Пустота

               

                1

    Евдокия Зорина родилась и выросла в небольшом поселке в тридцати километрах от Киева. Отец бросил семью, когда она еще была несмышленым ребенком, а старший брат, Александр, заканчивал девятый класс.
    Саша, по окончании школы, уехал в столицу Украины, и там женился. Мать, сестру, друзей и родственников новоявленный киевлянин посещал редко. По натуре слабохарактерный провинциал попал в полную зависимость от супруги, женщины с крутым нравом. А она не желала поддерживать отношения с людьми, от которых не было никакой пользы. Именно такими, в ее сознании, значились все родственники мужа.   
    Мать-одиночка, Варвара Павловна и ее дочь терпели во всем постоянную нужду. Исполняя в доме всю мужскую работу, девочка, одеждой, поведением и  всем своим обликом, чем- то походила на мальчишку. И характер ее отличался повышенным чувством ответственности за свои поступки.
    Еще, будучи в десятом классе, Дуся согласилась жить в гражданском браке с Ваней Полищуком, местным парнем, только-только демобилизовавшемся с армии. Девушке нравился бесшабашный односельчанин, и она считала, что официальное оформление их отношений – дело времени. Ведь он и она – любили друг друга. Варвара Петровна была на седьмом небе от счастья. Ее воображение уже рисовало радужную картину: наконец-то в доме появился настоящий хозяин, и будут капитально отремонтированы крыша дома, забор и сарай в конце огорода. И можно будет обзавестись коровой.
    Но все случилось не так, как мечтала, измученная вечной нищетой, женщина. За работу муж Дуси брался с неохотой. Часто вечерами уходил с дому, и потом на второй день спал до обеда. Иногда и вообще на нескольких суток исчезал куда-то. Ваня объяснял женщинам, что работает коммивояжером в одной из секретных организаций в районном центре. И поэтому в него «рваный» распорядок рабочего дня и частые командировки. Мать и дочь, озадаченные иностранным словом, которым «обозвали» специальность гражданского мужа, стеснялись расспрашивать необычного работника о его конкретных  обязанностях на предприятии?
    Когда изредка теща несмело намекала зятю, что не плохо бы что-то отремонтировать дома или во дворе, он обычно в резкой форме отвечал:
    - Я вам деньги даю? Даю! И много денег! Что вам мешает нанять работника? Да хоть своему племяннику Диме заплатите, и он с радостью сделает все, что вы посчитаете нужным соорудить для собственного комфорта. А мне отдохнуть хочется, после нелегких трудов праведных.
    Дуся, в отличие от матери, не переживала, что мужа не волнуют проблемы их домашнего хозяйства. Главное – она нравилась ему. Стройный, красивый, всегда с улыбкой на губах, Ваня никогда не забывал обнять и поцеловать жену. А когда приходил с работы, то всегда приносил ей что-нибудь вкусненькое: или шоколадку, или халву, или бананы, или другие, не менее приятные, лакомства. 
    И еще – у Вани был мотоцикл, и девушка часто каталась на нем. Большего удовольствия, чем мчаться во весь дух проселочными дорогами, для сельской любительницы острых ощущений, не было. Часто муж и жена выезжали двухколесным транспорте на природу. В каком-нибудь красивом месте Дуся попадала в крепкие объятия мужа, с которых невозможно было вырваться. После жарких любовных утех молодые люди долго потом, в сладком изнеможении, лежали молча на траве, и смотрели на облака, изображавших для них на небе замки и сказочных зверей и птиц.
    Но такая идиллия продолжалась не долго. Однажды в дом пришла милиция, что-то долго искала, а потом забрала Ивана, и уехала. Около года шло следствие, а после него состоялся открытый суд. На нем выяснилось, что гражданин Полищук состоял в банде, грабившей церкви и богатых соотечественников. Так как грабители, за все время своей криминальной деятельности, никого не убили, все они отделались только разными сроками лишения свободы. К расстрелу никого не приговорили..
    Дуся готова была ждать мужа восемь лет с мест заключения. И как только появилась возможность свидеться с ним, наготовила передачу, и отправилась «подкармливать» близкого ей человека. Но как она удивилась, когда узнала, что точно с такими же намерениями пришла еще одна женщина. Более того, эта другая посетительница появилась с маленьким ребенком, отец которого был ее Ванюша
    Обманутая мужем, супруга не стала устраивать ни сцен ревности, ни выяснения отношений. Она лишь молча оставила корзину с продуктами, и ушла прочь. Девушка давно уже научилась переносить все, свалившиеся на ее голову, неприятности в душе, и не выставлять их на всеобщее обозрение.
    После ареста Вани Зорина не захотела оставаться в поселке. Ей не нравились неискренние сочувствия подруг, сплетни, шушуканья соседок. Да и воспоминания о счастливых днях болью отдавались в сознании ее на фоне знакомых мест. И мотоцикл у нее отобрали. Однажды во дворе появился участковый милиционер. Он официально сообщил женщинам, что пришел конфисковать, по решению суда, двухколесный транспорт «заключенного в места не столь отдаленные, бандита». Ни мать, ни дочь не стали препятствовать действиям местного представителя власти.
    Много лет спустя, в частной беседе, один юрист разъяснил Дусе, что участковый милиционер действовал незаконно, а проще говоря, украл в нее мотоцикл. Но даже знай  об этом заранее, она бы все равно не решилась отстаивать чужую собственность. А, лишившись «железного коня», девушка исполнилась желанием купить себе другого, но уже в Киеве, куда твердо решила переехать.
    Жизненные пути Вани и ее гражданской жены больше не пересеклись. После шести лет пребывания за колючей проволокой, он был условно-досрочно освобожден от дальнейшего отбывания наказания. Первым делом бывший заключенный помчался к  сыну и его матери. Но, намечаемый заранее, сюрприз для них вылился в нервное потрясение для мужчины, захотевшего порадовать других своим неожиданным появлением. Дома он застал нового папу своего ребенка. Между мужчинами завязалась драка, во время которой Ваня кухонным ножом убил конкурента в постели то ли первой, то ли второй жены. Так он, после очередного суда, снова попал в исправительные лагеря, где вскоре умер от сердечной недостаточности.
    В местах заключения люди умирают от разных причин: в результате драк, от болезней, кончая жизнь самоубийством и так далее. Но во всех случаях охранные органы обычно стараются указывать одну и ту же причину смерти своих подотчетных граждан - сердечная недостаточность. Так меньше возникает вопросов у проверяющих различных комиссий, при посещении ими лагерей для осужденных преступников. Поэтому не известно – от чего же, на самом деле, умер заключенный Полищук?
