Призрачная охота индейские приключения

Джордж Хаас

Призрачная охота

     Небольшой военный отряд индейцев сиу ведомый своим предводителем по имени Птица Войны не спеша ехал по скованной морозом и покрытой снегом прерии. Тишину, висевшую над равниной, нарушали только хруст снега под лошадиными копытами, и то и дело раздававшиеся, похожие на выстрелы сухие и резкие звуки, издаваемые трескавшимися от мороза стволами насквозь промёрзших тополей. Небо нависало серым, тусклым куполом над бесконечной белой равниной. Пятеро всадников сиу упрямо продвигались, вперёд направляя своих коней, против всё усиливающегося ветра. Каждый воин, когда наступала его очередь, занимал, место во главе небольшой колонны, и, двигаясь впереди, прокладывал тропу в глубоком снегу. Так продолжалось до той поры, пока конь едущего впереди воина не уставал сражаться со слежавшимся снежным покровом, и тогда его сменял воин, ехавший до сего момента замыкающим колонну. Наконец в очередной раз наступил черёд предводителя отряда Птицы Войны, занять место впереди колонны. Он, принудил своего коня свернуть налево с проторённой тропы, и, пришпоривая его, заставил по снежной целине двигаться к голове колонны. В то же время с другой стороны строя, воин двигавшийся до сей поры, впереди отряда, объезжал колонну в обратном направлении, чтобы занять место в арьергарде.
     Когда Птица Войны поравнялся с ехавшим вторым в строю воином, который защищаясь от нежданно налетевшего с северо-западных канадских равнин морозного ветра, низко склонился к шее своего коня. Вождь, наклонившись к нему воскликнул, стараясь перекричать свист ветра: «Не сиди неподвижно, брат, двигайся в седле, или ты замёрзнешь прямо на том месте, где ты сидишь!»
     Всадник, повернулся к Птице Войны, и вдруг, вначале резко выпрямился а затем упал со своего коня почти на руки своего вождя. Спустя краткий момент Птица Войны услышал свист пролетающих мимо него пуль и отвратительные глухо чмокающие звуки пуль попадающих в воинов его отряда и их коней, а ещё через мгновение до него донеслись отдалённые хлопки выстрелов. Ещё не смолкли вскрики сражённых выстрелами воинов сиу и предсмертное ржание их коней, когда, не раздумывая ни мгновения, Птица Войны, повалил своего коня в снег, и устроившись за ним, как за живым бруствером, выдернув из кожаного чехла свой многозарядный карабин «Генри», приготовился к отражению атаки неизвестного врага. Однако уже через несколько мгновений, всё стало ясно, когда ветер донёс до ушей Птицы Войны, торжествующий военный кличь племени черноногих. Быстро осмотревшись, военный вождь сиу, обнаружил, что все воины его небольшого отряда и их кони пали, сражённые неожиданным залпом из вражеских ружей. Самого же Птицу Войны и его коня уберегло от немедленной гибели, то, что они в момент залпа оказались, закрыты от стрелявших врагов, другими воинами из его отряда.
     А ещё Птица Войны увидел, что по равнине, вздымая снежные буруны, на чёрно-белом жеребце пинто скачет, направляясь к нему вождь отряда черноногих.  Действуя, словно хорошо отлаженный механизм, Птица Войны спокойно прицелился и выстрелил в скачущего прямо на него храброго сиксика, а затем, передёрнув скобу затвора своего «Генри», он ещё раз выстрелил. Однако увидеть результат своих выстрелов ему не удалось, поскольку очередной сильный порыв ветра принёс с собой мощный снежный заряд, который промчавшись между ним и скачущим вождём черноногих, разделил их сплошной снежной круговертью. 
     Не теряя ни мгновения, Птица Войны, тут же дёрнув за повод, заставил своего коня подняться на ноги и, вскочив в седло, послал его вскачь, однако не в ту сторону, куда его отряд направлялся в тот момент, когда был обстрелян врагами. Все его следы, в скорости будут занесены снегом, и его преследователи будут вынуждены продвигаться, вперёд описывая всё более расширяющиеся круги в надежде обнаружить его или хотя бы его следы.
     Проехав так около двух часов, вождь сиу почувствовал, что его стало сильно клонить ко сну, и его разум вот-вот ускользнёт в темноту. И тогда он спешился и заставил себя, какое-то время идти рядом со своим конём. Но перед этим он тщательно и заботливо очистил от намёрзшего льда глаза, ноздри и всю морду своего боевого коня.
