01. Путешествие во сне. Голова лошади

Вы умеете путешествовать во сне? Не всем это подвластно. Лишь некоторые люди способны покидать собственное тело, переносить сознание на отдалённое расстояние. Узнав там  много интересного, они снова возвращаются в родное тело... Путешествуют в состоянии бодрствования, при абсолютно ясном сознании, по собственному желанию...

 
Катя росла обычным ребёнком: играла в куклы, капризничала с бабушкой, слушалась маму и побаивалась отца, который отличался резкими перепадами настроения. Из благодушного состояния внезапно переходил в раздражение. Порой даже в неконтролируемую ярость. Маме такое житьё на вулкане надоело, и она развелась с ним. Жить сразу стало спокойнее и веселее. Сразу после этого девочке стали сниться удивительные сны. В них она летала в Китай и играла с пандами, а то путешествовала вместе с Колумбом. Там не удивлялись её присутствию, словно принимали за свою.
Когда на уроке истории, Катя в подробностях рассказала увиденное, то учительница, очнувшись от завораживающего рассказа, похвалила девочку за её живое воображение. Откуда ей было знать, что Катя всё, что описывала, видела собственными глазами.
Ведь она никому, даже маме не говорила о своих волшебных снах. Ей казалось, что чудесные сновидения перестанут к ней приходить, если она про них проболтается.
 
Никто не обращал внимания на темноволосую девочку с огоньками любознательности в зелёных глазах, которая беспрепятственно бродила по величественным холлам старинного, графского  особняка. Она появилась здесь не случайно. Давно мечтала побывать в Англии на Рождество, но не в Лондоне, или в каком-нибудь другом городе, а в сельской местности.
Провидение занесло её в Дин Парк в то время, когда кухарка готовила традиционные рождественские блюда англичан — индейку, и конечно, рождественский пудинг, фрукты и орехи для которого настаивают в роме несколько месяцев, а перед подачей на стол поливают ромом и поджигают.

«Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса. Алиса, это Пудинг. Унесите пудинг! И слуги тотчас же схватили Пудинг со стола», - вспомнила маленькая гостья.

Она с интересом наблюдала, как кухарка вынула тушку индейки, сняла фольгу, чтобы корочка подрумянилась и приобрела золотисто-коричневый оттенок.

От одуряющего запаха индейки (недаром в неё втёрли смесь мелко порезанных трав: шалфея, розмарина, тмина, перемешав со сливочным маслом) в животе заурчало. Но скорее умерла, чем попросила бы.
Поскорее ушла от соблазна в жилые помещения, где в одной из комнат остановилась перед портретом гусара в парадном мундире.
Рыжеватый блондин с длинными висячими усами и пышными бакенбардами красовался в алых рейтузах, тёмно-синем доломане, на воротнике и обшлагах которого размещалось генеральское шитьё. Ментик тоже был щедро расшит золотым шнуром. Выглядело это всё претенциозно и помпезно.

За спиной юной посетительницы раздался смешок. От неожиданности подпрыгнула. Поспешно обернулась, но в комнате никого не было. Только выставленная в стеклянной витрине голова лошади весело скалила зубы. А рядом на стене висел хвост этого животного.

- Кто здесь? - испуганно спросила, побледневшая Катя, озираясь в поисках невидимки. Тишину нарушила заговорившая голова коня.
- Это я, Рональд — любимый конь вот этого господина, - голова мотнулась в сторону портрета.
Девочка прочитала надпись на табличке под массивной рамой:
« Джеймс Томас Бруденелл, седьмой граф Кардиган (1797—1868), сын Роберта, шестого графа Кардигана, и  Пенелопы Анны Куп».

- Ваш хозяин был лордом? - из вежливости поинтересовалась Катя, стараясь не зевнуть.
- Он родился с серебряной ложкой во рту, так у нас говорят о тех, кому посчастливилось появиться в знатном и богатом семействе. Родители безмерно баловали с детства, и мальчик вырос испорченным и самовлюблённым эгоистом. Феи одарили его красотой, здоровьем, сделали любимцем женщин. К тому же прекрасный фехтовальщик и наездник.
Лишь умом обделили, проказницы!
Учеба в Оксфорде не заладилась. Товарищи за глаза называли юного Джеймса ослом. Но он, избалованный родителями и лестью прихлебателей, не замечал их насмешек, уверовав в собственную исключительность.
Родители слишком поздно осознали свою ошибку, когда их наследник совершил возмутительный поступок.
Развлекаясь в Париже, Джеймс влюбился в замужнюю женщину.
Красотка убежала от мужа, капитана Джонсона.
Все думали, что оскорбленный супруг вызовет любовника жены на дуэль. Но капитан даже поблагодарил сэра Джеймса, заявив, что тот избавил его от «самой порочной, несдержанной и вульгарной суки в королевстве».
Прошу прощения, юная леди. За годы, проведённые в армии я огрубел.
И так, на чём я остановился? Вспомнил. Несмотря на предостережение, Бруденелл сочетался с ней законным браком. И очень скоро понял, что совершил фатальную ошибку. Характеристика, данная его жене её первым супругом, полностью ей соответствовала.
Через год скандального брака, не привыкшая изменять своим привычкам, сумасбродка покинула сэра Джеймса, убежав с очередным любовником. А наш герой с облегчением вздохнул и воспользовался существующей в Англии системой покупки военных званий. Благо возможность у него для этого была. После смерти отца, унаследовав титул и сорок тысяч дохода, стал одним из богатейших людей в Соединённом Королевстве. Поступив корнетом, уже через несколько лет командовал гусарским полком.

