глава 6

 ***

 Ферма Тапани Мякеля, дальний выгон, этот же день.


 Фермер всю жизнь летавший сначала на авиетках, а потом на флаерах, заложил крутой вираж, снижаясь к посадочной площадке дальнего выгона. Назойливо звонил зуммер видеофона, уже несколько раз, пришлось ускориться, и грузовичок буквально плюхнулся на землю.

 — Да?

 — Уф… — с экрана на фермера смотрел бледный приятель. — Ты что, старый хрыч, не мог ответить? Я уже тут, что попало подумал.

 — Не мог, я на выгон летел, как раз садиться собрался, а тут ты звонишь. А что случилось-то?

 — Как там киборг?

 — Да нормально всё, на третьем выгоне остался, у меня там работник ногу сломал, в усадьбе сейчас, а молодняк без присмотра остался. Я там тебе деньги за него перевёл, счёт посмотри.

 — Видел уже, мне маякнули из банка. Погоди… он что, там один? На выгоне?

 — Да, а что? Мужик здоровый, руки-ноги откуда надо растут. Собаки его приняли.

 Врач, не понаслышке знакомый с киборгами, схватился за голову, представляя в красках разбитый выгон и дохлых коров.

 — Ты что? Ему же по каждому действию приказ нужен! Он тебе сейчас такого наворотит! Ты у него хотя бы хозяином вписался?

 — Да, вроде… — неуверенно проговорил фермер.

 — Так вписал или «вроде»?

 — Ну, он меня слушается…

 — Так, с этим потом. Объясняю, рядом с киборгом нужен кто-то, кто будет отдавать приказы.

 — Я ему всё рассказал. Он понял.

 — Тьфу! Ну не говори потом, что я не предупреждал! — врач плюнул и отключил видеофон.

 Фермер озадаченно почесал в затылке, на его взгляд новый работник не выглядел опасным, ну туповат, не без этого, говорит странно, морда, как у куклы. Так и что с того? Собаки его приняли, и молодняк не беспокоился. Он махнул рукой и направился к коровнику, у которого мялась пара парней, работающий на выгоне.

 ***

 Ферма Тапани Мякеля, третий выгон.



 Киборг осмелился бросить взгляд вслед хозяину только, когда он уже улетел. Точка в небе, в которую превратился грузовичок, становилась всё меньше, пока не исчезла, и как только это произошло, киборг неуловимо изменился. Походка перестала быть деревянно-рубленой, расслабились плечи, а на лице появилось почти человеческое выражение. Живые пытливые глаза обшаривали округу, пытаясь отключиться от слов, мелькающих перед ними.

 «Соба;ка - Canis lupus familiaris — домашнее животное, одно из наиболее распространённых, наряду с кошкой, «животных-компаньонов». Собака…»

 — Отстаньте, вот надоели уже! — голос был необычно хриплым, словно то, что он говорил по приказу процессора и то, что сам, было разным вещами.

 Что-то пискнуло внутри головы и слова исчезли. Киборг постоял, вспоминая, что он сделал и понял, что отключил вывод информации на виртуальный экран.

 — Ура! И что это я раньше не догадался? — задал риторический вопрос Арья. — Так, что тут у нас? Как там фермер говорил? Убрать в коровнике? А, нет, сначала убрать оттуда коров.

 Он направился к поилкам, прихватив по пути лохматый веник — корыта были далеки от его понятия – чистые.

 — Вот так… — удовлетворённо кивнул он сам себе, когда поилки сияли чистотой. — Теперь воды и комбикорма засыпать. А комбикорм куда? В мокрое, что ли?

 Арье нравилось разговаривать самому с собой, словно восполняя прошедшее время вынужденной немоты. Он не помнил, сколько провел дней в шахте, система услужливо подсказала, что чуть больше года, но он-то не помнил! Ни одного дня, только шорох, боль в сбитых коленях и разодранных руках, только темноту и возок с породой перед глазами. Это не киборг — Арья вспомнил, как ныли глаза после долгого дня в шахте, постоянное подключение ночного зрения через двадцать часов вызывало такие рези, что хоть на стенку лезь. Это сейчас он понимал, а тогда чувствовал неудобство, не более, да выводилась на экран информация от рецепторов.

