Троил и Крессида, 1-3

АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Военный лагерь греков. Перед шатром Агамемнона.

(Звучат фанфары. Входят Агамемнон, Нестор, Улисс, Менелай и другие.)

АГАМЕМНОН:
Скажите, принцы, чем огорчены?
Удача в деле требует цены.
Ведь чтоб на поле бранном победить,
Голов немало надо положить.
Хоть соки кедра дерево питают,
Не все побеги к облакам взлетают,
Кривые засыхают на пути,
Давая древу силу обрести.
Итог любого грека беспокоит:
Прошло семь лет - не покорилась Троя.
Не раз её мы в мыслях побеждали,
И всячески себя в том убеждали.
Я честно говорю вам и не скрою:
Дела и мысли разнятся порою.
Так стоит ли нам, принцы, огорчаться,
Ведь предстоит с победой повстречаться?
Не омрачайте мир суровым взором,
Отсрочка не считается позором.
Юпитер перед нами цель поставил,
На прочность греков испытать заставил,
И, коли мы не дрогнем в этой сечи,
Победой подвиг будет наш отмечен.
Чтоб прочность доказать теперь свою,
Металл сердец опробуем в бою.
Герой и трус, учёный и невежда –
Бывает, ходят под одной одеждой.
Чтоб истину от фальши отличить,
Подделку надо нам разоблачить.
Развеет шторм сомненья в океане,
И вновь кораллов заблистают грани.
Наш новый чёлн взлетит под парусами,
К победе мы его направим сами.

НЕСТОР:
С вершин своих, Агамемнон ты зришь
И грекам правду-матку говоришь.
Желает Нестор подтвердить слова,
Что там цела бывает голова,
Где уготован ей нелёгкий путь,
С плеч не слетая, в завтра заглянуть.
В покойных водах тысячи судов
Из разных стран, торговых городов
Плывут, пока не вздумалось борею
Порвать их паруса на жидких реях.
Лишь за флотами греков не угнаться –
Подобно скакунам Персея мчатся.
Судёнышки ютятся по портам,
Хватает их Нептун и тут и там.
А доблесть проявляется, где буря
Стихию бед над океаном курит.
Бывает, что и стаду даже овод –
Страшнее льва, и для испуга повод.
Столетний дуб колени подгибает,
Когда внезапно ветер налетает,
Под листик насекомое ползёт,
Как только дождь из облака польёт.
Лишь человек, стихией окрылённый,
Гремит речами в жизнь свою влюблённый.

УЛИСС:
Агамемнон, наш становой хребет,
Ему в Элладе равных ныне нет!
Он  – голова и сердце греков ратных,
Доказано на деле многократно.

(Обращаясь к Агамемнону):
Лечу я не упрёком, а хвалой,
Да будет речь вам сладкою халвой.
Вы выше нас и саном и умом,
Где бог Юпитер, там гроза и гром.

(Обращаясь к Нестору)
С богоподобным стариком общаясь,
Перед сединами священными склоняюсь.
О, государь, твои слова на меди –
Напутствие для греков и соседей.
Твоё же, Нестор, слово – серебро,
Оно для сердца – истое добро,
Как ось между Землёй и небесами,
Не раз мы в этом убеждались сами.
Я был и есть на вашей стороне.
Теперь позвольте высказаться мне.

АГАМЕМНОН
Ну что же, принц Итаки, говори.
Пусть позавидуют иные словари,
Да будет речь мудра и знаменита,
Не изобилует цитатами Терсита.

