Бархатец

        Разгар лета. Жарко. Еду в автобусе. Длинная вереница машин, застрявшая на светофоре, заставила и нас остановиться. Невыносимо жарко, скучно. В окне разделительная полоса оформлена в виде клумбы – на зеленом фоне травы высажены затейливыми завитушками ярко оранжевые бархатцы и белоснежные петунии. Красиво. Но, почему-то, не они привлекают мое внимание, а одиноко стоящий цветок рыжего бархатца, вырвавшейся из всеобщего замысла клумбы и выросший там, где ему захотелось.

Не могу оторвать от него глаз - нарушающий форму, неправильный, одиноко стоящий, но от этого почему-то более яркий, бросающийся в глаза, ломающий стереотипы, вызывающий. Подумалось, сколько раз его срезали, приводя в порядок клумбу, сколько раз он заново вырастал, и  смело глядел с изумрудной зелени своей рыжей шапкой на окружающее пространство. А его сородичи, посаженные в строго определенные рамки узора, испугано жались друг к другу, боясь нарушить сакральную границу завитка, быть выдернутыми из одинаково оранжевого, ограниченного пространства.

Так же и с людьми. Пока ты в серой массе, устраивающей садовника, бездумно исполняешь его замыслы, ты спокоен и вполне сыт. Как только ты начинаешь вырываться за рамки привычно-обыденного, тебя стараются безжалостно выдернуть, уничтожить или хотя бы заклеймить, привязав к тебе дурную славу неправильного, ограждая отчуждением. Но мне отчего-то кажется, что и смелому бархатцу и неординарному человеку не нужно мнение, растущих на клумбе собратьев, которые представляют в своей совокупности мир. Потому что в одном единственном цветке или человеке, вырвавшемся за рамки кем-то навязанной жизни, уже живет целый мир, который гораздо богаче маленьких мирков, создаваемых безликой толпой. Остается только надеяться, что, будучи бесчисленное количество раз срезанным, затоптанным, выдернутым с корнем, человек, как и цветок, сможет возродиться вновь, сохранив в себе свет прекрасного, неся искру чистого, не замутненного рамками, мира.