 
                2

    По приезду в Киев, Дуся сразу же отправилась к брату, надеясь в душе, что он не может не помочь ей в первое время. Но супруга Саши сразу же заявила гостье, что не потерпит в своем доме чужих людей.
    - Дорогая, пойми меня правильно. – уговаривала она золовку отказаться от мысли - хоть временно поселиться в ее квартире. – У нас тут много ценных вещей. Нет-нет, мы тебя ни в чем не подозреваем. Но ты девка молодая и к тебе обязательно начнут наведываться подруги и поклонники, а они могут оказаться нечистыми на руку. А если даже твои будущие друзья и окажутся честными людьми, так у нас маленькие дети растут. И нет никакой гарантии, что ты не занесешь к нам какую-то заразу. Зачем же мне потом носиться с моими ангелочками по поликлиникам? Я думаю – ты меня понимаешь.
    Брат, во время всего этого разговора, молчал, отведя в сторону взгляд. Дуся поблагодарила его жену за доброжелательное отношение к себе, и отправилась ночевать на железнодорожный вокзал. А с утра следующего дня пошла искать работу.
    После нескольких дней скитания по городу, девушка поняла, что без печати в паспорте о прописке, она может начать свою трудовую деятельность только на стройке. Домой возвращаться не хотелось, и Зорина оформилась на работу в одно из строительно-монтажных управлений на должность ученика каменщика, с предоставлением ей места в общежитии. Первое время заработная плата юного строителя была небольшой. Но в течение года жизнь  наладилась: в бригаде она пользовалась уважением за свое трудолюбие, и вскоре получила рабочий разряд. Вознаграждение за труд каменщика уже позволяло Дусе не быть голодной, что-то покупать с одежды и часть получки класть на сберегательную книжку, собирая, таким образом, средства на покупку мотоцикла.
    Накопив немного денег, любительница быстрой езды не вытерпела и купила мотороллер. Он и стоил дешевле мотоцикла, и входил тогда в моду, и при езде на нем меньше уставали ноги. Но держать свой долгожданный транспорт в общежитии ей не хотелось. Там, в худшем случае, его могли украсть, а в лучшем - заездить до полного износа. Не дать покататься на нем подругам со своими парнями она не могла. А те не очень жалели чужую вещь.
    К тому же совместное проживание с несколькими сожительницами по комнате девушке не нравилось. Каждый шаг там был на виду во всех, и обязательно подвергался всеобщему обсуждению. Не жизнь, а существование под стеклом террариума. И Дуся решила снять угол в частном секторе на окраине города. Там имелись, огороженные заборами, дворы, где можно было хранить мотороллер.
    Небольшую комнатку за приемлемую плату, ей удалось снять быстро. К ее большой радости сын хозяйки дома, Алексей, имел свой мотоцикл, и был, как и она, большим любителем промчаться дорогой с ветерком. Он охотно помогал девушке «лечить» ее «железного друга», когда тот начинал «чхать и кашлять», и иногда составлял компанию в поездках за город. Мать Алексея, Анна Петровна, не возражала против сотрудничества молодых людей в общем для них увлечении.
    Отношения с женщинами на работе и в общежитии в Зориной слаживались хорошие. Она была человеком не конфликтным, не завистливым, сплетнями и обсуждениями чужих женихов не занималась. Но близкой подруги, с которой можно было бы поделиться сокровенными мыслями, не имела. Появилась она в нее совершенно неожиданно, и помимо ее воли.
    Любовь Васнецова родилась в Перми. После окончания школы, девушка решила поменять свое место жительства на более привлекательное пространство для души и тела. Она любила тепло и уют, а Пермь ей не нравилась почему-то и как город, и как местность с холодными зимами. Обычно людям территория, где прошло их детство, кажется самой красивой в мире. Будь это или пустыня, или степь, или пуща, или болотистая местность, или заполярье – все равно ностальгия всю жизнь преследует человека, когда он их покидает. А Люба оказалась редким исключением с правила.
    То, что она сможет укорениться там, где ей захочется – девушка ни секунды не сомневалась. Ведь она – красавица! Так ей говорили родители. В этом ее убеждали восхищенные взгляды случайных прохожих. И многие ухажеры разных возрастов не давали ей усомниться в своей необыкновенной привлекательности. А эффектным представительницам прекрасного пола везде открыта дорога.
    Первым новым городом, с которым познакомилась решительная путешественница, был Ленинград. Пробыв там около года, она полностью в нем разочаровалась. Не понравилась Васнецовой зимние, промозглые месяцы в «Колыбели революции». И даже белые ночи ее не восторгали. Потом она «забраковала», по каким-то, одной ей известным, причинам, большие города Поволжья: Горький, Куйбышев, Сталинград. Не восхитила капризную красавицу и Москва.
    - Приехать сюда на недельку, посмотреть Кремль, Мавзолей, прогуляться Ленинскими горами и некоторыми центральными улицами – можно. – решила для себя Люба. – А находиться тут постоянно - нельзя. Больно уж суматошный город! Все бегут куда-то, не замечая друг друга, словно за ними  гонятся львы или тигры. Улицы широкие, но словно для сквозняков построены, а не для пешеходов.
    Киев, целенаправленной искательнице уютного уголка в стране, понравился сразу: спокойный, зеленый с мягким климатом. И, самое главное, тут много учебных заведений, офисов, предприятий, ресторанов, торговых точек. А, значит, существует большая степень вероятности - подыскать себе обеспеченного мужа.
    Для начала Васнецова, как и большинство иногородних граждан, оформилась на стройку ученицей в бригаду штукатуров, с намерением, в дальнейшем, превратиться в киевлянку. А как? – время покажет. На работе Люба познакомилась с Дусей, и твердо решила стать ее близкой подругой. В чужом городе пермячке, на первое время, нужна была твердая опора. И немногословная, добрая и бесхитростная девушка, как нельзя лучше, подходила на эту роль.
    Новенькая работница на стройке с некоторых пор начала ни на шаг не отходить от Зориной. Она действовала за правилом, где-то когда-то, вычитанным в какой-то книге: «Человека всегда можно приручить, если постоянно находиться рядом с ним». И таки добилась своего. Дуся, предварительно переговорив с хозяйкой дома, поселила ее в себя в комнате. Девушки начали вместе ездить на работу, готовить еду, проводить свободное время, и очень сдружились.
    Алексею новая квартирантка понравилась сразу. Дуся не ревновала его к подруге, и с нескрываемым интересом наблюдала за развитием любовных отношений между молодыми людьми. У нее с хозяйским сыном сложились чисто дружеские отношения. Анне Петровной тоже нравилось, что ее мальчик, всегда равнодушный к женскому полу, начал юлой крутиться вокруг приезжей красавицы.