УЛИСС:
Давно бы греки Трою разгромили,
Меч Гектора ржавел бы с ним в могиле,
Когда бы разум был настолько гибок,
Чтоб исключить наличие ошибок.
Единой власти ныне нет над нами,
Шатры вкруг Трои вздулись пузырями,
Надулись самолюбием гоплиты,
А потому троянцами и биты.
Какой же будет в улье ныне мёд,
Коль матка распустила свой народ?
Где воин предводителя не слышит,
На ладан в стане дисциплина дышит.
Всё взвешено на божеских весах,
Творит господь порядок в небесах,
Летят планеты по своим орбитам,
И свято место в этой божьей свите.
Незыблемое правило простое:
Планеты – вкруг,
Светило – на престоле.
Недремлющим всё оком наблюдая,
Бдит ныне на распутье ада – рая.
Но стоит от маршрута отклониться,
Как на Земле трагедия вершится:
Землетрясенья, смерчи и шторма,
И нет блаженства – голод, да тюрьма.
Где те ступени, что ведут к добру?
Ужель надежды светлые умрут?
На чём сегодня зиждется порядок,
Чтоб оказался свет для граждан сладок?
Что в мире дружно странам жить мешает,
Что их на бойню меж собой толкает?
Всему основа – писаное право,
А беззаконие – для общества отрава.
Там рушатся державы, где закон
Гуляет челноком по воле волн.
Как только вы разрушите порядок,
Познаете, как мир суров и гадок.
Вода тиха, но в половодье – смерть:
Всё может на своём пути стереть.
Насилие над слабостью глумится,
Отец потомка-изверга боится.
Где права нет, там побеждает сила,
У варваров в крови такое было.
Неправда с правдой борются везде,
А справедливость держит всё в узде.
Где сила эту тройку побеждает,
Конец всему на свете наступает.
Подобно волку пожирает сила
И нас и что сама же породила.
Ужели, греков вождь Агамемнон,
На хаос наш порядок обречён?
Чтоб войско с поля боя не бежало,
Должно вас уважать оно сначала,
Тогда и грек до смерти в поле бьётся
От рядового и до полководца.
Закончить речь я тем сейчас хочу,
Что сердцем наболевшим прокричу:
«Не Троя, греки, в битве так едина,
А умирает наша дисциплина!»

НЕСТОР:
И мудрого Улисса узнаю,
И наш недуг бесспорно признаю.

АГАМЕМНОН:
Одно, Улисс, хочу тебя спросить:
Недуг опознан, как его лечить?

УЛИСС:
Возвышенный не в меру грек Ахилл,
В палатке сидя, планы поносил,
А с ним Патрокол, лёжа на кровати,
Вставлял всем шпильки кстати и некстати.
И говорит, и делает не то,
Низводит нас он ныне до шутов.
Агамемнон, он сана не щадит,
У лицедея к фарсу аппетит.
Устали мы от этого трезвона,
Он ненавистней самого Тифона.
Ахилла глыба, на кровати сидя,
Желая вас, Агамемнон, обидеть
В ответ на эту сцену восклицает:
«Агамемнон!
Его любой узнает!
А вот и Нестор, перед нами кроткий:
И кашляет, и гладит он бородку,
Пока речами нам мозги полощет,
Чтоб были мы сговорчивей и проще!»
Он образы вулканом низвергает,
И в лаве истину соломою сжигает.
Восторженный Ахилл ему кричит:
«Изобрази, как Нестор в бой спешит!»
И здесь недуги пожилого мужа
Насмешкой издевательскою служат:
То, кашляя, он латы не найдёт,
То в пряжку ремешком не попадёт.
Ахилл в палатке так смеётся звонко,
Что тут же прячет в латы селезёнку,
Иначе лопнет, говорит, от смеха.
Такая вот у них теперь потеха.
Все наши доблести, военные заслуги,
В костёр посмешища бросают эти други.

НЕСТОР:
Улисс, ты прав. Отметить честно надо:
Не стоят славы греков дети ада.
Бахвалится Аякс, к примеру, силой,
Что не уступит самому Ахиллу.
Подобно многим он в шатре пирует,
Пока другие с ворогом воюют.
Оракулом себя он возомнил,
И в сотоварищи Терсита пригласил,
Чтоб клеветою греков замарать,
Внедрив разлады в греческую рать.

УЛИСС:
Они нас трусами нередко обзывают,
Глупцов манёвры дико раздражают.
У них не ум на страже, – а кулак.
И всё ж – победу правит не дурак!
А  кто стратегию ума не признаёт,
Себя на волю случая сдаёт.
Глупцов тарана впечатляет гром,
Забыв о том, что создан он умом.

НЕСТОР:
Да будет сказано воякам не в обиду:
Ахилла конь – отец детей Фетиды.

(Звучат фанфары.)

АГАМЕМНОН:
Иди-ка, братец Менелай,
Почто трубят, скорей узнай.

МЕНЕЛАЙ:
Секрета не открою:
Прибыл посол из Трои.

(Входит Эней.)

