Приговор Глава 15

Никто не догадывался, - она никому не рассказывала об этом, - что в ее жизни был человек, который пришел и заявил, что хочет сделать ее своей женой и матерью своих детей. Такая решительность показалась ей наглостью, самонадеянностью, и она ответила «нет» больше из чувства противоречия, превосходства, чтобы урезонить молодого человека.

В эпоху сильных, стальных женщин она не могла позволить мужчине диктовать ей свою волю. Может быть, еще сто лет назад выбирали мужчины, но сейчас то время кануло в лету, полы уровнялись, и женщина отчаянно, сопротивляясь, вгрызаясь в свое и научившись ходить по головам, презрев свое женское смирение, которое некогда было ее врожденным качеством, боролась с мужчиной за право выбора. И ликовала, когда выходила из этого противостояния победительницей.

Зачем ей все это было нужно? Победительницей ли она вышла из той ситуации или проигравшей? Может быть, именно в наказание за ее гордость и строптивость у нее в одночасье было отнято все, что обеспечивало ей силу и власть. Она сделала несчастным человека, который ее любил, и ушла, не испытав ни сожаления, ни сострадания.

Алиса забыла об этой истории, как забывала множество других, ничего не значащих моментов своей жизни, - а вот теперь вспомнила! Имя у него было какое-то несуразное – Панфил. Она смеялась, сопоставляя их, - Панфил и Алиса, - сразу видно, что они были из совершенно разных миров. Он терпеливо и ненавязчиво ухаживал за ней, дожидаясь того момента, когда она разрешит ему хотя бы поцеловать ее. А в ней играло любопытство, порой распаляющее ее не на шутку: иногда ей даже хотелось, чтобы он перешел грань приличий, но он не делал этого, и Алиса втайне примешалась над ним. И как это он собирался сделать ее своей женой и матерью своих детей?! Неужели он действительно думал, что она будет рядом с таким слабаком?!

Только сейчас Алиса понимала, какой внутренней силой должен обладать человек, чтобы быть рядом с нею, самовлюбленной гордячкой! Она впервые с трепетом вспоминала его ласковость, его готовность всегда прийти на помощь и утешить, его знаки внимания.

Негромкие и не напоказ, они все были вроде как и незаметны и воспринимались ею, как данность её красите и молодости. Она разрешала ему добиваться ее, при этом твердо зная, что никогда ему не уступит.

Она соперничала с ним в то время, как он просто любил её.

Алиса впервые вспомнила его имя без отвращения и даже с какой-то нежностью. Каким-то теплом вдруг повеяло от этого христианского имени. Где он теперь? Вспоминает ли он о ней иногда? «Нет, - тут же решила Алиса, - он был тем чистым человеком,который заслужил свое земное счастье, и не стоит ему о ней
вспоминать! Она причинила ему столько боли и разочарования, что дай Бог ему забыть о ней навеки! Наверное, он давно женат и получил то, чего всегда просил у Небес, - деток, похожих на него и любимую женщину, которая смогла рассмотреть в нем его искренность, его чистоту и благородство».

У него, должно быть, красивые детки, думала Алиса, вспоминая его славянское лицо и светлые, соломенные волосы. У него были какие-то есенинские внешность и телосложение, а от такой первозданной красоты обычно рождаются красивые дети. По дому раздаются их наивные, не мыслящие зла детские изречения, звонко звенят их голоски, они такие хрупкие и беззащитные, - что великое счастье для больших людей защищать этих малышей!

Их сходство с тобой волнует, наполняет сердце радостью, их жесты так похожи на твои собственные в детстве, и ты понимаешь вдруг, что смысл этой жизни - продолжиться, самовоспроизведясь в детях.

Иначе к определенному возрасту жизнь теряет свой смысл и становится постыла, мерзка, скучна и бесполезна. Самим Богом было предначертано к определенному сроку обзаводиться детьми. Бог подарил человеку радость, которую испытал Сам, когда сотворил первого из рода человеческого. Он сотворил себе сына, по образу и подобию своему, дал ему божественную сущность, которой не было ни у одного творения в раю, - потому что, как бы ни был прекрасен рай, Бог чувствовал себя в нем, ну... одиноким что ли. Так же и человек чувствует себя несостоявшимся и одиноким, если он не продолжился в детях.

