Если бы ч. 1. гл. 1

Часть 1

Глава 1
Киев, 2005г.

По-летнему тёплый октябрьский вечер изменился. Киевское небо придавило свинцом лесопосадку. Ветер кинулся на забор с колючей проволокой, заключившей постройки с черными отверстиями выбитых стёкол. Яростный порыв содрал с деревьев листья и болтая с пылью погнал во мрак, завывая в трубах брошенной фабрики.

Два прожектора на крыше здания высветили двор. Сотни автомобилей окружили ремонтно-механический цех и выплеснулись за полицейское оцепление в ночь. Асфальт дрожал, будто в толщу вгрызлись отбойные молотки. Наэлектризованный звук взорвал пещеру цемента и песка, разнёсся на километры, вибрируя в окнах жилых домов. Бетонные стены дрожали. Свежая побелка белёсыми клочьями плясала в рваном свете и оседала в волосах фанатов...

Впервые на рок-концерте, Лина Калетник ждала чего угодно, но точно не увечий. Жёсткие басы оглушали. Барабаны разрывали грудь. Свистело и ревело со всех сторон.  Отличаясь силой и громкостью, драматический тенор сотрясал и уплотнял адский котёл. Лина ничего не видела, оберегая лицо от чужих локтей и рюкзаков. Жмурясь, вцепилась в металлическое ограждение. Сдерживая давление потных тел, мечтала оказаться в накуренном клубе.

На маленькой сцене чёрные силуэты скупо двигались, раскачивались в такт цельной одновременно тяжёлой и хрупкой мелодии. Объёмные ноты держали в напряжении каждый вздох. Казалось, мрачность музыкантов стягивалась квадратными комбиками, трансформируясь в зрительский экстаз.

– Он, смотрит! Смотрит! – визжала Натали, колотя в плечо. – Смотри!

– Что?

Лина с трудом крутила головой. Истеричная масса навалились, выпрыгивала из забитой фан-зоны. Оттопыренные "козой" пальцы тянулись к белой фигуре на краю площадки. Боковые экраны увеличили закутанный в дым силуэт. Лиловый туман над лесом рук просверлили синие глаза. Вкрадчивый, завораживающий голос пускал мурашки по коже. Он нарастал, обволакивал и закипал в венах, переходя в агрессивный гроул. Фронтмен выколачивал из гитары жизнь, не щадя ни зал ни инструмент. Самозабвенно исполнял сольную партию по нервным окончаниям.

– А-а-а! Видела?!

Кровь взорвалась и бросилась в лицо. Под сдавленными рёбрами прошёл хриплый ток. Лина ужаснулась, потеряв власть над телом, поражённая пляской безумного света. В глубине рвался наружу дикий неуправляемый отклик. Ломая о решётку ногти, заряженная царящим неистовством, не зная как справиться, как освободиться – она закричала со всеми.

Надрывная нота задрожала на пике и оборвалась, растаяла тысячным вздохом. В зал прилетели барабанные палочки и медиаторы. Фанаты с воем бросились вырывать друг у друга трофеи и замерли... ослепнув. Киловатты синего света взорвались и медленно стухли. Зрители захлебнулись эмоциями. На долю секунды все пережили смерть.

Плод воображения...  Феерическая галлюцинация... Эта ночь была – всем. Словно корабли после шторма, мокрые фигуры растеряли ориентиры, оплывая как восковые. Голубоватое марево разлилось под потолком, медленно спустилось на чёрное покрывало в глубине пустой сцены с золотым логотипом "Strangers".

– Ю-ху! – вскинула руки Натали, запоздало аплодируя.

Прильнув к широкой груди Андрея Старкова – былой звезды детско-юношеской баскетбольной лиги – Лина дрожала, борясь с головокружением:

– Это сумасшествие...  – прошептала охриплым голосом, – безумная ночь! 

– Подожди подруга, она ещё не закончилась! Неужели ты будешь спать в день рождение?– засмеялась Натали, пихнув Старкова в бок. – Тебе не позавидуешь, чувак! Придётся здорово поднатужиться, чтобы затмить Берри!

