Северная ведьма книга 2. Гл. 20. Лето 1991

   Лето начиналось обычным, уже десятилетиями сложившимся порядком. Народ, не сомневающийся, что все проходило, пройдет и «перестройка», не забивал себе голову политическими лозунгами, рождающимися на участившихся съездах, а массово брал летние отпуска. Заворачивал в газеты вареных кур, набивал чемоданы и рюкзаки легкомысленными пляжными нарядами и грузился в плацкартные вагоны, зелеными змейками ползущие по безграничным просторам страны к опаленным солнцем берегам южного, теплого моря.

 Дети, не упрятанные в пионерские лагеря, крепко ухватившись за мамины юбки, карабкались в вагоны вслед за родителями, и всю дорогу до моря создавали проблемы уже настроенным на отдых мамашам. Отцы, только вступив на ступеньку вагона, начинали «отдыхать» по полной программе, и детей замечали на короткие мгновения, когда возникала потребность в строгом отцовском взгляде или угрозе своему отпрыску «высадить на следующей станции». А отпрысков периодически надо было искать в своем, а случалось и в соседних вагонах, заталкивать на верхние полки, кормить, поить и заставлять ночью спать, а не топтать спящих соседей.
 
   По всему побережью, на каждой остановке из вагонов высыпала партия вновь прибывших на заслуженный отдых отпускников. И, на первый взгляд, непонятно было, куда они все так быстро рассредоточивались. Только пустел перрон после предыдущего ушедшего поезда, как подходил следующий, и новая партия жаждущих знойного, летнего отдыха трудящихся заполняла перрон и привокзальную площадь. Так вот, здесь действовали свои, годами сложившиеся законы. Знающие свой конечный пункт в отпускном маршруте самостоятельно покидали привокзальное пространство, остальные отдавали себя в руки местных заботливых благодетелей.

 Этих местных благодетелей можно было легко узнать по безгранично доброжелательным улыбкам, суетливости, переходящей в назойливость, исчерпывающей осведомленности в том, что происходит на побережье, каковы цены на жильё и продукты и, естественно, убедительной уверенности в том, что именно у них самое выгодное предложение по устройству в этом сезоне.

   Для Игоря Сергеевича Мячина особенности лета 1991 года начались еще весной. Вернее будет сказать, в марте. Получил он предложение рассмотреть возможность поставок радиоэлектроники с юга. Новороссийский порт становился воротами, через которые в страну морским путем все более настойчиво прорывался поток товаров из стран южной Европы и Турции. Естественно, здесь, от Новороссийска до Краснодара и Ростова начали, как подснежники весной, расти всякого рода склады, базы и рынки оптовой торговли.  Названия у них еще по инерции оставались традиционными. Это позже появятся фирмы дистрибьюторы, дилеры и сетевой маркетинг.

 А пока что все просто торговали. Игорь быстро сошелся с «продавцами», быстро понял выгоды от нового варианта сделок. Все было проще и дешевле. Договаривались буквально на словах, без единой бумажки и лишней суеты. Товар – деньги, деньги – товар. Стоило один раз закупить партию товара, заплатить живыми деньгами и заверить, что готов еще приобрести заявленное количество, и через месяц, а то и раньше, тебе доставляли твою партию товара. Риски были обоюдными, но все спешили заработать, никто не хотел упускать время и возможности быстрого бизнеса.

 Как грибы росли новые частные банки, с непонятно откуда взявшимся уставным капиталом, непонятно кем кредитуемые, и с необъяснимыми процентными ставками кредитовавшие своих клиентов. Банки финансировали этот странный рынок, сами росли и укреплялись на оборотах этого рынка. Никто не вникал в суть происходящего. Все спешили заработать. Еще не было четких законов, дающих юридические гарантии частному бизнесу, в государстве полностью отсутствовали схемы взаимодействия бизнеса и власти, все было пущено на самотек. Граждане наскоро  изучали законы рынка. А в центре страны, в Москве, уже назревал политический кризис. Хотя, основной лозунг на улицах звучал пока еще, как просьба: «Партия, дай порулить!».
 
   Игорь переселился на это время в Ростов. Свою компания «Электрон МК», открытую еще в Мурманске, Игорь оставил на управление Татьяне Корольковой, а сам учредил в Ростове дочернюю компанию с юридическим адресом в купленной однокомнатной квартире. Приобрел подержанный, но еще в хорошем состоянии «Жигуль» с кузовом-фургоном и небольшое складское помещение в районе «Сельмаша». И началась у него неспокойная челночная жизнь между Черноморским побережьем, Ростовом и Москвой. Товар, привезенный в Ростов, тщательно проверялся, переупаковывался и отправлялся в Москву. В Ростове Игорь взял в штат двух мужиков, до этого работавших в мастерской по ремонту телевизоров, и были они у него и специалистами по анализу поступающего товара, и грузчиками, и складскими работниками. По очереди один из них уезжал в Москву, сопровождать товар. Из Москвы один раз в месяц приезжала Татьяна, выполнявшая роль бухгалтера, оформляла и сдавала отчетность по инстанциям.

