Глава четвертая. Приятный сюрприз

     В Санкт-Петербург Евгений попал ровно через год. Стоял сентябрь, было прохладно, ночью плюс пять не более, днем пригревало солнце, но воздух не прогревался.
    
     Заранее звонить Женя не стал, лететь в командировку нужно было вне зависимости от личных причин. Прибыл он вместе с Леонидом и вместе с ним поселился в гостиничном номере. Назавтра разобравшись с делами, коллеги определились - Евгений останется здесь до середины октября. Днем Леня поехал в аэропорт, а Женя тот час сделал желанный звонок.
    
     - Добрый день! Могу я пригласить к телефону Ольгу?
    
     - Можете, но только по другому номеру, она на месте. Пишите, - он записал драгоценные цифры, благо, чем писать и на чем, обычно держал под рукой.
    
     - Алло, мне нужна Оля.
    
     - Очень?
    
     - Очень!
    
     - Женька, это ты? Я тебя чувствую со вчерашнего дня, а ты, наверное, вчера и прилетел, в самолете. Точно? Безобразник ты, и даже не звонил с нового года, а у нас уже осень. Ты тепло одет? Когда увидимся, давай сегодня, в шесть у метро. Сможешь?
    
     - Смогу.
    
     - До встречи в шесть у выхода из метро.
    
     Он присел на край кровати и стал слушать, как стучит сердце. Какая она настоящая, ей уже двадцать пять, почти двадцать шесть лет. Она не ребенок, взрослая уже, а всего-то год прошел. “Как быстро летит время” – произнес он на весь номер с радостью и со вздохом. Проблема, которая его мучила, отступила, - теперь они оба взрослые и, значит, на равных…
    
     Увидев ее, он пошел навстречу и, не дав слова сказать, поцеловал девушку несколько раз. Она ограничилась одним нежным прикосновением губ к его губам и отошла на пару шагов назад.
    
     - Выглядишь хорошо, только глаза голодные, природу голода трудно определить, возможно, это связано с пищей. Пойдем перекусим в лучшую в мире пирожковую?
    
     - Пойдем в лучшую, и получится загадка: лучшая с лучшим в лучшей?
    
     - Ответ - Оля и Женя в пирожковой. Вот…
    
     Говорить ему не хотелось, он был рад слушать Ольгу без телефона и совсем рядом. Он  так хотел ее ощущать, прикасаться, не обязательно к телу, можно к пуговицам, но лишь обнял ее за плечи и сказал правду:
    
     - Я ждал этого момента, сам себе не признавался, что жду, и не звонил и не писал, во избежание сам не знаю чего. Очень это здорово…
    
     - Когда ешь самые вкусные горячие пирожки, – перехватила его спутница.
    
     - С самой вкусной, горячей девушкой, - завершил молодой человек.
    
     - С чего ты это взял, заказывай, витрина перед тобой. Мне вот эти два - с морковью и с грибами, а себе возьми побольше, ты мужчина. И мне чай зеленый.
    
     - А мне кофе с молоком.
    
     С вполне сытым видом они вышли на улицу и пошли брать Зимний, на Дворцовую площадь, не сговариваясь. Затем вышли к мосту и слева от него спустились по ступенькам к Неве.
    
     - Знаешь, какой у Невы запах? Нева пахнет камнем, не водорослями и йодом, как морские заводи, не ягодой и мхом, как таежный ручей, не рыбой, как пахнет пруд, не свежестью, как наша Ангара, нет. Она пахнет тяжелым нерастворимым гранитом. Вот здесь, в этом месте, я именно так воспринимаю эту не раз бунтовавшую стихию. И всякий раз, когда бываю в Петербурге, прихожу сюда.
    
     - Да, Женя, ты прав, Нева женского рода и, если о ней забывают, может выйти из берегов в поисках нового русла.
    
     - Вот это мы поговорили, а я последствий не учел. Хорошо ты это сказала, по-философски, очень верно.
    
     Было поздновато, они поехали троллейбусом, а дальше пешком и добрались до Олечкиного жилища за полчаса.
    
     - Я тебе сейчас скажу, а ты сделай вид, что ничего не слышал?
    
     - Хорошо.
    
     - Завтра пятница, давай завтра не встретимся, а послезавтра я тебе сделаю приятный сюрприз. Откроюсь в последнюю минуту – ты понял, Женя?
    
     - Да, Оля, я ничего не понял, но послезавтра буду у метро в шесть.
    
     - Пока!
    
     Встретились, как договорились… О сюрпризе Женя не раздумывал, голову не ломал, ему и так было интересно и приятно.
    
