29. Mare Nostrum, и другая бутафория

I

В ночь с 11-го на 12-е ноября 1940 года два десятка стареньких английских бипланов, взлетевших с авианосца "Илластриес", атаковали Таранто, главную базу итальянских ВМС. Целились они по шести линкорам, стоявшим там на якоре, и в три попали торпедами так хорошо, что тe затонули прямо на своих якорных стоянках.

Два корабля - "Литторио" и "Дуилио" - потом сумели поднять и отремонтировать, на что ушло добрых полгода. Третий, "Кавур" был сочтен поврежденным до безнадежного состояния - во всяком случае, в море он больше никогда не выходил.

В один день итальянский флот лишился половины своих линкоров.

9-го декабря английские войска в Египте перешли в наступление, и к февралю 1941 армия Грациани оказалась полностью разбита. Против него действовало 36 тысяч человек, у него на территории Египта было 150 тысяч, то-есть примерно вчетверо больше - но англичане были полностью моторизованы, и у них были танки, превосходящие итальянские на порядок.

Дело кончилось полным разгромом.

B плен попало больше 100 тысяч человек, со всеми знаменами и артиллерией, были потеряны все захваченные было куски египетской территории, да впридачу еще и изрядная часть итальянской Ливии. Если бы не решение Черчилля о переносе военных действий в Грецию, Ливия вообще была бы потеряна.

Наконец, в самом конце марта 1941 года, уже в ходе войны за Грецию, итальянский флот потерпел еще одно тяжелое поражение. У мыса Матапан эскадра, составленная из самых быстроходных кораблей итальянских ВМС, попала под атаку группы самолетов с авианосца "Формидэбл".

Флагман, линкор "Витторио Венето", удалось спасти, а вот тяжелый крейсер "Пола", подбитый авиационной торпедой, потерял ход, и погиб вместе с еще двумя крейсерами, пытавшимися его выручить.

Это случилось только потому, что английские корабли подошли к цели в темноте, и открыли огонь, пользуясь радаром. Итальянские моряки же не только не имели такого устройства, но даже и не знали, что оно существует - так велико было их техническое оставание.

Все это в сумме складывалось в определенную систему.

В строительство флота до войны вкладывались значительные средства. Мечта о контроле над Средиземным Морем жила в Италии чуть ли не с того момента, когда страна наконец обьединилась. Д’Аннуцио со своим “Нашим Морем” – “Mare Nostrum” - повторял то, что было сказано задолго до него.

Тем не менее, итальянские линкоры, вроде бы вполне боеспособные корабли, оказались неспособны сражаться с англичанами на равных.

Очень похожая картина складывалась и с подводным флотом.

Италия вступила в войну, имея 113 подводных лодок. Это была огромная цифра - в 1939 по числу подлодок Италия уступала только СССР, и превосходила Англию чуть ли не вдвое. Однако плавало из них не больше половины, и к тому же оказалось, что они опасны в первую очередь для своих экипажей.

Конструкция лодок оставляла желать много лучшего, их двигатели то и дело ломались - а когда работали, то в лодке было нечем дышать от дыма от подгорающего масла. Вообще, утечки самых разнообразных газов носили настолько эпидемический характер, что подводники старались вообще избегать погружения.

Плохо было и с торпедами - они были старой конструкции, и в плохом техническом состоянии. Скажем, могли не взорваться. Или взорваться несанкционировано ...

В общем, попытка использовать итальянские подлодки в Атлантике не удалась, и немцы махнули на них рукой - командующий подводным флотом Рейха, адмирал Дениц, доложил фюреру, что будет отныне полагаться только на себя.

II

Есть такое понятие, попавшее из русского вo все европейские словари - "потемкинские деревни". Светлейший князь Потемкин-Таврический в числе прочего повелел построить вдоль маршрута Екатерины II бутафорские деревни. Императрица направлялась в инспекционную поездку по новозавоеванным губерниям Тавриды и Новороссии - ну и князю захотелось порадовать матушку- царицу радостной картиной благолепия.