     Внезапно сделав очередной шаг вперёд конь, провалился в какую-то скрытую снегом яму и буквально в один миг исчез под осыпающимся снежным покровом. Птица Войны отчаянно бросился разрывать глубокий снег, и вскоре обнаружил, что это засыпанное снегом русло замёрзшей реки. Продолжая разгребать снег, который становился всё более слежавшимся и влажным, и рыть его становилось всё тяжелее, но вскоре Птица Войны всё же докопался до замёрзшей поверхности реки и наткнулся на вмёрзший в лед, прибитый к берегу древесный ствол. Вырыв под крутым речным берегом подобие небольшой пещеры, Птица Войны завёл в неё своего коня, и с трудом заставил уставшее, но нервничающее животное улечься на пучки сухой травы под крутым речным берегом. Затем, нарезав веток со ствола топляка и сложив из них костёр, индеец, снял кору с одной из ветвей и настрогал тонких стружек с её сухой внутренней части. Передёрнув затвор карабина, он подобрал с земли выброшенный из подствольного магазина патрон, вынул из него пулю, а порох из гильзы высыпал на кучку тонких древесных стружек, затем он начал высекать искры, чиркая обухом ножа по стволу карабина. Искры упали на кучку стружек, порох вспыхнул и воспламенил тонкие стружки, а индеец, подкладывая всё более толстые древесные стружки, а потом и тонкие веточки наконец-то разжёг костёр.  Когда костёр разгорелся и в снежной пещере стало понемногу теплеть, Птица Войны, смог наконец отдохнуть и улёгся облокотясь на живот своего не менее уставшего коня. Мороз крепчал, и в снежном укрытии всё ещё было довольно холодно, но, по крайней мере, убийственная сила бушующей над равниной снежной бури не проникала в глубину созданного природой и человеческими руками укрытия. Птица Войны, так и не замети, когда солнце село и наступила ночь, поскольку метель довольно быстро завалила выход из пещеры снегом, и даже самый слабый лучик света не проникал сквозь толщу снега. Воин сиу, лежал опершись на тёплый бок своего коня и смотрел на пляску огненных язычков, под завывание пурги, сон сморил и индейца и его коня.
     Когда проснувшись на следующее утро, Птица Войны пробил засыпавший вход в пещеру снег, и выглянул наружу, он обнаружил, что ветер утих! Вздохнув с облегчением, он набрал полные лёгкие свежего морозного воздуха и вернулся вглубь пещеры, чтобы поднять на ноги и вывести на свободу своего коня. Но несчастное животное так выбилось из сил, что не смогло подняться, и Птица Войны оставил попытки поднять его, и, выбравшись наверх, направляясь на юг, отправился в путь пешком. Небо, нависло над белой равниной сплошным тёмно-серым куполом и понять где север, а где юг было невозможно, но индеец с ориентировался по речной излучине под крутым берегом которой он укрылся от буйства снежных духов. И теперь он знал, что до зимней лагерной стоянки его племени расположившейся на берегу этой большой реки, было всего пять или шесть миль. В безветренную погоду преодолеть это расстояние даже по глубокому снегу, для него не составит большого труда.
     Но стоило Птице Войны тронуться в путь, как он в скорости понял, что то, что он посчитал простой прогулкой, оказалось не таким уж лёгким делом. Мир вокруг него стал абсолютно нереальным, индеец не мог, как ни старался разглядеть горизонт. Серое небо и белая прерия в том месте где должен был находиться горизонт, сближаясь, теряли сои очертания, белый снег, в близи от серого неба становился темнее, а серые, неподвижно висящие над землёй тучи сближаясь с белым снегом покрывавшим равнину теряли свой цвет и становились светлее, и в результате перед глазами Птицы Войны плыло, какое-то бесцветное расплывчивое марево.
     Пройдя несколько шагов, Птица Войны вдруг остановился, осмотревшись, он ещё раз попытался точно определить свой маршрут и снова двинулся вперёд. На ходу он периодически оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что идёт по прямой и не сбивается с намеченного курса.
    - Я должен идти прямо! – твердил он сам себе снова и снова. Он знал, что оказавшись без видимых ориентиров в заснеженной прерии, люди сбившись с пути и начинают ходить по кругу, и часто бывало так, что они продолжали кружить до полной потери сил, пока не погибали в полном изнеможении.
     Птица Войны изо всех сил стремился идти прямо вперёд, концентрируя всё своё внимание на каждом шаге.
    - Ещё немного и я дойду до нашего лагеря. – Твердил он сам себе. Но сухой морозный воздух, казалось прижимал его к земле, лишая сил и воли к жизни. Так он и шёл, заставляя себя делать каждый новый шаг. И вдруг, он снова встал, как вкопанный, и уставился на снег перед собой. На мгновение ему показалось, что он всё-таки сбился с прямого пути и сделал круг, потому, что ему показалось, что он вышел на свой собственный след. Но подойдя ближе и присмотревшись, Птица Войны понял, что перед ним следы коня. Он смог рассмотреть свежие отпечатки четвероногого животного. Сжимая готовый к выстрелу карабин, Птица Войны быстро оглянулся вокруг, внимательно осматривая  каждый дюйм смутно-белёсого горизонта.
