Сумбурное зазеркалье доморощенных талантов

Литературоведы отмечают такое распространенное в наши дни явление, как изобилие возрастных пишущих авторов. Излюбленный жанр – стихи. Кто-то начинал писать в молодости, но потом забросил, занятый становлением карьеры и детьми. С выходом на пенсию появилась масса свободного времени, и увлечение поэзией вернулось. В Поэзию, как к Богу, люди приходят в разном возрасте, потому что это и в том, и в другом случае проявление духовного начала в человеке. Прекрасно! Это говорит только о том, какие замечательные и душевные у нас старички! Нынешнее поколение таким не будет…
Однако если бы все было так просто и радужно. Написанные ими поучения, воспоминания, обращения с детской наивностью воспринимается как нечто выдающееся. Однако это не совсем так. А чаще всего – в точности до наоборот. Многие авторы, принимаясь рифмовать, почему-то не утруждают себя правилами расстановки знаков препинания. И это еще полбеды! Построение предложений противоречит всем нормам русской грамматики: существительные употребляются в сочетании не с теми предлогами, наблюдается путаница в падежах и склонениях, часто приводятся совершенно несочетаемые слова, в одном логическом отрезке глаголы имеют разное время. А ведь поэтическая речь – то, что не только воспитывает, но еще и обучает! Есть такое понятие – зрительная память, и она играет немаловажную роль при усвоении правил правописания. Недаром говорят, что человек читающий грамотен на интуитивном уровне.
Но дело даже не в этом. "Хуже всего то, что они собой и своими "произведениями" засоряют литературные вечера, мероприятия, журналы и газеты и у обывателя создаётся впечатление, что это и есть стихи. Портится вкус толпы. Унижается сама поэзия", - написала мне очень интересный автор Стихи.ру Светлана Городецкая.
Чему такие вирши учат? Вольному обращению со словом? Пожалуй, впервые порадуюсь тому, что дети подобного не читают. Но попробуй сделать замечание, и на тебя обрушится гневная лавина ущемленного авторского самолюбия. Убеждать возрастных авторов бесполезно. Поэтому для наглядности разберу на нескольких примерах творчество самобытного одесского поэта Александра Васильевича Шилова  Хочется наглядно показать, как НЕ НАДО ПИСАТЬ СТИХИ.
Название с призывом «Стирайте пыль с поверхности зеркал...» ( http://www.stihi.ru/2015/04/25/3449 ) обещает погружение в чистый мир философии автора. Отнюдь… С первых же строк понимаю, что с точки зрения техники стихотворение оставляет желать лучшего. Речь не о лишних запятых, которых в тексте немало. Есть гораздо более серьезные речевые ошибки, в принципе характерные для этого автора.
Первый катрен и первые же стилистические колдобины.

Стирайте  пыль  с  поверхности  зеркал.
Пускай  не  вызывают  раздраженья,
Неясностью  своею  отраженья
Всех  тех,  кто  в  поле  зрения  попал.

Нагромождение слов, в которых читатель путается. Особенно режет слух "всех тех". Кого "тех"? О ком. собственно, речь? "Кто  в  поле  зрения  попал" - в "поле зрения" автора или зеркала? Если автора, то при чем зеркала? Если речь о зеркале, то у зеркал нет и не может быть «поля зрения»: они лишь отражают реальность, но не видят её.
