Мимолётности

Надличностное часто мелькает мимолётностями, проходящими стороной, проносящимися улыбками или усталыми взглядами. Лоснящиеся от церемониальности лица - это, к счастью, не в России. В глазах случайно встреченных людей иногда можно увидеть кусочки нашей с вами общей истории. Сегодня мне подмигнула более чем полувековая давность. Бабушки у придорожных самодельных «витрин» - такое страстное откровение, что иной раз страшно становится, будто всматриваешься в отражения реки времён: там - война, а там, чуть подальше, в морщинках болезненных на лбу, притаилась другая боль: может сына похоронила в расцвете сил, а может и нерождённое дитя схоронить довелось - тоже ведь страдание невысказанное. А в голосе 70 лет тяжёлого крестьянского труда, и сотни спетых на своих и чужих праздниках песен, и воля вольная и крест тяжкий, может и не каждому молодому по силам. Здесь её мир, здесь царство особое, традицией и патриархатом пропахшее. Будто он, патриархат, откуда-то сверху наблюдает и отгоняет природную женскую суетливость сакральными словами: «Тише, тише… не вспугните эту малую радостную заботу».
И в дымчатом утре, среди гусиных дворовых песен, вертится карусель сельскохозяйственной коммерции. Натертые до блеска огурцы, пузатые кабачки, помидоры, ожерелья сушеных грибов, изумрудные банки с крыжовниковым вареньем, корзины с яблоками – все готово к построению пирамиды гастрономических искушений. Здесь в глубинке и без изысков французского или прочего европейского гурманского извращения всем очевидно -  не быть торговле успешной без искусного национального колорита в оформлении «придорожных витрин», без заманчивых, всем памятным по каникулам в деревне и бабушкиным разносолам, запахов. Здесь и укроп со своей средиземноморской свежестью, и тяжёлый жаркий аромат томатной ботвы (воистину океанское побережье Португалии), и украинский духман огуречно-чесночного рассола. Вот он -  санаторно-курортный интернационал среди банок и лукошек, заполненных дарами лета. Полки из табуреток, нагромождения корзин, коробок, приправленные низкими облаками и акварелью лесной полосы вдали, и все готово к приёму заезжих покупателей, истосковавшихся по отечественным кушаньям. Из десяти пронесшихся мимо, один автомобиль точно съедет на обочину и его пассажиры не устоят перед «священной» для каждого русского вкусовой палитрой…
Так проходят её дни, часы тянутся, минуты давят - самые памятливые, самые тоскливые, и проносятся мимо автомобили, заполненные иными мирами, иными вселенными, к своим морщинкам вымученным, к своим песням и крестам тяжким неподъёмным…