К 100-летию октября. возмездия! -жажду. я!

+Д-р богословия, профессор                Драматическая  хроника
Канадского университета,                “ICH BIN DAS SCHWERT!  ICH BIN DIE  FLAMME”               
НЕСТОР    ТУПОГЛУПАЙ                (Я  -  МЕЧ !    Я  -   ПЛАМЯ !)
   Русск. писат. в изгнании                Дилогия



               
                ОБ   А В Т О Р Е

               (Из интервью Автора (Леонида Водолазова) для ТВ «Россия)

          «СОВЕРШЕННО  н о в ы й   ДРАМАТУРГ,
                НЕОБЫЧНАЯ  ДРАМАТУРГИЯ,
               АБСОЛЮТНО     н о в ы й       ТЕАТР»

            ИНЕТЕРВЬЮЕР:… Я слышала по «Радио России» (в передаче А. Селикашвили «Водолазов – любимый драматург Эфроса»),  что Вы (автор 30-ти книг, 17-ти пьес,  религиозно-философских трактатов и музыки на тексты Псалмов Давида и Екклезиаста)…
УМЕРЛИ!! И она просила знавших Вас:  собрать на Радио Ваши многочисленные пьесы, киносценарии и романы, валяющиеся до сих пор по киностудиям, театрам и квартирам наших «душелюбов и людоведов». Но , как я вижу, Вы «воскресли». Какова причина Вашего «второго пришествия» в Россию?
             А В Т О Р:  - А вот эта самая:  что меня заживо похоронили на родине: сначала ссылки (рядом с Солженицыным), потом непубликации и замалчивания, вычёркивания из  титров в моих фильмах и, наконец, вышвырнутость за рубеж. И я на десятилетия – действительно , «умер» для русских читателей. Например, сенсационный мой роман о  кошмарном голоде в Заволжье в 21-м году «Царь Голод» , опубликованный замечательно смелым редактором Л. Бородиным в журн. «Москва» в 91 г. (и в чём я был ПЕРВЫМ вестником об этом   событии) … не получил ни одного отклика в прессе, а те многочисленные восторженные  письма, что пришли в сам журнал, тоже не были опубликованы. И для многих показалось, что я «умер». Только в России возможен такой гоголевско-фантастический сюжет. И вот (всвязи с недавней публикацией моего не менее сенсационного кино-романа о Л. Толстом – в журн «Иск. Кино»не менее смелым редактором Д. Дондуреем –к 100-летию смерти Толстого-«Король Лир из Ясн. Поляны» и готовящейся экранизацией на Мосфильме Г. Панфиловым (с арт Петренко  и И. Чуриковой в гл ролях) я и прилетел засвидетельствовать, что я жив. А чтоб читатель узнал обо всей этой фантастике – я  сдал ещё и в журн «Континент»  замечательному тоже редактору И. Виноградову (когда-то заключавшему со мной договор в «Нов. Мире» на книгу о моих ссылках  «Враг народа») ныне мой последний роман о брежневской поре «Косой Бес»; а в журн «Октябрь» (Барметовой) –повесть «Как разрушалась сталь» (о моём отце, изв. математике, погибшем  в лагерях, рядом с П. Флоренским), а в Малый театр (Ю. Соломину,  с которым когда-то учился в ТеаВУЗе при Малом театре) мою драм-дилогию «Возмездия! Жажду я», а 7-томную мою полилогию «Мы – сов. народ, новая общность людей: 1905-2012 гг» - в изд. «Терра» (Шурыгиной) и «Захарову». И мн. Др. Ибо чтоб возвратиться  совсем  (с надоевшей мне чужбины) на родину – мне нужны успешные . громкие публикации, чтоб напомнить о себе моим (любившим когда-то меня и мои вещи) читателям и зрителям.Ибо меня горче всего мучает мысль, что я на родине ЗАБЫТ!!!
              …..     …..    ….      ……      ……          …….     …..    ….   ….   …..

               
               
                Драм-дилогия

                Часть вторая
                «ВОЗМЕЗДИЯ! ЖАЖДУ Я»
                (Граф Монте-Кристо)


                «СмотрИте: Вот «пример» для вас.
                Он  горд был,
                Не ужился с нами
                Глупец!
                Хотел уверить нас,
                Что «Бог
                Гласит
                Его устами..»
                «СмотрИте, люди, на него:
                Как он угрюм,
                И худ,
                И бледен.
                «СмотрИте, как он нн а г!
                И  б е д е н !
                Как  пре=зи-рра-ют
                В С Е !
                Е Г О!!!
               
