Хранитель воспоминаний

- Вам все объяснили в отделе кадров?
Вопрос был задан полной женщиной лет 60-ти с седыми волосами собранными в пучок, пухлым лицом изрезанным морщинами и очками в золотой оправе на остром орлином носу. Проницательные серые глаза женщины осматривали молодого паренька лет 23 от роду. Молодой человек явно робел под этим осмотром и глаза его бегали то по деревянному бюро, то по стенам кабинета.
- В общих чертах. - Ответил он, стараясь, чтобы его голос прозвучал уверенно, но вместо этого вышло какое-то слабенькое мальчишеское бормотание, к еще большей досаде парня.
Женщина перевела взгляд на лежавшие перед собой бумаги, потом снова на новобранца.
«Молодых сотрудников к нам стали направлять чаще. Этот еще даже не самый младший. Но объяснять и разжевывать ему похоже придется много». - Подумала женщина, отложила бумаги в сторону, встала с кожаного кресла и кивком головы показала соискателю следовать за собой.
На сей раз молодой человек не спасовал и скрыл нахлынувшее на него негодование, вызванное столь не радушным приемом. Он рассудил так, что лучше побольше слушать и поменьше задавать вопросов, чтобы не злить свое новое начальство.
Они двинулись по коридору. Женщина шла впереди и парень, пользуясь моментом стал озираться по сторонам. Стены украшали различные картины, но все они были какие-то странные и нелепые. Больше напоминали детскую мазню. Нельзя было понять, чем они были нарисованы. К сожалению рассмотреть их получше юноша не успел, ибо картины сменила длинная череда дверей. На каждой была прибита золотая цифра. Один, два, три, четыре... Женщина не разу не заговорила со своим спутником, и у того начали тихонько покалывать кончики пальцев. Должно быть от волнения.
Наконец строгая надзирательница остановилась и парень чуть не наступил ей на пятку. Она открыла дверь под номером тринадцать.
- Проходите вперед! - Сказала он твердым и спокойным голосом.
Молодой человек секунду колебался. Суровый взгляд женщины пугал его, но что-то сказать он так и не смог. Собравшись с духом парень прошел вперед. Впереди была кромешная тьма. Юноша почувствовал себя пером, которое окунули в баночку чернил. Откуда-то на него подуло холодом. Казалось, что эта темнота проникнет сквозь одежду в тело, и он попросту захлебнется в ней.
Молодой человек оглянулся назад. Женщина никуда не ушла. Он смотрела на него все тем же суровым взглядом, как и на собеседовании.
- Так там же ничего не видно. - Выдавил из себя парень. Женщина никак не отреагировала на его слова. Тогда он сказал — Можете включить свет?
Лица женщины впервые коснулась некое подобие улыбки.
- Привыкайте к подобному, на это отрезке пути вам не полагается света. - Сказала она медленно и монотонно. Ее слова эхом раздались по коридору и утонули во мгле.
Парень не понимал смысл ее слов. Он вообще ничего не понимал. Даже собственных эмоций. Все сжалось в тугой комок и застряло где-то в груди. В животе пробежала дрожь.
- Идите вперед. Там вас встретит моя коллега и объяснит правила вашей работы. Внимательно ее слушайте. До встречи.
- Стойте! - Воскликнул парень. - Дайте мне хотя бы фонарик!
Женщина сделала шаг назад и захлопнула дверь. Юноша оказался поглощенным темнотой. Первым его желанием было биться в дверь и умолять выпустить его. Но потом он вспомнил, как в отделе кадров ему говорили, что нужно во всем слушать начальницу отдела. Чтобы она не сказала. Это самый верный путь. Он повернулся и пошел вперед. Шаг его был неверный. Пару раз он споткнулся. Самое удивительное, что стуки его ботинок отдавались эхом по всему коридору. И что он шел вроде уже не по дорожке из ковролина, а по мрамору. Коридору кажется не было конца. Ни единого источника света. Юноша дрожал и считал удары своего сердца. Казалось, что оно сейчас выскочит из груди и убежит от него. Он схватился за грудь и сказал: «Только ты меня не бросай!»