   Шел уже четвертый месяц работы в Ростове, Игорь подумывал о подмене. Финансовое положение позволяло взять человека на должность исполнительного директора, а самому уехать в Москву или Мурманск. Но случилось совершенно непредвиденное. Игорь встретил Тамару. Свою первую жену Тамару. На улице, лицом к лицу, будто специально шли они в одно место.  То, что она живет в Ростове, он предполагал. Но встретиться – нет, он никогда об этом не думал. Да и не хотел, скорее всего.

 С Виктором он в Ростове встречался, даже был у него один раз дома. И с Виктором о Тамаре они не говорили. Сейчас он шел по центру города, шел в сторону своей квартиры. Дело было вечером, он устал, купил себе еды и намеревался отдохнуть и выспаться. С Тамарой они только что не столкнулись. Он даже отклонился в сторону и прошел, замедляя шаги. Повернулся медленно, надеясь, что она прошла, не заметив его, или не узнала. Он её узнал сразу. А Тамара остановилась, стояла в пол оборота и спокойно глядела на него. Игорь подошел к ней.

-   Привет.
-   Добрый вечер, Игорь. А ведь я тебя уже однажды видела. Ты в машине ехал. Красные «Жигули» у тебя, да? Значит, я не ошиблась.
   Игорь, молча, кивнул и стоял, рассматривал бывшую жену. А ведь он мог бы её и не узнать. Она изменилась. Перед ним стояла статная, чуть располневшая женщина, с ухоженным лицом и продуманной прической. С выражением спокойного достоинства на лице, какое бывает у благополучных, образованных женщин, имеющих или мужа «каменную стену», или собственное положение, позволяющее ей чувствовать себя независимо. А как ей к лицу этот цветастый сарафан с тонкими бретельками и легкая сумочка через одно плечо.  И даже пакет в руке не портит общего впечатления.

-   Ну, и? Как я выгляжу? – Тамара, видя, что он её рассматривает, чуть повела плечами.
-   Могу честно сказать, - Игорь улыбнулся одной щекой, - хорошо выглядишь.
   Оба не знали, что еще говорить. Невольно, не сговариваясь, отошли с центра тротуара, под стену. Помолчали.
-   Мне Виктор говорил, что у тебя были проблемы со здоровьем. Что-то в море случилось, да?
-   Виктор? Вы с ним видитесь?
-  А что в этом удивительного? Живем в одном городе. Он лежал на обследовании в моей больнице. Там и увиделись в первый раз.
 
-   В твоей больнице? У тебя своя больница?
-   Что ты ерунду говоришь? Я заведующая неврологическим отделением, а он в кардиологии лежал. Пообщались, - она улыбнулась, - где бы мы еще встретились. Он молодец! Директор завода! А ты не знал?
-   Знал.
-   А видел его?
    Игорь кивнул.
-   А что ты в Ростове делаешь?
-   Отдыхаю.
-   На машине приехал? А почему в Ростов? Почему не на море? Скучаешь по Ростову?

    Игорь молчал и смотрел вдоль улицы. Перед ним стояла красивая, еще молодая женщина – его бывшая жена. Сказала, что она заведующая отделением в больнице. Значит, она закончила все-таки институт, значит, у неё все оки-доки. И семья, видимо есть. Вишь, какая ухоженная. И он сам себе вдруг показался со своим бизнесом таким никчемным, таким неудачником, барыгой. Вот, что он ей сейчас скажет? Расскажет ей, как он радиотехникой спекулирует? Вот она сейчас над ним посмеется, поиздевается.
 
-   Ты, это, куда идешь?
-   Домой. Я здесь, на углу Газетного живу. Проводить меня хочешь?
   Игорь пожал плечами. Он абсолютно не знал и не понимал, что делать. Он даже не мог себе сказать - рад, или нет, он этой встрече.
-   Да я тоже недалеко здесь живу, что ты так удивляешься? Внизу, на Станиславского. И тоже иду домой.

-   Ничего не понимаю. Так ты живешь в Ростове?
-   Да. Временно. Квартирку в старом доме купил. Могу пригласить.
-   Нет уж. Спасибо.
-   Что, муж заругает?
   Тамара помолчала и серьёзно, глядя Игорю в глаза, сказала:
-   Игорек, после того, как мы с тобой расстались, меня никто больше «заругать» не мог и не сможет.

-   Да ладно, Том, нет необходимости передо мной сейчас позы делать. Я и так вижу, что ты женщина самостоятельная, серьёзная. Поэтому будем считать, что с юмором у нас с тобой накладка вышла. Ну, а на самом деле, как живешь?
-   Хорошо живу. Ты о чем спрашиваешь? О работе? О личной жизни?
-   Ну, о работе я понял. А с личным – как?
-   С личным – все отлично. Дочке десять лет. Умница, красавица.
-   В маму? Или в папу?
-   Игорек, ты прямо спроси. Замужем я, или нет. Твои наводящие вопросы на танцплощадке проканают, на курорте.

-   Да-а. Ты изменилась. А грубишь-то чего?
-   А мы, медики, народ грубоватый и прямой. Можем и нецензурно выразиться.
-   Не все. Мой сын – медик. В Москве, в институте, уже защитился. Ни разу от него матерного слова не слышал.

