Alkona - 160

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

Она молится, но есть охота, -
– «Дай бог, чтоб это была не отрава!», и принимается за трапезу.
Из кустов с длинным посохом выходит Палладий, -
– «Хоть раз ты бога помянула перед пищей! Что делаешь ты тут и отчего не в палатине? Мне путь не краткий и к чему мне тяжба, тебя с собой вести и вновь спасать от глупости твоей. И глупость та исходит от грехов и помыслов неверных. Ох, надо было демону тебя оставить на обед, но я зарок давал чтоб зла тебе не пожелать».
– «А мне сдаётся, ты за мною увязался и ходишь караулишь из укрытий. Откуда ты у демона явился, когда ушёл тот от огня меня оставив? И тут, лишь бога помянула, ты услышал и явился? Я просто убегала от Аврелия и малость приблудилась», - капризно стала укорять Палладия, Афелия и он продолжил речь за неё, - «Уж точно приблудилась, как помыслы твои блудливы, так путь они тебе и кажут. Как предкам была непослушна, как шла на поводу каприза. Опять на приключенья потянуло? И как собралась ты в дорогу, не пищи и не денег? В пути сей демон то ещё забава, хоть съел бы он тебя в два счёта, а впереди и не таких ты бестий повстречаешь, то добрецов прекрасных, что обманут, то мудрецов что путь укажут на погибель и там тебе не отличить уж будет, что зло, а что добро на деле. Что караулить мне тебя коль я из посвящённых, беду любую за версту услышу. Каков урок ты извлекла от людоеда? Ведь надо ж столь быть глупой, чтоб демона купить на хитрость? Ведь демон сам и есть всех каверз воплощенье. И то твоя же хитрость, что тебя сгубила. Нет уж Афелия, ты для Аврелия лишь пара. Я укажу тебе назад дорогу, но это всё что сделать я смогу, и во второй раз не спасу уже от всех грехов твоих и заблуждений что приведут тебя в ловушку снова. Ступай домой, пока ещё, недалеко ушла от палантина».
– «А как же ты всех бестий обошёл? Открой секрет и я останусь цела! Я может тоже вдалась за ученьем, и коль вернусь потом, то ждёт меня почтенье. Я буду умная как ты, и все невзгоды одолею и всё Аврелию припомню и...», - стала уверять Палладия, Афелия, но он поднял руку, - «...Стоп! Вот первый уже грех, что сводит все труды на смарку, и ты добиться ничего не сможешь абсолютно. Нет панацеи от всех бед, от бестий всех чем полон свет и тени. Над всем стоят лишь бог и дьявол. И ясный тут лишь к богу путь, а дьявол тот что ставит на пути препоны. Падёшь под демоном достанется ему твоя душа. Ты с демоном была, а так урок и не постигла и тем, уже себе закрыла к богу путь. Что остаётся? Путь лишь к преисподней. Но путь не может быть просто дорожкой, ведущей там неведомо куда. То путь лишь на тот свет. То цель всегда дана, к чему ты держишь путь, куда и ради там каких святых дорога. И вот что слышат мои уши? Не знания тут цель пути, а месть. Да, месть Аврелию. Но как ему ты отомстишь, как не его ж оружием обмана и греха? Месть – дьявола орудие прямое, но не бога. Я б тоже мог тебе за всё отмстить. Но я держу дорогу к богу, к ясности – вот знанье. И вот твои же заблужденья и грехи тебя прямой дорогой к бестиям приводят и ты никак не сможешь это обойти, все бестии твои в пути. И коль спасёшься от единого другой тебя поймает и на твоём грехе тебя убьёт. Пять обойдёшь так, на шестом ты попадёшься. И ты сама вершишь сей путь. Готовых знаний нет для каждого отдельно. Коль цель моя верна, то не приводит меня на кострище и мне тогда не надо состязаться с людоедом. Мне даже в ночь глухую, светит бог в пути. Тебя же манят только приключенья и та нелепая слепая надежда, что ты победишь. Ведь ты уже забыла, что тебе сказал от мудрецов? Тут не скупись и выйдешь победитель. И коль ты помянула б перед пищей бога, но не попалась бы на зелье, что демон в котелок подсыпал. Не мне тебя учить тут каждый раз, что ждёт тебя и как беду ту обойти. Ведь я не ты и не Аврелий и мне не знать, куда тебя путь заведёт. Коль цель твоя верна, ясна, чиста, то только бог тебе учитель. Но ты сама себе уж выбрала дорогу. Иди домой пока ещё не поздно и запомни, тебя с рук кормят предки, и где твоя им благодарность? И только там в опеке палантина тебе доступны все грехи и приключенья. Но только ступишь на чужие земли, то ждёт тебя беда. И деве даже по природе дан дом свой, но не странствия дороги. То мужу бог велел на испытанье. Второе то, что путь у мужа к богу, и нужен для того тут ясный верный образ. А деве путь на образ мужа, того кто все твои мечты лелеет. Уж так тут ясно что образ твой не я, и даже образа такого не не ищешь в душе своей. А девой нареклася. Пока твоё спасение и путь лишь только в палантине, иначе ждёт тебя погибель и я спасти тебя не властен буду. Иди домой и всё тебе простят», - и указав рукой дороги путь домой, ушёл Палладий и как его Афелия не искала, найти уж не могла и испугалась, что путь указанный им потеряла тоже. И вот тогда она под дерево уселась и молиться стала, -
– «О дай мне бог тот образ ясный, что приведёт меня до мужа. Что приведёт меня хотя б до дома, и стану слушать предков я отныне. Не приведи меня опять дорогой к бесу», и в путь отправилась она. Так шла она и птицы пели и солнце ясное сверкало и вот уверила она что бог её услышал и развеселилась, не страшен ей отныне бес и демон, пока вдруг не явилось чудо. Всё страшное и всё в лохмотьях шкур звериных, и явилося внезапно и бедную Афелию схватило, -
– «Ага попалась жирная коза! Тебя я есть не стану и может даже отпущу, но дань свою я получу! А ну иди сюда, я привяжу тебя чтоб не сбежала!».