     - Давай погуляем по Старому Невскому, я давно там не была, доедем до Лавры и пойдем пешком в обратную сторону. Мне обязательно надо пройтись, я ведь целыми днями сижу, работа у меня такая – сидячая. И еще я как-то волнуюсь…
    
     - С удовольствием, хотя вчера, например, я набегался, в номер вернулся в десять, груз сдавал на вокзале – дело это хлопотное. Но зато я здесь. Волнения, Оля, бывают и от переутомления.
    
     - А ты давно из Иркутска уехал?
    
     – В январе восемьдесят шестого.
    
     - Ну, а после отъезда там бывал?
    
     – Да, был несколько раз, тоже в командировках, спасибо Лене, я и сейчас с ним работаю.
    
     - А я уже два года не была, папа прилетал пару раз, а маму и сестру, которая с Бэлочкой училась, два года не видела…
    
     Разговор был как-то неудобен, это была скоростная прогулка, шли они быстро, как будто спешили, но дело было в другом. Олино волнение передалось и ему, а ходьба успокаивала, просто как физическая нагрузка.
    
     - Мы должны зайти в Елисеевский гастроном, я хочу кое-что купить к сюрпризу. А ты магазин посмотришь, сравнишь с Московским, хотя ты, может здесь уже бывал?
    
     - Нет, не был, я здесь даже не ходил. А если ты мне подскажешь, я тоже приму участие в покупках.
    
     - Это я куплю сама. Мы прибыли, проходи, - она выбрала бутылку испанского вина Каберне Совиньон. - Это одно из вин Каталонии, темное и крепкое, с плотным вкусом и сладким послевкусием. Ты можешь купить фруктов и тортик. Нести недалеко. 
    
     Прошли по Невскому еще минут десять, и тут Оля, сказав: “Нам сюда, здесь ближе”, повернула направо. Женя шел за ней, не задумываясь, куда они идут - интрига “сюрприза” влекла его.
    
     Когда они повернули еще раз, он вдруг воспрянул духом, еще не осознавая всего до конца, и в нем что-то оживилось. Ситуация кардинально изменилась - энергии стало много, романтика ожила в походке и в мыслях.
    
     Ольга быстро шла впереди, будто прокладывая дорогу, Женя смотрел на нее и все больше проникался влечением к спутнице. Они повернули еще раз и вышли на ее улицу, справа вдали был виден Цирк.
    
     - Да, Женя, мы идем ко мне. Я приглашаю тебя в гости, мы вместе проведем вечер. Вот и пришли, проходи быстрее, наш этаж третий. Хозяйка уехала аж на две недели к родственникам, мы вдвоем, - сказала она и заперла дверь изнутри. Он  запылал, хотел ее поцеловать, но сдержавшись, предложил свою помощь.
    
     - Успокойся, Женя, мы вдвоем и нам торопиться некуда, вот можешь тапочки надеть. И проходи сюда, руки мыть будешь? И вообще, все здесь. Проходи в комнату и отдыхай, я тут похозяйничаю. Можешь телевизор включить…
    
     - Я книгу посмотрю, можно? – прозвучало «угу», он присел на стул и начал смотреть в книгу, видя далеко не фигу.
    
     Он видел Ольгу - нежную, миниатюрную и до невозможного сексуальную, влекущую так, что стало даже не до ужина и не до чего. Наконец она вошла – на ней была другая одежда, которая подтвердила его предвосхищения.
    
     - Ты такая настоящая, у меня голова кружится.
    
     - Это от голода, давай немножко попируем на просторе, отметим наше знакомство, и выпьем за эту встречу и за нас с тобой обоих, и за каждого в отдельности. – В белой блузке и темно-серой юбке с высоким разрезом, выглядела она торжественно. – Открывай вино, вот штопор.
    
     - За этот вечер и за твое гостеприимство! – бодро объявил Женя.
    
     Они приступили к трапезе. Оба были голодны, и приготовленная закуска таяла на глазах. Вино Женя только пригубил, а пил Боржоми, а Оля пила птичьими дозами.
    
     - Ну как вино, я вижу, что ты не пьешь, но попробовал, как оно на вкус. Мне очень понравилось, мы его на работе с девчонками пили, день рождения отмечали. Я к спиртному равнодушна, но вкус мне нравится.
    
     - Вкусное, но я неравнодушен, и поэтому воздерживаюсь полностью…
    
     - Не вопрос, - давай споем что-нибудь наше сибирское, ты начинай, а я подпою.
    
