Свеча и воск

                ***


Свеча и воск – как душа и тело. Но разве душа состоит из тела, как свеча из воска? Этим вопросом подразумевается, что здесь пропагандируется примитивный материализм. Однако дело именно в том, что свеча в определенном смысле не состоит из воска, свеча не равна воску, она обладает бытием, которое никак не вытекает из того, что воск есть. Все знают, что ведь воск содержится не только в свечах, - например, он содержится также в пчелиных сотах. В чем разница? И свеча, и соты – это воск. Если ставить знак равенства между свечой и воском, тогда придется приравнять свечу и к сотам, и пришлось бы сказать, что свеча и соты – суть одно. Но это совершенно не так. И различие именно в том, что у воска в свече и в сотах разная цель, разное предназначение. Для воска безразлично, чем ему быть – свечой, сотами, аморфной массой. Но воск-как-свеча и воск-как-соты – радикально иные по отношению друг к другу. Что случилось с воском, раз он стал таким многоразличным? Сам воск не может сделать себя свечой или сотами, - это делает кто-то или что-то постороннее. И этот субъект вносит в воск нечто, что не является воском, не состоит из него, и вообще не имеет в себе ничего телесного. Что поместили в воск, чтобы он стал свечой? Еще воск? Нет. Какие-то краски? Необязательно. Больше никакой материи не нужно – нужна идея, которая и есть для воска: быть еще чем-то, кроме него самого, превзойти себя, вознестись на небеса инобытия – быть-свечой, быть-сотами. Идея в сотах, этих шестигранниках для меда, существенно иная по сравнению с идеей в свече, призванной разгонять мрак. Их объединяет только то, что обе нематериальны, и обе воплощены в воске. Не забудем про огонь свечи – это уже не тело, и не душа, а – дух. И, опять же, существование огня никак не вытекает из существования свечи, как бытие самой свечи не вытекало из бытия воска. Нужен кто-то, кто зажег бы свечу-душу, и этот кто-то – Бог. Разумеется, свечи горят по-разному, сообразно своему внутреннему «состоянию» - воск ведь бывает и поддельный.
Разве мы здесь не возвращаемся к тайне причастия? Хлеб причастия – такая же материя, как любой хлеб. Чем он отличается от остальных? Не материей, конечно. А тем, что в него внесена «живая идея Христа», - т.е. не просто идея, как если бы из воска сделали восковую фигуру Иисуса, - но Христос вобрал в Себя этот хлеб, сообщил Ему всего Себя, и хлеб стал Христом, как воск стал свечой – не переставая быть воском. Мы даже можем сказать, что во время литургии Христос «состоит» из хлеба и вина Евхаристии, и, однако же, не состоит из них – как и свеча не «состоит из воска» (см. выше), ибо Его Тело и Кровь, конечно, не содержат «атомов хлеба и вина». И, тем не менее, именно эта «земная материя» в великом таинстве становится «небесной материей» Самого Спасителя. И никакого химического «превращения» тут нет – разве превращение воска в свечу есть химия? Нет, но там все остается в рамках природного порядка вещей. А в таинстве преложения хлеба и вина, естественное, кроме своей естественности, превосходит себя в сверхъестественном, бывает тем, что никак не вытекает из существования хлеба и вина, из существования всего сотворенного космоса – Плотью и Кровью Творца.