Пробуждение дракона. Глава 13-14

Глава 13

Альдин, оставшись один на берегу озера, подбросил в костёр сухих веток, заботливо приготовленных наёмниками, и занялся приготовлениями. Первым делом он снял с себя всё оружие и сложил его аккуратной кучкой подальше от костра, так, чтобы его не было видно. Затем разделся, оставшись лишь в одних кожаных штанах и высоких сапогах. Затем встал перед костром лицом к озеру и запел глубоким гортанным голосом песню почти без слов, с резкими выкриками.
Бренан, наблюдавший за другом из-под ветвей дуба, не мог разобрать ни слова.
- Что он поёт? – тихо спросил он Вана.
- Призывает её, - ещё тише отозвался охотник.
- Кого? – Бренан на миг оторвал взгляд от Альдина и перевёл его на охотника.
- Тише. Смотри сам, господин, - Ван протянул руку и указал в  сторону озера.
Бренан взглянул, и из груди его вырвался вздох изумления. Из воды, почти у самого берега поднималось невероятное существо. Высотой оно вдвое превосходило стоящего на берегу Альдина. Над зеленоватым туловищем, похожим на человеческое, находилась голова змеи. Его обрамляли волосы, больше похожие на спутанные водоросли. Узкие глаза с вертикальными зрачками, не мигая, смотрели на Альдина. Из приоткрытого, снабжённого сотней острых, но мелких зубов  рта высовывался и снова прятался язык, иссечённый на конце на десяток полосок. По бокам шеи топорщились складки кожи, окрашенной в густой синий цвет. Четыре руки с длинными пальцами, снабжёнными перепонками, непрестанно шевелились. Поддерживалось это тело длинным хвостом, на которое существо опиралось, поднимаясь над поверхностью воды.
Альдин опустился на колени и низко склонился перед существом, не отводя, однако, от него глаз.
- Как смел ты призывать меня, смеррртный, - проскрипело оно.
- Молю, великая Ветала, прости мне мою дерзость, - голос Альдина слегка дрожал. – Я не посмел бы нарушить твой покой, если бы не это женщина, - и он указал в сторону Яриты. Она погибнет, если ты не возьмёшь её под свою защиту.
- Какое мне дело до бед жалллких людишшшек!
- Но дитя может погибнуть! – Альдин умоляюще протянул руки к Ветале.
- Дитя? Какое дитя?
- Моё дитя! – подала голос Ярита. Она пришла в себя и со страхом взирала на возвышающуюся над ней фигуру. – Прошу тебя, великая Ветала, спаси моё дитя!
Ветала метнулась к Ярите и тело её прошуршало по песку на берегу. Она склонилась над лежащей женщиной и положила руку на выступающий живот.
- Верно, дитя, - прошипела она. – И оно ссскоро умрёт. Силы его на исссходе.
Глаза Яриты наполнились слезами.
- Помоги, - простонала она. – Возьми мою жизнь, но спаси моего сына, о, дочь Айны.
- И дочь Глона, не забывай, смеррртная, - воскликнула Ветала.
- Да, великая, - и жена наместника покорно поникла под её рукой. Альдин же склонился ещё ниже. Тело его колотила крупная дрожь.
- Мне по душе ваше смирение, смеррртные. Но я потребую плату за свою помощщщь.
- Требуй чего хочешь, о, великая, - проговорил молодой воин. – Только спаси дитя.
- Не пожалей потом о своих словах, смеррртный. В уплату я могу взять и твою жизнь.
Бренан, услышав эти слова, рванулся, было, к другу, но его воины вцепились в своего командира, не пуская.
- Приготовься, будет очень больно, смеррртная, - с этим Ветала принялась поглаживать живот Яриты. Женщина глухо вскрикнула от вновь пронзившей её боли. Ветала, не обращая внимания на её боль, продолжала водить руками по животу, надавливая то тут, то там. Ярита кричала всё сильнее. Альдин, склонившись, схватил её руку и сильно сжал.