Алиса с невыразимой тоской думала об этом, зная, что уже никогда не сможет родить ребенка. Если бы у нее только были силы и физическая возможность, то она бы, ни минуты не сомневаясь, взяла бы на воспитание сиротку, - а теперь была лишена даже  такой возможности.

В иные моменты Алисе казалось, что ей удалось полностью охладить свою душу, и что она уже больше не думает о ребёнке, но в иные - ей овладевало такое отчаяние, что, казалось, сердце разорвётся от тоски. Рыдания сдавливали ей грудь, и только по молитвам отчаяние отступало. Бог давал силы терпеть, а взгляд Богородицы, сделавшийся а последнее время таким жалостливым и больным, убеждал, что нужно еще немного подождать...

Близилось Рождество, - праздник, который раньше не имел для Алисы никакого значения, а теперь даже любимый Новый Год померк в сравнении с ним. Елка,
которая раньше всегда ставилась в зале - самой большей комнате в их квартире, - теперь переехала в комнату к Алисе, чтобы радовать девушку сиянием гирлянды и отражением огоньков в стеклянных шариках.

Алиса действительно радовалась, как ребенок; она попросила мать рассказать ей о том, как родился младенец Иисус, - и сердце ее наполнилось такой радостью и таким ликованием, что она не могла ни спать, ни спокойно лежать на одном месте, ожидая, когда же наступит благословенный день. Впервые Алиса постилась вместе с матерью,
пост дался ей легко, на что мать улыбалась, говоря, что первый пост всегда облегчается благодатью Господней. Никогда еще за время своей болезни Алиса так хорошо себя не чувствовала.

Мать принесла иглы, нитки и кусочки разноцветного войлока, - и они вместе с Алисой сделали фигурки Иосифа, Девы Марии и маленького Иисуса. А еще Алиса изловчилась и вырезала несколько белых овечек, которые теперь паслись на елке вокруг рождественской группы. Она так радовалась этой возможности сделать что-то полезное своими руками.

Это вдохновило Алису на новые свершения: она стала больше передвигаться по квартире в коляске, меньше спать, по возможности помогала матери на кухне. Все это Алиса считала не своим собственным достижением, но возможным только благодаря любви своей матери. Эта любовь в буквальном смысле слова воскресила её.

А еще, глядя на рождественскую елку, Алиса смутно ждала какого-то чуда... Того самого, про которое мама говорила. Она рассказывала, что в Рождество Господь Бог раздает подарки, и Алиса всё удивлялась, как это в день рождения можно дарить подарки, когда нужно их получать! И всё же ждала...

Она почему-то думала, что какое-нибудь чудо должно обязательно случиться в рождественский сочельник, как об этом снято в кино или написано в историях для детей, но всё произошло на несколько дней раньше, вечером, когда все дела уже были окончены, и она читала книгу, полулежа в постели.

Раздался позывной мобильного телефона, возвещая о том, что пришло сообщение. Алиса вопросительно воззрилась на телефон. Мама что-то делала в соседней комнате, а в последнее время это был единственный человек, который мог ей писать. Алиса еще некоторое время выжидающе смотрела на телефон, ритмично подмигивающий ей зеленым огоньком, - как будто бы от него можно было дождаться ответа на свой вопрос. Ей уже давно вот так не приходили сообщения, и она почему-то испугалась. Это могла быть обычная рекламная рассылка, но то, что до аварии не вызывало никаких эмоций, теперь внушало какое-то беспричинное волнение.

Алиса несмело взяла телефон в руки и стала читать; прочла она это сообщение, наверное, десятки раз, мелко дрожа всем телом. Вот что было написано в коротеньком сообщении: "Любимая мамочка, я так соскучился по тебе! Как ты там, нанебе? Тебе уже не больно?"

Продолжить чтение http://proza.ru/2015/07/29/1142