С высоты почти двухметрового роста, Андрей глядел поверх голов. Он оставил колкость без ответа:

– Если собираетесь отхватить автографы, советую шевелиться. Желательно опередить, вон ту, не хилую толпу.

– Возьмите, – Лина сунула ладонь во влажный карман джинсов, достала пригласительные. – Я не пойду. Подожду вас в холле.

– Никто никого не будет ждать. Мы пойдём вместе, – оборвал Андрей.

– Но, билета всего два!

– У меня третий.

– Ты же не участвовал в розыгрыше! Где раздобыл? Разве они продаются?

– А ты уверен, что менеджер автосалона может себе это позволить? – протянула Натали.

– Может! Если играет в покер круче босса. Хватит трепаться, пошли!

– Ой! – Лина едва успела зацепить на буксир ладошку подруги, протискиваясь за Андреем по чужим ногам.

Разгорячённая орава выходила из транса, набиваясь в узкий коридор. Давление сплющило и вытолкнуло толпу в светло-серое помещение, размером с ангар. Наспех оборудованный конференц-зал пах свежей краской и сыростью. Сваленные в углах покорёженные стеллажи и гнилые паллеты выступали из груды металлических обрезков и кирпичей. На потолке тускло мерцали гофрированные трубы.

Перед высоким подиумом толпились репортёры, устанавливали микрофоны в центре длинного стола. Фотографы с операторами прилаживали на штативы камеры, занимали лучшие места и теснили фанатов за защитные экраны вглубь сектора похожего на вольер.

После духоты и жара концерта влажный холод впился в лицо. Выпустив изо рта облачко пара, Лина зябко потёрла ладони. Горячие тела остывали, не повышая температуру, распространяя лишь запахи пота и алкоголя. Уворачиваясь от волос девушек в первом ряду, Лина опустила гудящую низами голову. Она пыталась разглядеть порванные конверсы: желая им – пережить автограф.

Strangers-ов ожидали уже час...

С каждым судорожным выдохом затхлый воздух промерзал все сильнее. Лина потирала плечи. Она едва держалась на ногах – ноющая боль в пояснице сменилась забитостью всех мышц. Мечтая о деревянной скамейке, замеченной у входа, хотела уйти, когда все шеи потянулись к скрытым за ширмой дверям. Появилась охрана. Синхронно заняла периметр. Крепкие парни сдвинули представителей СМИ и фанатов вглубь, цепким взглядом охватили зал.

Воцарилась тишина.

В освобождённый проход лёгким шагом ступили коренастый басист – испанец Джозеф Ривера и юный ударник – Фрэнк Вуд. По толпе прокатилось волна оживления. Парни прыгнули на сцену под улюлюканье фанов. Музыканты умылись и переоделись в фирменные толстовки. Они корчили смешные рожицы, посылали девушкам воздушные поцелуи, тыкали пальцами в толпу. Шум усилился. В дверях появился гитарист Тим Стюарт – фаворит женской аудитории после одиозного Криса Берри. Коротко стриженый блондин расстегнул ядовито-зелёную кожанку в тон не менее зелёных глаз и сиганул на подиум через две ступеньки.

– Косуха – бомба! Знает толк в шмотках, –  заметила Натали.

– Как и в телках!

Одновременно с подругой Лина ткнула Андрея в бок. Она неотрывно следила за рокерами. Побродив по подиуму, парни расселись за столом. Они позировали фотографам, душа в объятиях организаторов с пресными лицами. Застрекотали камеры. Стренжерсы гримасничали, выбрасывали вверх большие пальцы, жменями выдавали остроты, пихали друг друга и покатывались со смеху над понятными им одним шутками.

Лина облокотилась на Андрея, полуприкрыла режущие от светового шоу и едкого дыма глаза. Он притянул её ближе, согревая своей ветровкой. В молниях фотовспышек мелькали высунутые языки и нахальные улыбки мужчин, распоясанных словно подростки. Лина чувствовала, как губы щекочет ответное желание. Хихикнула и... напряглась. Разряд электричества пронзил макушку, поднял кончики волос. Она едва успела заткнуть уши, спасаясь от истошного:

– Кр-и-с!

