Перекрёсток

Не знаю, как у кого в жизни дела с полосами - светлыми, тёмными, у меня она всего одна. Сизовато-белая в рассветных сумерках, двойная сплошная. Лентой ложится на посеревший от дождя асфальт, петляет по улицам и переулкам, белеет на переполненных автомагистралях и одиноких пустынных шоссе. Линия жизни.

Багровый сумрак наполняет лёгкие, влагой оседает на ладонях и опалённых сухим ветром ресницах. Красный. Под ногами скрипит ветер, превращаясь в незатейливую мелодию среди какофонии дорожных сигналов, дальних гудков пригородных электричек и повизгивания перегретой резины. Туман давит в объятиях, мысли захлёстывают волны воспоминаний…

Вот мой старый родной город. С промозглыми осенними дождями, мутными окнами и вечно-желтой травой. Дома – типичные «хрущёвки», зацементированные коробочки, переплетённые проводкой, сухой вязью стальной черепицы – блестящие клетки для моих мыслей. Тогда, в прошлом, меня можно было назвать образцовым, показательным ребёнком.

Именно «ребёнком» - мой возраст никем не воспринимался. Хорошие оценки в дневниках, ежегодная пачка грамот и дипломов, школьная форма постирана и отутюжена, волосы расчёсаны и уложены. Никаких "пирсингов", и (не дай Бог) татуировок. В сумке не лежат смятые пачки сигарет, а одежда не пахнет дымом. Два бокала вина на выпускном… Танцы, фортепиано, художественная студия. Ежевечернее выгуливание, подъём по режиму, сон – согласно составленному расписанию. Вся жизнь расписана во времени, без нарушений и выбивания из графика. Не помню, нравилось ли мне это – жить, не задумываясь, по чужому плану, без лишних проблем, не предусмотренных «расписанием». Редкие посягательства на собственную независимость назывались переходным возрастом и ознаменовывались сетование на то, что данный «период» уж больно надолго затянулся.

Долго ли, коротко ли… Ах да, у нас же не сказка. Я не знаю, как окружающие обозначили бы мои последующие действия – эдаким обидным словечком, а-ля «у всех было и у тебя пройдёт – перебесишься», может юношеским максимализмом (знаем – читали), но не суть… Я по натуре человек мягкий, уступчивый, зачастую и убеждения свои отстаивать не умею. Поэтому и проходил данный отрезок моей жизни в режиме «тихо - мирно» Никаких угроз суицидом и уходов из дома, сопровождающихся громким хлопаньем входной двери. Наверное, мне просто некуда было уходить. Ни друзей, ни любимого человека…

Зрачки обжигает холодный лимонный свет. Желтый. Нерешительность. А может ... послевкусие потери? Выпущены демоны из души, на их перепончатых крыльях сияют капли росы. Это они поджидают во тьме у дороги. Манящие глубиной и отталкивающие угольной темнотой глаз. Тени прошлого, пережитого. Того, что не хочется вспоминать, боясь неосторожным движением мысли привлечь этих демонов. Но мгновение длится недолго – тени исчезают, уступая место огрубевшим деревьям и пепельному гравию на обочине.

Жизнь – это постоянное движение. Руки привычно удерживают руль байка, отточенным движением увеличивая скорость. И ты снова готов влиться в эту ночную дорожную симфонию, редкой нотой звуча среди дождливого оркестра. Зелёный. Я снова начинаю тонуть в привычном гуле полуночной трассы. Только вперёд – тормоза давно не работают. И кто знает – доживём ли мы до следующего светофора на перекрёстке.

Яркий свет противотуманных фар на встречке озаряет неведомым театральным софитом, не оставляет укрытия. Ровный свет ощущается буквально каждой клеточкой… Белый? Откуда? Его ведь нет на светофоре…

С трудом разлепив глаза я вижу расплывчатые силуэты мебели в своей старой комнате. Кожа до сих пор чувствует прикосновение тумана. В расписании подъём. Начинается очередной день.