Дальше – хлеще: «что  слышались,  порой,  в  весеннем  блюзе, где  смех  чужой  никак  не  умолкал». Во-первых, сразу неприятно режет слух «блюзе, где…» Блюз – не населенный пункт, а музыкальное произведение, и употребление подчинительного союза места в данном случае неоправданно. Далее еще неожиданней: «где смех чужой никак не умолкал». Сразу возникают вопросы: откуда смех "В" блюзе и почему он "чужой"? Кто над кем смеется? В предыдущих столбцах ни слова о весельчаке. Употреблены несовместимые друг с другом смыслы. Налицо смысловой или семантический диссонанс: блюз ассоциируется с грустью, печалью, сплином, но никак не со смехом. На что автор, оправдывая себя, заметил: «смех может быть грустным…» А где это прописано в самом тексте?  Почему в таком случае строка не звучит так: «Как грустный смех, вдали не умолкал…» Как вариант. В целом остается непонятным соотношение блюза, пыли на зеркалах и иллюзий: все эти понятия притянуты автором за уши ради рифмы. Поскольку в контексте все они из разного смыслового ряда и никак семантически не связаны друг с другом.
Смех в третьем катрене звучит уже зловеще: «И  знайте,  неприятный  поворот произойдет,  конечно  же,  когда-то...» "Оптимистично", ничего не скажешь. Далее еще мрачнее: «рассвет  всегда  сменяется  закатом, поверьте  мне,  что  не  наоборот». «Успокоил» автор. Читая такое, легко и веру в хорошее потерять, и руки опустить. При этом первоначальный призыв намывать зеркала уже не актуален: для чего стараться? Невольно думаешь, раз неприятный поворот неизбежен, пусть себе стоят пыльными - все равно в темноте чистоты не видно. К чему посыл? Ради чего стихотворение писалось вообще? Однако Шилов настаивает: «стирайте  пыль  с  поверхности  зеркал, после  побед  и  после  поражений. Не  затеряйтесь  срЕди  отражений…»
Спотыкаясь взглядом о неверное ударение «срЕди», понимаешь, что автор амбициозно  стремится «не затеряться срЕди отражений». О каких победах и поражениях тут идет речь, читателю опять-таки остается только догадываться. Видимо, приходится бороться за право быть лучшим. Резонно. Но опять-таки: причем тут запыленные зеркала?
Попробуем ответить на этот вопрос, оценив данное произведение Александра Шилова с точки зрения метафоричности и единства образной системы. Может быть, ответ на этот вопрос скрыт в подтексте? Истинное поэтическое произведение немыслимо без метафор, без особого – ассоциативного - вИдения мира. Со слов украинской профессиональной поэтессы, литератора и литературного критика, Светланы Скорик, «без наличия такого угла зрения человеку в поэзии делать нечего. Уберите метафору – и пропадает главная поэтическая «изюминка»…».
Итак, ищем в зазеркалье Александра Шилова «изюминки»-метафоры. Не нашла ни одной! Даже банальных и затертых до дыр штампов! Сплошные действия: «стирайте», «не  вызывают», «не доверяйте», «произойдет», «сменится», «поверьте»… Бросается в глаза преобладание глаголов повелительного наклонения. Сплошные напутствия ни о чем. Но! Напутствие при этом претенциозно вынесено в название творения. Более того, оно повторяется рефреном, но опять-таки данный литературный прием не выдержан. Согласно толковому словарю Ожегова, рефрен – это стих или строфа, В ОПРЕДЕЛЕННОМ ПОРЯДКЕ повторяющиеся в стихотворении. У Шилова же она то присутствует в столбце, то нет.
О единстве образной системы ввиду полного отсутствия метафор и вовсе говорить не приходится. Равно как и о гармоничности в подборе слов. Повествование должно быть логическим, а каждое последующее предложение – как бы вытекать из предыдущего. Только когда соблюдены эти правила произведение можно считать целостным художественным полотном.