АГАМЕМНОН:
С чем к нам пожаловал посол?

ЭНЕЙ:
Где государя греков стул и стол?

АГАМЕМНОН:
Здесь!
И стол, и стул.
Как все, он – в латах весь.

ЭНЕЙ:
Позвольте мне, глашатаю и принцу,
Не вызовы вручить вам, а гостинцы.

АГАМЕМНОН:
Как на Ахилла можно положиться,
Вот так и я хочу вам  побожиться,
Что государь, и этого не скрою,
Услышит слово, присланное Троей.

ЭНЕЙ:
Я – иностранец  и чинов не знаю,
По вмятинам на латах не читаю,
И кто, скажите, может научить,
От смертного монарха отличить?

АГАМЕМНОН:
Посол!
Да ты с огнём сейчас играешь!
Ужели по глазам не угадаешь?

ЭНЕЙ:
Когда бы угадал, то вспыхнул Фебом,
Перед избранником и господа, и неба.
Так подскажите, где же, где же он
Великий грек и князь Агамемнон?

АГАМЕМНОН:
Посол шутить изволит, мне сдаётся.
Иль при дворе троянцев так ведётся?

ЭНЕЙ:
Мы при дворе ведём себя, как должно:
И пошутить нам и повздорить можно,
Когда же нам оружием грозят,
Троянец каждый – истинный солдат.
На бой Юпитер Трою вдохновляет,
Троянец поражения не знает.
Остановись, однако же, Эней,
Нет смысла вовсе в болтовне  твоей.
Тогда лишь дорожи, Эней, речами,
Когда враги тебя похвалят сами.

АГАМЕМНОН:
Выходит, что зовут тебя Энеем?

ЭНЕЙ:
Вы правы.
Мы добро повсюду сеем.

АГАМЕМНОН:
Что за зерно ты бросишь на межу?

ЭНЕЙ:
Агамемнону на ухо скажу.

АГАМЕМНОН:
Он тайну Трои слушать не желает.

ЭНЕЙ:
Пусть полководец звук трубы узнает.
Надеюсь, слух его к трубе привлечь,
Тогда посла он и услышит  речь.

АГАМЕМНОН:
Троянец, словно, ветер в поле волен,
Не спит Агамемнон, он Троей болен,
Как греки все, я в боевом строю
Перед тобой, соперник мой, стою.

ЭНЕЙ:
Пронзайте, трубы, сонные палатки.
Наскучила игра с эллином в прятки.
Пусть каждый грек со слов моих узнает
Что вам посол троянский предлагает.
(Звучат трубы.)
Надеюсь, полководец, вы едва ли
О принце Гекторе не ведали, не знали.
Он – сын правителя троянского Приама,
Храбрейший и умнейший: скажем прямо.
Устав от пауз долгих перемирий,
Что давят на него подобно гири,
Он поручил мне быть своим послом,
Чтоб замесил я молнии и гром.
Найдётся ли у вас на этой сцене,
Кто честь эллина пуще жизни ценит?
Кому неведом в поле брани страх?
Кто молится любви не на устах?
Кто погибает, утонув во взгляде?
Кто умереть готов любимой ради?
А коли есть, пусть с Гектором сразится.
За женщину герои будут биться,
Ей равной мир пока ещё не знает,
Такую в ложе грек не обнимает.
Коль вызов принят, завтра трубы грянут.
Друг перед другом воины предстанут,
Коль Гектору противник не найдётся,
Смириться с поражением придётся.
Пойдёт молва по свету: греков жёны –
Невзрачны, они солнцем обожжены.
И разойдётся греческая рать,
Не стоит копья из-за них ломать.
Надоедать я больше вам не смею.
Честь имею!

АГАМЕМНОН:
На жертвенник любви мы вызов бросим.
Себя же, греки, откровенно спросим:
Ужель любовь теряет греков-стражей,
Что не найдём защитника ей даже?
Кто любит, тот отважен и не трусит,
А любят – от юнца и до дедуси!
А коли Гектору соперник не найдётся
То за любовь вступиться мне придётся.