    В это время появился ухажер и в Дуси. Однажды, к Алексею зашел бывший одноклассник, Петя Макаров. Мать послала его одолжить в приятеля на полчаса  электродрель. Она хотела в своей комнате повесить портрет, давно умершего мужа, а для этого нужно было проделать отверстие в кирпичной стенке. Именно – мать надоумила сына, пойти одолжить в кого-нибудь инструмент, «творящий дырки», иначе, он гвоздя в доме не забьет. Проблемы быта Петю мало интересовали. Любимым занятием его было – чтение запоем исторических книг. Чуть ли не всю свою заработную плату он тратил на покупку литературы. Ее он выискивал как в магазинах, так и на стихийных рынках. И все стены в комнате любителя познавать прошлое человечества были уставлены стеллажами с летописями, фолиантами и трактатами древних и современных историков.
    Но ему и этого было мало. Не менее одного вечера в неделю любознательный молодой человек проводил в исторической библиотеке на территории Лавры. А еще иногда Петр писал письма в газеты и журналы, чтоб или поспорить с кем-то, или уточнить событие, о котором ему не удалось почерпнуть достоверных сведений, из доступной ему литературы.
    Знаниями всемирной истории Макаров обладал обширными, но не систематизированными. Он сам это понимал, и трижды безуспешно пытался поступить в университет. Дважды - до призыва в армию, и один раз – после демобилизации. Абитуриент не мог больше чем на тройку написать сочинение. Перед каждой попыткой стать студентом, он добросовестно зубрил все правила правописания и исключения с них, и… безрезультатно.
    Но, все равно духом историк-самоучка не падал и даже пытался вести «научную» работу: составил таблицу возникновения и гибели всех империй. И на основании ее высчитал «возраст старения крупных монархических государств». Правда, ни один научный журнал не захотел напечатать на своих страницах творение, никому не известного Макарова.
    После окончания школы Петр ездил на стройки коммунизма по комсомольским путевкам. Так он пытался побывать в местах, где происходили судьбоносные для страны события.
    Потом была служба в армии. В Советском Союзе воинские части командировали в военкоматы своих офицеров (так называемых «покупателей»), которые, после непродолжительных бесед с призывниками, отбирали в свои подразделения, понравившимся им, ребят. В связи с тем, что Макаров побывал на нескольких стройках, его определили в стройбат (строительный батальон), и он три года там возводил военные объекты.
    Демобилизовавшись, Петр освоил профессию слесаря, которая ему совсем не нравилась, впрочем, как и работа каменщика, надоевшая в армии.  Каждый день, честно отмучившись на работе восемь часов, Макаров мчался домой, чтоб засесть за книги. Из-за этого в него даже началось рано портиться зрение.
    Первый раз, увидев Дусю, Петр постеснялся к ней подойти. Но, изведя себя ночью  раздумьями, сомнениями, намерениями, замыслами и фантазиями, он на второй день купил букет цветов, и, краснея и заикаясь, вручил его, понравившейся ему девушке.
    Дуся цветы взяла, внимательно посмотрела на незнакомца, и подумала: «Невзрачный экземпляр сильного пола. Что ж, пусть хоть такой будет ухажер, а то никакого нет. Появится лучший – поменяем». Но ему сказала: «Спасибо. Мне приятно ваше внимание». С этого дня Петр стал частым гостем в доме Анны Петровны.
    Дальнейшее знакомство со своим поклонником вызывало в девушки больше удивление, чем желание ближе сходиться с ним. Он, оказывается, совсем не интересовался техникой: ни разу даже не подошел к мотороллеру, словно боялся его. Не верилось, что этот человек работал слесарем.
    И не только это не нравилось девушке в парне. А еще какая-то несуразность, сумбурность, нелогичность в его поведении. Как-то они вдвоем пошли в лес за грибами. На северной окраине города имелся огромный земельный участок, сравнительно недавно засаженный сосенками. Там всегда водились маслята. Но в тот день, их было необычно мало. Наверно на их рост повлияла жаркая погода, неделю уже досаждавшая горожанам.
    Петр начал уговаривать свою спутницу перебраться в «настоящий» лес, с высокорастущими деревьями. При этом он размахивал руками, настойчиво доказывая, что только на корнях больших сосен могут произрастать маслята. И не только они, не пользующиеся в настоящих гурманов спросом, а и грузди, и польские, и белые грибы. И таки настоял на своем.
    Но на новом месте вообще никаких грибов не просматривалось. Пробродив безрезультатно немного времени на новом месте, молодые люди набрели на ограду с колючей проволоки. А когда проникли за нее, то их сразу же остановили вооруженные солдаты. Они привели нарушителей, запретной для посторонних людей, территории в какую-то беседку, наверно в курилку для личного состава.
    Вскоре появился возбужденный подполковник, наверно командир воинской части. Он строгим голосом приказал грибникам встать перед ним. Девушка сразу же вскочила на ноги, а парень начал хихикать над приказом офицера. Все это происходило на глазах его подчиненных. Подполковник был вне себя от гнева. Дусе даже показалось, что он в какое-то мгновенье сорвется и ударит насмешника. Но офицер этого не сделал, а куда-то убежал.
    Через полчаса появилась милицейская машина. С нее вышли два стража порядка и забрали с собой горе-грибников. Они были доставлены в ближайшее городское отделение милиции. Там удостоверившись, что задержанные солдатами люди – жители города,  отпустили их на все четыре стороны.
    День был испорчен: ни грибов, ни романтической прогулки. Девушка заявила ухажеру, что смертельно устала, хочет спать, и отослала Петю домой.
    После очередного малоприятного случая Макаров вообще сильно уронил себя в глазах своей симпатии. Как-то, он Дуся и Люба речным трамвайчиком поехали купаться на один из городских пляжей. Так мало того, что Петя приехал туда в трусах по колена, чем немало повеселил всех, рядом отдыхающих людей, он еще на обратном пути делал вид, что хочет физически проучить компанию развязных подростков, распевающих под гитару непристойных песен. «Борец за нравственность» от возмущения прыгал на месте, размахивал руками, но в драку не лез. Тогда девушка вспомнила Ваню Полищука. Он никогда бы не стал пыжиться, словно хочет кого-то приструнить. А подошел бы молча, и влепил бы кулаком в морду наглеца. После поездки на пляж, Дуся пришла к убеждению, что Петя самый обыкновенный трус, пытавшийся выглядеть в ее глазах смельчаком.   
