Виктория сергеевна 4

       Мягкие волны качали её, то погружая в забытьё, то вновь вынося на поверхность. Приходя в себя, она старалась понять, куда забросила её судьба на этот раз. Невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой. Серая муть окутывает тяжелым коконом. Хочется вздохнуть полной грудью, но воздух с трудом проходит сквозь крепко стиснутые зубы. Нос заложен полностью, словно его придавили бельевой прищепкой, и потому дыхание остается поверхностным. Значит, всё-таки разыгралась аллергия.
        Викторию Сергеевну кто-то нещадно тряс. Положение, в котором она находилась, никак нельзя было назвать комфортным. Да и о каком комфорте можно говорить, если ты висишь вниз головой, перекинутая через чьё-то не очень широкое плечо, закованное в металл? Нёсший её «Гнолл», сбросил свою ношу на кучу подгнившей соломы. Рядом упал мешок с собранной травой. Учительница при падении ушибла локоть, но только зашипела от боли, стараясь не кричать.
              - Да, попала ты, Вика! – словно сторонний наблюдатель сказала она сама себе.  Медленно повернулась на бок, чтобы не потревожить ушибленный локоть. При малейшем движении тот отзывался сильнейшей болью, от которой становилось темно в глазах. Правда, куда уж темнее? Помещение, в котором она находилась, напоминало сырой холодный погреб.  «Такой был у тёти Нюры в деревне, куда я приезжала почти каждое лето, пока та была жива. Но любимой тётушки давно нет в живых, а предаваться воспоминаниям совсем не время». - Напомнила она себе.
       Виктория Сергеевна осторожно села, ощущая под руками расползающуюся солому. «Прощай любимая юбка… Господи! О чём это я? Тут  жизнь вот-вот оборвут». Почему-то совсем не верилось, что можно вот так нелепо расстаться с жизнью. «Ладно, пока я не умерла нужно найти таблетки. Живой должен думать о жизни» - Голос её был гнусавый,  хриплый. Очень хотелось пить.
       Постепенно глаза привыкли к полумраку. Учительница встала, сделала несколько неуверенных шажков. Надо было исследовать помещение. Правую руку она держала согнутой, так меньше терзала боль, а левую выставила вперед. Почти сразу наткнулась на лестницу и подняла голову. Сквозь неплотно подогнанные доски пробивался слабый мутный свет. Захотелось тут же подняться по ней выйти на воздух. Виктория Сергеевна с тоской посмотрела, вверх понимая, что  с одной рукой ей не выбраться по этим осклизлым, тонким бревнышкам. Она сделала шаг и чуть не упала, споткнувшись о собственный портфель. На несколько мгновений боль затмила собой всё, даже радость от того, что таблетки, вот они здесь, нашлись.
       Садиться на грязную гнилую солому не хотелось, но другого выхода не было. Она снова вспомнила погреб, из которого с удовольствием доставала крынки с молоком. А на полках там стояли банки с  огурцами. Желудок сразу заворочался, заурчал, как грозный зверь, ожидающий свою жертву.
       - Фу! Какие сравнения приходят в голову.
       Доставать таблетки одной рукой, да ещё левой, было несподручно. На ощупь выбрала необходимые. Вода в  маленькой фляжке холодная, словно только что из колодца. Хорошо, что перед уходом она попросила Мойшу наполнить её.
       - Мойша! Мойша! Вы здесь? – Никто не отозвался. В груди защемило. Немножко смешной, разговорчивый мужчина, ей понравился. «Возможно, он успел убежать» - подумала она. – До леса оставалась совсем немного. Буду надеяться на лучшее, иначе просто не смогу выдержать это безумие. Не выпуская портфельчика из рук,  учительница снова отправилась исследовать помещение.
       Теперь отправной точкой служила лестница. В том далёком прошлом, в погребе справа от лестницы были полки, а с левой стороны находилась яма, в которой хранили картошку и другие корнеплоды. Через несколько минут исследований Виктория Сергеевна  убедилась, что все погреба строятся по одному проекту. На  полках сохранилось несколько банок. Правда в темноте не было никакой возможности рассмотреть, что в них находится. Но чувство голода усиливалось, и она решила рискнуть. Захватив банку и, по прежнему не выпуская из рук свой портфельчик, по хозяйски устроилась на соломе. И принялась разыскивать в мешке с травами костяной нож.
       Сверху протопали тяжелые шаги, раздался лязг железа. Через мгновение крышка люка открылась. Гремя доспехами в погреб спрыгнул огромный воин. Сначала  учительница видела просто силуэт, но как только глаза приспособились к новому освещению, она негромко ахнула. Перед ней стоял полу-зверь, получеловек. Больше двух метров роста, обвешанный доспехами, как новогодняя елка игрушками, он, тем не менее, не выглядел смешным, скорее страшным. Воин с трудом помещался в погребе, он наклонился, разглядывая Викторию Сергеевну, пнул ногой банку, чем-то помешавшую ему, и она с треском разлетелась, разбрызгивая ароматный  маринад. Женщина судорожно вцепилась одной рукой в мешок с травами, другой в костяной нож, который она всё же сумела найти.
       - Жертва! – пролаяло существо. Назвать человеком его было нельзя, не смотря на то, что он пользовался речью.