-   Сын? А когда ты успел?
-   Это моей жены сын. И мой сын.
   Тамара долго посмотрела на Игоря. Взяла за руку и слегка потянула в сторону, куда шла, до того, как они встретились.
-   Слушай, если уж встретились, то давай пройдемся, поговорим. Только в мою сторону. Хорошо?...Нет-нет. Под руку меня брать не надо.

-   Почему?
-   Игорь, меня в городе многие знают. Я не хочу…
-   Значит, все-таки мужу скажут?
-   Нет у меня мужа. Вдова я. Не надо…, время уже прошло. Давно, больше пяти лет. Разбился он, на машине. Только купили…
-   Ладно, Том, если тяжело… 
-   Да не-ет, прошло.
   Прошли несколько шагов молча, чувствовалось, что оба не находят, о чем говорить.
 
-   Скажи, я тебя сильно обидела…, тогда?
-   Когда уехала? Как тебе сказать? Я уже не помню.
   Опять замолчали.
-   Дочку как звать?
-   Так же, как и меня – Тамара. Муж назвал.
-   Понятно.

-   Твоя жена, извини, не знаю, как её звали. Хорошая была? Хотя…, что это я спрашиваю? Что ты головой машешь? Не хочешь – не говори. Ты знаешь, вот начала с тобой разговаривать и начала вспоминать тебя. Характер у тебя не изменился. А ведь я все тогда правильно сделала. И для меня, и для тебя. Останься я тогда…, разве поступила бы я в институт? Разве стала бы врачом? И что? Да я бы с тобой с ума сошла. Сидела бы в четырех стенах, и еще эти…, полярные зори. Странно. Ты улыбаешься. Понял меня, наконец? Почему же тогда не понимал?

-   А кто тебе сказал, что я сейчас понял?
-   Вот как? Жаль.
   Тамара сама взяла его под руку, и они перешли улицу. Через несколько минут остановились у арки, ведущей во двор.
-   Знаешь, Игорь, я женщина без комплексов, могла бы сейчас и пригласить. Но боюсь дочь напугать. Я мужиков домой не вожу.
-   И много их у тебя…, мужиков? – Игорь, говоря это, отвернулся.
-   А ты не против, если я решу, что ты ревнуешь? Да ла-адно. Набычился. Шучу. Это я к слову сказала. Нет у меня никаких мужиков, - рассмеялась, - а жаль. Имею право…, ладно, ты как был молчуном, таким и остался. Иди уж домой. Я же вижу, что ты устал. Я ведь еще помню твою мимику. Интересно, чем же ты все-таки занимаешься?

-   Бизнесом, Тома, бизнесом. Тем, чем все сейчас занимаются.
-   О-о. Я, почему-то, так и подумала. Выглядишь ты, кстати, тоже неплохо. Много денежек заработал, бизнесмен?
-   Все мои. Хватает. Да-а. А ты знаешь, я вот подумал, если бы ты меня сейчас пригласила, я бы…
-   Ну, что? – Тамара усмехнулась, - говори, интриган. Умеешь паузы держать.
-   Я бы зашел. Не знаю, чем-то родным от тебя повеяло.
-   Ну-ну. Это ты брось. Всё. Спокойной ночи. 
   Она уже было скрылась в темноте арки, но вдруг вернулась. Игорь стоял на месте. В руках у неё белел небольшой прямоугольник.
 
-   Возьми. Там мой служебный телефон. Заболеешь – звони.
   И ушла. Стук каблучков был слышен, когда она уже повернула за угол арки. Игорь удержался, чтобы не войти и не посмотреть, в какой подъезд она войдет.   
   Выдержал он всего один день. На другой день позвонил и, получив её согласие, встретил с работы. Подъехал на машине, Тамара села рядом. Села так, будто не первый раз она садится в эту машину, не оглянулась, не осмотрелась, поставила на колени сумку, оправила юбку.

-   Что стоим? Поехали?
    И когда машина выехала на Ворошиловский проспект и направилась к мосту, спокойно спросила:
-   Куда ты меня везешь? Что молчишь? Я устала, Игорь, домой хочу.
-   Сейчас отдохнем. Я тоже не на диване лежал.
   Тамара повернулась к Игорю и с грустной улыбкой глядела долго, переводила взгляд с его седеющей головы на руки, лежащие на баранке руля, на загорелую шею. Молчала. Протянула руку, запустила сначала пальцы в волосы, провела тыльной стороной ладони по гладковыбритой щеке.
 
-   Небось побрился перед тем, как ко мне ехать?
-   Да.
-   Я оценила. Ты что, хочешь опять мне понравиться?
-   Это как-то автоматически, - криво улыбнулся и пожал плечами.
-   Брось. К женщине автоматически на свидание не ходят. Даже к бывшей жене. Не поверю, - Тамара говорила с паузами, устало.
-   Томка, но ты ведь не скажешь, что  тебе безразлично то, что мы встретились?

   Тамара не спешила отвечать. Они ехали по Ворошиловскому мосту, и она отвернулась, разглядывая стоящие внизу, у причала туристические теплоходы. Вздохнула так, будто тяжелые сумки на пол поставила.
-   Господи! Как бы я сейчас с удовольствием купила билет, поднялась на этот вот кораблик и поплыла к…, такой матери! Как я устала! Если бы ты знал.
-   И первый день бы из каюты не выходила – спала, да?
-   Именно так, - она слегка пожала его руку на руле.