Следующая позиция – точность рифм. Текст Шилова звучит, хоть и не по-новаторски оригинально, но легко и мелодично, что отчасти облегчает восприятие явно депрессивных пессимистических советов и трагических пророчеств автора. Здесь автор более-менее точен: зеркал-попал-умолкал-попал, раздраженья-отраженья, словам-вам, иллюзий-блюзе, поворот-наоборот, поражений-отражений. Но опять-таки никакой фантазии, никаких авторских находок – все банально и затерто до оскомины на зубах. Рифмы оцениваются с точки зрения не только их точности, сколько неожиданности.  Причем, неожиданность более предпочтительна и ценна. Современные методы разрешают звучать рифмам неточно ради того, чтобы избежать затертости. Это - усечения, перемещения, замещения и т.д., что позволяет значительно расширить возможности автора в выражении своих мыслей и эмоций. «Что было ново для Пушкина и Фета, с тех пор употреблялось много раз и стало шаблоном» - пишет Светлана Ивановна Скорик – человек, который о Поэзии знает, кажется, все!
Такие критерии, как содержательность стихотворения, глубина подачи материала, логичность изложения, эмоциональное воздействие на читателя,  новизна и актуальность темы и нестандартность освещения не выдерживают никакой критики. Давайте вдумаемся в смысл того, о чем Шилов пишет:  сначала он призывает читателя намывать зеркала, чтобы окружающие не бесили. Потом вдруг ни с того ни с сего запугивает тем, что «будет больно» - причем, не ленится уточнить: «будет  больно,  непременно,  вам» (опустим лишние запятые). Затем до чертиков напуганного этим обстоятельством читателя лишает дара речи зловещим смехом «ИЗ блюза», который тем, что звучит как бы ниоткуда, напоминает дьявольский. А после - добивает пророчеством о неизбежности заката, в подтексте – смерти… И вот, когда читатель окончательно раздавлен и поражен, автор, словно празднуя победу над ним, позволяет себе «выделиться срЕди отражений». В общем, полный сумбур.
Поскольку по одному произведению о творчестве автора судить не принято, решаюсь разобрать еще одно «гениальное» творение с претенциозным названием «Мир Сальвадора Дали» ( http://www.stihi.ru/2015/07/06/9734 ). Предвкушаю погружение в мир удивительных образов действительно гениального художника,  но первая же строка спускает с небес на землю: «ИЗ  головы  сомненья  удалив»… Воображение рисует акт садо-мазохистской трепанации черепа по извлечению сомнений… При этом автор с вскрытой черепно-мозговой коробочкой внимает «звучанью  странных  голосов»… Более того, в таком состоянии любуется «картинами Дали» и откровенно признается при этом: «будто  что-то  в  них  я  понимаю»… Неудивительно, что мир гения в таком состоянии показался автору не от мира сего: «какой-то  прямо  весь  потусторонний...» Однако в знаменитом ласточкином хвосте Шилов по-прежнему видит привычный глазу «хвост  вороний». Ассоциативное мышление отсутствует совершенно, но это не мешает автору попытаться в заключительном катрене ворваться в мир Дали. При этом он опасается… психиатров. Намек на сумасшествие гения очевиден, но почему-то больше верится в неадекватность автора. А всему-то причиной: неправильное использование слова с предлогом в первом же предложении, которое формирует впечатление. Снова умолчу о лишних запятых – они по сравнению с другими огрехами мелочи.
Насколько произведение актуально для читателя? Да, далеко не все люди понимают жанр сюр-реализма. Но человеку пишущему – стыдно, особенно пишущему стихи. Поэтому что мир Сальвадора Дали – это мир метафор и образов, ассоциаций и аллегорий, без которых немыслима настоящая Поэзия. Немногие способны открыто признать свое невежество. Этот не постеснялся, да еще умудрился выставить гения умалишенным, то есть бесталанным пациентом психушки… Нонсенс в литературе! То самое шиловское сумбурное зазеркалье…
Какую художественную ценность данное творение имеет? Поэтическое произведение в идеале должно воспитывать хороший вкус, развивать ассоциативное мышление. Здесь же – сплошная ода безвкусице, причем, в самом плохом ее исполнении. В общем, шутки не получилось.
