Последний поцелуй илима, 1 глава

Двери электрички захлопнулись, безжалостно отрезав ей путь в  тот мир, в котором остался он. Колеса медленно, потом все быстрей и быстрей застучали по рельсам. За окном замелькали редкие маленькие  станции, да  деревья, образовавшие сплошную стену тайги, вплотную подступившую к железной дороге.  Некогда тихий и ласковый, а ныне широкий и  величавый Илим со своей гидроэлектростанцией, высокими, покрытыми тайгой сопками,  умирающими, почерневшими  деревнями по берегам, затянуло тучами.  На стекле появились капли дождя, превращаясь в струи, они затянули пеленой все окно. Сдержанный и суровый Илим сдал позиции, он тоже плакал. Он тоже понимал, что эта встреча была  последняя.
1.
Скорый поезд Москва–Тында  прибыл на станцию Анзёби, одну из четырех станций города Братска, в час ночи по Москве, но в  Братске в это время уже наступило утро.   Агния ступила на перрон и глубоко вздохнула. Благодатный сибирский воздух, пропитанный хвоей, наполнил грудь и вызвал ощущение блаженства. Как давно она не испытывала такого состояния. Причем,  восторг  рождал у неё восток Сибири: Ангара, Илим. И наоборот, болотистый, низменный запад Тюменской области, который когда-то вначале девяностых ей пришлось посетить, вызывал угнетенное состояние. "Вроде бы та же тайга, а ощущение  другое. Выходит, та, да не та".
Впрочем, разница ощущений могла возникнуть и от разных событий, с которыми были связаны поездки. В Тюменской области ей чуть не угробили старшего сына. А на Илиме она впервые полюбила.
Последний раз Агния приезжала в Братск, когда ей исполнилось восемнадцать. Тогда  она, провалившись на экзаменах в строительный техникум,  с расстройства вышла замуж, и  вместо свадебного путешествия она уговорила мужа поехать в тайгу работать.
Поселились они в глухом таежном поселке Прибойный,  который насчитывал сто дворов, и добраться до которого можно было либо вертолетом, либо на катере по Ангаре.  Работать поступили в леспромхоз, муж – лесорубом, она- учетчицей,  и потом всю жизнь гордилась этим.   

 Но после первого  снега, в котором лесорубам приходилось прокладывать тоннели в полроста человека, чтобы пробраться от дерева к дереву, молодой муж забастовал и настоял на возвращении на юг. Именно тогда, когда после свадьбы не прошло и трех месяцев, в их семейных отношениях возникла первая трещина. Муж   не поддерживал  её романтических настроений. Он не понимал, чем эта холодная и дикая Сибирь могла привлекать. Потом проявилась ревность к двоюродному брату с Илима, с которым Агния переписывалась, а потом он впервые поднял руку на беременную жену. А потом было тринадцать лет кошмара…
 Агния уже готова была унестись в воспоминания, но  мысли  прервали приветственные возгласы с другого конца перрона. К ней спешила разновозрастная толпа родственников,   которых не видела, целую вечность, а некоторых, не видела вовсе, так как они родились в эту вечность. Сорок лет она  не была в Сибири,  и на всех двоюродных братьев и сестер, тетушек, дядюшек всего десять дней. На более длительное  время  отлучаться из дома  Агния не могла себе позволить...
 Погрузив в машину внушительный багаж, большую часть которого составляли подарки, Агния Волкова направилась к   самой младшей   маминой сестре тете   Зое. Правда Агния ее тетей не называла. Разница в годах у них всего семь лет. Зоя любила поговорить, знала все внутренние и около семейные новости. Она единственная всегда писала маме длинные письма с подробным описанием значительных,  по её мнению, событий.
Такие письма, - считала Агния, имеют государственную важность, их надо хранить в архивах. Для историков они будут бесценны, так как содержат максимум информации о людях и времени: сколько стоит картошка, что выросло в этом году на даче, кто умер и кто родился, что сделал глава города и когда в Братск приезжал губернатор, кто создал единственный в России музей поэзии и что расположен он именно в Братске…   Мама Агнии хранила Зоины письма, читала их и перечитывала, детям, внукам и даже соседям пересказывала.
Но год назад мамы не стало. Не стало и Зоиных писем. Нарушилась связь между родными людьми. И Агния остро ощутила это. Вместе с мамой ушла большая, очень значимая часть жизни, которой Агния ранее не придавала значение.