- Терпи, госпожа! – крикнул он.
Бренан, следивший за всем из-под сени дуба, ухватился рукой за плечо Модо, сжимая его до синяков. Такар закрыл глаза и прислонился к стволу соседнего дерева. Его лицо позеленело, казалось, воина вот-вот стошнит. Охотники повалились у корней деревьев и уткнулись лицами во влажную землю, лишь изредка осмеливаясь взглянуть в сторону берега. Лишь Тэм, проскользнув к самому краю лесной чащи, не сводил пристального взора с людей и странного существа.
Тем временем, боли Яриты достигли такой силы, что женщина уже не имела сил кричать. Она лишь раскрывала рот, словно рыба, лишённая воды.
- Сейчас я выну дитя, смеррртная, - прошипела Ветала. - Самой тебе его не исторгнуть.
Спрятавшимся мужчина показалось в этот миг, что существо втиснуло руки прямо в огромный живот жены наместника, и через мгновение уже держала на руках маленькое тельце, покрытое кровью. Склонившись, она своими острыми зубами перекусила пуповину. Послышался тоненький писк, затем плач, и Ветала, протянула младенца Альдину. Тот взял дитя дрожащими руками и прижал к своей груди. Ярита, лишившаяся от боли чувств, при звуке детского плача вынырнула из забытья и слабо простонала.
- Спасибо, о, великая.
Тут тело её снова конвульсивно содрогнулось.
- Постой, что это? – вскричала Ветала, и, протянув руки, снова погрузила их в чрево несчастной матери. Спустя мгновение она вынула ещё одного младенца, который, после того, как пуповина была перекушена, огласил берег озера мощным криком.
- Вот что мешало тебе родить, смеррртная, - она подняла тельце повыше. – Двое. Маллльчик и девочччка. Они боролисссь меж собой и мешшшали друг другу.
Тут она заметила, что небо над лесом начало светлеть. Розовая полоска прочертила серый небосвод.
- Сссвет. Мне пора назад. Пришшшло время расссплаты.
- Бери мою жизнь, - едва слышно проговорила Ярита.
- Мне не нужна твоя жизнь, смеррртная. Вот моя плата, - и она, выхватив второго младенца из рук Альдина, протянула обоих детей матери. – Выбирай, кого ты отдашшшь – сссына или дочь.
Глаза Яриты с ужасом остановились на грозном лице Веталы.
- Молю, пощади! – она, несмотря на то, что была слаба, попыталась подняться, протягивая руки к своим детям. – Оставь жизнь моим детям. Убей меня, забери мою жизнь!
- Глупая смеррртная! Я не собираюсссь убивать их. Если отдашь сссына, он ссстанет великим воином в свите отца моего, Глона, а если дочь – она ссстанет первейшей целительницей в черрртогах моей матери Айны. Решшшай же, смеррртная, или лишишься обоих.
Ярита с ужасом переводила взгляд с одного ребёнка на другого. Как выбрать? Как отдать одного за другого? Дочь. Сын. Она не могла, не могла выбирать!
-Решай, госпожа! – воскликнул Альдин.
- Решшай!
- Оставь мне сына! – наконец, простонала она. – Но позволь хотя бы поцеловать дочь.
Ветала сунула одного младенца в Альдину, а второго протянула Ярите. Та едва коснулась запёкшимися губами лба второго младенца, как дочь богов кинулась к озеру и исчезла в его водах. Лишь мелькнул хвост с широким плавником. В тот же миг первые лучи солнца озарили верхушки деревьев.
Ярита, откинувшись на шкуру, покрытую пятнами запёкшейся крови, глухо зарыдала.
- Дочь, моя дочь! – стенала она, размазывая по лицу слёзы. Альдин, обессилев от пережитого, рухнул рядом с ней на колени, прижимая к груди младенца. Тот завозился, забил руками и ногами и разразился рёвом. Молодой воин  вложил ребёнка  в руки матери, и та прижала мальчика к себе.