Вдруг впереди показался свет. Парень рысцой направился к его источнику. На самом деле ему хотелось бежать со всех ног, но он решил, что так может запросто налететь на встречающего его коллегу. Поэтому, стараясь успокоить дыхание, он двинулся вперед все тем же быстрым, но уверенным шагом, выпрямив спину.
Наконец он увидел, что впереди была открытая дверь, а в проеме виднелся женский силуэт. Этот факт, что его встречает женщина несколько ободрил юношу и он зашагал еще быстрей.
- Мы уже заждались вас. Долго вы шли. - Обратилась к новоприбывшему молодая девушка лет 20 в сером офисном наряде: облегающей юбке до колена и и пиджаке, сквозь который виднелась белая блузка.
Здравствуйте, извините меня, но у вас достаточно странный способ дойти до сюда. - Смутился юноша.
- Ничего страшного. Скоро привыкните. Так каждый раз будете ходить, если вас вызовет начальство.
- Надеюсь оно к себе требует не часто.
Не волнуйтесь. Уверена вы быстро освоитесь. - Девушка улыбнулась наидружелюбнейшей улыбкой и на сердце у молодого человека сразу стало спокойно, будто и не было никакой устрашающей начальницы и бесконечного коридора.
Парень вошел в открытую дверь и она то час захлопнулась за ним, так что он даже отскочил от нее. В большом зале стояло множество небольших письменных столов в ряд. За каждым сидело только по одному человеку. Все было довольно таки уютно и по стилю напоминало кабинет начальницы. Все те же бежево-зеленоватые обои, болотный ковролин, заглушающий все шаги, бюро из черного дерева с кожаными вставками на столешнице, низкие потолки. Разве что на стенах не было картин.
Девушка подошла к стойке и взяла оттуда толстую тетрадь. Она стала листать страницы, водя изящным пальцем по страницам. Молодой человек невольно залюбовался ей.
- Так ваше место номер 197. Пройдемте. - Она захлопнула тетрадь и забросила ее куда-то вниз за стойку.
Парню ничего не оставалось, как следовать за своей наставницей. Он все думал, когда же ему объяснят все особенности работы? И насколько она вообще будет сложная?
Проходя между столами новобранец рассматривал людей, которые что-то писали на листах бумаги красными чернилами. Другие держали у уха трубку телефона. Причем никто не отвечал своим собеседникам. Но лица у них были настолько странные, а у некоторых даже вымученные, что парень невольно вздрогнул. У одного мужчины, на вид лет 30-35, по щекам стекали слезы. Его сосед не многим старше не плакал, но нервно кусал нижнюю губу так, что уголки рта покраснели от капелек крови. Все это зрелище было не столько пугающим, сколько невыносимо печальным. Казалось что дух скорби витает тут над каждым столиком.
- А вот и ваше место. - Голос девушки оторвал юношу от раздумий. - Садитесь поудобней и я объясню вам правила.
Молодой человек опустился в кресло, и до чего же не удобным оно ему показалось. «За весь рабочий день спина-то как болеть будет!» - Подумал он, но ни словам об этом не обмолвился.
- В ваши обязанности входит снимать трубку при каждом звонке. - Она указала на телефон старинного образца, на котором даже не было цифр для набора номера, а только три кнопки: зеленая, красная и синяя. - Внимательно выслушивайте все, что говорит вам абонент. Трубку запрещается класть до окончания речи вашего абонента. Как только связь прервется, подробно изложите все, что вам говорил абонент на бумаге и храните ее в ящике стола до востребования администрацией.
- И все? - Парень был в явном замешательстве.
Нет еще. Это основные ваши обязанности. Есть еще следующие указания. Связь только принимающая, то есть вы ответить ничего не можете. Ваша задача только внимательно выслушивать и записывать точно и подробно. Листки будут у вас забирать и относить начальству. Если ваши отчеты будут их устраивать, то в скором времени вас переведут из этого отдела в другой. Если же начальству потребуется еще какая-то более подробная информация, то вы должны будете по первому требованию явиться.
- Через тот коридор? - Парень с опаской оглянулся на дверь, через которую вошел.
- Именно так. И мой совет: не заставляйте их ждать. Теперь о кнопках. Если загорается зеленая, то это входящий вызов; красная — связь окончена; синяя — вызов начальства. Повторяю, к начальству спешите по первому требованию. Если вам будет нужна помощь то обращайтесь ко мне или к вашим товарищам с соседних столиков. Причем не забывайте писать имя звонившего абонента.
