензии.

К этому времени связь Муссолини с его подругой, Клареттой Петаччи, была “... секретом, открытым для всех ...” - так что младшей сестре своей подруги на свадьбу он подарил роскошный серебряный сервиз, а присутствие важных лиц на премьере фильма с ее участвием стало делом как бы обязательным, примерно как на государственном приеме.

Собственно, у важных лиц имелись основания для приезда и помимо желания показаться в столь избранном обществе - через семейство Петаччи в то время делались самые различные дела, от назначения на хорошее место и до разного рода хитрых комбинаций с деньгами.

Скажем, можно было протолкнуть обмен итальянских лир на золото, которое в дальнейшем можно было переправить за рубеж посредством дипломатической почты - как правило, в Испанию. Тут мог помочь Марчелло Петаччи, старший брат Кларетты - и было известно, что даже и важным людям не следовало становиться на его пути.

Глава крупного банка - “Banka del Lavoro” - вылетел со своего поста за то, что посмел сунуть нос в его денежные обороты.

Единственной управой на "... клику Петаччи ..." могла бы служить клика
Ракелe Муссолини, жены дуче - но у жены вождя не всегда хватало времени и охоты входить в "... интриги высшего общества ...".

Она считала себя выразительницей интересов простого народа, ходила по рынкам, переодевшись поденщицей, и постоянно норовила "... открыть дуче глаза ...".

Ее дочь, Эдда, обьясняла такое поведение менопаузой ...

В марте 1942 в Венеции случились первые беспорядки, связанные с нехваткой хлеба. Алессандро Паволини - видный политик, журналист и эссеист - получил поручение от дуче: доказать, что нехватки продовольствия в Первую Мировую Войну были еще хуже.

Паволини был человеком блестящих дарований.

Он родился во Флоренции, в семье крупного лингвиста, специалиста в области санскрита и других индоевропейских языков - и отца он не посрамил, получив две ученых степени сразу - и в Риме, и во Флоренции.

В фашистской партии на Паволини было возложено "... пропагандировать фашизм в культурной и аристократической среде ..." - и он действительно прекрасно в этом преуспел.

Скажем, стал устраивать костюмированные инсценировки времен Возрождения, завел оперный фестиваль во Флоренции, организовал ярмарки ремесленников на мосту Понте Веккьо - в общем, в партии на него не могли нахвалиться.

Но с поручением дуче насчет "... нехваток в Первую Мировую Войну ..." он все-таки не справился - самому врать не хотелось, а среди людей с именм охотников подписаться под явной ложью он тоже не нашел.

К концу лета стало известно, что на острове Сицилия для закупок зерна пришлось прибегнуть к резвизициям - крестьяне продавать хлеб за лиры уже не хотели.

На русский фронт отправлялись все новые солдаты - итальянские дивизии на Дону требовали пополнений. Бойцов альпийских полков оснащали горным снаряжением - крюками и веревками.

Предположительно, это могло понадобиться им для покорения Кавказа.

Беда была только в том, что они покидали теплую Италию в том, в чем были - a горные ботинки им не выдавали в связи с их полным отсутстием на складах.

Оставалось только надеяться на лучшее - 23-го июня 1942 фюрер прислал Муссолини очередное личное послание. Там говорилось, что английская 8-я армия, защищающая Египет, находится на последнем издыхании:

“... германо-итальянские войска вскоре увидят берег Нила ...”.

III

Мысль фюрера вызвала немедленный отклик у дуче - командирам итальянских войск в Египте было велено при достижении Суэцкого Канала немедленно послать в центр радиограмму с одним-единственным кодовым словом -"Тибр" - по названию реки, протекающей в Риме.

А 29-го июня 1942 Муссолини с большой свитой вылетел в Триполи.

Для его триумфального входа в Александрию надо было сделать обширные приготовления - например, следовало решить, будет ли он там выступать с башни танка - или все-таки вьезд в город на белом коне окажется более зрелищным мероприятием.

Во всяком случае, победный гимн был уже сложен, и итальянский губернатор Египта уже подобран - а пока дуче развлекался в Ливии охотой.

Считалось, что вскоре состоится прорыв германских войск за гряду Кавказа, и возможно, пойдут на соединение с японскими войсками, взявшими Сингапур. Кто знает - может быть, и для итальянцев окажется, что путь от Нила куда-нибудь в глубины Азии не так уж и далек ?