                (Лермонтов   «Пророк»)

               
         «…Не придирайтесь к человеческим слабостям – талант  редкость!  Надо его систематически и осторожно ПОДДЕРЖИВАТЬ. Грех будет на вас большо й перед рабочей демократией, если вы  не притянете его, не поможете ему». (В, Ленин)

                Так  говорили. А как делали?

                ЭТА ВЕЩЬ О ТОМ

как в известный период – талант (хотя и не без «человеческих слабостей») не только не «притягивается», не получает никакой помощи, а (если говорить о систематичности, то) систематически , с завидным  упорством изощрённо топчется, выжигается и вытравляется.
            Хроника даёт худ-документальный материал к характеристике обстановки, в которой ВОЗМОЖНО было безнаказанно совершать этот «грех» перед демократией.
            И хоть Тут даётся целый мартиролог истоптанных, искромсанных талантов (т.е. того, что, собственно, и составляет силу, славу и богатство нашей многострадальной земли) – однако . упор в хронике делается на таланты несдавшиеся, непокорившиеся в то тяжкое безвременье.., в чём видится залог нынешнего возрождения и вера в неизбывную духовную мощь народа.  В этом трагико-героический тон вещи, её оптимизм.. Гласность и правда об этом периоде – лучшее лекарство и профилактика для будущего. Нам нужна РОДОСЛОВНАЯ и ИСТОКИ наших нынешних проблем. Ура!


               
                1.  П О Л И К Л И Н И К А
               
                У приоткрытой белой двери – галдёж:

            ЛОХМАТЫЙ (стараясь пролезть):  =  Вам  врач сказал «по талонам», а мне сказал «ПриходИте безо всего к 9-ти!». Что ж я – обманывать что ли буду?
            ПОЧТАЛЬОНША с СУМКОЙ:  =Ничего не знаю. Сейчас моя очередь – я и пойду!
        -   НЕ  ПУШШУ!  (БАБА держится за ручку с  другой стороны)..  ТЫ «пойдёшь»! Ишь какая прыткая! Пришла позднЕй мене, а хочить уперёд пролезь! Губы-то намазала!
            ПОЧТАЛЬОНША:  =  Здесь не кто «вперёд пришёл», а по ТАЛОНАМ! Сейчас по талону МОЯ очередь!
             СЕДОВАТАЯ (с дочерью):  = Почему это «ВАША»? Сейчас 12-я должна очередь идти – её нету. А у меня  13-я..
             ПОЧТАЛЬОНША:  =  У меня вот в талоне написано: «в 10-30», а сейчас уже 10-40.
             ПОЛНАЯ:  = А  у меня вот к 10-ти!!! - «написано».
             ПОЧТАЛЬОНША:  =  Ну и шли бы в своё время!
             СЕДОВАТАЯ (с дочерью):  = Тык тут не по времени!  Милая! А по № ОЧЕРЕДИ!!
Во «время»-то врач не укладывается: ему 10 мин на больного дают, а что за 10 мин узнаешь про болезь? А тут вон ещё передо мной нянечка двоих – совсем без очереди, – блатных каких-то, - провела. Ну!
             ПОЧТАЛЬОНША: Тогда нечего писать  время на талонах. Мне вон к 11-ти надо все письма разнести да за ребёнком в школу зайти, да в ЖЭК за кв. заплатить, да…
             СТАРИК с усами и с палкой: = Ах, едрит вашу! Талоны – это  ирунда! Живой очередью надоть. Пришла – и сиди: жди свово чередА!
              ПОЧТАЛЬОНША: - Вам есть время «сидеть», а мне нет! (Всхлипнула от общей неприязни) Меня с работы на полчаса только отпустили. (Бросила ручку двери, пошла прочь- заплакала).
              ПОЛНАЯ: О хо=хо, хо=хо… Врачи сами беспорядок создают: одному говорят одно, другому другое. А больные мучайси. Вон видите: на двери невропатолога нашего написано: «с 8 до 12-ти».. А я вчерась звоню в Регистратуру: «Когда работает врач?» - «До 2-х» А!... Я пришла, а приём уже кончился. Вот вам и «Регистратура»…