Мужчины, всё это время с ужасом наблюдавшие за происходящим, вышли на берег и осторожно приблизились к жене наместника. Тэм поспешил набрать воды в озере в небольшую миску, вынутую из заплечного мешка, и, намочив в ней тряпицу, попытался оттереть следы крови с рук и лица жены наместника. Она, поначалу, сопротивлялась, но вскоре, окончательно утомлённая, перестала отталкивать от себя его руку и позволила обмыть себя. После чего, совершенно обессиленная, откинулась на спину. Тэм накрыл её своей курткой, и измученная женщина провалилась в глубокий сон.
Альдин также обмыл мальчика, туго перевязав ему пуповину куском тетивы, услужливо поданной ему Такаром. Бренан снял нательную рубаху и, разорвав её пополам, завернул младенца в тёплую ткань, после чего положил его рядом с матерью. Ярита даже во сне почувствовала присутствие сына и обняла его, прижав к боку.
Модо вновь подбросил веток в костёр. Ван, нырнув в заросли сухого прошлогоднего тростника, вскоре выбрался оттуда с парой каких-то длинношеих птиц. Его напарник ловко ощипал их и принялся поджаривать над огнём.
Альдин, всё ещё раздетый, подобрал свои рубаху и куртку и направился к воде. Быстро умывшись, он натянул одежду на влажное тело и вернулся к костру, где уже ароматно пахло жареным мясом. Усевшись у костра, он невидящим взором уставился в огонь. Лицо его было бледно, вокруг глаз залегли тени.
Бренан подошёл и сел рядом.
- Может, расскажешь, что всё это было? – он ткнул друга локтем в бок.
- Ты ведь и сам всё видел, - устало отозвался Альдин.
- Видеть-то видел, да ничего не понял. Что это… кто это был?
- Не буду снова произносить её имя, - он передёрнулся и бросил взгляд на озеро. – Она дочь Айны и Глона.
- Но как такое может быть? Ведь Айна и Глон…
- Ну, да, да, - перебил его Альдин. - Они брат и сестра. Не задавай пока вопросов, если хочешь узнать всё. Тебе ведь известно, что Мать всех богов, Шинта, была матерью Сэды, богини луны, Эрадо, бога солнца, Яллы, богини земли, Трока, бога ветра, которого молили о ниспослании хорошей погоды, и Айны, богини огня. Все их она родила от Света. Но однажды Шинтой овладела Тьма, и тогда она родила ещё Глона, воплощающего зло, и Альмет, воплощающую скверну. Если дети Света жили мирно, то дети Тьмы стали враждовать ещё с колыбели, и Глон смог убить Альмет.  После этого его мать прогнала Глона, и все остальные боги поклялись преследовать Глона, где только возможно. Шли века, и Глон скрывался ото всех. Но однажды ему удалось захватить свою сестру Айну, и он надругался над богиней. Долгие недели провела Айна в заточении в подземельях далёкого острова Тутор, где была цитадель Глона, и там разрешилась от бремени… ты знаешь теперь, кем.  Глон, увидев своё дитя, проникся к ней таким отвращением, что повелел убить её. Но Айна спасла свою дочь, сбежав из темницы. Долго скиталась богиня, преследуемая слугами Глона, пока не добралась до северных земель. И тут она спрятала своё дитя в озёрах нашего края.
- Что значит, спрятала?
- Ты же видел её. Она может жить лишь в воде, а в наших краях довольно болот и озёр. Айна оставила её, потому что видела в ней ёе отца. Поначалу это создание нападало на местный люд. Она убивала взрослых, но никогда не трогала детей. Затем наши предки взмолились Айне, и та уговорила свою дочь заключить с нашими предками договор. Она не трогает нас и наших детей, а мы поклоняемся ей как богине и приносим ей жертвы.
- Жертвы?
- Да, обычно это домашний скот или дичь. Со временем Глон признал свою дочь, признали её и другие боги, хоть и с неохотой, и она царит в наших лесах полновластно. Люди редко молят её о помощи, потому что она всегда забирает чью-либо жизнь.