    В Алексея и Любы, по мнению всех, кто их знал, дело шло к свадьбе. Но в естественный, казалось бы, ход событий вмешался непредвиденный случай. Однажды, Анну Петровну встретил знакомый работник прокуратуры, и, под большим секретом, сообщил ей, что, в один с приемных дней для населения, к нему на работу приходила Васнецова, и спрашивала: «Сколько лет должен прожить квартирант в хозяина дома, чтоб потом претендовать на часть его жилплощади?».
    Анну Петровну встревожило сообщение знакомого мужчины. После долгих, мрачных размышлений, она сделала для себя однозначный вывод: «Люба – авантюристка! Она интересуется ее сыном не как мужчиной, а как рычагом, с помощью которого намеревается овладеть частью ее жилплощади». И она приступила к решительным действиям: в один из дней заявила квартиранткам, что намерилась делать капитальный ремонт, после которого к ней, на постоянное место жительства приедет сестра с детьми из Белоруссии. Поэтому подруги должны в недельный срок покинуть ее дом.
    Алексей возмутился странным решением своей матери, и в резкой форме потребовал от нее - отказаться от своих намерений. Но Анна Петровна не собиралась отступать, и, более того, приступила к усиленному формированию в голове сына мнения о его избраннице, как о даме легкого поведения:
    - Добропорядочная девушка не бросит свой родной дом, и не уедет за тысячу километров неизвестно куда, и неизвестно зачем? Пермь – не захолустье, а город, на сколько мне известно, не менее ухоженный, чем наш. Тут, явно, не обошлось без какого-либо любовного скандала. Я никогда не поверю, что в нее и в Киеве, помимо тебя, не было интимных связей с другими мужчинами. Она лично мне хвасталась своими отношениями с твоим, так называемым, другом, Петей. 
    История появления последней фразы может служить ярким примером того, как слова, сказанные в одном месте, приобретают со временем в другом месте совсем иное содержание. Как-то зайдя в комнату Дуси, Петр застал там только Любу. Между давно  знакомыми людьми завязался разговор сразу обо всем, и ни о чем конкретно. В процессе беседы Люба спросила:
    - Когда ты намерен делать предложение моей подруге?
    - А может, я передумал делать ей предложение, - засмеялся парень, - и решил жениться на тебе.
    - Много чести для меня.
    - Испугалась? Успокойся. Дуся человек, каких мало на свете. Терять ее я не хочу. И только она будет согласна – мы обязательно поженимся.
    Разговор этот не имел бы никаких последствий, если бы Люба как-то не похвасталась  Анне Петровной: «Я заметила, что многим мужчинам нравлюсь. Вот и Петя как-то сознался в своем расположении ко мне».
    Услышав от матери, обвинение в неверности Любы, Алексей, при первом же удобном случае, потребовал от нее объяснения:
    - Что у тебя было с Петей?
    - Ничего, кроме шуточного заявления с его стороны - жениться на мне. – рассмеялась девушка.
    «Значит, мама говорит правду. Дыма без огня не бывает». – сделал для себя вывод жених. И когда в очередной раз Петр пришел к Дусе, он получил от разъяренного приятеля несколько хлестких пощечин, и услышал требование больше не появляться ему на глаза. Просьба жертвы избиения – объяснить: в чем дело? – осталась без внимания.
    Посеянные матерью в душу сына, зерна недоверия к невесте, незаметно для жениха, принесли плоды огорчений: любовь к невесте начала терять свои яркие краски.
    За неделю девушкам не удалось снять комнату в другом месте. Тогда Дуся отважилась  на решительный шаг. Один многоэтажный дом нуждался в дворнике. Ему гарантировалась служебная квартира. И Зорина оформилась на работу по поддержке чистоты вокруг жилого пятиэтажного строения.
    После этого подруги поселились в подвальном, но сухом, теплом и уютном помещении. К тому же, за него не нужно было платить деньги. Алексей всего несколько раз появился на новом месте жительства Любы, а потом исчез навсегда. Его окончательную «пропажу», наверно, можно объяснить тем, что во время своего последнего визита он застал в подвале Макарова.
    Петр не переставал посещать Дусю, и даже несколько раз набивался ей в помощники. Только «страж чистоты» не пожелала, чтоб ее кто-то сопровождал среди грязи и вони. Однажды, понаблюдав со стороны за тяжелой работой дворничихи, он предложил ей выйти за него замуж. Девушка уклонилась от прямого ответа:
    - Я не могу сейчас бросить подругу одну. Давай подождем – пока она устроит свою личную жизнь.
    Вечером того дня Дуся поделилась новостью с подругой:
    - Сегодня Петя позвал меня замуж.
    - Да ну! Поздравляю! И что ты ему ответила?
    - Ничего конкретно. Понимаешь, иметь такого соседа – я бы не отказалась. А как мужа – у меня к нему душа не лежит.
    Поняв, что Алексей «начал дурью маяться», и полностью разорвал с ней все личные отношения, Люба развернула бурную деятельность по поиску нового жениха. Не состоявшаяся супруга начала практиковать вечерние прогулки центральными улицами, ходить на футбольные матчи и тренировки игроков, посещать многолюдные концерты и публичные лекции, но ей почему-то не везло на ухажеров. Иногда слегка охмелевшие мужчины бросали в спину девушки разного рода скабрезности, и на этом заканчивались все успехи на любовном фронте.
    Пробовала пермячка стать киевлянкой и с помощью фиктивного брака. Нашелся даже кандидат в ненастоящие мужья, только условия, которые он выдвинул в обмен за свою «услугу» не нравились будущей ненастоящей супруге. Он требовал большую сумму денег, право на интимную близость и расписку, что спутница в несуществующей семейной жизни не претендует на часть его жилплощади. 
    И, вдруг, судьба смилостивилась над целенаправленной девушкой. Проезжая автобусом одной из окраин города, она увидела на старом полуразвалившемся заборе, огромное по размерам, объявление: «Продается». Люба сошла с общественного транспорта на ближайшей остановке, и пошла на частный земельный участок, выставленный на продажу, чтоб осмотреть дом, находящийся там, и поговорить с его хозяином: на каких условиях он хочет с ним расстаться? Жилого здания, как такового, за развалившимся забором, не оказалось. Там стояли всего четыре без окон кирпичные стенки.
    Старик, хозяин недостроенного дома назвал цену за свой участок, и предупредил, что деньги ему нужны срочно. В покупательницы не было при себе необходимой суммы для приобретения «имения». Но она заверила старика, что через три дня деньги будут. И, не теряя времени, вылетела самолетом в Пермь, где в дальнего состоятельного родственника взяла на три года, под расписку, нужную ей сумму, с тем условием, что отдаст их с пятипроцентной надбавкой.
