8. Поцелуй

 После выпускного, под давлением Витьки, я подала документы в институт физкультуры (ну хоть куда-нибудь, лишь бы отстал. пиявка!) Меня приняли (ну, естественно) без экзаменов. И, конечно же, вместо сборов на картошку, я собиралась ехать в летний лагерь. Лежала на кровати, тупо смотрела на вещи, которые были разбросаны по всей комнате. С тоской думала о том, что все-таки придется встать и собрать таки вещи в сумку..блин.. Дверь медленно открылась, и на пороге на рисовался блондинчик!
- Ох! Блин-блинский! - Я скатилась с кровати и шлепнулась задницей на пол.
- Приятно видеть твою реакцию! – Сергей смотрел на меня с ухмылкой, облокотившись об косяк, - А у тебя миленько! Творческий беспорядок. Куда собираешься?
- Никуда! – Я встала, потирая ушибленное место
- Да? Странно это - у тебя вещи по всей комнате разбросаны…
- Просто решила перебрать на лето старые вещи и отвезти домой! Чего явился? И как ты прошел на территорию?
- Хорошо прошел, не переживай. А пришел попрощаться: мы сегодня уезжаем, так что вот, решил напоследок с тобой увидеться, да и заодно, узнать, что будешь дальше делать, куда поступаешь?
- Боже, и ты туда же! Тебе-то что?
- Да так, просто хотел знать, где тебя искать осенью… А что значит, и я туда же? Кто еще интересуется?
- Слушай! Посмотрел? Вот она я, а теперь вали - мне некогда! Сейчас соберусь, и все.
- Так куда ты собираешься? – Блондин смотрел в упор и не улыбался.
- Домой я собираюсь, я же тебе сказала уже. А потом на картошку, вместе со всеми, я же студентка теперича.
- Ну, раз студентка - это замечательно. На картошку, говоришь, тоже отлично!
- А чего хорошего? - я даже перестала собирать вещи и посмотрела в упор на Галицина.
- Хорошо, что уже не школьница. Это раз, – Он стал загибать пальцы, мечтательно закатив свои глазки к потолку, – хорошо, что домой - рядом, значит. Это два. На картошку, замечательно - значит, летом еще увидимся. Три… растешь, малая - это уже четыре! Так, глядишь, и до совершеннолетия дотянешь, студентка, спортсменка, красавица - пять! –
Блондинчик, растопырив пальцы, вошел в комнату, ногой захлопнул дверь и стал
медленно передвигаться ко мне. – Мы будем чаще встречаться, потому что ты
поступила в институт в моем городе, а это моя территория. Чаще видеться будем.
Ты меня больше узнаешь, и… потом… полюбишь.
- Ну, ты и придурок! – в его сторону полетело все, что я успела поднять с пола! – С чего ты решил, что я буду чаще с тобой видеться? С чего ты решил, что поступила я в вашем городе? И с чего ты, придурок, решил, что я … полюблю тебя? Козел старый!
- Во-первых, – блондин продолжал медленно подходить ко мне. Те вещи, что я кинула в него, теперь он держал в руках. Блин, лифчик! – я не придурок. Во-вторых, я не козел. В-третьих, я не старый… в-четвертых, мне достаточно, что ты мне очень нравишься. А в-пятых, я очень терпеливый. Ты полюбишь меня - тебе и деваться некуда. – повертев в руках лифчик, он нежно погладил кружево, отчего меня стало мутить, – кстати, белье
не очень.
- Ну все! Я тебя сейчас …- но я не успела ничего больше сказать, потому что блондин уже подошел так близко ко мне, отшвырнул белье, притянул меня к себе и поцеловал! Целовал страстно и жестко. А я и не сопротивлялась. Просто стояла, запрокинув голову, в каком то ступоре! Не могла пошевелиться, ощущала его губы: такие властные, требовательные, такие агрессивные, такие… чувственные. А потом…
Все произошло одновременно - с треском открылась дверь, я оттолкнула блондина и дала ему пощечину… В дверях стоял Витька. Белый…
Мгновение и… на полу теперь не только мои вещи, а клубок из рыжей башки и блондинистой. Я завизжала.
