Ризотто из каракатицы, любовник из Сомали

О черно-белом доме мне рассказала принцесса (почти) одной свежеиспеченной южной республики в те стародавние времена, когда я еще общался с принцами и принцессами.

В Лондоне рассказчица была приглашена на пати в дом, как ей объяснили, знаменитого дизайнера. Есть много персонажей, чья слава не выходит за пределы ограниченного круга посвященных – хозяин был из таких.

Одеться просили в черно-белое.

За ней прислали белый роллс-ройс. Белым в нем было все, включая рулевое колесо и перчатки водителя. Жил знаменитый дизайнер в доме, который раньше служил таможенным складом. Потом район стал модным, цены выросли многократно, склады переделали в лофты и продали богатеям с идеями.

Лофт дизайнера был обшит ослепительно белыми панелями. Оконные стекла были будто из антрацита.

Внутри (и это обстоятельство особенно поразило рассказчицу) не было ни одной цветной детали. Ни одной. В первой комнате стены были черными – потолки белыми. Вторую, наоборот, увенчивал угольный потолок. В гостиной пол был выложен черно-белыми мраморными квадратами. Ослепительную белизну туалетной комнаты подчеркивали эбонитовые унитаз и биде.

На шкуре зебры (настоящей, а не из перекрашенной коровы, определил наметанный глаз гостьи) возлежали два дога: белый и черный.

И так везде, во всех двадцати комнатах перестроенного склада - до мелочей, до излишеств – дизайнер заказывал водку в матовых белых бутылках и не держал дома вина. Можно было бы подумать, что это какая-то болезнь, аномалия, аллергия, немочь… если бы не отстраненно-гордый облик хозяина, всем своим видом отвергавший предположение о болезни.

Черный трюфель.

Суп из белых грибов со сливками.

Ризотто с чернилами каракатицы.

Мусс из белого и черного шоколада.

Мучительным усилием воли удерживался от вопроса: а любовник у него, должно быть, из Сомали?