   Через несколько минут они проехали аллеи вдоль баз отдыха и летних кафе на воздухе, и скоро у них слева за открытыми окнами замелькали заросли камыша и небольшие песчаные отмели с зеленоватой водой и расхаживающими по песку чайками. Запахло водорослями и речной водой.
-   Надо было купить бутылку воды. Пить хочу. Проезжали ведь ларьки, как я не сообразила, - со вздохом, тихо сказала Тамара.
-   Есть, кому соображать.

   Тамара глянула на Игоря и обернулась на заднее сидение. Оно все было заставлено пакетами и сумками. А машина сворачивала на берег и выезжала на песчаный пляжик, спрятавшийся от дороги за стеной камыша. Солнце стояло низко, оно уже зависло над самыми высокими зданиями города, раскинувшегося на противоположном берегу. Дневной зной отступил, от воды легкий ветерок приносил волны прохладного воздуха и запаха «цветущей» воды.

 Тамара открыла дверь еще едущей медленно машины и, сбросив с ног босоножки, ступила на горячий песок, охнула, будто обожглась и, подхватив подол, побежала к воде. В воду зашла выше щиколоток. Стояла и постанывала от удовольствия. Через некоторое время к ней подошел Игорь. Он подвернул штанины, зашел в воду и стал рядом с Тамарой.
 
-   Волшебник ты мой. Или как волшебник, - она, склонив голову, улыбалась Игорю, - у меня сегодня весь день был – на ногах. Два обхода и две планерки, у себя и у главврача. И это все на разных этажах. Я в конце дня сидела за столом босая. Представляешь? Ноги гудели, как провода на высоковольтных линиях, - она опять улыбнулась благодарно, - и вот. Наслаждение! Подлизываешься?

-   Еще чего!? Могу я жене, хоть и бывшей, сделать небольшой подарок?
-   Сделал, - она кивнула и по очереди поводила в воде ногами, - лучше, трудно было придумать.
-   Пойдем? – он кивнул в сторону машины.

   В тени машины было расстелено что-то в виде одеяла или скатерти, на которой горками лежали фрукты, большой арбуз и несколько бутылок в ведерке. Тамара все рассмотреть не могла за машиной, но отнеслась к этому уже спокойно, она к этому уже была готова.
-   Я постою еще немного…
   Игорь пошел к машине и вернулся с пластиковым стаканом. Тамара притронулась верхней губой к покалывающим пузырькам холодной газировки. Отхлебнула и рассмеялась.

-   Милый мой, но ты же в совершенстве овладел технологиями обольщения! Сейчас сядет солнышко, и я просто обязана буду тебе отдаться. Законы жанра обязывают. Что ты улыбаешься? Если бы я не знала тебя, ну…, как бывшая, да?
-   Том. Что-то в тебе новое появилось. Ты прямая стала, как…, я просто не хочу вещи своими именами называть.
-   Я понимаю, - она продолжала болтать ногами, - я тебя понимаю. Знаешь, я свою профессию просто обожаю. Ты даже не представляешь, как я сейчас серьёзно тебе это говорю. Но в ней оказались издержки, к которым я, собственно, была готова. Медицина, она построена на здоровом цинизме. Понимаешь? И потом…, болеют ведь чаще организмы далеко не в расцвете своих сил и возможностей. И организмы эти уже лишены не только привлекательности, красоты и упругости, они еще и являются носителями измученных жизнью характеров. И если ты не любишь их, не любишь свою профессию, то спасает цинизм и напускная грубость. Хотя…, даже и когда любишь…, тоже.  Да нет, не смотри так, я как раз отношусь к тем, кто на работе не позволяет себе ничего. Нельзя!

   Говоря это, она ходила вокруг Игоря, одной рукой поддерживала подол, другой держала стакан, из которого опивала по глотку с видимым удовольствием. Тамара для Игоря всегда была красавицей, и теперь он все больше убеждался, что годы только украсили её, а напускная грубоватость делала её еще более женственной. Разве такое может быть? Может! – удивлялся он.
-   Ладно, - она отдала ему стакан, взяла подол двумя руками, приподняла чуть выше, чем было до этого и, как девчонка, кокетливо положив голову на плечо и улыбаясь Игорю, закружилась на месте, - вижу, любуешься мной. И, ты знаешь, мне это приятно. Всё! Пошли предаваться развратному отдыху и пьянству. У тебя там вино есть?

   В ведре, в котором стояли бутылки с водой и вином оказался лед. На разостланной скатерти, на картонных больших тарелках лежали отборные груши, яблоки, бананы, ведерко крупной клубники. В центре, под открытой крышкой яркой коробки сверкали золотыми обертками конфеты. Тамара присела, взяла в руки два куска льда, приложила их к щекам и подняла глаза на Игоря. В глазах у неё появилось серьёзное, без иронии удивление.
-  Игорёша, я же знаю нынешние цены. Стоило ли? Ты меня спросил, рада ли я встрече? Да. Рада. Но это ничего не значит. Игорёша, мы же не дети. Давай без брачных танцев.