Последним на подиум взбирался худощавый двадцатисемилетний лидер «Strangers». Любимец миллионов Кристофер Берри славился пренебрежением к условностям – публика прощала ему любые чудачества, а фанаты обожали все! Сценический образ в пульсации софитов завораживал. Но в жёлтом освещении брызги искусственной крови на белой рубахе смешались с потом чересчур натурально, проступили на ткани ранами; черные волосы вздыбились как шерсть на волчьей холке, мигнув оттенком ржавчины.

Словно черт выскочив из табакерки, Крис оттёр кулаком лоб, размазывая остатки грима, и рухнул в кресло. Лина отвела глаза от запрокинутой головы. На мужской шее судорожно заходил кадык. Берри глотал воду так жадно, словно тушил пожарище. Вытряхнув остатки на затылок, он оскалился и швырнул пластиковую бутылку в толпу.

Взвыв, фанаты навалились на ограждение. Лина вскрикнула, задохнулась в чужих куртках. Она боролась за сантиметры ускользающих под ногами досок, цепляясь в чьи-то плечи. Резкая боль обожгла подмышки. Подхватив, Андрей потянул её с Натали наверх: 

– Живы?

– Будто бы...

Выпроводив из зала десяток орущих парней, охрана вернула потерянные позиции, восстановила порядок. Защитные экраны сместили ещё на три метра вглубь. Притихшую публику загнали в дальний угол с битым стеклом и останками кирпичей.

Началась пресс-конференция.

Полчаса Strangers отвечали на вопросы: что, где, когда и неизменный «с кем»? Музыканты смеялись и отшучивались. Они открыто улыбались, задавая бесшабашное настроение. Больше других говорил бородатый испанец, с громким ржанием тыча кулаком в плечо ударника, который скучающе жевал барабанные палочки. Тим Стюарт рассматривал свои кеды, слушая хриплый голос. Щадя натруженные связки, Берри отвечал тихо и вежливо, как ученик вызубренный урок. Крис диссонировал с образом, сбивая журналистов с толку. Он не давал подловить себя и увести разговор в сторону – обстоятельно и развёрнуто отвечая на первый и единственный вопрос.

Лина бросила следить за беглой американской речью с неправильными ударениями и построениями фраз. Она устало переминалась с ноги на ногу.

– Хорош, засранец, –  шепнула Натали в ухо. – Глянь на мурашки! – она задрала блузку.

– Прекрати стриптиз! – прыснула Лина. – Мне не нравиться его психованный вид. Рубашка – бе-е!

– Какая ты поверхностная, Калетник! – засмеялась Натали. – Смотри глубже, представь, что под ней!

– Да ну тебя! Страшный – жуть! Его боевой раскраской только детей в Хэллоуин пугать.

– Ага, умилит до смерти! С такой смазливой физиономией ни рога ни копыта не помогут!

– Андрюша, ты завидуешь! Красная помада идёт ему гораздо больше, чем твоей девушке!

– Эй! – давясь смехом, Лина дёрнула Натали за руку.

– Просто бесит, как все зациклились на распиаренной внешности вокалиста! Что за болезненный ажиотаж? Говорю: чересчур смазлив! Тем более для рокера, – фыркнул Старков. – Парни отлабали драйвовый саунд в таком поганом помещении, а вам бы только на смазливые ряхи глазеть!

Соседи недовольно зашипели:

– Эй! Тише, вы!

Встреча заканчивалась. Построив парами как в школе, фанатов выпустили за автографами. Работая плечами, Андрей прокладывал дорогу, мощно продавливался вперёд. Они дождались нескончаемой очереди и поднялись по ступенькам. Защебетав на ломанном английском, Натали протянула по очереди диск Вуду и Стюарту. Она собирала подписи всех Strangers-ов, невзирая на запрет организаторов: брать больше одной.

Лину пихнули. Теряя счёт синякам и ссадинам, она натолкнулась на стол. До боли сжав предплечье, мужская ладонь не дала свалить стопку плакатов. Обретя равновесие, Лина смутилась, извиняясь на двух языках. Мужчина не поднимал головы. Путаная чёлка падала на глаза. Затянутые обрезанной перчаткой пальцы безотрывно штамповали на дисках размашистые подписи.

