Дашенька 88. Хозяева

http://www.proza.ru/2015/07/29/772

Кирилл знал, что о лагерях общего режима ходит недобрая слава среди заключённых. На более суровый режим - строгий или усиленный - попадают за преступления другого масштаба. Там и срока побольше, и преступники калибра покрупнее, солиднее. Пустой суеты им не надо. А поскольку сидеть предстоит долго, то прожить эти годы они предпочитают в атмосфере спокойной. Каковую и создают вокруг себя. Да и сам распорядок жизни строг, что тоже диктует более сдержанный стиль поведения.

В общаке таких строгостей нет. Отсутствие строгости и контроля и нормального-то человека распускает. Но у законопослушного члена общества есть собственные моральные и нравственные барьеры, что оставляет его поступки в рамках нормы. А в лагерях общего режима основную массу заключённых - кто в лагерь попадает не случайно, подобно Кириллу, а вполне закономерно - составляют хулиганы, воры, наркоманы, насильники и прочий брак семейного и общественного воспитания. Люди эти, как правило, истеричные, злобные, конфликтные. Столкновение агрессивных характеров высекает искры, потому в атмосфере постоянно чувствуется предгрозовое напряжение. О какой либо внутренней культуре этих людей, об этических барьерах едва ли приходится говорить… хорошо, если они хоть в зачаточном состоянии имеются. И вот при наличии таких предпосылок вольный режим позволяет вырываться наружу всему дурному и низменному в преступных натурах, а отсутствие внутреннего осознания пределов дозволенного порождает беспредел.

Правда, лагерь лагерю рознь. Тот, в который попал Кирилл, хоть и назывался промеж заключённых Лютым, всё же вопреки названию был не самым плохим среди общаков. Это была чёрная зона, ею правили воры, в отличие от красных зон, где верх держали блатные.

…Кирилл остановился на пороге барака, в который его определили, окинул взглядом территорию лагеря. Значит, вот здесь ему и жить, считая дни... Справа и слева тянулся ряд однотипных приземистых зданий, сложенных из кирпича. Бараки. Так их называют, будь они хоть трёхэтажными. Перед бараками лежит широкая бетонная дорожка с выбеленными бордюрами. От неё тянутся такие же дорожки к каждому бараку. Клумбы. Скамейки. Урны для мусора. Небольшой фонтан. Понятно, что всё сделано руками самих зеков, украшающих свой неласковый быт, причём делалось не из-под палки, а с желанием и удовольствием. Хоть какое-то разнообразие в череде дней. Да и время скорее идёт, когда руки и голова чем-нибудь заняты. Ко всему, ещё и в зачёт идёт, приближает к возможному условно-досрочному освобождению.
Дальше виден просторный плац, где выстраиваются отряды на утреннюю и вечернюю проверку. Всё чисто подметено, нигде никакого мусора… А на душе стало тоскливо.

Кирилл повернулся и, пригнув голову, вошёл в барак.

Навстречу ему из боковой двери, за которой мелькнули раковины умывальника, вывернулся невысокий мужчина, в руках он держал какую-то мокрую, перекрученную тряпку - похоже, стирку в умывальнике затеял.

- К нам, мил человек? - спросил мужичок, глядя на Кирилла снизу.
- К вам.
- Ну пошли, покажу, где место твоё будет.

Вдвоём они вошли в просторную длинную комнату, похожую на солдатскую казарму. С обеих сторон тянулись два ряда двухъярусных кроватей. Между кроватями стояли тумбочки. Несколько человек сидели кучкой, негромко разговаривали, кто-то читал, кто-то спал - может быть, ночная смена отсыпалась. На Кирилла взглянули с интересом, но как бы мельком.

Мужчина прошёл почти в самый конец спальни и остановился у одной из кроватей, указал на нижнюю:
- Вот твоя шконка, вот тумбочка. Располагайся.

