Виктория сергеевна 3

События, последовавшие за тем, ввергли Викторию Сергеевну в  глубокую депрессию. 
       Сейчас она находилась в  большом зале, куда хозяева согнали пассажиров маршрутки. Скудность обстановки не позволяла всем присутствующим здесь устроиться хотя бы с минимальным комфортом. Тощие соломенные маты лежат на грязном полу, неопрятной кучей. Вдоль стен расставлены лавки, на которых группками и поодиночке сидят её товарищи по несчастью.  В центре комнаты находится длинный, грубо сколоченный стол.
       Сумки, принадлежащие Лике, исполнительный Ванечка Кравцов поставил на лавку возле небольшого оконца. Свою сумку в виде небольшого портфельчика Виктория Сергеевна не выпускает из рук. Там находятся лекарства, без которых ей не прожить.  Она устало опустилась на лавку рядом со стоящими сумками.  Мозг отказывался верить происходящему, а душа кричала о приближающейся опасности. В свои годы она ещё достаточно бодра и подтянута. Если бы не болезнь, неожиданно давшая о себе знать, Виктория Сергеевна продолжала бы работать в школе. Но пять лет назад, у нее случился гипертонический криз, и теперь она вынуждена поддерживать своё здоровье лекарствами. Лекарства нынче дороги. Учительской пенсии  хватает, чтобы едва, едва сводить концы с концами. Именно поэтому она согласилась  заняться девочкой, родители которой совершенно не имеют времени на ребёнка. Тем более что сумма вознаграждения была внушительной.
       - Нужно поинтересоваться у Коляши отправил ли он группу на поиски ребёнка. Конечно, он не захотел, что бы она пошла с ними.
       Вспомнились годы, когда Коляша был ещё подростком. Она тогда только начинала учительствовать. Именно он придумал  называть  её «Вика», поднимая вверх пальцы изображающие «V». С тех пор школьники называли её только так. Да и она сама называла себя Викой, когда была моложе.
       Виктория Сергеевна поправила смятую юбку и взглянула на крохотные часики у себя на руке. А время-то – третий час ночи. Но никто и не подумал ложиться. Люди  сидели осоловелые, и какие-то безразличные ко всему. 
       «Как хорошо, что я прихватила его с собой» - Подумала учительница, накидывая себе на плечи толстый твидовый жакет. В  помещении прохладно. Сырой застоялый воздух не даёт возможности вздохнуть полной грудью.
       В зал вошло ещё несколько человек. Они приходят по одному. Последним пришёл парнишка, который, там, в маршрутке назвал себя  Тохой. Парень бледный. Руки у него дрожат, а глаза ввалились. Странно сузившиеся, они сверкают из-под бровей, на всех недоверчивым взглядом. Парень сел на скамью и закрыл лицо ладонями. Никто не решился с ним заговорить.
       Почему-то чувствуя себя ответственной, за всех этих, совершенно незнакомых ей  людей. Виктория Сергеевна совсем уж было собралась заговорить с парнишкой. Но тут в зал вошел Коляша. Она так и продолжала называть этого человека Коляшей, не смотря на то, что окружающие его люди  называли старосту – Оюн.
       - «Какое странное имя он себе выбрал», - как-то мельком подумала бывшая учительница. И прислушалась к тому, что он говорил пассажирам маршрутки.
- «Кракен - кошмарное порождение магии Харальда. Так он обезопасил себя от вторжений извне. Возможно, магия этого мира сама создала противоход, сиречь прислала подмогу в виде вас...»    - почесал в затылке дед. – «В общем, выходите ко мне по одному - буду говорить, что нужно сделать и как. Добро?»
       Виктория Сергеевна несколько замешкалась, доставая из сумочки лекарства, так как уже некоторое время ощущала приближающийся приступ болезни. Рядом с ней оказался мужчина средних лет. Одет он во всё черное. Длиннополое пальто расстёгнуто, но шляпу не снял даже в помещении. Из-под шляпы стекают длинные пейсы. Взгляд карих глаз настороженный, но где-то в их глубине мелькает насмешливая искорка. Словно он подсмеивается сам над собой и над ситуацией, в которой оказался. Вежливо предложил помощь, и представился.