       Одной лапой он схватил женщину за отвороты жакета, сдавив её горло так, что она не могла даже пискнуть. Вторая лапа поймала   ноги, и легко, словно куклу,  воин поднял  женщину над головой, протолкнул в люк, где её тут же подхватило другое существо. Такое же омерзительное, как и первое. Виктория Сергеевна даже пожалела, что выпила таблетку от аллергии. От вони, источаемой этими «песиголовцами»,  резало глаза, а голова разболелась с новой силой. Её вытащили на улицу, где вонь,  исходящая от окружавших её  зверо-людей стала немного слабее. Погреб, из которого вытащили пленницу, был в двух трех шагах от входа в деревенскую избу. Когда-то добротный, сложенный из толстых брёвен дом, сейчас обветшал. Дверь висит на одной петле, крыша местами провалилась, а от печной трубы остался какой-то огрызок. Остатки изгороди указывают, что здесь жили заботливые и работящие хозяева. Огород зарос сорной травой, а когда-то он был достаточно большим, чтобы прокормить семью. Широкий двор окружают полуразрушенные постройки.
        Во дворе собралась целая стая этих странных существ. Несколько особей дрались между собой. Присмотревшись, Виктория Сергеевна решила, что они больше похожи на гиен. Голова на длинной шее свешивается вниз, из-за этого кажется, что все они очень сутулы. На некоторых, как и на том, который спускался в погреб, имеются доспехи. Видимо тот, который её вытащил, и был здесь главным. Он рявкнул на своих сородичей и те на мгновение застыли в нелепых позах. Затем все снова занялись своими делами.
         Лишь трое проявили к ней интерес. Один из них был по сравнению с остальными совсем небольшого роста, он едва доставал Вожаку головой до плеча. Вожаком Виктория Сергеевна окрестила самого крупного зверя. Зато на «маленьком» был надет плащ украшенный амулетами, косточками, кусочками шерсти и даже перышками. Он получил имя «Шаман». Именно Шаман обратил внимание на то, что Виктория Сергеевна держит в  одной руке  мешок набитый травой, а на другой, прижатой к животу, у нее висит странного вида предмет. Он выдернул у неё из руки мешок и открыл.
       - Говори, зачем трава?  -  Шаман с подозрением уставился на женщину.
       - Нам нужна сила в борьбе со Злом.
       Шаман залился лающим смехом: «Нам Сила тоже нужна».  Он передал мешок стоящему рядом зверю в доспехах. Тот противно подлаивал, плотоядно облизывался, поглядывая на учительницу. Виктория Сергеевна почти оцепенела от ужаса и омерзения. Но тут  Шаман  ловким движением заправского жулика выхватил у  неё портфель и, перевернув его, высыпал всё содержимое на землю. Блокнот и пенсионное удостоверение, расческа, старенький мобильник, связка ключей, пачка носовых платков, шариковые ручки, пилочка, косметичка с таблетками, несколько карамелек - всё это богатство лежало на земле жалкой маленькой кучкой. Виктория Сергеевна вскрикнула, рванулась спасти хотя бы таблетки, но ее крепко держал один из помощников Шамана. Заслышав возглас пленницы, остальные зверо-люди побросали свои дела и обступили кольцом пленницу и своих вожаков в ожидании развлечения. Пока Шаман рассматривал богатство доставшееся ему. Кто-то нетерпеливый выхватил из кучки  связку ключей и, потрясая ими, стал приплясывать – Моё, мое!  Стоящий рядом вожак поднял устрашающего вида дубину. – Отдай! Добыча моя!  А когда  ослушник хотел убежать, вожак просто ударил его дубиной по голове и забрал ключи. Шаман  в это время выудил косметичку, заполненную таблетками. Виктория Сергеевна снова рванулась: «Нет, таблетки. Мне без них не прожить!»  Звери вокруг залаяли, закричали в страшном хохоте: «Жертва! Жить!» Шаман тем временем открыл косметичку.
       - Много! Всем!
       Виктория Сергеевна видела, как Вожак протянул огромную лапу к шаману, выдернул косметичку. Оттуда выпал пузырёк со слабительным, попав на камень, разбился, таблетки покатились, стая кинулась их собирать и началась свалка. Шаман, глядя злыми глазами на Вожака, попробовал снова завладеть косметичкой. Но тот уже успел разорвать её. Выхватив пачку самых дорогих лекарств, Вожак сунул её в рот и принялся жевать. Шаман, видимо, не желая отставать от Вожака в борьбе за здоровье, тоже схватил, какую-то упаковку. Виктории Сергеевне эти лекарства стоили половину пенсии, она оглянулась, никто не обращал на неё ни малейшего внимания. Вожак, дожёвывая таблетки, вдруг остановился и покачнулся, глаза у него выпучились, он беспрерывно хватал ртом воздух, словно хотел, как можно быстрее вобрать его весь в себя. Шаман просто сидел на земле и разводил руками, производя какие-то пассы. С тяжелым грохотом тело Вожака грохнулось оземь. Виктория Сергеевна сжалась в комочек, ожидая неминуемой гибели, что вот сейчас на неё накинутся всей стаей и разорвут на куски. Вдруг, она увидела, что у самых её ног прямо в воздухе образовалась дыра, там в этой дыре виднелось, поле и посёлок, в который завезла их маршрутка. Не раздумывая ни секунды, она шагнула в эту дыру и бросилась бежать по уже знакомой тропинке.