И правда красивый... – подумала Лина, и досадно отмахнула определение. Конечно – "красивый" – скажут читатели глянцевых журналов и зрители МТV. Кристофер Берри год за годом возглавляет рейтинги красивых людей, так часто, как и список звёзд «со странностями». Но на расстоянии метра от резко очерченной на фоне побелки фигуры захватывало дух. Грим оказался вроде нелепого граффити на стене, издали уродуя черты, точно выверенные под линейку скульптором, выведенные математиком по формуле – гениальной и простой. Пальцы закололи желанием, взяться за кисть, и одновременно в желудке завязался узел. Всколыхнулся страх, похожий пережитому в девять лет на кладбище, когда подошла близко к краю могилы и прямоугольная бездна потянула вниз.

Голова закружилась, затошнило. Лина попятилась, передумала брать автограф.
Берри вскинул голову. Чуть опущенные уголки синих глаз подсветили жёсткие углы лица. Лина точно взбиралась по выступам утёса, вперившего в кристальное небо острые шпили.

– How are you?– будто окрашенные кровью губы изогнулись.

Грудной тембр оставил на руках гусиную кожу, словно по позвоночнику скользнула теплая меховая перчатка. 

– My pleasure, –  Берри вручил диск.

Лина взяла машинально, в липкой паутине слабости. Ей кричали, теснили, толкали. Как сомнамбула она поддалась давлению, отступила на шаг. Перед глазами качнулось лицо Андрея. Моргнув, Лина позволила вытянуть себя из толчеи.

От группы организаторов, просидевших конференцию молча, отделился мужчина в сером костюме и завладел микрофоном.

– Как мы и обещали, последний вопрос гостям, так взволновавший поклонников, – он слегка откашлялся. – Почему "Strangers" отказались выступать в концертном зале или клубе, предпочтя заброшенный завод? Что это, просветите нас?

– Других вариантов группа не видела. Администратор получил только последний факс, – отозвался бородатый Джозеф.

– О… гм... и вы не удивились? – опешил промоутер.

Откидываясь в кресле, Берри произнёс неожиданно громко и чётко, разливая голос на весь зал:

– У нас своё оборудование. Наш звукооператор лечит любые ямы. Нам безразлично, где играть.

Под молчание разочарованной публики Strangers-ы поднялись и исчезли в дверях.

Морозный воздух обжёг лёгкие. Смех и голоса отдалились. Разыскивая форд Натали, припаркованный последним в веренице автомобилей, Лина с Андреем шагали как пьяные. Стон веток и гул прогреваемых двигателей нарушал звенящую тишину.

– Ох, как холодно! – воскликнула Натали, разыскивая в сумке ключ.

Всклокоченный, без двух пуговиц на куртке, Андрей ворошил ботинком опавшие листья. Глянув на свои разодранные конверсы, Лина расхохоталась:

– Мы, такие… такие жалкие! – выдохнула она.

Натали обернулась и вытаращила глаза. Андрей покраснел, достал из борсетки очки, пригладил ладонями непослушные волосы и замер. Громкий смех оборнулся слезами.

– Калетник, это – истерика! – воскликнула Натали. – Со мной такое приключилось после концерта "Би-2". Эмоции, адреналин, а потом бац! Слёзы! Правда мне было двенадцать...

Андрей бережно усадил Лину на заднее сидение автомобиля, буркнув:

– Кончай трепаться Натали, поехали!

Обиженно поджав губы, она юркнула на водительское место. В темноте салона Андрей притянул Лину ближе.

– Всё хорошо, – заикаясь пробормотала она и высвободилась.

В рваном свете встречных машин Андрей рассматривал её лицо будто впервые; потом отвернулся и уставился в окно. Холодный воздух забрался в салон и дышал в затылок. Воцарилась непривычное, давящее молчание. Натали поёжилась, включила печку и прибавила звук магнитолы. Взрывные аккорды латинской сальсы пустились по ухабам просёлочной дороги, ритмично ударяясь в голову. Лина вжалась в сидение, отсчитывая каждым километром минуты.

Едва на горизонте посветлело, она разбудила Андрея. Не умывшись, не сменив одежды, чужим голосом Лина объявила о разрыве и попросила освободить квартиру.