    Купленную собственность Васнецова оформила на себя, и автоматически, к своей большой радости, стала киевлянкой. Она немедленно рассчиталась со стройки, и, воспользовавшись протекцией главного прораба, оформилась работать на импортную, оптовую галантерейную базу. Почему руководитель монтажно-строительной конторы, вдруг, посодействовал одной из своих девушек-штукатуров в нахождении престижной работы? – осталось тайной.
    Советская торговля отличалась своеобразием. Многие вещи, нельзя было купить в магазине. Их, за определенную переплату, покупатели приобретали или в знакомых торговых работников, или в спекулянтов. А на галантерейной базе имелся в изобилии  заграничный товар, пользовавшийся спросом в населения: галантерея, одежда, ковры и многое другое. И умные, сообразительные работники таких баз имели широкий круг знакомств и деньги.
    Приняв слова Дуси, что она станет его женой только после замужества ее подруги, за чистую монету, Петр проникся мыслью – найти Любе жениха. Таким, по его твердому убеждению, мог быть только его сосед, Игорь Навуменко. Высокий, стройный красавец с  чувством юмора нравился многим женщинам. Его, однажды, Петр и привел с собой в подвал. Соседу понравилось проводить свободное время в компании двух подруг, и он начал регулярно наведываться к ним вместе с Макаровым.
    Как-то молодые люди, кроме Любы (она в это время с простудой лежала в больнице) пошли прогуляться городским парком. В какой-то момент Петр почувствовал, что ему нужно сходить в туалет. Когда он вернулся к своим спутникам, то, от увиденного, на некоторое время потерял дар речи: Игорь и Дуся стояли, обнявшись, смотрели друг на друга сияющими глазами, не замечая никого вокруг себя.
    Петр бросился бежать прочь по тропинке на газоне, протоптанной через травяной покров, всегда идущими напрямик, гражданами. Но в одном месте споткнулся о тонкую проволоку, протянутую поперек узкой дорожки, и плашмя упал на землю. Наверно проволочную ловушку установили мальчишки. Будучи школьником, он сам так делал, а потом смеялся над каждой неосторожной жертвой. Теперь, когда повзрослевший хулиганчик сам лежал в пыли и корчился от боли, скорей всего, тоже кто-то смеялся в кустах. Лишь только боль немного поутихла, он поднялся и, уже не спеша, побрел домой. Болело все тело. Но, может, это и было к лучшему: теперь он уже не мог сделать необдуманного поступка.      
    В тот злополучный день Петр строго-настрого приказал себе – забыть «предательницу раз и навсегда». Но в день рождения Дуси не выдержал, и пошел поздравить ее еще с одним, успешно прожитым, годом. За праздничным столом в тот вечер, как обычно, находились четыре человека. Все они добросовестно делали вид, что в жизни их никаких происшествий не произошло.
    Немного выпив, Пете захотелось высказать все то плохое, что он думал об Игоре и Дусе, но ему удалось удержать себя от сотворения скандала. И, более того, когда Люба предложила всем, в ближайший выходной день, поехать за город погулять – он согласился поддержать компанию.
    Утром, заранее согласованного всеми, воскресения Петр зашел за Игорем. Сосед еще не был одет, и гость решил подождать приятеля на кухне, где уже хозяйничала Ирина Павловна, его мать. Женщина не смогла долго молчать, и затеяла разговор:
    - И когда вы только поженитесь? Сколько можно гулять?
    - Первый на очереди ваш сын. Дуся ждет, не дождется – когда он сделает ее своей женой.
    - Ему не нужны твои огрызки! Он еще в состоянии найти себе честную девушку. – возмутилась Ирина Павловна.
    - Напрасно вы так говорите. У меня с ней ничего не было. А если б даже и было что-то, так он же не с половым органом собирается жить, а с человеком. И с очень хорошим человеком.
    - Знаем мы таких хороших человечков. Они замуж хотят, и бросаются без стыда и совести на шею всем парням подряд.
    Когда мать Игоря произносила уничижительную речь в адрес Дуси, на кухне появился ее старший сын.
    - Вот, вот, вот! – поддержал он мать. – Забирай, дорогой соседушка, назад свою дворничиху Дуньку с мотороллером, вместе с ее половыми органами. А наш Игорек подыщет себе что-то посолидней.
    - Да-а-а! – подумал Петр. – Предстоит нашей Евдокии хлебнуть полным черпаком горечь разочарований и пренебрежений к себе. К сожалению, ее избранник и его семья мыслят категориями средневековья.
    Ничего не объяснив «Дуньке-дворничихе», Игорь начал ухаживать за ее подругой. Дуся первое время была озадачена поведением парня. Потом погрузилась в собственные мрачные размышления, и стала менее разговорчивей, чем обычно. Свои внутренние переживания она хранила в душе, хоть и чувствовала себя в компании подруги с Игорем как голый человек на чужой свадьбе: всем хочется тебя куда-то спрятать, и сам чувствуешь себя лишним гостем на празднике любви близких тебе людей.
    Как-то не выдержав нежного «щебетанья» Любы со своим бывшим ухажером, Дуся вышла с подвала, и отправилась кататься на мотороллере. Что она не попала в катастрофу – чистая случайность. В ее памяти смутно запечатлелись машины, едущие навстречу, неизвестно откуда- то появлявшиеся, злые мужики, размахавшие кулаками, и разные столбы непонятно почему возникавшие перед ней. А когда лихач на местных улицах пришла домой, гостя уже не было.
    - На следующий раз устраивай свидания со своими хахалями где угодно – только не дома! – бросила Дуся злые слова подруге.
    - Ты ревнуешь меня к нашему красавчику? – взмолилась Люба. – Глупенькая, совсем напрасно! Сегодня, когда тебя не было дома, он пытался затащить меня в постель. Так любящие мужчины не поступают. А чтоб ты больше не переживала по поводу наших встреч с ним, давай, при очередном появлении Игоря, прямо его спросим: «К кому ты ходишь, милый друг?». И вот увидишь, что ни ты, ни я ему не нужны.
    Действительно, Игорь, оставшись в подвале вдвоем с Любой, пытался склонить ее к интимной близости. Парень не сомневался в своей быстрой победе. Ведь Дуся, совсем недавно, безотказно позволяла делать с собой все, что ему только заблагорассудится, а чем ее подруга лучше? Но Люба безоговорочно отдаваться никому не собиралась. Ей нужны были сначала признания в любви, и предложения руки и сердца.      