Оглядевшись, Кирилл предположил, что место, на которое его определили, выбрано не случайным образом. Доводилось ему слышать, как новичка размещают поблизости от угла, занимаемого главвором отряда с его приближёнными. Значит, к Кириллу будут присматриваться и определять, чего он стоит. Посмотрят, и сделают вывод, останется он на этом блатном месте, или начнёт передвигаться в сторону выхода.

Главвор - это должность. И вовсе не обязательно, чтоб человек, которого так назвали, был бы действительно вором. По лагерной терминологии звание вора достоин человек удалой, не с одной ходкой на зону, в общем, - аристократ преступного мира. А по специализации он может быть и грабителем, и убийцей, и карточным каталой, да кем угодно. Главное, чтоб он сам был опасен и влиятелен. Такой теневой хозяин стоял во главе каждого отряда, а всем лагерем заправлял главвор зоны.

"Ну, что ж, пусть приглядываются, за погляд денег не берут", - Кирилла это мало беспокоило.

Когда, ближе к вечеру, спальня начала наполняться людьми, он понял, что не ошибся насчёт того, что неподалеку окажется место хозяина отряда. В углу, метрах в трёх от Кирилла расположился крепко сбитый приземистый мужчина лет сорока пяти. Тяжёлые веки прикрывали сумрачные глаза. Грубоватое лицо выражало равнодушие. Ничем особенным он не выделялся, но любой простак признал бы в нем человека непростого - короля играет окружение. Вот и вокруг него суетилась свита из подручных. Впрочем, всю эту компанию нетрудно было отличить с первого взгляда. По одежде.
В отличие от сине-серой массы, особы, приближённые к верхушке теневой власти зоны, носили одежду чёрного цвета. И в отличие от положенной мешковатости одеяния прочих, у чёрных оно было щеголевато подогнано, чисто и отутюжено. Немного напоминало эсэсовскую форму.

Мужчина, что первым встретился Кириллу в бараке, тоже оказался в их компании. По всей видимости он имел должность шныря - вроде завхоза в отряде. Он принёс и положил в тумбочку старшего выстиранную, высушенную и отутюженную одежду.

Кто-то взялся кипятить чай, кто-то уже сервировал низенький столик, появившийся между кроватями - появились конфеты-"грохотульки", печенье… Кирилл увидел бригадира отряда - Гоги, с которым познакомился ещё утром. Бригадир был назначен администрацией и считался старшим в отряде. Но в действительности он был всего лишь подручным у реального хозяина отряда, который стоял достаточно высоко в теневой лагерной иерархии.

В лагере всегда вполне мирно сосуществует двоевластие. Государственную власть, законную олицетворяет администрация лагеря от начальника лагеря до солдата, несущего охрану лагеря снаружи. Есть начальник отряда - офицер внутренних войск. За этой властью стоит мощь государства, сопротивляться ей бессмысленно и глупо. Да прямо вроде никто и не сопротивляется. Под контролем администрации существует самоуправление отрядов из активистов: совет отряда, его председатель, старшина. Есть бригадир, который распоряжается не только в промзоне, но и в быту опекает своих рабочих.

Но всё это дневная власть, поверхностная. Реально зона находится под властью других, кого лагерь воспринимает как истинных правителей. И днём, и ночью всё, что происходит в зоне, делается с оглядкой на них. Тайный властитель избирается на сходе наиболее авторитетных воров, ему присваивается звание главвора зоны. Заслужить такой титул можно лишь преданностью своей профессии и многократными отсидкам. Он останется на этой должности на весь срок заключения. Власть его безусловна и почти безгранична. От его воли зависит судьба каждого зека. Он - властелин этого мира, и только ему принадлежит право распоряжаться жизнью или смертью заключённых. Авторитет главвора поддерживает боевая дружина из бойцов.

Хоть власть эта тайная, но тюремное начальство хорошо знает представителей всей теневой иерархии и считается с ними. Всё самоуправление назначено с согласия главвора и подчиняется ему, в противном случае, никакой власти ни у старшины, ни у бригадира-бугра просто не будет.

http://www.proza.ru/2015/07/29/824