– «Таки здравствуйте! Меня зовут Мойша, шо здесь, пока, всем было абсолютно безразлично!»
- « Виктория Сергеевна» - ответила старая учительница и улыбнулась в ответ чудаковатому Мойше. - Ой, я так рад, так рад, шо вы себе не представляете! Наконец-то адекватный, интересный человек - и не я! - Мойша подмигнул Виктории Сергеевне и, уже, заметно, тише, сказал, - Не нравится мне всё это, но выбора нет - придётся идти.
 Он согнул руку в локте,  по-джентельменски предлагая свою помощь, на которую женщина с благодарностью опёрлась. Так вдвоём они и вышли из зала для разговора с Оюном.
      Возле старосты топчется старуха. Седые космы выбились из-под платка, повязанного на пиратский манер. Платок, видавший виды засаленный кусок тряпки, то и дело съезжает ей на лоб закрывая и без того маленькие глазки. Старуха нетерпеливым движением грязной руки сдвигает его обратно. И что-то торопливо бубнит старосте на ухо. Нос, напоминающий ятаган то и дело касается уха Оюна. Виктории Сергеевне вдруг показалось, что вот сейчас, она ещё раз  махнет головой и староста останется без уха.
       Видимо и Мойше ситуация показалась забавной и он громко сказал: «Когда Бенечка, шоб ему постоянно зудела левая рука - это к деньгам, вздумал почесать ухо включенным кипятильником - это закончилось трагично, потому что нам пришлось платить бешенные тысячи разным коновалам, а потом выводить моего несчастного братика из глубокой депрессии. Ой, вы мне не поверите, но он готов был скорее остаться без уха, чем без этих несчастных денег! И таки я его понимаю, всё так дорого, так дорого... Так вот, я это к чему! Вы, наш неразговорчивый представитель испорченных пролетариатом слоев населения, будьте осторожнее, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потерянные части тела». - Еврей подмигнул Виктории Сергеевне и обратился к бабке, которая прожгла его ненавидящим взглядом.
       – «Уважаемая, таки не нужно воображать себя этим пошлым мужчиной, который носит красные трусы на синие колготки - испепелить меня взглядом у вас всё равно не получится. А если вы ещё надеетесь найти у меня совесть - то я таки смеюсь вам над головой, чтобы не приседать! Эту бесполезную сущность я ещё в третьем классе выменял на красный карандаш и два коробка спичек! И даже не надо открывать рот, шо вы мне можете такого сказать, о чем я вас ещё не спросил!?
       Старуха дернулась, как от удара и кинула злобный взгляд на мужчину.
       Староста, освободившись от  назойливой бабки, повернулся к вошедшим.
       - « Ты! – он ткнул пальцем в мужчину, и слегка замявшись, продолжил: « И вот она! Идёте собирать травы. Будете яд варить. Немири вам скажет, какие травы нужны, и где их брать».
      Учительница пожала плечами, взглянула на своего спутника. Он, соглашаясь с ней, снова подмигнул, и они направились в угол, куда вернулась Немири после разговора с Оюном.
       Совершенно не представляя себе, как начать разговор  со столь агрессивно настроенной бабкой Виктория Сергеевна решила, что вежливое обращение поможет  наладить контакт. Она слегка прокашлялась, стараясь тем самым привлечь к себе внимание.
       - « Уважаемая, Немири, не могли бы вы  уделить нам немного внимания. Коляша направил нас к вам». Поняв, что совершила оплошность,  учительница сконфузилась и сделала попытку исправить положение. – «Староста Оюн,  сказал, что вы дадите указания, сколько и какой травы мы должны собрать»
       Старуха остро взглянула на Викторию Сергеевну. Прошлась тяжелым взглядом по её белоснежной блузке, жакетику накинутому на плечи, строгой длинной юбке почти достигающей щиколоток. Немного дольше задержала взгляд на туфлях мягких и удобных для ходьбы по городским улицам, но совершенно непригодных, для прогулок по полям. Хмыкнула и отвернулась.
       Учительница растерянно взглянула на своего спутника, Тот ободряюще ей улыбнулся, но ничего не сказал.
