Ленты

Этот двор — небольшой, уютный, всегда солнечный; облака над ним не задерживаются. Стены домов в нём густо облеплены змеящимся вьюнком, диким виноградом и ещё чёрт пойми чем, но тоже с листьями, кое-где даже с цветами — ало-рыжими, огромными настолько, что абсолютно непонятно, почему это они не падают сразу, как распускаются.

Посередине двора растёт дерево. Какое — это уж кому как: ходят легенды, что кто-то однажды ухитрился даже баобаб увидеть, хотя все рекорды по частоте встреч бьёт, разумеется, берёза. Мне попался дуб. Совсем ещё молодой, вымахал чуть повыше меня, ну как «чуть» — сантиметров на пятьдесят. Впрочем, для дерева, да ещё такого, это всё равно тот ещё детский сад.

Издалека дерево кажется разноцветным. И похожим на иву, склонившуюся к земле, будто высматривающую там какую-нибудь монетку или блеснувший осколок зелёного бутылочного стекла. Только если поближе подойти, станет понятно, что это не ветки у него такие, а просто с них гроздьями свисают длинные ленточки. Разноцветные. Много-много, может быть, несколько тысяч, так что даже листьев на дереве не видно. А может быть, их и вовсе нет — разве за таким украшением разглядишь?

И если ты, прогуливаясь по этому двору, вдруг найдёшь ленточку в кармане (Почему это «вдруг»? Обязательно найдёшь, даже не сомневайся), то её надо обязательно привязать на ветку. Из тех, что посвободнее. И думать в этот момент громко-громко о самом сокровенном желании, таком, о котором само думается, когда всякие там приметы происходят, вроде звездопада или выпавшей реснички. Только вслух его ни за что не говорить. И вообще ничего вслух не говорить, только смеяться, если вдруг очень захочется.

Но цвет ленточки надо запомнить, а ещё лучше — записать, потому что всё такого же цвета, какого она попалась, обязательно приведёт к исполнению этого самого сокровенного желания.

И уйти надо потом, не оборачиваясь. Чтобы не увидеть вдруг, как ветер начинает плести из ленточек длинные разноцветные косички.