- А как же я его узнаю, если спросить не смогу?
- Перед тем как подключить вашего абонента диспетчер продиктует его имя и другие данные, которые вы тоже должны записать. Если будете хорошо работать, то вас тоже переведут в диспетчерскую. Работа там не то чтобы более легкая, но времени занимает меньше. И последнее, самое главное. - Девушка протянула юноше небольшой розовый кулон в виде сердца, сделанный из какого-то кристалла. Быть может кварца, но он сиял подобно бриллианту и был теплым на ощупь. - Это индикатор, носите его на шее всегда. Со временем его цвет будет меняться. Когда станет дымчато серым, то ваша служба в этом отделе будет окончена. Внимательно следите за его показаниями. Если прозеваете этот момент, то можете исчезнуть.
- Как это исчезнуть?
- Так прямо и понимайте. До вас на этом месте работал бывший врач. Он слишком упорно трудился и даже взял на себя несколько дополнительных абонентов. Каждому работнику начальство выделяет определенных абонентов. Вы тоже будете получать звонки одних и тех же людей. По запросу можете себе начислить дополнительных абонентов, но в таким случае ваш индикатор очень быстро потускнеет и станет серым. Если продолжить работу при таком цвете, то вы исчезнете. Не пытайтесь выбраться отсюда раньше срока. Вы и так слишком торопили события в прошлом, иначе не попали бы сюда.
- Что вы имеете в виду? - Юноша смотрел то на свою наставницу, то на розовое сердце.
- Приступайте к работе. Инструктаж закончен. - Девушка крутнулась на своих туфельках с длинными и острыми каблучками и направилась обратно к стойке.
Парень увидел рядом с телефоном совершенно пустую чернильницу с торчащей оттуда перьевой ручкой и хотел крикнуть об этом девушке вдогонку, но его остановил сосед — молодой юноша, может даже младшего его самого. Он сказал:
- Возьми ручку и чернильница сама наполнится. - Голос у паренька, несмотря на юный возраст, был необычайно грустным и серьезным.
- Как это сама наполнится? - Новичку было мало что понятно, хотя ему и растолковали в отделе кадров, что работа не из легких, и что он сам обрек себя на это. Так что пусть не жалуется и в точности выполняет все указания старших по должности. Он взял ручку и в ту же секунду его запястье что больно кольнуло. Молодой человек вскрикнули и увидел, что в кисть ему впилась металлический стержень. Не успел он сообразить откуда он выскочил, как чернильница стала наполняться чем-то красным.
«Кровь! Так вот чем все пишут!» - Эта фраза громко зазвучала в голове молодого человека. Когда чернильница наполнилась до краев, стержень исчез. Отпустив ручку парень потер больную кисть. Потом выдвинул ящик из стола и достал оттуда толстую тетрадь в коричневой кожаной обложке. Он открыл ее. Она была совершенно пуста. Не успел он прикинуть, как будет ее заполнять, на его телефоном аппарате загорелась зеленая кнопка. При этом привычного звонка не последовало. Слышно только шорох бумаги и поскрипывание кресел. Молодой человек снял трубку и только хотел сказать «алло», как на другом конце провода раздался сдавленный мужской голос:
- Примите вызов абонента. Кристина Николаевна Золоткова, Санкт-Петербург.
Молодой человек вспомнил, что должен записать данные, которые говорит ему диспетчер и стал быстро скрести ручкой в тетради, поставив тут же две кляксы собственной кровью. Стоило ему закончить выводить имя, как в трубке раздался женский плач. Молодой человек открыл было рот, чтобы спросить в чем дело, но вовремя остановился под предупреждающим взглядом своего юного соседа.
Плач продолжался. Слышны были всхлипывания и звук текущей воды.