    Когда Игорь делал неудачные попытки раздеть девушку, он невольно касался ее груди. Женские выпуклости показались горе-любовнику слишком уж мягкими, и он сделал для себя, как он считал, важное умозаключение:
    - Врет, стерва, что еще девочка! Обмануть меня пыталась? Ни на того напала, дорогая!
    Промучившись с неподатливой Любой около часа, и поняв, что поставленной цели ему не достигнуть, Игорь отправился домой, пообещав себе, что больше ноги его не будет в подвале. Но обещания его хватило всего на три дня. А когда он снова наведался к неуступчивой «обманщице», то был встречен вопросом: «Ты к кому пришел?». И, как Люба и предполагала, он ответил: «Ни к кому». «Тогда не приходи сюда вообще!» - в один голос потребовали жительницы подвала. И Игорь ушел, чтоб больше никогда не беспокоить девушек своим присутствием.
    Разрыв с Навуменко оставил в душе Дуси долго незаживающую рану. А Люба только обрадовалась исчезновению с ее поля зрения нетерпеливого кандидата в любовники. К тому времени в нее уже появился очередной ухажер. Это был преподаватель торгового техникума. Он, однажды, зашел на базу, чтоб договориться со знакомым начальником одного с отделов о покупке ческой сумки своей сестре. Там он увидел Любу, и влюбился в нее с первого взгляда.
    Петр изредка продолжал приходить к Дусе в Колизей (так девушки называли недостроенный дом на, приобретенном ими, земельном участке). Но в людей, видевших парня в такие минуты, складывалось впечатление, что он сам не знал – зачем приходил? Он мог, вдруг, появиться, с азартом взяться за какую-то работу, а потом так же неожиданно, что-то вспомнив, молча уйти. Что интересно – девушки никогда не удивлялись как появлению парня, так и его исчезновению.
     После того, как Люба поменяла свое место работы, строительство Колизея начало продвигаться быстрыми темпами. Вскоре в двух комнатах можно было жить, и подруги с радостью оставили подвал. И Дуся уже планировала забрать к себе с деревни мать.
    Как-то Макаров встретил своего бывшего одноклассника Дмитрия Пичугина. Ребята разговорились. Оказалось, что Митя сейчас студент третьего курса Политехнического института. И в данный момент он формирует коллектив строителей. Учащимся высших учебных заведений, как известно, всегда нужны деньги. А в то время, в Советском Союзе студенческие строительные отряды не облагались подоходным налогом. Поэтому члены таких коллективов могли заработать больше, чем штатные рабочие, трудившиеся рядом с ними.
    Петр сознался школьному товарищу, что три года в армии клал кирпич, и у него есть знакомая девушка – тоже каменщик.
    - Вот и прекрасно! – обрадовался Дмитрий. – Я могу оформить вас в бригаду как своих сокурсников.
    Друзья договорились встретиться на следующий день втроем, и окончательно решить все детали совместной дальнейшей работы.
    Дуся обрадовалась возможности заработать чуть больше денег, чем ей платили как дворнику. Девушка считала, что она вложила в строительство Колизея несоизмеримо меньше средств, чем ее подруга. И ей хотелось исправить существующую, по ее мнению, несправедливость. 
    Бригада, состоящая с Макарова, Зориной, Пичугина и троих его родственников, по договору с организацией, сооружавшей в сельской местности здания и сооружения, выехала в один с колхозов строить коровник. Письменное соглашение предполагало, что вся сразу плата, за выполненную работу, будет выплачена «студентам» по окончанию строительства. Поселили приезжих горожан в одном с пустующих домов, где ребята выделили девушке отдельную комнату. А кушать им готовила одна с колхозниц, живущая рядом.
    Митя не каждый день присутствовал на стройке. По его словам, в него были неотложные дела в институте. И организацию всех работ на коровнике взял в свои руки Петр. Он вел учет рабочих выходов всех членов бригады. (Иногда кто-то с них на день или на два отпрашивался домой). Держал постоянную связь с прорабом, следил, чтоб все материалы на стройплощадку завозились вовремя, и находились под постоянной охраной. Стеречь их нужно было потому, что колхозники регулярно наведывались на территорию будущей фермы в поисках досок, песка, кирпича или цемента. И решал все, возникающие в процессе работы, проблемы на месте и сразу.
    Проявленные организаторские способности Пети удивляли Дусю. Но раздражало ее его отношение к ней: он вел себя так, словно узнал о существовании девушки всего час назад. А выходка парня на Октябрьские праздники – вообще взбесила. Тогда все ребята укатили на два дня к семьям. И только Дуся с Петей остались на стройке. Девушка не уехала домой, потому что знала, - к подруге обязательно наведается жених, и не хотела вносить в общение влюбленных элемент смущения - от присутствия третьего лишнего. А Петр, неизвестно почему задержался на коровнике. А главное, он утром седьмого числа как ушел в деревню, так появился в домике для ночлега только через сутки вечером, и пьяным до безобразия.
    - С какой-то дояркой, мерзавец, развлекается! – терялась в догадках Дуся, одна лежа на кровати в «общежитии». – Такое впечатление, что хочет меня разозлить. А за что? Скажи – если обиду какую-то питаешь ко мне. Зачем же молчать все время?
    Стройка закончилась в конце ноября, когда уже на улице стояли морозы. Бригада в полном составе приехала за расчетом в контору строительной организации, находившейся в районном центре. И тут возникли непредвиденные затруднения: главный бухгалтер, увидев, что людям нужно выплачивать необычно большие суммы, потребовал, чтоб они все предъявили студенческие билеты. Никакие уговоры прораба – выдать строителям, заработанные ими деньги, на главного счетовода не произвели должного впечатления.
    Тогда Петр посоветовал Дмитрию срочно съездить в Киев, привезти пятерых своих сокурсников, чтоб они, за небольшое вознаграждение, получили, причитающееся бригаде вознаграждение. Пичугин немедленно отправился в город.
    Вечером того же дня возникла очередная неприятность – сторож не захотел пускать на ночь в помещение конторы «студентов». Рейсовые автобусы с небольшой, не отапливаемой зимой, автостанции все разъехались. Ночевать было негде.
    И снова Петр взял инициативу в свои руки. Привел всю бригаду в местное отделение милиции, предъявил паспорт дежурному офицеру, и объяснил ему, что он и его друзья        строители, не успели получить деньги, уехать они не могут, на дворе мороз, а сторож не хочет  пускать их в здание конторы.
    Нужно отдать должное местному стражу порядка: он поднял телефонную трубку, набрал номер, и приказал бдительному охраннику строительной организации пустить на ночь в теплое помещение, попавших в беду людей.