     - “По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах…”
    
     - “Бродяга к Байкалу подходит, рыбацкую лодку берет…” - запела Оля приятным девичьим голоском, и дальше они уже вдвоем спели пару куплетов, а потом друг другу похлопали. Встали, и она подошла к Жене.
    
     Долго и не спеша, нежно и смакуя вкус губ, они целовались. Очень долго целовали лицо и брови, и уши, откладывая момент откровений.
    
     - Ты знаешь какой-нибудь анекдот, чтобы мы прервались и посмеялись? – спросила она.
    
     - Переехал сибиряк на Украину, поехал в Питер в командировку и встретил там настоящую сибирячку, которая раньше жила на его улице.
    
     - Она подошла и сильно-сильно прижалась к нему, и обняла его своими красивыми руками с длинными пальцами, уткнувшись носом в его шею и шепнула: “Я тебя покину не надолго”.
    
     Прошло время, Женя, чувствуя момент, оставил минимум света, но вновь его включил навстречу своему желанию видеть все, что будет происходить.
    
     - Вот и я, ты не уснул? Я решила, что официальная часть банкета прекрасно завершена и сменила убранства, - на ней был короткий широкий халат в японском стиле черно-белых тонов, тех самых, которыми светилось ее тело.
    
     - Вот это да! Из Токио?
    
     - Отнюдь нет, этот халат передала мне сестра из Иркутска, он куплен в Китае, она его для меня купила, сказала «ты у нас как японочка, будто фарфоровая»…
    
     - Это хрупкий материал, осторожности требует, – поддержал Женя.
    
     - И тонкого вкуса. Он  очень тонкий, можешь потрогать, и учти - под халатиком только я, больше ничего.
    
     Она зажгла три свечи, видимо приготовленные по случаю, и выключила верхний парадный свет. Предложила поднять бокалы, звон получился, поцелуй тоже, и халат куда-то исчез… Женя приподнял творение природы и поставил на как нарочно оказавшуюся рядом маленькую круглую табуреточку.
    
     Отойдя на пару шагов, он осмотрел живую миниатюру и, едва сдерживая себя от прикосновений, произнес:
    
     - Ты волшебная, от тебя как будто свет исходит…
    
     - Идем в ту комнату, там нам будет удобнее, проходи смело, можешь выйти, только ненадолго, я буду здесь…
    
     Он вышел, заскочил под душ, нашел полотенце и почти сухой, ничего на себя не одевая, вошел в комнату, освещенную бра.
    
     - Иди ко мне, иди…
    
     Больше они не разговаривали, гладили друг друга, не обходя телесных подробностей: белая кожа, серые глаза, черные брови над ними, и черная тень внизу живота представляли не только откровение, но и тонкую натуру Ольги.
    
     При всем она знала, что эта ее игривость уберет все условности, нудотину, застенчивость и никчемную мораль, вечную спутницу обмана. Ей было весело, интересно, она хотела блистать наготой своего бесстыдного озорства и видеть таким же Евгения. ему она доверила свою юную вакханалию.
    
     Он не испугался заданного безумства, вел себя смело, изобретательно, а в голове плыли картины, как будто он сам смотрел на их красивые, нежные и нескончаемые ласки со стороны, и только необыкновенные ощущения подтверждали реальность происходящего.
    
     Окончательно пришли в себя днем, часа в четыре; позавтракали, оделись с учетом того, что на ночлег Женя отправится в отель, и вышли из квартиры так мило приютившей Евгения. Погуляв по городу дошли почти до Исаакиевского собора и, развернувшись, воротились ко входу в метро.
    
     - Вот и все, вчерашний вечер закончен, и “сюрприз” преподнесен… - чуть с грустью и с нежностью сказала девушка.
    
     - Главное - это ты, ты осталась, и в тебе так много всего. Я тебе очень благодарен и прочувствовать все, что было, смогу не скоро, да и торопиться не буду.
    
     - Тебе спасибо, ты был со мною все время, я это чувствовала и знала, ты каждым движением, касанием своим и взглядом, и телом входил в меня. – она поцеловала Евгения звучно, как будто сказав “молодец”.
    
     - Завтра я весь день работаю, а во вторник к вечеру хотел бы встретиться.
    
     - Я уже все продумала, уйду пораньше и часикам к трем подъеду на Витебский, найду там тебя и буду тебе помогать. А на ночь заберу к себе, и ты никуда от меня не сбежишь. Ужин беру на себя, а ты организуй себе отдых в среду и мы утром поваляемся.
    
     - Ты умница, Оля, и мне это вновь как сюрприз. Завтра вечерком я тебе позвоню…
    
     - Звони часиков в восемь, позже я буду спать, отсыпаться за прошлое и на будущее.