- За что же Господи? Почему ты меня не слышишь? Когда все это кончится? - Голос женщины раздавался эхом, из чего можно было заключить, что она сидит в ванной комнате, звук воды - это открытый кран. - Я всю жизнь вкалывала и старалась на благо семьи. Я поступилась своими принципами и желаниями. Забыла давно, что такое развлечения и радость жизни. Я строила нашу семью на крепчайшей основе. Я считала своего мужа всем, я считала его своим Богом. Я бесконечно доверяла ему. Ни разу не изменила ему. Дарила ему больше своего времени, ласки и любви, чем собственной дочери. Я ужасная мать. Но всегда была примерной женой. Да, я покупала себе шубы и украшения, но я никогда не забывала и про мужа. Он был одет с иголочки. Дочку наряжала, как принцессу. Мы ездили отдыхать на самые дорогие курорты. А потом нахлынул кризис. И теперь мы ели держимся на плаву. Мой муж оказался совсем другим человеком. О Господи, как же деньги и роскошь прикрывали все его недостатки! Я знала, что он не идеальный. Но совершенных людей вообще не бывает. Я верила, что своим примером, мудрыми советами и поддержкой смогу направить его на путь истинный. Я слишком много взяла на себя. Но я не хотела ничего плохого! Не хотела! Я все делала от чистого сердца. Как только мы начали терять деньги, так отношения в семье сразу разладились. Муж оказался бесчувственным эгоистом. Он сказал, что не может заработать денег. Просто не может. Ему и так хватает. Господи! Ему и так хватает! Но он же не один живет! А что семье скоро жить будет не на что, об этом он вообще не думает. Что дочери его родной нужно оплачивать обучение. Кем она станет? Ему все равно! Он предал нас! Заставил страдать. Он стал грубым, несколько раз избивал меня, а когда наша дочь попала в больницу, то мы не приехали к ней. Она же в другом городе учится. Я стала звонить и заказывать билеты, а муж сказал, что он не поедет, потому что денег не хватает. В тот момент мое сердце готово было разорваться на части! Я хотела поехать, я должна была поехать, как мать! Но я испугалась, что тогда наша семья развалиться окончательно. Я не смогла сказать мужу, что ты как хочешь, а я поеду. Нет, я этого не сделала! И до сих пор не могу простить себя! Дочка лежала в больнице совсем одна. Она говорила мне по телефону, что очень ждет нас. «Приезжайте скорей!» Она ведь еще совсем молоденькая. Ей всего восемнадцать было тогда. Я слышала ее голос и все не знала, как сказать, что мы не приедем. Когда я ей объяснила ситуацию, что из-за того что нужны деньги на операцию и лечение, не остается на билеты, то в трубке воцарилось молчание. Потом она тихо и кротко мне ответила: «Я понимаю. Все нормально». Умница моя, тогда подумалось мне. Все понимает. Но спустя два месяца, когда истинный облик моего мужа окончательно раскрылся, я корила себя и ненавидела за то, что не приехала к единственному по-настоящему близкому мне и родному любимому человеку. Я поняла, что наша семья окончательно разрушилась. После выздоровления дочка уже гораздо суше и жестче разговаривала со мной по телефону. В ее голосе появились нотки до селе незнакомые мне. Я все рассказывала ей про изменения отца, советовалась с ней. Она оказывается очень умные вещи знает. Я многое поняла для себя. Но когда я попросила у нее прощения за то, что не приехала, она твердо ответила мне: «Я прощаю тебя мама, но не смогу это забыть». Это был как нож по сердцу! Господи, что же мне делать? Где выход из этого замкнутого круга? Когда же ситуация проясниться? Я больше не могу жить с этим человеком, моим мужем. Господи, помоги мне!
Тут загорелась красная кнопка и в трубке раздались протяжные гудки. Все это время молодой человек, занявший стол №197, ни на секунду не прекращал записывать слова женщины. Теперь всматриваясь в написанные строки, и вспоминая отчаявшийся голос на другом конце провода, парень схватился рукой за сердце. Его что-то больно кольнуло. Он посмотрел на свой индикатор, который в спешке все же успел надеть на шею, и увидел, что в розовом сиянии появилось легкая серая дымка. Она то собиралась в одну точку, то растекалась по поверхности кристалла, как кровь по венам. Тоска охватила его после услышанной истории. Столько горести было в каждом слове, сколько сожаления. Как сильно просила женщина Бога помочь ей.
Юноша огляделся по сторонам и увидел, что его сосед со стола №195, тоже слушал чей-то голос в трубке и ронял на исписанные собственной кровью листки тетради крупные слезы.