    Спали ребята кто, где мог. А Дуся с Петром пристроились на канцелярском столе. Парень согревал девушку своим телом всю ночь. В нее даже шевельнулось что-то нежное в груди по отношению к заботливому соседу на жестких досках.
    Утром приехали студенты. Они предъявили в бухгалтерии свои удостоверения, получили деньги, и тут же отдали их тем, кто их заработал.
    По дороге домой, Дуся обратилась к Петру:
    - Ты можешь одолжить мне сейчас пятьсот рублей? Я хочу мать с деревни забрать в город, и в связи с этим намечаются непредвиденные расходы. А свой заработок я хочу отдать Любе. У нее свадьба скоро, и…
    - Да, да. – не стал дослушивать до конца свою спутницу Петр, и достал с кармана пять сторублевых купюр. – Передай мои самые лучшие пожелания своей подруге.
    - А ты, разве, к нам не зайдешь?
    - Нет.
    - Ну, и дурак! Ты много потерял, индюк надутый! – мысленно выругалась девушка. – От нежных объятий любимой женщины ты сейчас, балбес, отказался.
    Больше в Колизее Петр не появлялся. Вскоре у него умерла мать. Потом он долго занимался документами, чтоб стать собственником ее дома. Дважды ездил с Пичугиным в Сибирь на заработки. Случилось с ним, однажды, и непродолжительное любовное приключение. Нельзя сказать, что в суматохе событий Петр навсегда забыл Дусю. Время от времени ему хотелось увидеть свою зазнобу, но каждый раз странному ухажер удавалось уговорить себя – не ходить к ней. Свиделись молодые люди только тогда, когда Васнецова избавились от своего дома. 
    Да, свое «имение» девушки продали, но перед этим произошло много событий в их жизни. Люба вышла замуж, а через год в молодоженов родились сразу две девочки. Дуся к ним привязалась, словно к своим детям. Вся, ее нерастраченная материнская любовь выплеснулась ласковой нежностью наружу, и обволокла вниманием двух очень милых деток.
    Первое время Люба радовалась постоянной заботе подруги о ее малышках. Она была очень занятым человеком. Вновь возникшие семейные обязанности, учеба в техникуме на заочном отделении, куда помог поступить муж, работа – отнимали много времени. Васнецовой (новобрачная не захотела брать фамилию мужа – Дубовой, как не благозвучную), удалось организовать своей начальнице на базе неприятности с правоохранительными органами, и занять ее место. После этого, она втянулась в процесс извлечения больших денег с помощью различных махинаций через торговую сеть, который требовал постоянной сосредоточенности.
    Семейство Дубовых начало строить далеко идущие планы. Первым делом супруги решили купить большую, желательно трехкомнатную, квартиру в центре города, дачу на берегу реки Десны и машину. В загородный дом добираться, да еще с детьми, лучше собственным, а не общественным транспортом. Чтоб на все это хватило денег, нужно было продать Колизей.
    Дуся попросила Любу, - оставить ей половину дома.
    - Нет! – жестко ответила хозяйка «имения». – Мне нужны средства на покупку квартиры и дачи.
    - Я буду выплачивать тебе каждый месяц половину своей заработной платы, пока не выплачу всю сумму, какую ты укажешь.
    - Нет, нет и нет! Деньги мне нужны сразу и сейчас.
    - Но моя часть в строительстве дома тоже есть?
    - Да, есть. Свои две тысячи рублей ты получишь. По моим с мужем подсчетам, это весь твой вклад в нашу общую собственность.
    Если б Дуся умела плакать, она бы выла от душевной боли, как бабы в деревнях над покойниками, когда в последний раз смотрела на дом, где думала прожить до конца дней своих. И где оставались маленькие девочки-ангелочки, называвшие ее мамой Дуней.             
    Перед тем как уехать с города Евдокия попросила мать подождать ее на вокзале, а сама отправилась к Макарову отдавать долг. Петра она застала одного в своей холостяцкой квартире. Пол не был подметен, на столе без скатерти стояли грязная тарелка, пустая бутылка из-под пива и горевшая свеча в стакане с солью (в последнее время иногда исчезало электричество). Перед свечкой лежал какой-то раскрытый фолиант, а за ней стояло большое зеркало. Оно фокусировало часть лучей от мигающего источника света на книгу, делая, таким образом, более освещенными ее страницы.
    В гостьи, неожиданно, появилось желание погладить по голове беспутного хозяина неухоженной квартиры. Но она не сделала этого, а выложила на стол пятьсот рублей, и сказала ему:
    - Вот долг принесла.
    - Мне не нужны твои деньги.
    - Они не мои, а твои.
    - Забери их себе.
    - А мне ничего чужого не нужно.
    - Не нужно, значит – не нужно.
    С этими словами Петр взял одну, с лежащих на столе, купюр, и поднес ее к пламени свечи.
    Гнев и возмущение смешали мысли Дуси. «Скотина!» - выкрикнула она, и выскочила на улицу. Нежные чувства к парню, не успев согреть девичью душу, тут же испарились.

                3

    Семидесятилетний Макаров ехал трамваем на железнодорожный вокзал. Днем раньше местное радио сообщило, что на одной из окраин города начала функционировать сельскохозяйственная ярмарка, где можно купить продукты намного дешевле, чем в супермаркете. И ехать туда лучше всего электричкой.
    Внимание пенсионера привлекла старушка, сидящая напротив. В облике ее угадывались черты лица Дуси.
    - Она, или – не она. – начал размышлять Петр. – А если даже и она – тебе какое дело? Пусть едет себе человек с Богом. Хоть на старости лет перестань женщине голову морочить.
    На привокзальной площади, пассажирка похожая на Дусю сама подошла к Макарову, и спросила:
    - Неужели – не узнал?
    - Узнал. – не стал кривить душой Петр. – Но не хотел портить тебе настроение своей назойливостью.
    - Поразительно: сколько лет прошло, а ты совсем не изменился! Как был букой, так им и остался. Расскажи – как жизнь твоя сложилась?
    - Живу один, вот и весь рассказ.
    - И совсем, совсем женщин у тебя не было?
    - Чего греха таить – были. Но второй Зориной среди них не оказалось. Послушай – дело прошлое, скажи – только честно: ты меня любила?
    - Честно?
    - Честно.
    - Нет, не любила.
    Петр расплылся в улыбке. В первое мгновение женщина посмотрела на собеседника с непритворным удивлением, а потом рассмеялась:
    - Впервые вижу человека, который радуется, что его не любили.
    - Не фантазируй. Я обрадовался не потому, что ты была равнодушна ко мне, а потому, что не оказался в одном строю с твоим отцом, братом, мужем, Игорем, подругой – всеми теми, кто предавал тебя.