НЕСТОР:
Скажите, что у греков Нестор есть,
Он стар, но помнит и любовь, и честь.
Ведь он любил, когда Приама дед
В пелёнки только был ещё одет.
Коль не найдётся грека для дуэли,
Вы попросите, чтоб меня одели.
А чтоб троянца старость не смущала,
Сребро седин под золото забрала
Я уберу, и пусть мои морщины
Послужат доказательством мужчины.
И целомудренней моя жена и краше,
Чем бабки Гектора, хотя летами старше.
Я за гречанок меч свой обнажу!
Последней кровью это докажу.

ЭНЕЙ:
Ужели ныне грек теперь таков,
Что за красавиц ставит стариков?

УЛЛИС:
Так вступимся за греческих богинь!
Аминь.

АГАМЕМНОН:
Позвольте мне и челяди моей
В шатры вас пригласить, посол Эней.
Мы известим всех греков и Ахилла
О зрелище, что Троя предложила.
Такого и представить-то нельзя:
Вас из врагов пожалуем в друзья.

(Все уходит, кроме Уллиса и Нестора.)

УЛЛИС:
Что, Нестор, ты на это скажешь?

НЕСТОР:
Не знаю, что ответить даже.

УЛЛИС:
Но в голове задумка есть.
Лишь форму надо ей обресть.

НЕСТОР:
И что же это за идея?

УЛЛИС:
Вот я над чем сейчас радею:
Пока Ахилла гордость не созрела,
Скосить её – первейшее есть дело,
Чтоб в души греков зёрна не попали,
И недовольством там не прорастали.

НЕСТОР:
И как же это нам осуществить?

УЛЛИС:
Здесь поединок может подфартить:
Хоть Гектор объявил дуэль для всех,
Сразить Ахилла – цель его утех.

НЕСТОР:
Здесь ясно всё, как дважды два – четыре,
Решает много случай в этом мире.
Мозги Ахилла, как пески пустыни,
Не проросли травинкою поныне.
Какой бы случай не ходил тропой,
Но примет вызов  Аполлон тупой.

УЛЛИС:
Ты думаешь, на вызов отзовётся?

НЕСТОР:
И не хотел бы, да ему придётся.
Ведь Гектор бросил вызов нашей силе,
Затронув струны гордости в Ахилле.
Хоть это и забава для троянца,
Но посрамить нам надо иностранца.
Вы, затевая это, очень правы:
Пусть давится объедком нашей славы.
В затее этой и беда сокрыта,
Не угодить бы в грязное корыто.
Меч не главу противнику снесёт,
А нацию к позору приведёт.
Ни Гектор, ни Ахилл – на поле боя:
Державы наши, да и мы с тобою.
Поди, узнай, где счастье, а где беды.
Замах руки – ещё не знак победы.

УЛЛИС:
Прости! Прости, что я перебиваю,
Подумав, я намеренье меняю:
На выбор мы предложим образцы,
Как на базаре делают купцы:
Товар поплоше выставим вперёд,
Пусть Гектор эту мелочь заберёт.
Откажется – умножится успех:
Цена взлетит немедленно наверх.
Ахилла не предложим для сраженья.
Для нас его победа – пораженье.

НЕСТОР:
Глаза слезятся, подойди поближе,
Поведай мне, чего я не предвижу.

УЛЛИС:
Когда б Ахилл свободен был от бреда,
Над Гектором блестящая победа
Была б для нас великим торжеством,
Но думает герой наш не о том.
Его пленила женщина-гордыня,
Не воин он, а раб её отныне.
И, в схватке победив сего троянца,
Спалит нас гордым взглядом африканца.
Кода бы Гектор выиграл сраженье,
То было бы для греков – униженье.
А потому-то в этой лотерее
Балбес Аякс сегодня преуспеет.
Двух зайцев можем сразу же убить:
Троянцам – крах, Ахиллу – насолить.
И радуга божественной Ириды
Увянет от снесённой им обиды.
Когда ж Аякс безмозглый победит,
То слава в небо соколом взлетит.
И в случае противном – не беда:
Замену дураку найдём всегда.
Пусть об исходе плана и не знаем,
Но перья мы Ахиллу пощипаем.

НЕСТОР:
Я одобрю полностью ход оный
Немедля доложу Агамемнону.
Придётся государя мне настроить.
В итоге: должен план его устроить.
Путь гордость псов на части разрывает,
Никто им грызть друг друга не мешает.

(Уходят.)