И сей кошмарный бес поколдовав спиной к Афелии огонь развёл небольшой и сел против неё, кривые кажа рожи, как сатир, -
– «Могу тебе устроить даже благо, коль будешь ты по мне послушной. Скажи что ты хотела б больше всего в жизни и может я тебе устрою тут такое. А уж потом возьму свою я дань». 
– «Я бы сейчас больше всего хотела попасть домой в родимый палантин», - взмолилась Афелия и бес тот захихикал, - «Ах бедное дитё, до папочки и мамочки скорее. Но это ли великая мечта? Чтож так и быть, то станет моей платой, за дань что ты мне дашь. Но только ты заблудилась далеко и мой совет уж как тебе поможет я не знаю? Могу я расписать тебе назад дорогу но если ты поймёшь мои слова? А если нет, то не пеняй и я иначе не сумею тебе дорогу описать. Исполню только я одно твоё желанье иль мечту. Условие годится?».
И Афелия вздрогнула, -
– «Ох, нет! Тогда не надо, коль путь мне ясный не укажешь. Тогда могу я попросить увидеть образ ясный бога?».
– «Ха, ха! Но я ведь бес и образ твой лишь по твоим я представленьям тебе воздать смогу. Да бог ведь высоко и до него ты всё одно не доберёшься. Неужто то твоя великая мечта? Ведь к богу есть дорога только после смерти на земле. Ты умерщвлить себя желаешь ради увидеть образ ясный бога?», - слукавил бес и Афелия забилась того пуще в страхе, - «О нет, о нет! Тогда того не надо! Но если можно, тогда создать мне образ ясный мужа, что люб мне более всего на свете!».
– «Ага!», - воскликнул бес, - «То мне тогда понятно, что есть великая мечта для девы. Это дело. Так и быть. Я сделаю тебе то одолженье. А после дань свою я заберу. Итак давай мне опиши свою мечту, каков тот образ должен быть и я тебе его воздам сполна!».
Афелия задумалась и начала, -
– «То волосы кудрявые и светлые и синие как небо то глаза. Овал лица прекрасный, тонкость губ...».
Бес подскочил, -
– «...Что мне портрет, ведь я тут не художник!? Ты вроде бы про образ говорила? Каков он, добрый там, лукавый, вожделенный, что душу так твою тревожит и трепещет? И так пиши мне словом поподробней, а то я ведь создам тебе урода и будешь виновата ты сама».
– «Ох, хорошо! Тогда, он добрый весь и светится умом, отважный и не страшен ему бестий...», - стала сочинять по ходу представления Афелия.
– «...Стоп! Погоди! Я того не знаю, кто бы меня не испугался? Иль ты не веруешь в мои тут чудо-силы? Таких героев нет, запомни! Ты может сочинять тут что угодно, но нет на свете образа такого. То плод больной фантазии твоей. Он должен быть живой и настоящий, а то сдаётся ты меня решила взять обманом и хочешь снова мне под видом мужа выдать образ бога! Ох не лукавь, иначе гнев силён мой!», - возопил и взвыл бес и Афелия и того испугалась пуще и вся задёргалась, забилась.
– «Ну хорошо. На первый раз тебе прощаю, но коль ещё пойдёшь обманом, то я с тебя тройную дань возьму и может быть не отпущу на волю, а так оставлю тут. Тогда придёт ночью зверь лютый и съест тебя он как овечку. Давай сначала, то последняя попытка», - смилостивился бес и Афелия стала уже думать и подбирать слова, - «Ну страстный он и любит целоваться. И сильный крепко обнимает, но и нежно. И как посмотрит взором ясным, то дух во мне трепещет прямо. Его аура пленит тело сладко и у него волшебные ладошки, как он коснётся ими дух мой рвётся к богу... т.е. в небо. И хочется чего-либо такого, чтоб мир объять собой весь можно стало. Коль на руки возьмёт – тогда я птица. Его уста что слаще мне нектара...».