                М А Р Т Ы Н  выходит из двери с ВРАЧОМ

В Р А Ч:  Ну – что тут у вас?  Т и х о!!
М А Р Т Ы Н:   Вот обьясните людям: по какому принципу идёт приём? Одни – сторонники живой очереди, другие- по  №  в талонах, третьи – по часам в талонах..
В Р А Ч: - У Вас какая очередь?
М А Р Т Ы Н: - Я не о себе.
     -   Ну, у ВАС – КАКАЯ?!
     -   У меня – 18-я.
     -    Ну, вот и ждите.
     -    Но ЛЮДИ не знают, какой порядок.
     -    Это ВЫ только не знаете. А все знают!... У кого 13-я?
СЕДОВАТАЯ с дочерью: -  У меня.
В Р А Ч:  - Заходите!
ЛОХМАТЫЙ:  -А мне Вы  сказали вчера: к 9-ти!, без талона!
В Р А Ч:  -А сейчас уже 11-тый.
      -   Я не мог пройти: меня не пускали.
      -    Ну, ждите!
      -    А чего «ждать»-то? Меня же не пустят!
                З а х л о п ну л а с ь  р е з к о  д в е р ь!

МАРТЫН: - Тык я перед Вами что ли? У Вас какой №?
СТАРИК с палкой: - Я вон за энтой жэншыной занимал – за ей и пойду.
       - Но ведь у Вас – вон 27-й номер. А врач сказал, что…
       -  Молод ты ещё мене учить – сопляк!  Я невры на войне потерял, а ты мене учить. Шшанок!
                МАРТЫН ОТХОДИТ в сторону – САДИТСЯ

         ЛОХМАТЫЙ (подсаживаясь к нему): - И Вы здесь? Скоро все мы тут будем. Я уже спать перестал с этой дурацкой пьесой,,  которую ставить меня пригласили
 Я не застал Вас уже в театре. НО вот Вашу пьесу я бы с удовольствием поставил. А мне всучили местного:  секретаря писательской организации– ужасная дребедень.
 