 Мешок с кормом для коров был закинут на плечи с лёгкостью, будто и не было в нем пятидесяти килограмм.

 — Хм… а я стал сильнее, — заметил Арья, — хоть что-то хорошее.

 Привычная с детства, но уже забытая работа, занимала тело, но не ум. Парень думал, анализировал, просчитывал что-то. Это было так увлекательно, а ещё ему очень нравилось, что вокруг никого. Нет ни одного человека, который мог бы оскорбить, обозвать, и самое страшное – приказать. Сейчас он сам решает, что сделать — накормить сначала коров или засыпать корм собакам. Псы лежали в тени, следили за ним круглыми глазами и вяло помахивали хвостами. Мирная картина. Ветер принёс запахи трав, и киборг выпрямился, вдыхая их аромат. Просто наслаждаясь, запретив анализировать и, уж тем более, выводить на экран.

 — Вот, сначала, коровки, а потом можно и в доме убраться. Может, я теперь и не человек, но жить я хочу по-людски.

 Арья накормил животных, а потом перегнал молодняк на выпас, старательно выбрав участок с самой сочной травой. Вилы, на его взгляд, были слабоваты, и пришлось работать в треть силы, чтобы не сломать. Он уже понял, что силу теперь нужно сдерживать — вон нажал чуть посильнее и теперь дыра в стене, потом-то забьёт её, но ведь можно было обойтись и без этой лишней работы. Гора навоза росла с подветренной стороны — киборг провёл беглый анализ местности, проверил розу ветров и выбрал наиболее удобное место. Может, киборгам и всё равно, а вот Арья постоянно дышать ароматами навоза не собирался. Кстати, его предшественник этим не заморачивался, валил, где придётся.

 К тому времени, как фермер вернулся посмотреть, как идут дела у новичка, молодняк был уже на выгоне, собаки накормлены, коровник вычищен, а уборка загона в самом разгаре. Тапани всё же проникся беспокойством друга, сообразив, что немного поторопился воспринимать киборга одним из обычных работников. До него вдруг дошло, что этот парень с невыразительным застывшим лицом и не человек вовсе, и с ним надо бы как-то иначе. Но вид сверху немного успокоил. Ещё больше фермера отпустило, когда он увидел буквально выскобленный пол в коровнике — таким чистым он не был с самого дня постройки. Большая куча навоза располагалась в нужном месте, чего он так и не смог добиться от предыдущего работника. Да ещё и отсортировано было — с мусором отдельно, чистый, если так можно сказать о продуктах жизнедеятельности — в другом месте.

 Киборг нашёлся всё в том же коровнике, вооружённый метлой, он вычищал последний участок. Фермер подошёл, придирчиво осматриваясь по пути, отмечая и блестевшие поилки, и свежее сено на полу.

 — Ты… это… ну…

 — Конкретизируйте вопрос.

 — Я там тебе конфеты привез, не бог весть что, так, карамельки… тебе же сладкое надо, да? Там ещё сахар, четыре пачки.

 Фермер ещё раз осмотрелся и с явным облегчением добавил:

 — А ты молодец вообще. Столько уже сделал! Как закончишь, можешь отдыхать. Вечером не забудь загнать молодняк в коровник, там вроде дождь собирается.

 — Приказ понят.

 — Угу, понят, значит. Ну и ладно, раз понят. Ну, всё, бывай, я дней через десять загляну, привезу продуктов. Там, в доме, если что, посуда какая-то есть.

 Фермер улетел, оставив киборга… Арью в лёгком недоумении. У парня сложилось впечатление, что тот просто не понимает, с кем имеет дело. А просвещать его киборг не торопился, пока его устраивало всё, тут-то уж точно лучше, чем в шахтах. Он уже отправил запрос системе, выяснил, что именно умеет и от собственной крутизны дух захватывало. Он, подпрыгнув, оказался на крыше домика, легко прошёл по узкому карнизу, не цепляясь судорожно за ограждение. Соскочил с трехметровой высоты, словно это была всего лишь скамейка. А уж что говорить про турбо режим? При его включении способности даже пугали.