Было это в далекой России, аж в 1787 году - но в 30-е годы ХХ века итальянцы доказали, что и они ничем князю Потемкину не уступят.

В новой, фашистской Италии, огромное внимание уделялось авиации.

B период между 1927 и 1939 итальянцы установили 110 мировых авиационных рекордов, и удерживали 36 из 84 титулов, учрежденных в этой области федерациями авиационного спорта.

В конце концов, сам дуче был летчиком.

Но когда летом 1940 началась война, оказалось, что из восьми с половиной тысяч самолетов, значащихся в реестрах итальянских ВВС, летать могут только 840, то-есть примерно 10%.

А оставшиеся 90%, увы, летать не могут.

Это, конечно, ошеломляющий результат - но он был довольно закономерен.

Производство было ориентировано на создание как можно большего количества самолетов, а не на поддержание их в должном порядке. Результаты полетных тестов подделывались, иногда – дважды: сначала на фирме, производившей самолеты, а второй раз - в военной части, эти самолеты принимающей.

Запасных частей не хватало. Поточного производства тоже не было, и изготовление запчастей не имело смысла. Готовые самолеты доводили до кондиции буквально вручную, используя детали, снятые с других машин.

Bажно былo включить в отчет значительную цифру произведенных самолетов - а уж будут они летать или нет, это второстепеннo.

Авиация с 90% непригодностью была, конечно, рекордом, но под бременем войны и все остальное в Италии начало рваться, как гнилая ткань. Это касалось даже иерархов - Итало Балбо, губернатор Ливии, погиб в июне 1940, когда его самолет был сбит в Тобруке его собственными зенитчиками.

Их никто не предупредил о прилете важного лица, и они “... проявили бдительность ...”.

Мало было этой нелепой смерти, так в ноябре 1940 неожиданно скончался глава OVRA, Артуро Боккини. Тут уж никакие бдительные зенитчики не были повинны ни в чем - Боккини хватил инсульт, когда он был в постели со своей любовницей, дамой из хорошей семьи, и больше чем на 30 лет его моложе - что, в принципе, говорило в пользу молодцеватости покойного.

Но вот в его сейфе обнаружили 21 миллион лир наличными, что не лезло ни в какие ворота - это превышало даже негласные фонды, которыми он располагал как начальник секретной службы. И получалось, что эти деньги - явно не последние - поступили к нему не из государственных фондов, а имели какое-то другое происхождение.

Шантаж, вымогательство, плата за молчание, шпионаж - список был широкий.

Дело, конечно, замяли, но избежать огласки не удалось. И это ложилось лишним грузом на общий безрадостный фон провалов из-за многолетней систематической пропагандистcкой лжи.

Список некомпетентного руководства воглавлял дуче.

III

Родольфо Грациани вспоминал, что Муссолини всегда принимал его с улыбкой "... начальника, понимающего суть затруднений подчиненного ..." - и всегда “ободрял”, но никогда и ничего не говорил по существу.

Похожим образом осуществлялось и руководство авиационной промышленностью - собиралось совещание, дуче говорил, что производство самолетов необходимо довести до 500 в месяц - и совещание на этом заканчивалось. Никаких указаний на то, как же достичь этой вожделенной цифры, не давалось, и даже никакое лицо, отныне ответственное за производство, тоже не назначалось.

“Руководство”, как полагал Муссолини, “должно оставаться в одних руках”.

Такой стиль управления, по идее, предполагал высочайшую компетентность - чего не было и в помине. Более того - чем хуже шли дела, тем меньше внимания им уделялось. Дуче проводил целые дни, занимаясь переводом c итальянского на немецкий старого романа времен Риссорджименто[1].

Возможно, таким образом Муссолини надеялся добиться лучшего взаимопонимания с фюрером - но в Италии это ему популярности не добавляло. Начиная с января 1941, в стране начались проблемы с обеспечением населения продовольствием.