- Поэтому ты так не хотел звать её? – Бренан ласково коснулся плеча друга.
- Да. И слава богам, что она не заметила вас, иначе растерзала бы и меня, и Яриту, да и всех остальных.
- Да-а, - протянул Бренан, - грозное божество.
В ответ на его слова по озеру прошла крупная рябь.
- Пора убираться отсюда,  - Альдин поднялся и подошёл к Ярите. Бренан следовал за другом. Женщина открыла глаза и посмотрела на них.
- Как ты, госпожа? – спросил Бренан. – Нам нужно доставить тебя в Вальму.
- Я готова, - промолвила она.
По приказанию эрдатора воины его изготовили носилки из двух жердей, срезанных здесь же, на берегу, и всё той же многострадальной шкуры, перекусили поджаренной птицей и пустились в обратный путь. Мужчины несли носилки с женой наместника и младенцем по очереди. Охотники выбирали наиболее короткий путь, и, почти не останавливаясь, они достигли Вальмы к середине следующей ночи.

Глава 14

- Острата, - указал Парха рукой на выстроенный из обтёсанных и заострённых брёвен частокол, возвышавшийся на небольшом холме. 
- Это последнее поселение? – спросил парнишку Бренан. Они ужасно утомились, плутая по этим лесистым местам, и впереди их ждал ещё более нелёгкий путь.
- Здесь начинается Речной край, по нему могут передвигаться только жители Валтаны, я здесь ничего не знаю. Я довёл вас, как и обещал, и теперь вернусь домой.
- Что ж, спасибо и на том, - пробурчал Альдин. Ему очень не нравилось то, как наместник выставил их из Вальмы, но он понимал, что выхода ни у Аркноста, ни у них самих не было. Если бы они не покинули Отенхолд, то, скорее всего, были бы уже мертвы. И всё это ради того, чтобы доставить домой, к отцу, этого маленького поганца, принца Макитара. Когда они нашли принца, тот был в довольно жалком состоянии. Тело, едва прикрытое лохмотьями, многочисленные синяки и ссадины, затравленный взгляд. Но как только Макитар увидел Скаха и понял, что спасён, к нему очень быстро вернулась присущая принцу уверенность, что все вокруг обязаны выполнять любое его желание. Мальчишка порядком надоел им всем за время пути, и, если бы не прямой приказ эрдатора, каждый воин когорты Ливантин с удовольствием отлупил бы парнишку. Но делать было нечего. Он должен был закончить начатое дело и доставить Макитара в Колдерим.
Когда они добрались от озера в Вальму, Аркност страшно обрадовался, что чужестранцы вернули ему жену и сына, но, узнав, какой ценой достался ему ребёнок, не смог сдержать гнева на несправедливость судьбы. Ярита горько плакала, рассказывая о том, как издевался над ней Осте из Хордейла, как она рожала на берегу озера, как Альдин взмолился о помощи Ветале, и как ей пришлось выбирать и отдать одного из детей. Несмотря на потерю дочери, наместник хотел щедро наградить Альдина и его спутников, но те попросили лишь отдать им никчёмного раба-мальчишку, которого на цепи, как собаку, держали на заднем дворе жалкой харчевни. Бренан признался наместнику, что они прибыли в Отенхолд именно за этим парнишкой, и что отец паренька очень хочет заполучить его обратно. Он, правда, не открыл наместнику истинного имени и звания принца Макитара, но наместник и так понял, что за сыном простого человека никто не отправился бы в такую даль. Однако, в голову ему также пришло, что если бы не приезд чужеземцев, не было бы и смуты среди наёмников, жена его не страдала бы так, и оба ребёнка его были бы с ним. И он несколько раз намекнул эрдатору, что они более не желанные гости в Вальме.
К тому же, из лесов приходили грозные вести. Наёмники, до которых добрался Калин, побывали на берегу озера и нашли там тела своих соратников и своего предводителя. Они тут же выдвинулись к Вальме и, когда оказались на расстоянии нескольких часов пути, выслали в город Калина. Тот, едва проникнув за стены, был схвачен людьми сотника Тирата, и под пытками признался, что наёмники готовы напасть на чужеземцев, убивших Осте.