-   Доктор, кончай меня лечить, - Игорь самодовольно улыбнулся, - мне захотелось сделать тебе что-нибудь приятное – я сделал. И это, как ты говоришь, ничего не значит.
   Он открыл багажник и вытащил оттуда два раскладных стула с  брезентовыми, полосатыми, как матрас сидениями.
-   Садись, отдыхай. И пожалуйста, расслабься, забудь, что ты начальница. Хорошо? Я, кстати, директор фирмы. Давай выпьем лучше за то, что встретились, за то, что ты такая красивая, за дочку твою давай выпьем.
 
-   Красивая? Хорошо, давай за детей выпьем, директор.
   Игорь налил в стаканчики холодное вино, разрезал грушу и подал Тамаре кусочек.
-   А как же ты пить будешь? Ты же за рулем?
-   Я только пригублю. Я, вообще-то, очень редко пью. За рулем тем более. А ты выпей. Хочу на тебя пьяную посмотреть.
-   Не дождешься.

   Они, видимо, оба не ожидали, что так допоздна засидятся. Они уже не пили и не ели, они сидели рядом на стульях, касаясь друг друга плечами, лицом в сторону другого берега, где огнями расцвел город. Над головами периодически с грохотом шли на посадку авиалайнеры. Между этими пролетами стояла тишина. Ветерок отогнал в камыши комаров, под ногами едва слышно шуршал ракушками речной прибой, особенно близко  подкатываемый, когда мимо проходило какое либо судно. Говорили тихо, периодически замолкая, задумываясь. Они уже рассказали друг другу о всей прожитой врозь жизни, о детях, о супругах. Будто вечер откровений их настиг. Не говорили только об одном – о том, почему разошлись. Ни один из них не попытался поднять эту тему. Будто всё им было ясно в этом вопросе, и абсолютно не существенно в этот вечер. И никто из них не сделал попытки обняться или поцеловаться. Вот так сидели, Тамара иногда чуть приваливалась к плечу Игоря, тот один раз спросил:

-   Тебе не холодно?
-   Шутишь?
   Заполночь собрались и неспеша поехали в город. Подъехали к дому Тамары и Игорь выключил двигатель. Помолчали.
-   Я через неделю иду в отпуск. Меня друзья в Сочи приглашают. Дочка ехать на море не хочет. Она к свекрови в Подмосковье хочет ехать. Там у бабушки дача. Томка любит в лес ходить, грибы, ягоды собирать. Вот такие дела.

   Помолчали. Игорь включил магнитофон и убрал звук. Чуть слышно заиграла музыка.
-   «Тюльпаны из Амстердама»?  Люблю.  Ну, так что молчишь?
-  А ты мне это сказала, как предложение?
-   А я должна была это озвучить? Мол, Игорь Сергеевич, а не хотите ли вы со мной прошвырнуться к морю?

-   Хм. Хочу. С тобой.
-   А как я тебя друзьям представлю? Это мои однокашники по институту. И они моего Вадима покойного знали. Мы все учились вместе.
-   Том, тогда мы не так вопрос поставим. Не ты, а я тебя приглашаю и везу к морю. И едем мы туда, куда сейчас решим. Идет?

-   Как это?
-   Я, мне кажется, ясно сказал. Я тебе могу по секрету ещё сказать, что я на это море езжу в месяц по два-три раза. И мне в ближайшие дни, так уж совпало, тоже надо туда ехать. То делу. Вот на этой машине. Так что мы можем с тобой погрузить вещички и на следующей неделе отбыть в сторону моря. Я там день, ну от силы два, буду занят делами, а остальное время мы с тобой предадимся…, как ты говоришь – развратному отдыху?
-   Неожиданно. Дай подумать. Завтра позвонишь?
-   Позвоню, - Игорь пожал плечами, - только ты быстрее думай. Для меня ведь, я тебе сказал, это ещё и деловая поездка.
-  Хорошо. Спокойной ночи.
    Взялась за ручку, повернула её, но дверь не открыла. Обернулась к Игорю, в темноте не было видно, серьёзное у неё лицо или нет.

-   Поцелуй меня.
   Игорь не сразу потянулся к ней, он сначала погладил протянутой рукой её волосы, будто вспоминая, какие они мягкие. Потом наклонился, притянул слегка её голову и поцеловал сначала висок с витком волос, потом, не отрывая губ прижался к глазу. Чуть отклонился, глянул в прикрытые глаза и легонько коснулся губ. Тамара не отвечала, она будто прислушивалась. Толи к его губам, толи сама к себе. Вздохнула и открыла дверь.
-   Позвони, хорошо?

   Через несколько дней он заехал за ней рано, на зорьке. Она стояла на тротуаре у дома с вещами. Быстро погрузились и поехали.
-   У меня такое ощущение, что я у кого-то что-то ворую, - она говорила тихо, смотрела перед собой на дорогу.
-   Дочке сказала?
-   Что?
-   Куда едешь, с кем едешь.
   Молча, покачала отрицательно головой.