Немецкие эсперты считали, что военная экономика Италии настолько неэффективна, что работает в лучшем случае на 25% своего потенциала - и это похоже на правду.

Все двигалось какими-то боковыми путями, не имеющими ничего общего с официальным ходом дел.

Человек, лично назначенный Муссолини ведать рационированием продовольствия, долго не мог найти помещение для своего учреждения - его без конца отфутболивали из одного министерства в другое[2].

По-видимому, вплоть до конца октября 1940 дуче цеплялся за надежду, что война вот-вот закончится, и все само собой придет в норму - но в ноябре он уже знал о том, что Германия не преуспела в воздушной битве за Англию, и что половина линейного флота Италии перестала существовать, и что будущее, право же, неясно.

Ну, и в такой ситуации он сделал то, что прекрасно умел - устроил "... событие для газет ...".

Двадцать три иностранных корреспондента были приглашены к дуче домой, на Виллу Торлония, и там им показали, как Муссолини блестяще берет препятствия, сидя на лихом коне, а потом упражняется в фехтовании в компании со своим инструктором в этом мужественном виде спорта.

Национальный лидер итальянского народа рассказал журналистам, что любит макароны, приправленные маслом, сыром и чесноком, а потом позвал всех собравшихся на теннисный корт. Он немного поиграл там, в частности, с Марио Делардинелли, лучшим профессональным теннисистом Рима - и тот очень старался проиграть, но не смог.

И вскоре все разошлись.

Журналистам было обьявлено, что сет со счетом 7:5 выиграл дуче.

IV

К началу 1941-го года, всего через семь месяцев после вступления в войну, Италия не провалилась полностью только потому, что смогла опереться на плечо своего могучего союзника. В феврале 1941 в Ливии появились германские танковые части.

Командовал ими генерал Эрвин Роммель, получивший в годы Первой Мировой Войны высший военный орден Рейха, Pour le M;rite[3] - и как раз за Капоретто.

Англичане очень скоро поняли, что нарвались на нечто куда более серьезное, что итальянские войска под командой Грациани - Роммель живо вышиб их из Ливии, и двинулся дальше, в Египет.

Весной 1941 войска Рейха вмешались и в события на Балканах. Oни оккупировали и Югославию, и Грецию, и - к большому горю англичан - сумели воздушным десантом захватить даже остров Крит. У них не было на Средиземном Море никакого серьезного флота - но пикирующие бомбардировщики Люфтваффе задали английскому флоту такую трепку, что его пришлось уводить подальше от иx баз, в Александрию и Хайфу.

Муссолини, можно сказать, оказался в отраженном свете славы этих германских побед.

Итальянские войска в качестве "... якобы победителей ..." занимали оккупационные зоны в Греции, отведенные им немцами, и в Ливии следовали приказам генерала Роммеля, который даже вежливости ради не считал нужным советоваться со своими итальянскими коллегами.

Обе стороны - и немцы, и итальянцы - не были довольны друг другом. Геббельс в Берлине и вовсе говорил, что Италия не союзник Германии, а жернов на ее шее - и итальянцы - даже и на высоких постах - сетовали на германскую бесцеремонность, и Муссолини именовали "... гауляйтером фюрера ...".

Так все и шло - вплоть до лета 1941.

**
Примечания:

1. Рисорджименто (итал. il risorgimento — возрождение, обновление) — термин, обозначающий национально-освободительное движение за объединение Италии.
2. Случай с неприкаянным столоначальником описан здесь: Mussolini, by R.Boswioth, page 372.
3. Pour le M;rite (фр. За заслуги) — орден, бывший высшей военной наградой Пруссии до конца Первой мировой войны. Учрежден в 1740 году Фридрихом Великим, который и дал ему французское название. Неофициально орден назывался «Голубой Макс» (нем. Blauer Max).