     - Угх! – воскликнул он удивлённо. Это был проклятый черноногий на своём пятнистом пони! Птица Войны разглядел далеко в прерии коня, который шёл медленным шагом, двигаясь по кругу вокруг него. Здесь на равнинах это был самый распространённый способ охоты на человека. Птица войны, ещё раз внимательно осмотрелся, чтобы увидеть других преследователей, но скоро убедился, что его преследует только один смелый и упрямый предводитель черноногих. Убедившись, что преследователь один, сиу вновь, держа карабин наготове двинулся вперёд, но на этот раз он ускорил шаг насколько это было возможно. Настырный враг, будет кружить вокруг него снова и снова, сжимая кольцо, оставаясь вне досягаемости прицельного выстрела из карабина, до тех пор, пока преследуемый не будет совершенно истощён физически и морально.
     - Ну, мы ещё посмотрим, кто кого… - зло подумал Птица Войны и продолжил свой путь. Он шёл не оглядываясь, зная, что черноногий теперь уж точно не отстанет. Одним из способов борьбы было одно – затаиться и ждать когда враг приблизится на расстояние выстрела и попытаться застрелить его. Но судя по настойчивости и терпению вождя черноногих, он будет держаться на безопасном расстоянии, и если Птица Войны остановится и заляжет в засаду, то он рискует просто насмерть замёрзнуть в снегу, так и не получив шанса дать бой врагу. А посему оставалось идти вперёд и надеяться, что враг потеряет бдительность или терпение и приблизится на расстояние уверенного выстрела. Птица Войны, пересчитал оставшиеся у него патроны, включая и те, что были в подствольном магазине карабина. Его военный отряд до того момента, когда сам попал в засаду черноногих, доставил много неприятностей этому вражескому племени, и возвращался на зимнюю стоянку своего народа, но недобрые духи покровительствующие  врагам заманили их прямо под вражеские ружья.
     Птица Войны оглянулся через плечо. Вражеский наездник теперь был прямо за его спиной, но всё так же держался на недоступном расстоянии, только пригнулся к самой шее своего коня. Но всё так же продолжал свой круговой маршрут вокруг преследуемого воина сиу. Всадник, то пропадал за неровностями местности, то возникал вновь, но не менял своего маршрута. Час за часом продолжалась эта битва нервов. Птица Войны не мог не заметить, что за всё это время черноногий даже не изменил положения, он всё так же, сидел низко наклонившись в седле и припав к шее своего коня. Это было странно! Всадник, ехал по бесконечному кругу, не ускоряя и не замедляя скорости своего коня. Было в этой неизменности, что-то странное и пугающее! Тело и разум Птицы Войны были на пределе, и в этот момент до его слуха донеслись звуки собачьего лая! Лагерь сиу был рядом! Птица Войны, сделав последнее усилие, выстрелил в воздух несколько раз, и бросился вперёд. Он уже увидел маленькие конусы типи родного лагеря и дымки вьющиеся над их вершинами с торчащими в серое небо верхушками палаточных шестов с откинутыми клапанами дымоходов… И вдруг, совершив очередной шаг, он почувствовал, что падает, в как ему показалось бесконечную бездну и свет померк в его глазах.
                ***
     Когда через несколько дней, Птица Войны пришёл в себя, он узнал, что устав после тяжёлого перехода он не заметил высокого обрыва над рекой и рухнул с него в низ, и только глубокий снег, в который он упал, позволил ему отделаться ушибами и сломанной ногой. Но, самой неожиданной вестью было то, что его преследовал мёртвый вождь черноногих! Выстрелы, сделанные Птицей Войны ещё во время нападения воинов черноногих на его отряд, когда вражеский вождь бросился в атаку, оказались точны и пуля сорок четвёртого калибра выпущенная из «Генри» Птицы Войны насмерть сразила вождя черноногих. После смерти вождя черноногие видимо поражённые его гибелью даже не думали преследовать храброго сиу. И только хорошо обученный военный конь мёртвого вождя сиксиков продолжал следовать за Птицей Войны, совершая круги, так, как видимо, привык делать, когда возил на своей спине живого хозяина. И теперь умное животное совершило этот манёвр с мёртвым и примёрзшим к седлу всадником.
     И ещё одна радостная весть ожидала Птицу Войны: на другой день после его неожиданного возвращения, в селение сиу прибежал его конь, которого он не смог поднять после ночёвки в снежной пещере под обрывистым берегом. Подкрепившись сухой травой вырытой его хозяином из од снега, когда Птица Войны расчищал от снега пол в снежной пещере, конь смог найти дорогу к родному табуну.
                ***
     Когда, с приходом весны Птица Войны собрал новый военный отряд, он ехал верхом на чёрно-белом пинто* ранее принадлежавшем вождю черноногих, и ему пришлось несколько раз пересказывать воинам своего отряда историю, которая приключилась с ним прошедшей зимой, и то, как этот замечательный конь попал к нему.
    
     *Пинто от испанского – пинтадо, что означает раскрашенный. Кони с шерстью окрашенной в два цвета: чёрный и белый, белый и коричневый. Такие кони благодаря своей природной раскраске, пользовались особой популярностью у индейцев равнин, и стали по сути символом Дикого Запада.