И Муссолини в ожидании больших событий пробыл в Ливии до 20-го июля - но так их и не дождался. Он вернулся в Италию - где от сладости мечты пришлось перейти к суровой прозе. Положение в стране его не радовало, и здоровье начало подводить - язва очень обострилась.

A Чиано говорил всем и каждому:

“... прежде все дуче следует поправить свое здоровье ...”.

В принципе это можно было понимать не столько как родственную заботу о здоровье тестя, сколько пожелание, чтобы он поменьше нагружал себя государственными делами.

Что до Джузеппе Боттаи, бывшем губернаторе Аддис-Абебы, а ныне министре образования Италии - то он неожиданно открыл, что обьявление войны Америке не было законным, потому что не было одобрено Большим Фашистским Советом.

Строго говоря, война против СССР тоже не была одобрена Большим Фашистским Советом - но Боттаи этот вопрос педалировать на стал, а просто сказал Чиано, что не следует забывать, что дуче, в конце концов, всего лишь самоучка.

Слухи о таких изысканиях министра образования, несомненно, дошли до Муссолини, но он ничего предпринимать не стал. Он свое окружение от всей души презирал - все они, по его мнению, были всего лишь отражением его славы.

А в октябре 1942 в Рим с визитом приехал Генрих Гиммлер.

Интересно, что даже такой умный человек, как Чиано - и то решил, что высокий гость, непрестанно мотавшийся по фронтам и концентрационным лагерям с инспекциями, в Италию приехал просто отдохнуть немного от своей трудной жизни.

Как-никак, приехал в штатском, в сопровождении одного только полковника Доллмана, и держался как-то все больше сам по себе.

Ну, и Чиано велел организовать ему радушный прием, и показать Гиммлеру все, что того только заинтересует. И Гиммлер действительно немного оттаял, и встретился с многими людьми - вот только целью его была, как обычно, инспекционная проверка.

Он выяснял, на кого в Италии можно будет положиться в случае, если страну придется оккупировать. Фюрер считал, что в Италии есть только один надежный друг
Рейха - дуче.

Ну, а вдруг его не станет - и что тогда ?

IV

24-го октября 1942-го года в Италии стало известно, что английские войска в Египте под командованием генерала Монтгомери перешли в наступление под Эль-Аламейном - и оно удалось.

Муссолини, который еще в июле распланировал триумфальный вьезд в Александрию, как-то сразу проникся глубоким пессимизмом, и сказал Чиано:

“... Ливия теперь потеряна - это только вопрос времени ...”.

Впрочем, дуче видел тут и светлую сторону - потеря Ливии избавляла Италию от необходимости снабжать находившиеся там германо-итальянские войска.

Дело тут было в том, что итальянские торговые суда, нагруженные продовольствием, горючим и всем прочим, что нужно для армии, к осени 1942 топились англичанами чуть ли не с математической регулярностью.

Ну, и хотелось эти потери как-то уменьшить - припасы могли пригодиться для обороны континентальной Италии.

В начале ноября 1942 стало известно, что в Марокко и в Алжире высадились англо-американские войска - колонии, на которые в свое время, летом 1940, целились и испанцы, и итальянцы, теперь стали полем боя.

Немцы двинули в Северную Африку дополнительные дивизии, правительство Виши лишилось их доверия, и теперь уже вся Франция стала оккупированной зоной.

Итальянцы в этом смысле очень пригодились - они немедленно заняли большие территории на юге Франции и вошли в Ниццу.

Проблема, однако, тут была в том, что драться предстояло уже не только с англичанами, но и с американцами.

Их войска в Северной Африке оказались теперь в соприкосновении с войсками держав Оси.

В Италии понимающими людьми из этого были сделаны выводы - поездки в Швейцарию очень участились. В Женеве и в Лозанне они встречались с другими понимающими людьми - в основном из Англии, но попадались среди них и американцы.

Пирелли, видный индустриальный магнат, тоже сьездил в Швейцарию, пообщался там со своими многочисленными знакомыми - и вернувшись в Италию, сразу поговорил с Чиано. Он сказал ему, что война, по всей вероятности, проиграна, и что надо принимать какие-то меры для спасения.

Чиано ответил, что можно попробовать организовать "... лигу союзников Германии ..." в составе Италии, Венгрии и Румынии - и надавить на фюрера с целью заключения широкого соглашения с Западом, что-нибудь в духе Мюнхена.

Почему не попробовать, так сказать, создать "Мюнхен-2" ?

Странно - но осенью 1942-го года Галеаццо Чиано считался в Италии реалистом ...

**