    - А знаешь – после нашей совместной работы на коровнике, я бы с тобой согласилась жить.
    - А я бы – нет. Совместное наше существование превратилось бы для меня в муку. Понимаешь – ты всегда была желанной женщиной. Но всякий раз, когда мы оказывались вместе, между нами обязательно незримо возникал Игорь. И ничего поделать с собой не в состоянии, я постоянно куда-то убегал, чтоб потом жалеть об этом. А в деревне, на Октябрьские праздники, если помнишь, вообще два дня беспробудно пил. Еще бы! – ты рядом, протяни только руку, - а не могу.
    - Ты все это время думал, что я спала с твоим другом?
    - Дело не в этом.
    - А в чем?
    - Ты на меня никогда так не смотрела, как на него. Из-за этого мне всегда хотелось схватить тебя за плечи и потрясти со всей силой, или даже ударить.
    - Ну, потряс бы, или ударил. Бывают редкие случаи в жизни женщины, когда ей именно этого и хочется.
    - Воспитание не позволяло.
    - Воистину – дуракам нельзя книги читать! – подумала Дуся
    Но высказывать вслух. свои мысли женщина не стала, а лишь сменила тему разговора:
    - А как Игорь сейчас поживает?
    - Говорит, что хорошо. После того, как он перестал наведываться к тебе и Любе, мать и старший брат нашли ему девочку с интеллигентной семьи. И должен сказать – как жена она не заслуживает плохих слов. Всегда аккуратно одета, спокойная, во всем соглашается с мужем.
    - Красивая?
    - Не знаю.
    - Ты ее не видел?
    - Видел, конечно. Баба, как баба: две руки, две ноги, посредине попа. Что с нее еще взять? 
    - Ты истинный ценитель женских прелестей. Ну, он ее хоть любит?
    - Наверно, - нет, потому что вечно с дому убегает. Работает сторожем каждые четвертые сутки, а в промежутках между ними ходит на рыбалку, хоть зимой, хоть летом.
    - А дети в него есть?
    - Нет.
    - Почему?
    - Старушки нашего подъезда шепчутся, что молодожены хотели первое время только для себя пожить. А когда надумали потомством обзавестись, то ничего в них уже не получилось. Что мы все время об Игоре, да об Игоре языки чешем. Расскажи, лучше, о Любе. Жива ли она еще, и как ее здоровье?
    - Жива, жива Васнецова. Хоть и трепали ее одно время «вихри враждебные», как  Тузик Мурку, сейчас она на судьбу не жалуется. Муж развелся с ней – нашел себе помоложе спутницу жизни. Деньги ее, как и наши с тобой, после распада Советского Союза, пропали. Только у нее их было намного больше. После развода неудачно занялась бизнесом, и лишилась жилья, доставшегося ей после раздела имущества с бывшим супругом. Но духом Люба не упала – поехала на заработки за границу. Там разбогатела. Как? – не говорит. Снова, но уже удачно, занялась собственным делом. А когда почувствовала, что устала постоянно бороться за существование, предприятие свое продала, и купила три квартиры. Две с них сдает в наем, а в третьей сама живет. На улицу не выходит. Целыми днями смотрит телевизор, и решает кроссворды. Изредка принимает участие в викторинах, которые иногда устраивают газеты в целях рекламы. Однажды, даже выиграла билет в кино. Девочки ее учились за границей, там вышли замуж, и мать редко посещают. 
    - Да, родись она лет на двадцать позже, - заметил Петр, - сейчас была бы наша Васнецова или миллионершей, или депутатом Парламента. Хватка у нее волчья. Эта женщина точно слеплена с того теста, с которого жизнь выпекает известных жуликов, министров или политиков.
    - Попроще нельзя выражаться? – снова засмеялась Дуся. – Сейчас все такие красивые, умные, целеустремленные и уважающие себя люди, как Люба стараются жить в свое удовольствие. Время такое.
    - Да бог с ней – с твоей сверхактивной подругой! Расскажи что-нибудь о себе. Как здоровье Варвары Павловны?
    - Мне, как и тебе - нечего рассказывать. Матери уже нет, и живу я одна. Пустота вокруг меня – одним словом
    - А твои десять котов?
    - Не десять, а три! Постой-постой! Откуда ты знаешь, что у меня есть коты?
    - Подумаешь – секрет! Сейчас люди очерствели душой, и выбрасывают котят на улицу. А ты женщина добрая, и не можешь не пожалеть несчастных, голодных животных, жалобно мяукающих в придорожных бурьянах.
    - Какой ты наблюдательный!
    - Какая в черта – наблюдательность! Сейчас так многие старики живут.
    - Да, животные хоть как-то скрашивают одиночество. Вот ты мне скажи: почему люди всю жизнь стремятся к пустоте? А государство, родственники и друзья им в этом помогают.
    - Так нужно небесам.
    - Зачем?
    - Чтоб за нами меньше людей плакало, когда мы умрем.
    - И сколько это нужно книг прочитать, чтоб до такого додуматься?
    - Книги не учат думать. Они пишутся для того, чтоб навязать читателям какое-то мнение, или веру в сверхъестественные силы, - хоть земные, хоть потусторонние.
    - Ну, что-то же заставляет нас думать?
    - Жизнь. Я вижу, что за бомжами никто не плачет, значит - то же будет и со мной.
    - Зачем думать о плохом и мрачном. Приезжай со своей пустоты к моей, и нам будет вдвоем веселей. Как нас учили в школе: минус, умноженный на минус – дает плюс.
    Петр промолчал.
    - Ты думай, думай, а я побегу. Меня электричка ждать, не намерена.
    И Макаров задумался: купил бутылку водки и поехал домой. На кухне выпил первых сто грамм, закусил кусочком ливерной колбасы с холодильника, еще купленного матерью, и начал разговор сам с собой:
    - Приезжай! Я уже не мужчина, у меня, за время холостяцкого существования появилась масса недостатков, а болезней и того больше.
    Потом он налил себе еще сто грамм, выпил, и продолжил свой монолог:
    - А книги куда девать? В мое отсутствие их тут мыши сгрызут.
    В следующую минуту Петр снова наполнил рюмку, опорожнил ее, стукнул кулаком по столу и громогласно заявил невидимому слушателю:
    - Я приду и твердо скажу тебе: если ты согласна терпеть меня таким, как я есть, то собирай свои пожитки, и поехали ко мне. А прозябать в твоем задрипанном городке - у меня нет ни малейшего желания.
    Оставшись довольным своим решительным намерением, Петр выпи еще сто грамм, и пошел спать.