Наместник приказал казнить на площади Калина за похищение своей жены и объявил, что готов убить каждого наёмника, что посмеет пробраться в Вальму. Однако, войско наместника было не столь многочисленным, как того требовалось, и если бы наёмники напали на Вальму, жителям города пришлось бы не сладко.
Тогда Бренан предложил отманить от Вальмы наёмников. Он решил покинуть город и увести большую часть соратников Осте из Хордейла за собой.  Идея эта показалась наместнику очень привлекательной, и он столь поспешно велел снарядить чужеземцев в путь, что эрдатор понял: задержись они ещё немного в Вальме, и Аркност сам выдаст их наёмникам, чтобы избежать кровопролития. Бренан забирал с собой всех своих воинов. Братья Седа, раненые во время нападения на знахаря, быстро шли на поправку, да и почтенный Алави чувствовал себя лучше. Он значительно похудел, и был ещё слаб, но раны затянулись, и первый вазир Великого васика Колдерима Фархенга готов был отправиться в путь.
Идти решено было не через сам Отенхолд, а через Валтану, чья граница проходила недалеко от Вальмы. Им нужно было добраться до Остраты, города на краю Речного края, где начинались болота, почти полностью занимавшие территорию Валтаны, и оттуда спуститься к реке Еринее, что несла свои воды в море. Там, на берегу, можно было нанять корабль до Эйтеры, куда стремились вернуться воины когорты Ливантин. Колдеримцы же должны были вернуться в свою страну, на юг.
Наместник снабдил их проводником, пареньком по имени Парха, и они покинули Вальму. Кони их, хорошо отдохнувшие в конюшнях Вальмы, быстро несли их по дорогам Отенхолда, и скоро путники достигли границ Валтаны. Они оставили хорошо заметный след, и Тэм-следопыт, вернувшись тайком обратно, убедился, что об отъезде их стало известно наёмникам, и большая их часть бросилась в погоню. Благодаря своему проводнику, отряду эрдатора удавалось всё время держать своих преследователей на таком расстоянии, что те вот-вот готовы было догнать беглецов. Однако же, им никак не удавалось это. В последние два дня, решив, что уже достаточно отманил наёмников от Вальмы, Бренан приказал ускорить передвижение, и они намного обогнали своих преследователей.
Добравшись до Остарты, Бренан наградил их проводника парой серебряных монет, и обрадованный парнишка поспешил укрыться в густых лесах Отенхолда. Путники вошли в Остарту, почти не охраняемую, и нашли там лишь горстку старух, женщин и детей. Мужчины все были на ловле. По рекам из моря поднималась на нерест рыба, и все они отплыли на своих лодках к верховьям Еринеи  и Терки, главных рек Валтаны.
Улицы, застроенные деревянными домиками, прихотливо раскинулись внутри частокола. Коньки крыш венчали рыбьи головы. На многих дверях вырезаны были лодки и рыболовные снасти. Там и тут, на жердях у домиков натянуты были сети.
Оставив своих спутников в скромном постоялом дворе, Бренан и Альдин отправились на поиски правителя селения. Они долго плутали по улицам, прошли и через торговую площадь посреди городка, на которой пара продавцов вяло торговала посудой из олова и горсткой сморщенных овощей, оставшихся с прошлогоднего урожая. Босоногий мальчуган с льняными волосами и чумазой мордашкой, одетый в домотканые штаны и рубаху, указал им на высокий дом, стоящий на сваях у самого берега реки.
- Там живёт старец Акасий, - пояснил он. – Он управляет всей Остартой. А помогает ему Буруна, первый стольник. Они сейчас совещаются.
- Что ж, Акасий, так Акасий, - буркнул Бренан.