         СЕДОВАТАЯ с дочерью (выходя от врача):  -Ну, что ты всё ревёшь?! Бесстыжая!.. Идите – чья следующая очередь? Её вон (на дочь) карточки , вишь, нету: потеряли где-то, искать пошли…   (БАБА  зашла в кабинет)
         НЯНЯ  (выходя от врача): - Когда вы были в последний раз?
         СЕДОВАТАЯ: - Ды в субботу.  (Дочери) Ой, измучила ты меня! Измучила! Ну, что ты всё  нюнишься?  И вот плачет и плачет! А чего плачет – и сама  не знает! (Взрослая ДОЧЬ сидит в стареньком платке, сидит совершенно  неподвижно, «уронив» руки на колени и всхлипывая «в пространство». Выбиваются из-под платка спутанные жёлтые волосы, на плечах штопанная вязаночка). Ну, ты хоть скажи: чего тебе «не так»? Чем мать тебе не угодила? Я ли не ходила за тобой, не холила? А ты всё недовольна!  Дура упрямая, проклятая! (Тоже засморкалась) Уж померла бы что ли скорей! Нет дочери – и это не дочь.
          ПОЛНАЯ: -  Ну, зачем Вы так? Это же не спроста. Это болезнь
          СЕДОВАТАЯ: - А я думаю, притворяется она. Чтоб не работать. На матерной шее сидеть!
          ПОЛНАЯ:  - Ну. разве она дома-то ничего не делает?
                -  Да нет – так вот, дома , нормальный человек: стирает, моет… Запоёт даже..Она
ведь у меня пианистка!.. А как заикнёшься: «Ну, что ж ты – на работу-то?» - так у ней начинается!... Или вот , не дай Бог – в домоуправленью пошлёшь сходить или в кассу за квартиру заплатить – так вся, как перевернётся: побледнеет и – плакать!
                - Боится она что ли чего?
                - Кто её знает. Вот молчит только да плачет. Только: « Мама, не посылай меня на работу».
                -  Значит, у неё - болезнь какая-то.
                -  …и улицы боится, и людей.. И здесь вот – я уж знаю: она сидит вон ни жива. ни мертва: больницы боится.
                -   Ну-к что ж: «забоишься»! и заплачешь тут!... Я вот тоже : с утра уже сижу: и всё никак на приём не попаду. А дома девчонка одна оставлена: гляди пожар сделает – озорная! Отец бы был – да где нам за ними – за отцами-то – углядеть! Вот так просидишь – раз некормленый на работу ушёл, два… и фьють: поминай, как звали. И алиментов не жди….  А я вот пришла на рентген «к 8-ми часам». Сижу, сижу..- чего-то других пропускают, а  мне – всё «нет»…. А они – девчонки-то там – молодые – не знают, как мне делать (у меня снимок какой-то «сложный»): так они ждут, когда старший придёт..
                -   Так они бы Вам так и сказали!
                -   Ну, да! Я б попозже или ещё как пришла, А то я сижу, как дура – два часа зря просидела. А потом говорят: «Без старшего мы не будем делать» . А он в 11 приходит!... Сделали!... Теперь вот здесь уже час сижу: тоже , как у Вас: сидела – не вызывают. Что такое? Оказывается: карточку мою в ДРУГОЙ КАБИНЕТ отнесли! Я говорю:  ну. как же так? у меня же очередь! Теперь вот карточку нашли – очередь моя прошла. Ну, что ты будешь делать?
                СЕДОВАТАЯ: - А чего у Вас?
                -   Да вот  голова: болит и болит! Уж я чего только не делала: и то, и сё!.. Ну, сон у меня, правда, плохой – как муж ушёл. Вот и думаю всё чего-то, и думаю… А только заснёшь – бух! – сверху! – начали стучать… Чуть задремлешь – слева: приёмник пустят во всю мочь. А справа ребёнок: вот и кричит, вот и кричит… Ну, никакого  спокою нет…
                - А Вы  - днём.
                -  А днём – работа. Да тоже нервная: я судебный исполнитель: всё с кого-нибудь хе.. «взыскиваю» - те же алименты – с чужих мужьёв.. Да и днём – разве заснёшь? Я уж так, посчитай,  лет 6 всё не сплю…
                ЛОХМАТЫЙ: - А Вы бы снотворные… Я вот снотворные заграничные достал..
                -  Эх, не «снотворные» - ЖИЗНЬ нужно нормальную. Тогда и мужья  с нами будут, и дочери наши – вот эти – здоровые будут…. И посмотришь: как иные люди живут! У меня соседка в прислугах у большого начальника (из Обкома) работает. Семёнов его фамилия. Небось слышали. Толстый такой: на машине всё мимо суда нашего ездит, Так приходит соседка и прямо плачет: как же, говорит, люди живуть: ну, всё, всё-то у них есть!
               СЕДОВАТАЯ: - Ну, они же, как  мы небось: в одних и тех же магАзинах берут.
                - Ой, нет! Им всё специально привозят. На дом! .. Что у на в магазинах-то есть? А им : и мяса сортового привезут, и рыбу, какой мы никогда не видим.. Вы  думаете, жена Семёнова в поликлиниках таких сидит?... Да у них и больницы специальные, и врачи (не как вот наш – крикун) особые!..
               