-   Почему?
-   Да потому, что я еще сама не разобралась, что это мы с тобой затеяли.
-  Том, а ты можешь к тому, что мы с тобой затеяли, относиться как-то серьёзнее? Без дамских переживаний.
-   Вот, чисто мужской подход. Узнаю тебя, Игорёк.
   Разговор этот начался, когда они отъехали уже не меньше ста километров от Ростова. Игорь, не отрываясь от руля, обнял Тамару.
-   Ты, мне кажется, еще не поняла, что произошло. Я увез тебя, Том. Все. Я твой властелин и повелитель. Будешь плохо себя вести – высажу в поле. Но скорее всего я не просто не высажу тебя, нет. Я теперь никому тебя не отдам. Я больше не хочу тебя терять.
 
   Игорь снова положил руки на руль, смотрел вперед и говорил. Говорил твердо, чувствовалось, что он не шутит. Тамаре даже показалось, что он заучил эту речь и говорил теперь, боясь сбиться и потерять мысль.
-   Ты, если обратила внимание, наверно заметила, что я взрослый мальчик. Да? Обратила? Вот. И я, как взрослый человек, прежде, чем что-то предпринять хорошо думаю. Привычка у меня теперь такая. С того момента, как мы с тобой встретились, я все время думал. Я очень серьёзно думал. Я понимал, что ситуация совсем другая, чем была тогда, в Мурманске. Расстались мы с тобой напрасно. Да! – он пристукнул рукой по баранке, - никогда ты меня не переубедишь в обратном. Мы могли разобраться в наших проблемах. Могли! Может быть и я виноват.

 А почему мы с тобой встретились? Я вот думаю, почему меня через всю страну принесло опять в Ростов, а? Я жил последние года два как одинокий волк. Мне никто не нужен был. Никто! Я с Тимкой только встречался с теплом в душе. А остальные…, так, по необходимости. Увидел тебя и сначала знаешь что подумал? Бежать надо из Ростова. А потом? Дай, думаю, еще раз на неё гляну – и уеду. Потом уже дня не мог без тебя. Веришь? Поэтому не жди от меня сомнений по поводу того, что между нами происходит. Я знаю, что происходит. Мы снова будем жить вместе.

   Он снова пристукнул рукой по баранке. Тамара все это время, приложив кулак к губам, и скосив на Игоря глаза, молчала, слушала его, не перебивая. Молчала и когда он замолчал. Через некоторое время она заговорила.
-   Игорёша. Для того, чтобы снова жить вместе, мне тоже надо так, как ты быть уверенной, что это так должно быть. Я даже позавидовала твоей уверенности. Я тоже могу тебе кое в чем признаться. В знак благодарности, - она погладила руку Игоря на баранке, - я ведь тоже все эти дни не могла нашу встречу из головы выбросить. И в отпуск я согласилась идти по двум причинам. Первая – я устала, вторая – ты. Ты мне работать мешал. Надо пояснять? Но сказать так, как ты, твердо, что я уверена, что должно быть так, а не иначе – не могу. Ну не могу, Игорёк! Может быть, твоя уверенность мне поможет?

-   Я думаю, что моя уверенность должна не помогать тебе, она должна все решать. Одним словом давай прекращать охи-ахи, пусть этот разговор будет последним в этой поездке. Хорошо? Мы едем с тобой отдохнуть и предаться…, как ты там говоришь? А я самым счастливым человеком буду на всем побережье! Со мной будет самая красивая женщина в этом сезоне!
-   Ну-у! Такими комплиментами любую женщину убедить можно. Хорошо, едем отдыхать. А теперь скажи мне, наконец, куда мы едем? Ты все намеками, намеками, а побережье большое. Я, вот так, на машине, еще ни разу к морю не ездила. Дороги не знаю. Завезешь куда-нибудь женщину.
-   Значит так. Остановимся мы в пансионате или снимем комнату в Кабардинке. Дела у меня в Новороссийске. А может все решиться еще в Краснодаре. Мы сейчас заедем в Краснодаре в банк, а там видно будет. Но жить и отдыхать будем в Кабардинке. Я там уже не раз останавливался. Не волнуйся, море там в десяти шагах, пляжи – мелкая галька. Все будет хорошо.
 
   И все действительно складывалось замечательно. Игорь все свои вопросы коммерческие решил в Краснодаре. И выглядел предстоящий план действий таким образом. В конце августа в Новороссийск должен был прийти груз, в котором Игорю предназначалась партия товара. А оплату этого груза он планировал провести по кредитной линии в Краснодарском отделении своего банка. Банк, с которым работала его компания, находился в Москве, где ему и порекомендовали воспользоваться Краснодарским отделением. Именно для того, чтобы согласовать и оформить это кредитование, он и заезжал в Краснодар. Время это у него много не заняло. Его компания числилась в надежных клиентах, поэтому вопрос решился быстро и без бумажной волокиты. При нем созвонились с Москвой, получили факс, обменялись подписями, и Игорь поехал отдыхать.
   
   Тамара все это время сидела рядом в кафе и размышляла о том, что сказал ей Игорь. Игорь не изменился. Все тот же подход к их общим проблемам – «я решил». И все. И ждать, что что-то изменится, не стоит. Жизнь без неё, по-видимому, укрепила в нем уверенность, что только он сам способен повлиять на обстоятельства. Конечно, он ко мне хорошо относится. Может быть даже любит. Хотя…, что такое «любит» в их возрасте? Она не испытывала отсутствие внимания со стороны мужчин. Но не видела никого из окружающих её поклонников рядом с собой. Пройдя через два полюса: лидер Игорь и самоустранившийся от мужской роли в семье второй муж Вадим, она, как ей показалось, поняла все о мужчинах. Она больше не хотела никого впускать в свою жизнь, позволять, кому бы то ни было лишать её свободы выбора. Почему же она так легко подчинилась воле Игоря. Ну, давай, Томка, говори правду, сама себе.