Ну, пусть… Не всем же изобразительное творчество дается. Интригует стишок с названием «Солист» под рубрикой «иронические стихи».  Читаю:
«После  знакомства  с  Бахом,  с  Листом…» Допускаю метонимию, когда смысл одного слова заменяется смежным. Радуюсь: наконец-то хоть один литературный прием!!! Недолго: следующая строка, зачем-то взятая автором в скобки, снова вводит в ступор: «везде,  видать,  нужны  концы!» - почему-то восклицает автор. Чему радуется?... Непонятно… О каких концах речь-то? Для знакомства с почившими композиторами? Отчасти – да: пока концы не отдашь, с покойниками никак не познакомиться… Но это ли имеется ввиду? Сомнительно. Все гораздо проще: не нужно искать смысла там, где предложения составлены ради рифмы. В данном случае «концы» и «огурцы» рифмуются идеально - вот и весь "секрет". Не нов и успел набить оскомину каламбур про солиста, что солит огурцы. Из этой же серии, «открываю, закрываю банк – швейцаром работаю». Ну, и что?  Повторять популярную шутку все равно что изобретать велосипед.
Судя по всему, далек Александр Васильевич Шилов и от изобразительного искусства, и от музыки. И все же изо всех сил тянется к прекрасному! Похвально. Может быть, его «Ноктюрн» лучше предыдущих творений? Хочется верить. По крайней мере, название в переводе «ночной» себя оправдывает. Уже лучше.
«Остатки  сна,  изорванные  в  клочья, кружились  каруселью» - замечательно! Здесь сразу два литературных приема: метафора «клочья сна» и сравнение «кружились каруселью». Оттаиваю. Приятное впечатление усиливает образ музыканта-ветра, играющего по нотам на трубе. Лучше было бы уточнить, на какой трубе он играет, потому «по нотам» звучит недостоверно. К тому же, родился бы еще один литературный прием, который украсил бы стихотворение и разнообразил ряд ассоциаций.
От второго катрена веет мистикой:
Перед  рассветом  ночь  стает  темней,
Усиливая  тьму  туманом  влажным.
Мне  не  понять, да это  и  не  важно,
Как  ночью  ты  являешься  ко  мне?!
Беспросветный мрак с туманом в контексте глагола «являешься» подразумевают появление призрака, поскольку только потусторонние сущности «являются». Люди из плоти и крови приходят, приезжают, прибегают… Из контекста же следует, что речь идет о живом предмете обожания. То есть автор опять-таки не потрудился вдуматься в то, что пишет. Духу не хватило. Сдулся.
Далее еще «смелее»: «заполнив  тихо  в  памяти  пробел, от  всех  обид, сомнений  и  укоров…» В этом двустишие – россыпь стилистических, грамматических и пунктуационных ошибок. «Заполнить пробел» можно лишь чем-либо, но не «от чего-либо». «От сомнений и укоров» можно лишь освободиться. Поставленная аккурат посередине причастного оборота запятая тоже кричит о безграмотности автора. Так случается, когда словами банально заполняют пустоты между рифмами, совершенно не озадачивая себя смыслом написанного.
Заключительное двустишие несколько вытягивает столбец искренностью и доверительностью обращения: «под  впечатленьем  наших  разговоров, я  снова  ночью  думал  о  тебе...» К тому же, звучит «ночью», что обращает нас к названию стихотворения и как бы замыкает логический круг. Если б не лишняя запятая после «разговоров», концовку «Ноктюрна» можно было бы считать идеальной.
Порадовало, что здесь встречаются усеченные рифмы: пробел-трубе, влажным-важно, которые несколько разбавляют приторную до тошноты точность затертых до дыр пар: ночью-клочья, укоров-разговоров, тебе-трубе.
Все это дает мне основания верить, что самобытный поэт Александр Васильевич Шилов имеет некоторые задатки таланта, которые он может и должен в себе развивать. То есть, протереть пыль разочарования и мести с зеркал своей обидчивой души и внимательно рассмотреть свое творческое отражение.