Ого, гляди-ка, эффект есть: сразу перестали брыкаться, поднялись (интересно,
как это они умудрились подняться, не расцепив руки)
- Ты! - я пальцем ткнула в блондина, – убирайся! А ты, – палец уперся в Витьку, – отпусти его!
- Это кто еще кого держит, - прошипел Витька, но пальцы разжал и оттолкнул блондина.
- Ну… я думаю, что на этом можно и откланяться, – блондин пристально посмотрел на Витьку, повернулся ко мне, ухмыльнулся, - пока, малая, до встречи дома.
Витька долго и тупо смотрел на закрывающуюся дверь, желваки ходили ходуном. Потом резко повернулся, в упор посмотрел на меня:
– Что этот гад имел ввиду, про встречу дома? А!?
- Да не ори ты! Я ему наврала, что еду домой на лето, а потом на картошку с институтом. Витька долго смотрел на меня. "Наверное, туго доходило до него", - подумала я.
– А… а почему он тебя …целовал?
- Ну, ты же видел, что я дала ему по роже? Витя, я конечно, могла и соврать тебе, но я устала, мне не до разборок с тобой! Вот, вещи не собраны…
Я оглянулось: кругом по комнате валялись вещи, но самое прикольное было то, что мой, теперь уже наверное, легендарный, лифон висел на лампе! Интересно, каким образом он зацепился? Поди ж ты, висит себе… 

Паника началась мгновенно! Огромный, стальной пласт воды обрушился на меня. Меня опять засасывало в воронку. Но теперь я четко понимала, что я сплю, что это сон. Реалистичный до безумия, но сон. Пыталась кричать - опять нет голоса, только шипение… Взмах, еще взмах руками - ничего.
Только еще больнее, еще страшнее. Я поняла - бесполезно: чем больше я стараюсь
выплыть, тем сильнее меня засасывает в центр и, при этом, мои кости скрипят, и
становится страшно, что меня буквально переламывает в воронке! Мои ребра, ноги,
руки... я чувствую страшную, невыносимую боль! От отчаяния, из последних сил
дрыгаюсь, кричу и … тону.
Подушка на полу, мокрая, как курица… а почему курица-то?
Надо мной склоняется Танюша.
- Ты чего, Аль? – в глазах тревога, – заболела? Да тебя трясет всю! Ну-ка, снимай футболку!
Я послушно позволила переодеть себя. Танюша перетащила меня на свою кровать, заботливо укутала меня простыней и легла рядом. Как хорошо. Как раньше, спим в одной кровати. Вот только говорить ничего не хотелось.
- Аль, что с тобой? – я посмотрела на Таньку: глаза в тревоге, гладит меня по волосам… - ты в последнее время совсем изменилась… то в одну крайность бросаешься, то в другую…
- Сама не понимаю, что со мной. Единственное, что знаю и чувствую - что вы с Витькой отстранились от меня. Вы теперь реже бываете со мной, мы никуда не ходим и вообще… - я уткнулась в Танюшкину руку.
- Расслабься, это называется просто: ты взрослеешь. Нам с Витькой было легко, психовали и дурачились... ты всегда рядом. Теперь мы пошли дальше. Не переживай, и ты скоро угомонишься.
– Но я одна! Когда у вас был переходный психоз, я-то дурачилась с вами, да. А теперь я одна!
- Ну все, все, мы от тебя никогда не отворачивались, мы любим тебя, – при этих словах я фыркнула, Танька улыбнулась, – ну хорошо, я люблю тебя. Витька тоже. И не злись. Он всегда… ты просто не замечала... А теперь вот, страдает парень. Ты мне вот что скажи, – я
поняла, что она сейчас спросит, и, ох, как мне этого не хотелось! – Что это за фигура появилась около тебя?
- Ты о чем, Тань?
- Ты мне зубы не заговаривай! Я про этого слащавого блондина говорю. Мне он не нравится. Он все время ухмыляется, и … смотрит на тебя так, как будто бы ты его собственность. У вас.. – Таня запнулась и тихо продолжила, – У вас, что было?
- Нет.
- Тебе он нравится?
- Нет.
- Тогда зачем ты ему сказала, где сборы?
- Я и не говорила. Он вообще ничего не знал. Для меня это тоже стало неожиданностью, когда я его увидела в лагере…