               
                Д О Ч Ь: - Мама, пойдём домой!
                СЕДОВАТАЯ: - Сейчас – вот карточку нашу найдут.
                -   Я боюсь
        -  Ну, чего, чего ты «боишься»-то? Скажи мне! Дура ты такая, непутёвая!... И вот так всегда. Уж у каких врачей только ни были!
         -  А с чего у неё это началось-то?   
         -   А шут её знает.. Уж лет пять у неё так…  Мы в Москве тогда жили ( а  здесь мы…хе..»выселенцы»)..-ну. спуталась ещё в школе с одним – сын какого-то начальника (дипломата что ли?)… Спаивал её, выкидыш у ней был, то ли сама чем вытравила..-Как ведь теперь с ними: разве правду матери скажут? Еле оживела. Потом замужем была; муж –пьяница, «режиссёр» какой-то, в клубе работал; «гулял» тоже со всеми и заразился, и её заразил…  Ой, и говорить-то про это не хочется… Ушла от него. В Музыкальной школе преподавала – она ведь педагог у меня – по музыке.. А там чего-то на работе у ней всё не лады какие-то были, завуч что ли  всё ей: «Да Вы «не то», да «не так»…У ней, правда, характер-то своевольный, упрямый…Ну, не стала вдруг ходить на работу. Я вижу: не ходит, дома сидит. «Ты чего ж это?» - «Каникулы». –«Какие «каникулы» в это время?».. Пошла узнать, - а она, оказывается: ДА-АВНО уже не ходит! Вид только делает по утрам, что на работу собирается-уходит. Я пришла – давай её «чистить». А она и говорит: «Мама, не могу , говорит,  я туда ходить». –«Ды почему?» - «Не могу я, говорит, завуча этого видеть. И люди  все там подлецы да подхалимы». – «Ну. поступай на другое место» - без денег-то развее можно жить? Я сама без специальности, отец у нас арестован…
           -  За что?
           -  …Ох…Да  его лучше б на войне убили: пенсию бы получали хорошую – он капитан был. А так – взяли в 48-м, и слух пропал.. А уж как он её любил! Как игрушку одевал-обувал. Музыке устроил учиться.. И вот теперь.. И ни в какую: куда ни устроится – через неделю-две, гляжу – уже не ходит. «Ну,  ты что же?». Она плакать. Так от неё добиться и не могу ничего. Только твердит одно: «Подлецы все да подхалимы». Вот и весь разговор.. И ведь дурочка бы какая была или что… Нет! Начнёт иногда рассуждать – поразишься. Но только всё опять: о подлецах  и подхалимах. Вот мания у ней такая… И вот если не ругаю её, не гоню работать – дома всё с ней впорядке: повеселеет, даже петь начнёт.. А только из дому  уйду или в окно кто стукнет, или идти вот  ей куда (в больницу, на перкомиссию по инвалидности, как вот сейчас) – сейчас плакать! Или сядет вот так (вон- видите?) и сидит. Как смерти ждёт. И слова не добьёшься..
            НЯНЯ:  -Заходите: нашли вашу карточку.
            МАРТЫН: - А где у вас Главврач?
            НЯНЯ: - А… у нас нету.
                -   Ну, Завотделением что ли? Начальство-то какое-нибудь!
                -   А я не знаю. Вот Зав. Поликлиникой только, А больше я не знаю.
                -   А где он сидит?
                -   Она – вот в этом кабинете.

                В о ш ё л    в    д в е р ь   н а п р о т и в
                (сцена повернулась)
                С т у к    с е р д ц а.

                МАРТЫН (прикрывая  за собой дверь):  - Можно? (Никакого впечатления. СЕДО-КРАШЕНАЯ в халате – сидит, пишет. Он стоит – ждёт. Потом сел. Взял лежащую  на столике газету. СЕРДЦЕ СТУЧИТ!!!)
                РАДИО на СТЕНЕ: - «..Сталинская простота и доброта – образец нашего отношения к людям – этому золотому фонду нашей партии. Самая большая наша ценность, учит Сталин – это  ч е л о в е к!»
                СЕДО-КРАШЕНАЯ  (отложила ручку, смотрит на Мартына): - Вам чего нужно?
                Т О Т (оч. просто и до удивления ясно): - Ды у всех дверей очереди, а  у Вашей – нет. Вот я и зашёл.
                -   Вы что – ненормальный?
                -   Да. Шизофреник.
                -   (Подумала). – А что Вы хотите?
                -   Я хочу у кого-нибудь спросить: как мне дальше жить?
                -   (Подумала). – У Вас карточка есть у нас?
                -    Есть, наверно..
                -    Ну, в Регистратуру-то Вы обращались? Вы знаете, что  существует порядок: больной записывается в Регистратуре, потом его  направляют к врачу.
                -     «Порядка»-то как раз и нет. В Регистратуре разговаривают по-собачьи и говорят больным вздор.
                -    (Подумала).- …Гхм..(Встала). Как Ваша фамилия7
                -     Лидин.     «КАК?»    - Л и д и н!.  М а р т ы н ..
                -    (Открыла дверь) -  Нюра! Принесите карточку Лидина. (Села. Сидят –молчат)
                РАДИО: «… Забота о каждом советском человеке – это первейший долг партии и  стиль её работы. Человек, говорит тов. Сталин…»
                СЕДО-КРАШЕНАЯ: - Вы на учёте  где-нибудь состоите?
                -   Да. В Психдиспансере.
                ПОМОЛЧАЛА. (Всё как-то сказочно ясно и просто). – Работаете?
                -   Нет. В этой..( показал на дверь) системе.. не могу.
                -   Получаете пенсию?
                -   Нет.          -  «Почему?»     -  Не знаю.
                ПОДУМАЛА.-  Гхм.. На что же Вы живёте?
                -   А я не «живу»… Я медленно умираю.
                ПОМОЛЧАЛА…- Гхм.. Ну, вот сейчас принесут Вашу карточку и тогда…
               