Мама перед смертью очень тосковала по родине. Коренная сибирячка с Ангары, она волею судьбы попала на другой конец света, муж оказался с Кавказа. На берегах этой реки, "расхитительницы вод Байкала", остались могилы маминых  многочисленных предков.
 Основатель рода Хлыстовых в Сибири был донским казаком. В Сибири таких казаков, последователей Ермака, осваивающих восточные окраины России, звали «челдонами» что значит, человек с Дона. (Правда есть и другие толкования  слова «челдон»: «бродяга, беглый каторжник»). Уж,  по каким причинам предок по маминой линии оказался на острове посреди Ангары, Агния так и не докопалась, но доподлинно известно по найденной медной бляшке,  семейной реликвии, что был он «Старшина 1 статьи Хлыстов Михаил Сергеевич с царской барки». Взял в жены он девку, видимо, из местных племен,  уж больно часто широкие скулы да раскосые глаза у потомков встречаются. И основал казак деревню, получившую название Мока. Она то и стала местом рождения Мамы. Мама много рассказывала Агнии про Сибирь, про своих родных, про людей которые оставили в её жизни незабываемый след.  Потому и решила Агния в память о маме поехать в гости к Сибирским родственникам, чтобы восстановить потерянные связи. 
Зоя была первой из тех родственников, которых  Агния Волкова навестила.  В числе  самых важных  стояла встреча с дядей Мишей.  Когда-то большая семья Хлыстовых   дала многочисленное потомство, но хранитель фамилии   остался только один - семидесятилетний Михаил Сергеевич .
У мамы было четыре брата. Старший Илья, потом Гоша, Саша, но все они умерли, не оставив сыновей. У самого младшего Миши родилось два сына. Семья  радовалась: есть продолжатели рода, фамилия будет жить. Сыновья дяди Миши Вова и Андрей росли бойкие, здоровые. После армии подались в предприниматели, уехали  покорять Москву. Владимир занялся торговлей, женился на Москвичке. Торговля в девяностые годы шла бойко.
Люди, изголодавшиеся по красивым вещам, книгам, не видавшие раньше заграничных продуктов, скупали все. Российские люди увидали, как в действии заработал старый советский лозунг «Торговля – двигатель прогресса». Самые смелые и предприимчивые шли на риск, занявшись делом чуждым большинству простых людей. Бизнесмены, стоящие на вершине социальной лестницы во всем мире, в России стали  «козлами отпущения». Их «доили» чиновники, их грабили и «крышевали» бандиты, их винили во всех своих бедах ограбленные властью пенсионеры. Но они отважно двигались вперед, ехали в Турцию, Китай, Польшу. Вытаскивали из нищеты свои семьи, насыщали рынки страны самыми разными товарами, кормили стаи «воронья», и всякого рода «паразитов», но самое главное, они спасали от разрухи страну. Но никто этого не понимал, не понимает, и поймет не скоро. Может быть, историки лет через сто напишут: «Благодаря первым российским предпринимателям Россия отползла от пропасти развала и повернулась в сторону созидания нового государства». Многие на этом пути погибли.
Жестокий мир дикого капитализма перемолол в своей мясорубке тысячи людей. Попал в эту мясорубку и Владимир. Он был убит толи конкурентами, толи «крышевателями», которым он отказался платить. Родные так и не узнали правды. Только дядя Миша резко сдал, осунулся, стал тяжело дышать и трудно ходить. А через несколько лет второй его сын Андрей погиб от удара током при строительстве своего нового дома, который он затеялся строить под Армавиром. А дядя Миша еще больше согнулся и перестал улыбаться. И семья приуныла. Больше некому будет после дяди Миши хранить фамилию.
Племяннице он был рад, и впервые за последние годы улыбался и оживленно разговаривал.
- Какая ты молодец, что решилась приехать. Ведь не молоденькая уже. Поди уж на пенсии.
- Дядя Миша, знаете, решилась в один день. Как принесли мне пенсию за пять месяцев сразу, я и решилась. Когда еще, думаю,  у меня деньги кучкой будут.
У дяди Миши собралась большая часть родственников. Его жена, беспокойная и энергичная не по годам тетя Лида накрыла стол. Готовить она умела и любила. Вкус её фирменных котлет остался у Агнии в памяти надолго. 
Кто-то помнил Агнию молодой, когда она сразу после замужества приезжала в гости, а с кем-то пришлось знакомиться заново. Младшую дочь дяди Миши Олесю Агния помнила только по фотографиям, но сразу прониклась к ней симпатией и родственными чувствами. Они обменялись адресами и договорились не терять связи. Сестры все же.