Только молодой человек с №197 хотел снова перечитать, то что записал, как на телефоне снова загорелась зеленая кнопка. Он снял трубку и услышал тот же мужской голос:
- Примите вызов абонента. Елена Федоровна Золоткова, Москва.
"Еще одна Золоткова? Должно быть это и есть дочь, той женщины". - Подумал №197. Он оказался прав, в трубке раздался женский голос:
- Боже мой, прости меня! Но я больше не могу. Я очень устала. Дай мне покой. Я каждый день выслушиваю от мамы столько, что мне уже кажется, что я переживаю эмоции за трех человек: за себя, за маму и за папу. Она рассказывает мне буквально все! О проблемах на работе, о том насколько поднялся курс евро, о подорожании цен, о погоде, о том, что ела, где была, как сегодня вел себя отец. Я не раз говорила ей, как мне больно все это слышать. Я знаю о всех тех ужасах, что совершал мой отец. Как он угрожал маме пистолетом. Как кричит на нее. Как неадекватно ведет себя, будто в нем живет десяток демонов. Многое я видела своими глазами. Я успела возненавидеть его за ту боль, которую он причинил матери, но это ненависть раздирает мне душу, ведь я часть и его тоже. Ненавидеть того, кого до этого любила — страшная пытка. Хоть он не только маму, но и меня предал. Я и перед мамой виновата. Часто была с ней незаслуженно груба и несправедлива. Я просто не могу забыть, что она не приехала ко мне тогда, когда я лежала в больнице. Мне было так страшно. Как в ожившем ночном кошмаре. Казалось, что весь мир восстал против меня и решился от меня избавиться. Боль, страх и одиночество. Я простила, но я не могу это забыть. Воспоминания слишком свежи. Шрамы на теле тоже постоянно воскрешают те жуткие дни, полные отчаяния. У нас ведь был культ семьи. Семья это все. А теперь, когда мама и я поняли, что это была иллюзия, держащаяся на деньгах и помощи наших родственников и друзей. Никакой моральной поддержки, никакой доброты и сочувствия. Вообще ничего. Только потребительские отношения. Мы с мамой это поняли раньше, потому что выбыли из зоны комфорта. Отец же оставался на своем месте. Он получал все по полной программе, как и до кризиса. Я слишком измоталось этим. Я знаю, что обещала помочь маме, но я честно не могу больше держать в своем сердце воспоминания всего, что происходило за последние три года и за всю мою осознанную жизнь. Иногда кажется, что голова сейчас разорвется от буйства мыслей, в горле застрял комок из несказанных слов. Я лежу на холодном деревянном полу в гостиной и плачу, зову на помощь, но никто не приходит. Я старалась занять свою голову всем: чтением, рисование, фильмами, нашла себе новые хобби, пыталась объять необъятное, разбудить спящий в себе певческий голос, но я поздно поняла, что заполнила себя слишком многим и это теперь разрывает меня изнутри. Я чувствую что силы мои на исходе. Я не накладываю на себя руки, только потому что хочу до самого конца оставаться полезной. И потому что каким-то внутренним своим естеством знаю, что оборвав самостоятельно свою жизнь, я не смогу на том свете отдохнуть от того, от чего так желаю сбежать из этого мира. Поэтому прошу тебя, Боже! Помоги моей маме. Я знаю, что ты можешь. Дай ей счастья. Она заслужила его. И подари мне покой. Я очень прошу тебя. Дарую мне покой! Как в Мастер и Маргарите. Я слишком много чувств испытала. Я не хочу видеть конец своего отца. Не хочу видеть страдания своей матери. Защити ее от зла. Не дай упасть духом. Боже, услышь меня!
Снова загорелась красная кнопка. От этой исповеди №197 не смог сдержать слез. История этих двух женщин из одной семьи, которые так страдают и любят друг друга, пронзила сердце молодого телефониста. Он посмотрел на свой индикатор и заметил, что дымка стала еще больше. Он проверил исписанные своей собственной кровью листки. Он смог изложить все достаточно подробно. Лишь поставил пару тройку клякс из-за неумелого обращения с перьевой ручкой. Вдруг на телефоне загорелась синяя кнопка.
"Начальство? В первый рабочий день? Вот не везет". - Телефонист снял трубку и услышал голос седовласой суровой начальницы.
