Бретель

Всем было хорошо это платье, кроме этой дурацкой бретели. Бретельки. Всё время спадала. Постоянно приходилось про нее помнить и поправлять. И ни туда, и ни сюда. Не выкидывать же платье, в самом деле, из-за одной непослушной детали. Тем более, оно ей ужасно шло. Это было из тех, редких удачных платьев. Которое можно везде одеть и всегда быть уместной.

На свидание с парнем с сайта знакомств тоже решила его надеть. Во-первых, он не сильно нарядное, нет ощущения, что надела все лучшее сразу. Во-вторых, удобное. В третьих, по этому платью совершенно незаметно, что она перемеряла весь гардероб и даже собиралась по магазинам пойти, за новым платьем. Но вовремя остановилась.

Нет, она не то чтобы очень рассчитывала, что что-то путное из этого свидания выйдет. Она, честно говоря, уже совсем потеряла надежду встретить кого-то. Где-то, конечно, теплилась надежда, на то, что как и все нормальные девушки, встретит она мужчину, с которым можно будет гулять, разговаривать, вместе засыпать и просыпаться. И почему бы и нет, в конце концов. Разве не достойна она простого человеческого счастья?
Все говорят про нее - красивая, умная, добрая. И куда, мол, эти мужики смотрят. Но видимо, куда-то не туда. Потому что не нужны никому ни её красота, ни доброта, ни ум, ни сырники на завтрак. Ах, какие она умеет готовить сырники.
Правда, сто лет уже их не готовила. Себе - неинтересно. Невкусно.

То, что она ему не понравилась, она поняла сразу. Так бывает. Не Новый же она год, в самом деле, чтобы всем нравится. Он скользнул по ней взглядом и в нем отразилось разочарование. Ну, что поделаешь. Они пошли рядом по переулку, неловко молчали, она все время поправляла проклятую бретельку.

От него веяло холодом и какой-то беспросветной, вязкой печалью. Бесконечным поиском, одиночеством и уверенностью в том, что всё в мире обстоит так, как он для себя решил. Она знала, что на самом деле в мире всё устроено по другому, некоторым женщинам это знание нашептывают в уши, чтобы они потом рассказывали об этом своим мужьям и детям. Но она не стала говорить об этом парню.

Парень сердился. Парень считал, что залог хороших отношений - это задать правильные вопросы при знакомстве. Только вопросы он задавал какие-то странные.
Она тоже сердилась на него за эти вопросы, и за нелепое собеседование, которое она почему-то вынуждена проходить и односложно на них отвечала, постоянно поправляя спадавшую с плеча бретель.

Во время пауз между вопросами, которые с каждым ее ответом становились всё дольше, она размышляла. Вот так жизнь. Нет, не болезни тела чума нашего времени. Одиночество убьет этот мир. Одиночество и гигантский эгоизм, как его следствие. Все ведут себя друг с другом, как будто вернулись с войны. Просто грудь у всех в орденах. Ах, посмотри, я так много страдал. Я так много знаю об этой жизни. Видишь, вот мое разбитое сердце. А вот, рядом, пепел моих прежних любовей. Я ношу их всегда при себе. Чтобы все видели, чтобы все знали, как глубоко я познал этот мир. И теперь, я настолько одинок в своем одиночестве, я настолько печален в своей печали, я настолько опытен в своем опыте, что пришел сюда лишь для того, чтобы еще раз убедиться - нет в мире больше любви для меня.

Я настолько напыщен, что не позволю ни любви, ни радости, ни улыбке больше проникнуть в свою жизнь. Я зашторю все окна, чтобы не дай бог ни один луч света не потревожил мою печальную негу. Потому что для того, чтобы снова возродить из пепла сгоревшую в нем птицу Феникс, нужно оставить, выбросить в ближайшую урну все те осколки и весь тот прах, что я упорно таскаю за собой.
Я настолько ненавижу весь этот мир, что не позволю себе даже провести интересный вечер с новой знакомой. Пусть она тоже почувствует на себе эту ненависть. Я не буду ни смеяться, ни шутить, ни беззаботно болтать. Я не посмотрю с ней интересный фильм в кинотеатре, не куплю ей мороженого, нет, я буду уничтожать ее на этой скамейке в этом сквере, чтобы она знала, что не подходит мне. Пусть ей, этой странной девушке, тоже станет тошно.

Она чувствовала все эти мысли так близко от себя. Они высасывали из нее жизнь, уволакивая в серость существования этого парня. Вечер перестал быть теплым и уютным, а стал темным и гнетущим. Раздражал смех проходящих людей, слишком громкий шум фонтана. Скамейка была ужасно неудобной. И она наплевала на бретельку, пусть спадает, если ей так больше нравится.

Она ушла. Ушла быстро, не оглядываясь. Не знала, то ли плакать ей, то ли смеяться. Было ли ей обидно? Конечно было. Было ли ей смешно? До ужаса, если честно. Хорошо, что она не понравилась этому парню. Что с ним таким делать?

Она выбросила платье, когда вернулась домой.