 И, невольно, мысленно выстроился ряд мужских имен, за которыми стояли те, кто был ей не безразличен и те, кто демонстрировал ей свое внимание. И имя Игоря даже не оказалось рядом с ними. Оно стояло отдельно. Яркое, четкое и понятное. И было ещё одно определение – «надежность». Ведь это правда, согласись, Томка. В твоем возрасте это мужское качество выходит, пожалуй, на первый план. Или нет? Или, все-таки, любовь? Но ты же не девочка! Ты же уже давно уяснила, что любовь, это ненадолго. Это здорово, но не надолго. А сразу же за ней следует что? Надежность. Все. Хватит. Сколько тебе лет? То-то же! «Молодой человек. Вы можете мне бокал вина принести? Что? Эту гадость? А что у вас еще есть? Вот что бы вы своей девушке сейчас предложили? «Советское»? Полусладкое? Неси. Бутылку неси».

-   Том. Ты помнишь, у Пикассо «Любительница абсента»? Я сейчас издалека на тебя глянул и вспомнил эту картину. Только там худышка-замухрышка, а ты у меня королева, - Игорь отодвинул стул и присел, - что это ты, в такую жару?
-   Оно холодное. Хочешь?

-   О-о! Я все понял. Свободу пропиваешь? Правильно! Поехали. Я все вопросы решил и теперь сам себе хозяин. Нет, давай ты моей хозяйкой на это время будешь. А я твой раб. Повелевай.
-   Период адаптации мне устраиваешь? Чтобы привыкала? Ладно, повелеваю. Вези меня к морю!

   Сразу за Краснодаром началось предгорье. В открытые окна с ветерком проникали новые, непривычные запахи южных деревьев и трав, виноградники сменялись зарослями ореха и упирающимся в небо частоколом пирамидальных тополей. В селениях у дороги женщины продавали ведрами ягоды и орехи, в банках пирамидами стояли желтые, оранжевые, коричневые грибы. Завернутые в мокрые отбеленные тряпицы горками на дощатых самодельных прилавках возвышались домашние сыры, в пол-литровых бутылках козье молоко. Сразу за последними домами на склонах невысоких гор истуканами застыли пастухи с десятком овец или коз, у обочины дороги одинокий всадник в широкополой войлочной шляпе дремотно покачивался в седле. С вершины дальней горы слева сползала серая тяжелая туча, казавшаяся в этот солнечный день белым пушистым украшением пейзажа. И только потемневшие горы под ней и заметное, если приглядеться, движение тучи вниз, к подножью, предполагало, что там, на склоне горы что-то затевалось.

 Игорь слушал тихую музыку, Тамара дремала. Она изредка открывала глаза, оглядывалась по сторонам и повторяла примерно одно и то же: «Боже мой, как красиво!», и вновь прикрыв глаза, и откинувшись на спинку сидения, дремала. Игорь поглядывал на неё, улыбался собственным мыслям, и похлопывал по баранке в такт музыке. Похорошела Тамара без него. Женская красота сменила девичью непосредственность и наивность. Знает ли она об этом? Конечно, знает. Они, бабы, это лучше нас знают. Мы это только замечаем, и то, не с первого раза, а они это терпеливо готовят. Вдумчиво, творчески. Надо будет с её дочкой умно познакомиться, без понтов и суеты. Надо будет ей понравиться. Видимо судьба у меня такая, чужих детей растить. Ничего в этом страшного нет. Вон, Тимка. Мне уже давно и в голову не приходит, что он не мой сын. Да и ему тоже.
 
-   Мо-оре! - Тамара терла глаза, - что же ты меня не разбудил? Я все красоты проспала.
-   Сегодня на бережку будем закатом любоваться. Давно ты на море закатом любовалась?
    В пансионате, где Игорь обычно останавливался, для них нашелся двухкомнатный номер, с холодильником и телевизором, с душем и санузлом. Тамара немедленно разложила вещи и закрылась в душе, а Игорь пошел заканчивать формальности. Когда вернулся, Тамара посвежевшая, бодрая с мокрой головой и в халатике, как показалось Игорю, на голое тело, стояла у окна.
-   Даже море из окна видно. Ну, Мячин, ты меня все больше покоряешь.
   Игорь подошел и обнял её. Она, не оборачиваясь, забросила назад руки и прижалась к нему.
-   Может, отложим на вечер встречу, Игорек, - спросила с выдохом.

    Не отложили. А поздно вечером, когда солнце уже провалилось за горизонт, и край моря четкой черной границей выделялся на затухающих углях заката, они стояли в воде, так же обнявшись, и лёгкий прибой в медленном убаюкивающем ритме толкал их в грудь и обнимал теплыми ласкающими волнами.