 — Йохууууу, я супермен! — кричал Арья, стоя на конке крыши. — Я супермеееееен!!! Только не летаю… Нет, теоретически, если я спрыгну, то полечу. Правда, недолго и под конец больно. И всё равно – я крут! Йохуууу…

 Он прошёлся колесом по загону, чувствуя каждую мышцу, связку, он мог бы поклясться, что даже внутренние органы ощущал. Поймал офигевшие взгляды псов, подскочил к ним, схватил одного, поднял вверх и снова закричал, радуясь силе и мощи нового тела. Перепуганный пес визжал и скулил, но киборгу было всё равно.

 — Эгегей! Я самый крутой в мире!!!

 — Вааааауууу, — подвывал согласно пёс.

 И так это жалобно было, что киборг замер, оглянулся, увидел под ногами узкий конёк крыши, трёхметровую высоту под ногами, почувствовал дорожащее тело пса, заглянул в его полные ужаса глаза.

 — Ох… что ж я делаю… ты прости… я не хотел, мы сейчас спустимся понемногу и я тебе дам вкусную… ещё одну порцию корма. Ладно? Ты только не сердись.

 Арье было стыдно, что он, увлёкшись выяснением своих способностей, чуть не угробил живое существо. И было ещё что-то… что-то непонятное, что пугало его. Но об этом он решил поразмыслить немного позже. Спуск с крыши занял всего несколько минут, собаку он аккуратно поставил на лапы, насыпал обоим полные миски, а потом долго сидел рядом, перебирая пальцами густую шерсть. Но сколько не сиди, а работать надо. Эйфория от собственных способностей прошла, сменившись настороженностью и опаской, и он решил заняться пока привычными делами. Да вот хотя бы пообедать.

 Гречневая каша с мясом, разогретая на плите, показалась Арье нереально вкусной, а уж чай со слипшимися карамельками был вообще пищей богов, после стольких дней мерзкой кормосмеси и липкого сиропа. Он закончил уборку в домике уже к обеду, тщательно вытряхнул матрац, развесил его на ограде, рядом с одеялом и подушкой, чтобы прожарилось, а то запах затхлый, противный. Замочил в одном из корыт постельное, благо стиральный порошок нашёлся, слипшийся в комок и серый, видно его давно не использовали. А после этого принялся мыть и скоблить стены, пол и мебель.

 — Ну и свинья тут жила, — бормотал Арья, — как только самому не противно было…

 Он брезгливо выкинул носки, закаменевшие от грязи, потом подумал и сунул их в ведро с водой, щедро сыпанув туда порошка. Мало ли, у него и так одежды на смену почти нет, так что нечего раскидываться вещами.

 К вечеру дом сиял чистотой, матрац был аккуратно застелен одеялом, подушка пушисто лежала сверху, а на столе исходила горячим ароматным паром мясная каша. Арья посмотрел, как красиво смотрится мисочка с карамельками и чашка с чаем и с блаженной улыбкой опустился на стул. Молодняк был на месте, довольный и накормленный, сытые собаки лежали за порогом, сумерки уже сгустились настолько, что могли с полным правом именоваться ночью, и Арья с чистой совестью и приятно натруженными мышцами мог позволить себе настоящий отдых.

 Следующие дни были в чём-то похожими на первый, а в чём-то существенно отличались. Арья полюбил, выгнав молодняк, не сразу возвращаться к коровнику и загонам, а пройтись по лугу и небольшим рощицам, полакомиться ягодой — в густой траве ещё можно было найти переспевшую сладкую и ароматную землянику. Изредка встречались грибы, способности киборгов распознавать ядовитые пришлись очень кстати. Теперь на обед Арья часто ел вкусную грибную похлебку, добавляя туда дикий щавель и крохотные шарики мышиного горошка. Может, для человека и не очень хорошо, но он-то не человек! И чем дальше, тем больше он в этом убеждался. Ночное зрение киборг мог включать по собственному желанию, после того, как однажды системе переключила его «по умолчанию» с наступлением сумерек, а после у него сильно болели глаза — у кого бы ни болели после двух-то часов, пришлось разбираться, как отключить автоматическое включение некоторых функций. Оказалось, что у него слишком много таких программ, которые система включает. Некоторые были удобными, например, координация движений, скорость реакции и кое-что ещё, а вот другие Арья охотно бы убрал. И чем дальше он разбирался, тем больше понимал, что иметь в голове процессор — это вовсе не так круто, как показалось сначала. Но избавиться-то от него он не сможет, придётся как-то сосуществовать.