- Номер 197, возьмите ваш первый отчет и пройдите в мой кабинет. Напомню, он под номером 0, если вы забыли.
В трубке раздались гудки. Молодой человек вырвал из тетради исписанные листки и обрезал края найденными в ящике стола ножницами. Потом встал и направился к выходу.
- К начальству вызвали? Удачи! - Крикнула ему вдогонку девушка за стойкой, когда телефонист уже открыл дверь и ступил в непроглядную тьму. Это был его второй поход через коридор, но от этого легче ему не становилось. Все тот же страх и холод обгладывали его, как дворовые собаки кость. Но в этот раз путь ему показался несколько короче. Он вышел из темного коридора в освещенный с картинами на стенах и следуя нумерации дверей без труда нашел тот самый кабинет откуда совсем недавно выходил после собеседования. Он осторожно постучался и тут же услышал знакомый голос:
- Войдите.
Юноша открыл дверь и вошел. За бюро в той же позе, что и раньше сидела начальница с орлиным носом и очками в золотой оправе. Она уже не с иронией, а скорее с одобрением посмотрела на молодого новенького телефониста.
- Садитесь. - Она кивком головы показала на стул напротив ее бюро.
Молодой человек неуверенно сел.
- Передайте мне ваши отчеты. - И начальница протянула левую руку через стол.
Номер 197 почтительно положил на раскрытую к верху ее ладонь свои листки, и в этот момент его словно сильно прошибло током. Он упал обратно на стул и схватился за грудь. Сердце бешено колотилось. Словно кошка в мешке прыгала туда сюда раздирая когтями грудь изнутри.
- Ай, все ли с вами в порядке? - Спросила женщина внимательно посмотрев задыхающемуся юнцу прямо в глаза.
Телефонист попытался взять себя в руки и восстановить привычное дыхание.
- Не беспокойтесь, все хорошо. - Коротко ответил он и тут же прокашлялся.
Начальница едва заметно улыбнулась, удовлетворившись ответом новобранца.
- Вы хорошо потрудились в свой первый рабочий день. Можете возвращаться обратно. - Сказала она парню и перевела взгляд на полученный отчет.
Телефонист №197 понял, что его аудиенция закончилась и покинул кабинет начальства, и снова пройдя через темный коридор, вернулся на свое рабочее место.
Начальница же тем временем вызвала к себе ту самую девушку в сером костюме.
- Что ж. Дело семьи Золотковых можно уже заканчивать. Получи разрешение от главного офиса на один сердечный приступ для Елены Золотковой. Девушка, действительно заслужила отдых от этих тяжелых воспоминаний. Наши телефонисты и то перегорают быстрее. Далее, нужно свести мать Елены Кристину Золоткову с другом ее мужа Александром Самойловым. Он давно влюблен в нее, плюс обладает связями, так что Кристина может рассчитывать на получение более половины совместно нажитого с ее мужем имущества.
- Как скажете. Но стоит ли удовлетворять просьбу Елены Золотковой? Может еще есть шанс на то, что она справиться и сможет дальше жить? - Спросила девушка в сером костюме.
- Я просмотрела всю ее историю вызовов. Если оставить все как есть, то она точно наложит на себя руки. Прыгнет под поезд в метро. И займет место одного из наших старых телефонистов. Как этот №197 Алексей Караченцев. Банальная история: вскрыл вены после того, как его девушка бросила. Мы ему и так и этак показывали, где его истинная любимая, но он был глух к нашим указаниям. Пусть теперь внимательно слушает других молящих и зарабатывает себе на работу в диспетчерской. А там глядишь и по второму заходу его отпустят на землю. Он вроде подает надежды. Главное, чтоб как тот шибко грамотный врач не переработал и не погрузился бы в небытие. При жизни они все торопились и не замечали знаков, которые мы им сполна посылали. Сами отказались от своей судьбы и от дарованной им жизни. Я уже очень давно здесь работаю, моя дорогая. Поэтому знаю, что говорю. Так что ступай за разрешением на сердечный приступ, а потом пошли курьера к Самойлову, чтобы он ему как следует показал, что пора действовать, а не ждать у моря погоды. В любом случае он будет хорошей поддержкой и опорой Кристине Золотковой после смерти дочери.
- Слушаюсь. - Девушка слегка поклонилась и вышла из кабинета.