    Как не убеждали они друг друга, что отношения у них трезвые и прагматичные, первые несколько дней отпуска походили у них скорее на медовый месяц. Они ни с кем не общались, на все попытки знакомств на пляже не реагировали, и скоро на них не стали обращать внимания ни соседи по пансионату, ни случайные соседи на пляже. Так бывает, когда двоим достаточно друг друга. В одну из ночей, в ответственный момент, Тамара, хихикнув, зашептала Игорю в ухо:
-   Может быть нам поосторожнее надо быть? В нашем возрасте тоже можно стать родителями.

 Она же первая почувствовала необходимость выглянуть из раковины, которую они сами соорудили и захлопнули.
-   Ты не знаешь, где здесь междугородний телефон? - спросила она Игоря, - я хочу свекровь вызвать на разговор, узнать как там у них с моей Томкой дела.
-   В поселке есть междугородка, но мы пойдем другим путем, - подумав, ответил Игорь, - кстати, мне тоже надо бы кое-куда позвонить.
 
   Они зашли к заведующей пансионатом, и та, без лишних вопросов, вышла из кабинета и позволила им сделать свои звонки. Игорь сразу поговорил с Москвой, с Татьяной Корольковой о текущих делах, объяснил ей, где он, и какие у него планы. Разговор у него продолжался дольше, чем он предполагал. Разговор его явно озадачил. Он помог Тамаре заказать разговор с Подмосковьем на завтра, и они вышли из кабинета. В холле он остановился с идущей им навстречу заведующей, поблагодарил, положив ей в боковой карман халата деньги, и предупредил, что они с женой заказали на завтра разговор и подойдут в нужное время.

-   Ты блатным стал? Я раньше этого за тобой не замечала, - не удержалась от иронии или одобрения Тамара.
-   Это плохо? – сухо спросил Игорь.
   Он был явно озабочен после своего разговора. Тамара не стала сразу расспрашивать, а когда пришли в свой номер, посадила Игоря на кровать и села рядом.
-   Рассказывай, что случилось.
   Игорь отодвинулся от неё и, улыбнувшись, смотрел на неё с удивлением.
-   То-ом! Что такое? У меня могут быть свои дела? Зачем тебе это?
-   Нет. Не могут.
 И Тамара была серьёзной.

 -  Если у тебя свои дела, то собираем вещи и поехали домой. Я отвыкла от вторых ролей. Я теперь хочу с тобой все делить. Или ты так не думаешь?
-   А что? Может ты и права.
   Рассказал Игорь Тамаре не только о разговоре   с Татьяной, постепенно, подгоняемый её вопросами он рассказал почти всю структуру своего бизнеса. Тамара задавала вопросы существенные, показывая, что хорошо разбирается в нынешней финансовой системе, и что хотела бы знать о проблемах Игоря больше. Обсудили они и разговор с Москвой, что произошел только что. Беспокойство Игоря вызвало то, что Королькова из каких-то источников узнала, что обстановка в Москве очень сложная и неустойчивая. Ей сказали, что нынешняя власть, а именно компартия, просто так свое влияние не отдаст в чужие руки. Что в ближайшие дни могут произойти события, которые отрицательно повлияют на зарождающийся в стране бизнес. Одним словом могут «закрутить гайки».

 В связи с этим Татьяна провела платежи, позволяющие перевести находящиеся на счетах деньги в Норвегию, на счета фирмы Сергея. Естественно, это очень насторожило Игоря. С первых дней существования их общего дела у Игоря была единоличная подпись в банке. И только при переезде в Ростов они с Корольковой сделали вторую подпись. И вот, теперь деньги переведены на счета Татьяны с мужем, да еще и за границу. Было о чем подумать и о чем беспокоиться. Тамара согласилась с ним. Решили все хорошенько обдумать и завтра опять позвонить в Москву. И если обстоятельства этого потребуют, то придется отказаться от отпуска Тамары и ехать в Ростов а, возможно, и в Москву. Это было 18 августа 1991 года. Утром они услышали о том, что в Москву заходят танки, Горбачев болен и отстранен от власти, а страной управляет ГКЧП.
 
   Игорь с Тамарой в первый момент решили срочно выезжать в Ростов. Но постепенно в разговоре, анализируя ситуацию они пришли к другому решению. Ведь был еще один фактор. У Игоря была запланирована закупка партии товара, которая должна была состояться буквально в ближайшие дни. Был заключен договор с банком о кредитной линии. Надо было разобраться с этим. И они остались. Тамара дозвонилась к свекрови в Подмосковье. Убедилась, что там все спокойно, танки по их улицам не ходят, и все живы и здоровы. Попросила, чтобы ничего не предпринимали сами, а она будет названивать.
 
   Происходящие события еще больше сблизили их с Игорем. Теперь это были совсем другие Игорь и Тамара. Теперь они ни одного, даже малого действия не будут предпринимать, не обсудив, или не убедив друг друга. Они дождутся разрешения кризиса в Москве, Игорь проведет операцию по закупке товара и, погрузив товар в арендованный автомобиль, отправит его в Ростов. Вернутся они с Тамарой в Ростов, сопровождая машину с товаром. Игорь переедет жить в квартиру Тамары. Происходить это будет спокойно, без обсуждений и сомнений. Теперь они будут ждать встречи с её дочерью.


Продолжение http://www.proza.ru/2015/08/06/47