 Много позже, Арья понял, что эти несколько спокойных месяцев в тишине и одиночестве помогли ему выжить и не сойти с ума, когда пришло полное осознание произошедшего. Нахлынувшее в один из вечеров чувство одиночества, привело к тому, что он чуть не свихнулся, понимая, что прежний Арья Кёлхан мёртв, окончательно и бесповоротно. Он выл от горя и боли, кричал, проклинал судьбу, лишивешую его родителей, будущего, жизни. И когда он смирился, после нескольких дней беспросветного отчаяния, пришло другой чувство — он другой, он больше не человек. И с этим нужно как-то жить. Каким-то потаённым, звериным чутьём, Арья знал, что показывать своё отличие от других киборгов ему нельзя: ни разу за всю историю создания механических кукол не было случая подобного этому. Все киборги были не более чем усовершенствованными роботами, машинами, без души и разума. Откуда у конкретно этого взялся настоящий мозг, да ещё и когда-то живого человека, Арья собирался узнать позже, решив, что пока нужно скрыть этот факт. Он не знал, что может случиться, если заметят, что этот киборг не просто кукла, но твёрдо был уверен — об этом не должны знать. И ещё нужно было учиться жить как человек, скрывая уже то, что он киборг. Эти взаимоисключающие задачи, чуть ввели систему в коллапс, но то, что помимо процессора у него был человеческий мозг, и не просто выращенный из набора клеток, а настоящий, от живого… ну ладно, когда-то живого, человека, спасло его.

 Первый раз сбой системы случился, когда он кормил коров, спустя где-то неделю. Привычная работа принести мешок, засыпать корм, выгнать коров, направить к кормушкам, вдруг вылилась в истошный рёв коровы. Он пробивался сквозь вязкую субстанцию, которая внезапно помутила разум. А когда пробился и Арья очнулся, то увидел, как пригибает голову перепуганного бычка к кормушке, давит так сильно, что ещё немного и у того хрустнет в позвоночнике, ломая кости.

 — Фуууух, — он резко отпустил бычка. — Что это со мной? Я же ему чуть шею не свернул.

 Контраст между тем, что он делал по собственной воле и, подчиняясь системе, перепугал Арью до дрожи в коленях. Он, как мог, успокоил пострадавшее животное, и долго сидел в тени, вспоминая и анализируя, ловя момент, когда процессор перехватил управление. После долгих поисков, он нашёл командную строку, приказу которой подчинился, и с мстительной радостью заблокировал её выполнение. Но убрать полностью не смог, на все попытки система нагло сообщала, что доступ закрыт. Искать хорошего хакера, что тот вскрыл все эти запреты и убрал их? Это означало доверить свою тайну чужому человеку. Это опасно, недопустимо, запрещено. Этот случай окончательно убедил Арью, что наивный мальчишка, мечтающий о взрослой жизни, умер, сейчас он симбионт, союз тела киборга и мозга человека. Люди видели и знали его, как машину. Ну что ж, пока он будет вести себя, как машина. Пока.

 Поэтому он воздержался от наведения уюта в домике, от всяких там ковриков, хоть они и были, замызганные до ужаса, но постирать-то недолго. Зато починил душ, и теперь каждый вечер с наслаждением смывал с себя пыль и грязь. Арья старательно следил, чтобы все его действия не выходили за рамки программы, а там был заложен чёткий алгоритм и недвусмысленные приказы.

 Фермер, появляющийся регулярно ничего не замечал, впрочем, он и не понимал, каким должен быть настоящий киборг, относясь как к обычному работнику. Ну, может более сильному, и не такому умному, зато старательному и работящему. Молодняк рос и набирал вес, коровник сиял чистотой, сам киборг был всегда опрятный, а в его домик стало приятно заходить: пропала грязь, запустение и затхлые запахи. А то, что у парня, работающего здесь пустые глаза, так ведь и люди с такими встречаются, бывает! Вот потому выздоровевший предшественник сюда не вернулся, фермер предпочёл оставить на выгоне механическую куклу, работавшую за троих, чем ленивого мужичка, которого вечно приходилось пинать.

 Тапани прилетал на время, а потом киборг оставался один, расслабляясь сразу, как только флаер скрывался из виду. Быть одному Арье нравилось гораздо больше.