Семейный ужин, фотографии на память, воспоминания... вечер шел к завершению, когда тревожно зазвонил Зоин телефон. Оказалось, звонил её младший сын. У него беда. Его молодая жена сразу после родов попала на операционный стол. А новорожденную девочку отдали неопытному  папаше. Он не знал, что делать с ребенком.  Семья по телефону инструктировала его, какую смесь купить, как дезинфицировать бутылочку, как пеленать, что делать, если после еды ребенок плачет. Зоя расстроилась, она была в замешательстве. И гостью неудобно бросить, и сына с внучкой жалко. Агния, почувствовав настроение Зои,  предложила  срочно ехать Толику на выручку. Сразу от дяди Миши они помчались на автовокзал. Кассиры уже собирались уходить, но выслушав женщин, билеты продали на первый утренний рейс .
И рано утром на  автобусе Агния  с Зоей поехали  в Иркутск, где жил Анатолий. Дорога предстояла длинная по таёжным малонаселенным местам. Агнии было интересно наблюдать за чарующими пейзажами, фотографировать бревенчатые дома таежных деревень. Некоторые из домов были удивительно красивыми. Украшенные деревянной резьбой, словно кружевами, они казались сказочными теремами. Но большинство срубов, почерневших от времени, вросших в землю по самые окна, смотрелись убого. "Будущее таких деревень, скорее всего,  печально, - думала Агния". 
Останавливались редко, через два-три, а то четыре часа, и лишь к девяти часам вечера были на месте. У обеих женщин после длительной дороги  даже в удобных креслах не шли ноги, да ещё обе  тащили тяжёлые сумки с гостинцами для молодой семьи. Долго ехали на троллейбусе, и наконец, около десяти вечера оказались около нового многоэтажного дома, где Анатолий снимал квартиру. Он встретил их у подъезда, забрал тяжёлые сумки и на лифте проводил до квартиры.
Толик и его жена Катя были студентами и жили почти все время на иждивении родных. Правда  летом им удавалось устроиться на работу и зарабатывать на учебу. Квартиру они снимали благоустроенную, современной планировки,   где и кровать,  и варочная плита  находились в одной комнате, но зато с паркетом и встроенным интернетом.
Первую ночь, лишь новорожденная девочка издавала какой-то звук, все трое подскакивали к кроватке. На другой день  Зоя сказала, что  нянчить внучку будет она сама, Толика послала устраиваться  на работу,  а Агнию  отправила знакомиться с Байкалом.
Байкал, всемирная достопримечательность, самое большое озеро в мире с пресной водой,  правда не очень-то хотел делиться  своими тайнами и красотами. Над Байкалом стоял густой смок.  В Красноярске горели леса,  и дым ветром принесло на юг Иркутской области. Агния была разочарована.  Но в последний день дым разогнало ветром, и Агния наконец смогла налюбоваться необыкновенной синевой Байкальской воды, прокатиться на прогулочном катере, накупить сувениров, приобрести уникального чая Сагандоля, поесть байкальского омуля,  которого коптили прямо на берегу и продавали горячим.
На катере она познакомилась с пожилой женщиной в национальном  бурятском или якутском костюме, которая была экскурсоводом и с удовольствием отвечала на любые вопросы туристов.
- Уважаемые туристы, мы с вами направляемся на остров Ольхон. Это самый знаменитый, самый большой и самый таинственный остров Байкала. Ольхон называют сердцем Байкала. Остров является географическим, историческим и сакральным центром озера, средоточием древних легенд и исторических преданий.
- Уважаемый экскурсовод, а остров населён?
-  Ольхон является крупным культурным центром курумчинской культуры шестого-десятого веков. Здесь обнаружено большое количество древних городищ – святилищ и шатровых могильников, что свидетельствует о заселении острова в глубокой древности. Остров Ольхон – избранная шаманская земля, настоящая жемчужина щедрот байкальской природы. С ним связана поэтическая легенда о происхождении бурятского народа, согласно которой охотник Хоридой женился на небесной деве-лебеди. И у них родилось одиннадцать сыновей, ставших родоначальниками одиннадцати хоринских родов.
Агния слушала, впитывала, наслаждалась ощущением единства с природой. За бортом журчала вода, над катером вились чайки, в небе светило ласковое  байкальское солнце. Мечты летели, не зная преград, а душа  рвалась на  Илим.