Подойдя к дому, он и Альдин поднялись по деревянной лестнице в дом и вошли в просторную комнату, вдоль стен которой стояли скамьи. У дальней стены, на небольшом возвышении, водружён был резной стул с высокой спинкой. На нём сидел старец с совершенно седыми волосами до плеч и с длинной седой бородой, спускавшейся ему на колени. Одежда его была такой же белоснежной, как и его волосы. В руках он держал странный инструмент, похожий на сковороду с натянутыми струнами. Глаза его были прикрыты тонкими веками. Брови и ресницы были такими белёсыми, что их трудно было разглядеть на его безмятежном лице. Рядом со старцем стоял высокий и тощий, как жердь, мужчина в богато изукрашенном наряде, с таким кислым лицом, что Бренан невольно поморщился. В руках он держал несколько деревянных дощечек, скреплённых друг с другом верёвочками. Дощечки покрыты были странного вида значками, больше похожими на зарубки.
- Кто такие, и чего вам надобно? – высоким голосом вскричал мужчина.
- Не очень-то ты любезен, стольник, - громко сказал Бренан, правильно угадав имя и звание мужчины. – Путники мы, приехали из Отенхолда.
- Нам-то что за печаль? – Буруна с неприязнью оглядел крепкие фигуры воинов.
- Нам нужно попасть в Уфол, - Бренан пристально посмотрел в лицо старца Акасия. Тот отрешённо перебирал струны своего инструмента. Струны тоненько звенели, и лишь этот звук нарушал воцарившуюся после слов молодого воина тишину. Эрдатор не отличался особым терпением, и потому довольно скоро снова нарушил тишину.
-  Ты слышал меня, почтенный Акасий? – возвысил он голос.
- Не смей в присутствии нашего господина повышать голос! – тут же воскликнул Буруна. Он хотел добавить ещё что-то, но старец поднял руку, и его первый стольник замолк.
- Погоня за вами, - негромким дрожащим голосом промолвил старец. – Провижу, не уйдёте до заката из Остраты, и сами погибнете, и народ мой погубите.
- Погоня?! Погубят?! – взвизгнул Буруна. – Гони их! Гони прочь, господин!
- Погоди, Буруна. Негоже отказать тому, кто в нужде. Ступай! Вели найти Зарубу!
- Господин, прошу, подумай! Ведь если погоня придёт за ними в Острату… - голос его прервался от страха.
- Путники уйдут, и Заруба охранит нас. Ступай!  - негромкий голос старца звучал так повелительно, что Буруна не осмелился пререкаться далее и вышел прочь.
Бренан и Альдин в изумлении смотрели  на старца, который снова стал перебирать струны инструмента. Наконец, Бренан кашлянул. Старец перестал играть и повернул к эрдатору своё лицо.
- Ты привёл в мои земли беду, чужеземец, - негромко сказал он. – Но она минет нас, если мы поможем тебе. Так мне сказал Манух.
- Манух? Кто это? – буркнул Бренан.
- Это дух наших предков, радетель нашего мирного существования. Он охранит селение и рыбаков, ушедших на промысел.
- Я и мои спутники никому не желаем зла. Просто нам нужна помощь, - Бренан понимал, что старец прав. Они заявились сюда, преследуемые наёмниками Отенхолда, и те могли стереть городок с лица земли за то, что эти люди помогли им. 
- Мой народ никогда не отказывает тем, у кого нужда. Не беспокойся, чужестранец, мы сумеем себя оберечь, - и Акасий снова стал наигрывать.
В молчании прошло ещё несколько тягостных минут, и, наконец, послышались тяжёлые шаги. В дверь протиснулся мужчина, подобного которому ни эрдатору, ни его другу видеть не приходилось. Ростом с Альдина, он был столь же широк в плечах. Тело обтягивал кожаный доспех, усеянный медными бляхами. Мощные мускулистые руки свисали до колен. Выглядел он устрашающе. Круглая большая голова крепилась к телу так, что казалось, у владельца её нет шеи. Массивные челюсти, вдавленный, переломанный нос, глубоко посаженные глаза, над которыми нависали густые брови, короткие, свалявшиеся ржавого цвета волосы делали облик мужчины ещё более устрашающим. Следом за ним маячил Буруна.