Подчинённые терпеть его не могли за несносный характер, но граф ежегодно тратил на свой полк десять тысяч фунтов стерлингов, превратив одиннадцатый гусарский в самый элегантный полк Британии. Сам Кардиган стал признанным законодателем английской военной моды. Ведь это он изобрел вязанный жилет на пуговицах без воротника.

Когда разразилась Крымская война, Кардигана назначили командовать лёгкой кавалерией. Отказываться от своих аристократических привычек он не собирался. В Балаклавской бухте стояли английские военные корабли, а ближе к берегу покачивалась белоснежная яхта. На её борту можно было прочитать название - «Драйяд». Яхта принадлежала лорду Кардигану.
На ней он и проводил большую часть времени, наслаждаясь безмятежной жизнью.
В военных действиях, вверенная ему кавалерия не участвовала.
Севастополь был окружен плотным кольцом англо-французских войск,на полях сражений рекой лилась кровь… А в небольшом городке Балаклаве отпрыски благороднейших британских фамилий развлекались, устраивая увеселительные морские прогулки. Но всё хорошее имеет свойство быстро кончаться.

Прибыл адъютант английского главнокомандующего лорда Раглана  - капитан Нолэн с приказом наступать и отбить пушки, захваченные русскими. Вот только из-за крутого участка Сапун-горы Кардигану был виден не тот редут, который приказал отбить главнокомандующий, а русская батарея, расположенная в самом конце долины. Лорд Кардиган решил, что это её надо атаковать и велел трубить наступление.
Бригада легкой кавалерии, укомплектованная представителями английской аристократии, появилась в долине. В красно-синих мундирах с меховыми воротниками и шляпах со страусовыми перьями гусары, драгуны, уланы стройными рядами, как на параде, продвигались вперёд. Впереди — лорд Кардиган верхом на мне — чистокровном гнедом жеребце. Красивое зрелище!

Капитан Нолэн попытался было указать на ошибку, остановить пока не поздно, но бедняга стал первой жертвой русских.Картечью его прошило насквозь.

В самом начале порыв и дрессура (простите — выучка) позволила элитной кавалерии доскакать до позиций противника и внести смятение в русские ряды, но тут заговорили русские пушки.
Начался ад.
Сержанту Тэлботу оторвало голову и она покатилась мне под копыта. Я чуть не сбросил своего седока. Очень потом сожалел, что этого не сделал.

Очутившись в узком коридоре между Федюхиными высотами и редутами, наша бригада попала под сильный артиллерийский огонь противника.
Все смешалось в безумстве кровавой бойни. Непрерывный свист картечи, стоны раненных и хрипы умирающих, испуганное ржание лучших лошадей Англии!

Об этом сражении даже в газете «Таймс», чей корреспондент Уильям Рассел наблюдал атаку, находясь при штабе Реглана:

"В десять минут двенадцатого в атаку пошла наша бригада лёгкой кавалерии... Когда она двинулась вперёд, русские встретили её огнём пушек с редута справа, ружейными и штуцерными залпами. Наши кавалеристы гордо промчались мимо; их амуниция и оружие сверкали под утренним солнцем во всём великолепии. Мы не верили своим глазам! Неужели эта горстка людей собралась атаковать целую армию, выстроенную в боевой порядок? Увы, так оно и было: их отчаянная храбрость не знала границ, настолько, что позабыто было то, что называют её самым верным спутником - благоразумие. И тут их — потерявших строй, рассеявшихся по долине — смел фланговый залп батареи на холме. Раненые и потерявшие коней кавалеристы, бегущие к нашим позициям, красноречивее любых слов свидетельствовали об их печальной судьбе — да, они потерпели неудачу, но даже полубоги не смогли бы сделать большего… В 11:35 перед проклятыми московитскими пушками более не осталось британских солдат, кроме мертвых и умирающих"…

Нам с графом посчастливилось вернуться в расположение английских войск. Чувство самосохранения заставило милорда сбежать с поля боя первым. Так быстро я и на призовых скачках не скакал! Остальным не столь повезло. Стреляли слева, стреляли справа, и сзади били картечью.

Самое печальное, - вздохнул Рональд, - погибло триста племенных лошадей! Остальных  казаки переловили (в том числе и кобылку уланского корнета Арчибальда Кливленда к которой я питал нежные чувства) и продали за гроши своим офицерам. Те в одночасье сказочно разбогатели, став обладателями породистых, призовых скакунов. Тогда племенная лошадь стоила, как мерседес сейчас!

- Откуда ты знаешь про мерседесы?
- От нынешних владельцев дома.
- Ты  с ними разговариваешь?
- Нет. Брезгую. Они чтят память память человека, бездумно угробившего вверенных ему солдат.

Специальная комиссия британского парламента пыталась установить, какой идиот послал на верную гибель целую бригаду. Но так и не нашли виновных, сославшись на роковые обстоятельства.
Вот так один дурак не подумал и отдал приказ, другой — не понял и бросился его исполнять...

Поражение и гибель представителей аристократической элиты Англии, презрительные взгляды офицеров, заставили моего хозяина задолго до окончания войны покинуть Крым, сославшись на ухудшение здоровья. Однако в Англии графа встретили как героя, восторгаясь бессмысленной и героической атакой лёгкой кавалерии.

- Они такие болваны? - удивилась юная слушательница.
- Они - англо-саксы, - заржал Рональд.

Кате показалось, что рождественский венок из омелы, украшающий жилище, имеет неприятный прогорклый запах. Захотелось поскорее вернуться домой.
Простившись с говорящей головой,  так и сделала.
На прощание хвост махнул, а Рональд заговорщицки подмигнул ей.

Проснувшись утром в собственной кровати, Катя сладко потянулась.
Вот и ещё одно путешествие позади. Куда бы ей отправиться в следующий раз?