      Старуха  подозвала к себе  одну из своих помощниц.
       - « Найди для женщины сапоги».
       - « А для него?» - Молодая, с пышными формами баба кивнула на Мойшу.
        - « Обойдётся» - Сказала, как отрубила старуха. – «Иди, иди. Нечего тут…».
       Она подошла к столу, на котором стояли глиняные плошки, наполненные каким-то месивом. Вторая помощница размешивала дурно пахнущее варево в большом котле. Женщина время от времени,  зачерпывала  большой чумичкой  варево, и добавляла в плошки.
       Бабка глянула на скривившиеся от гадкой вони лица Виктории Сергеевны и Мойши. Зло сплюнула.
        – «Чистенькие! Хоть иконы пиши!» Она поманила Викторию Сергеевну согнутым пальцем.
       - « Нам не хватает ядовитых трав. Зелье  не достаточно крепкое. Ты и он принесёте недостающие травы». Старуха пошла вдоль стола, показывая на плошки, она говорила: « Сюда нужен змеевик и кровохлёбка, сюда – белена и чага».  Немири называла травы, рассказывала, как они выглядят, список оказался внушительным. Некоторые названия были знакомы, а от  некоторых бросало в дрожь. Виктория Сергеевна слушая скрипучий  голос старухи, подумала, что никогда не сумеет запомнить такое количество названий, вот так сразу. Годы уже не те.
Немири погрозила ей скрюченной рукой.
       - « Ты ничего не забудешь и ничего не перепутаешь! Вон, тебе сапоги принесли, одевай, и идите, а у нас  тут дел полно». И она отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
       Сапоги оказались на несколько размеров больше. Мойша посоветовал одеть их прямо на тапочки. Виктория Сергеевна с сомнением посмотрела на сапоги.
       - «Знаете Мойша, а давайте понесём их пока в руках, а потом посмотрим, кому они подойдут мне или вам». Мойша спорить не стал, он подхватил мешок, замотал в него сапоги и они отправились в путь.
       Небо уже сереет. Видимо, близок рассвет. Виктория Сергеевна зябко поёжилась. Хоть и лето, а утренняя свежесть вызвала у неё легкий озноб.  До околицы оказалось совсем недалеко. Изгородь, окружающая поселение была на удивление хлипкой, собранной из длинных тонких жердей. Калитка оказалась замотанной толстой цепью. Пришлось повозиться, пока они её открыли.  Тоненькая тропка побежала через луг, огибая только ей видимые препятствия. Идти пришлось друг за другом.
       Мойша шел позади Виктории Сергеевны и что-то говорил, она не прислушивалась к его словам, а зорко смотрела по сторонам, напряженно разыскивая  травы названные старухой. Пока они возились с калиткой, солнце выпустило несколько лучей напоминающих прожектора, а затем и само во всей своей красе стало подниматься по небосклону. Она всматривалась в зелёное разнотравье и про себя повторяла приметы нужных растений. Оказалось, что действительно ничего не забыла. Поняв это, бывшая учительница, немного расслабилась и уже более спокойно, стала рассматривать окружающий её мир.
       Тропинка, по которой они шли, забирала всё время вправо, стремясь поскорее добежать до синей полоски леса.
       Юбка промокла уже с первых шагов по лугу. Роса висела на траве обильная. Трава под ней казалась седой, и стоило только её задеть, как она тут же радостно освобождалась от своей ночной ноши.
       Вскоре, Виктория Сергеевна стала различать травы. Вот зверобой, там полевая мята, а это прострел. Но тех трав, о которых говорила Немири, пока не встретилось.
       – «Видимо нелёгкое это дело разыскивать нужные травы». – Подумала учительница и тут же увидела шикарный куст змееголовника. Подошел Мойша, вместе они вынули растение из земли, осторожно подкапывая корень костяными ножами, полученными от Немири.  Постепенно мешок наполнялся. Виктория Сергеевна уже радовалась, что вскоре можно будет вернуться и передохнуть. Вдруг стало темно. Ей показалось, что небо обрушилось на плечи. Ноги стали ватными, и пожилая женщина упала в траву, теряя сознание.