- Звал, господин? – спросил громоздкий мужчина густым басом.
- Заруба, кто у нас остался из далгатов? – спросил Акасий.
- Валадинил и Укрома, - ответил Заруба.
- Укрома совсем слаб, - со вздохом протянул Акасий. – Помрёт по дороге. Пусть будет Валадинил. Вели ему отвезти чужеземцев на ту сторону болот. И подготовься. К нам идут враги. Их много, и они сильны. Пошли гонцов к старшинам. Пусть остаются на местах лова, домой не возвращаются. И защиту города начинай.
- Всё сделаю, господин, - Заруба бросил пренебрежительный взгляд на Бренана и Альдина и вышел прочь.
- Что же будет теперь, господин? – тут же запричитал Буруна. – Не надо бы им помогать, не надо бы.
- Умолкни, Буруна! – слегка возвысил голос старец Акасий. – Полно плакаться, словно баба. Ступай, прикажи сарахтам готовиться.
Буруна, недовольно бормоча под нос, поспешно вышел, а старец обратился к чужестранцам:
- Ступайте туда, где оставили товарищей ваших, и ждите. Как придёт Валадинил, покиньте Острату. Большего для вас я сделать не могу.
- И за это спасибо тебе, господин, - Альдин впервые раскрыл рот за всё время пребывания в доме правителя городка. Они с Бренаном низко поклонились старцу и вышли на улицу.
Некоторое время они шли молча. На улицах, по-прежнему, почти никого не было, но, проходя по одной из улиц, они увидели, как на торговой  площади собралось с пару десятков женщин. Все они были босы, несмотря на то, что земля была сырой и холодной, Их длинные волосы были распушены по плечам.
- Что за странное место! – наконец, прервал молчание Бренан. – И старец этот, и стольник его. А уж Заруба…
- Верно, необычный городок, - отозвался его друг. – Но они согласились помочь – и это главное. Чем скорей мы покинем эти места и углубимся в болота, тем лучше.
- А если они наёмникам также помогут и направят их нам вослед? – в голосе эрадтора слышалось сомнение.
- Не отправят. Ты же слышал, они собираются защищать своё селение. Да и Манух им не позволит.
- Да что это за Манух такой?
- Он вроде здешнего бога. Оберегает рыбаков, не позволяет им творить зла, ну, и всё такое.
- А я-то думал, только мать всех богов Шинта и её дети правят миром, - Бренан недовольно повертел головой. – А тут тебе и Манух, и Ветала.
- Манух был когда-то простым рыбаком. Великий Эрадо даровал его духу бессмертие за то, что спас от голода целый народ. В тяжкий год многие рыбаки не вернулись с лова в этой части Валтаны, а Манух, прослышав о беде,  привёл лодки, в которых было столько рыбы, что женщины, старики и дети спаслись.
- Откуда ты знаешь всё это? – изумлённо спросил Бренан.
- Я ведь вырос здесь, в этих землях, не забывай. Да и отец мой собирал местные легенды и предания, - голос Альдина на последних словах стих.
- Тебе не хватает его? – Бренан сочувственно коснулся рукой плеча друга.
- Мой отец был суровым, но я всё равно любил его, - отозвался тот. – Я бы многое отдал, чтобы он был сейчас со мной.
Бренан отвёл взгляд. Слова друга заставили его вспомнить и о своей семье. По правде говоря, вспоминал он их нечасто. Но всё же, иногда ему до боли хотелось увидеть и обнять отца, мать и сестрёнку. Слова Альдина вызвали тоску по дому, и он, стиснув зубы, зашагал быстрей. Альдин тоже прибавил шагу, и они буквально влетели в общий зал постоялого двора, где спутники их поглощали обед, состоящий из рыбы жареной, пареной и варёной.
- Удалось поговорить с правителем, эрдатор? – тут же приступил к ним с расспросами Сках. За время из нелёгкого пути второй вазир васика Колдерима ещё больше высох. Нос его ещё больше заострился, а глаза глубоко запали в глазницах.
- Да, мы получим проводника, и он доставит… куда-нибудь.
- Что значит, куда-нибудь? – тут же встрял в разговор Макитар, наследный принц Колдерима. Худосочный, высокий, он был довольно красив. Волнистые волосы густой шапкой покрывают голову. Большие карие глаза осеняли длинные ресницы, брови разлёт, нос прямой и аккуратный, пухлые губы, чаще всего недовольно надутые. Бренану он напоминал капризную девицу.
- Куда-нибудь, значит, куда-нибудь! – он постарался сдержаться, хотя парнишка бесил его.
- Значит, мы просто плутаем по эти диким землям, среди этих варваров, и ты, эрдатор, даже не знаешь, куда направиться? – взвизгнул Макитар. – Ты везёшь меня, наследника великого Колдерима, без паланкина, словно какого-то бродягу, без соответствующих почестей, и даже не знаешь, куда? Имар-Ноза, Алави, Сках, как позволяете вы обращаться со мной подобным образом?
- Твои почести кончились там, на заднем дворе в Вальме, когда тебе надели ошейник на шею, и привязали, как пса, - рявкнул эрдатор. – Благодари богов, что у отца твоего столь верные слуги, и они нашли тебя.
Имар-Ноза и оба вазира с благодарностью посмотрели на Бренана. Этот воин единственный мог защитить их от гнева наследного принца, который требовал невозможного. Тот же бросал на придворных убийственные взгляды.
Бренан и Альдин уселись рядом со своими спутниками и жадно накинулись на еду. Эрдатор оглядел своих спутников. Воины его, привычные к походным лишениям, почти не изменились. Только братья Ар и Ток были бледны после недавних ранений. Тэм по-прежнему смог бы слиться с любой толпой, Модо и Такар могли неутомимо нести тяготы пути. Колдеримцы же выглядели страшно истомлёнными. Первый вазир Алави похудел почти вдвое, по лицу его часто пробегала гримаса боли. Его рана, хоть и затянулась, постоянно давала о себе знать. Почтенный Имар-Ноза, казалось, стал ещё меньше. Он грустно поглядывал на наследного принца и иногда, когда тот особенно много возмущался, пытался негромко урезонить Макитара, покорно снося брань от вздорного мальчишки.
Бренану хотелось как можно скорее достичь берегов моря, чтобы посадить колдеримцев на корабль, который унесёт их как можно дальше от него. Сам же он мечтал вернуться вкогорту Ливантин, где ждут его новые битвы и походы. Правда, его ждёт и Кирла, которая, верно, уже разрешилась от бремени. При мысли об этой девице и собственной глупости Бренан поморщился. Оставалось лишь надеяться, что церкутор позаботится о том, чтобы один из его лучших воинов не попался в брачные сети.
Альдин же, уставясь в миску с тушёной рыбой, вспоминал отца. Вот он и побывал на родине, и пребывание это оставило в душе лишь горечь и боль. Он, сын известного военачальника, богатейшего из людей Отенхолда, теперь никто, наёмный легионер, обречённый биться там, где прикажут.
Тут дверь постоялого двора распахнулась, и в неё ввалился Заруба. Вид его поверг всех, кроме Бренана и Альдина в ступор. А Заруба подтолкнул к чужестранцам двоих – крепкого старика с рыжей бородой, в которой было ещё не так много седых волос, и хрупкого мальчонку лет четырнадцати с густыми нечёсаными рыжими волосами до плеч и пронзительно-синими глазами. Оба были одеты в грубые синие штаны и рубахи до колен, выкрашенные соком ягод некогда в красный цвет, теперь же линяло-розовые.
- Вот, - пробасил Заруба. – Валадинил и Васыль. Они проведут вас до болот. Теперь же покиньте Острату, мы начинаем!
Со словами этими он выпихнулся прочь на улицу, и оттуда до путников донеслось высокое странное пение.