                М о л ч а т

                РАДИО:  «.. Наши успехи стали возможны только благодаря нерасторжимому единству партии и народа, только благодаря мудрому Сталинскому гению. И тысячу раз прав наш известный поэт, когда пишет: «Родной Твой  Образ – светел, беспечален – Немеркнущим лучом  пройдёт из века в век. Прими ж по праву, наш любимый Сталин, Бессмертие своё, Бессмертный Человек!»
               
                В о ш л а   Н Я Н Я     с  к а р т о ч к ой

                СЕДО-КРАШЕНАЯ:  - Так.. Ну. вот Вы получали пенсию – до мая. Сейчас декабрь. Почему Вы её не продолжили?
                -   Потому что ходить по этим «учреждениям» (показал на дверь), сидеть в бесконечных очередях – с духотой, глупыми вопросами, неразберихой – отвечать на глупые вопросы…- от этого всего я ещё хуже заболеваю. А главное: получить после всего этого 27 рублей 58 копеек – на которые всё равно не проживёшь.
                - А что же Вы сейчас пришли?
                -  Пришёл… потому что я-то могу ещё терпеть, но маленькая дочка не может. А размер пенсюхи как раз на… ребёнка.
                -   Ну. вот Вы идите сейчас к невропатологу и…
                -   Нет. Я не могу там сидеть – у меня  там начинается сердцебиение. (СТУК  СЕРДЦА).
                СЕДО-КРАШЕНАЯ: - Нюра! Позовите невролога , Владимира Вульфовича.
                -  У него  приём.
                -   На минуту. (Та вышла). А чем же Вы занимаетесь?
                МАРТЫН: - Я пишу пьесы.
                ЕЁ ЗАДАЧА НИЧЕМУ НЕ УДИВЛЯТЬСЯ: с шизиками же имеешь дело): -  Гхм… (Подумала).- Ну, а… кто-то Вам за это платит?
                -  Нет.
                -  Гхм… Но Вы их предлагали где-нибудь?            
                -   Да. Во многих местах.  Принимаются «на ура». Такого, говорят, драматурга у нас ещё не было. В двух театрах заключили со мной даже договоры..
                -   А…
                -    А денег не платят. И не ставят.
                -    И про что же  там у Вас написано?
                -    А вот про то, как Вы тут работаете  (показал на Радио): с заботой и вниманием к нам.
                -   Прославляете что ли?
                -   Прославляю.
                (Вздохнула тяжело).

                В о ш ё л    с т ре м и т е л ь н о     В Р А Ч.
(Из под аляповатого халата широченные штаны болтаются на коротких ногах. Сам лысый,          с чёрными усиками-«соплюшками» и пронзительными глазами гипнотизёра)

                СЕДО=КРАШЕНАЯ: - Владимир Вульфович! Вот товарищу…
                М А Р Т Ы Н: - Лидину.
                -...Да. Надо заполнить Посыльный Лист. Для  продолжения  инвалидной пенсии.
                -   Пусть идёт в порядке очереди.
                -   Он просидел час – его не пускают.
                В Р А Ч: - Какая  Ваша очередь?
                М А Р Т Ы Н:  Я говорил уже Вам -  1 8 –тая.
                - А  чего ж Вы не  идёте?
                -   И про это я Вам говорил. Там неразбериха. Люди не знают, какой порядок.
                ВРАЧ (нервно):  -Знают! Они сами создают беспорядок. Они бестолковые. Я им сто раз говорил и разьяснял…
                -  Но больные-то приходят новые и разные.
                -  Ну, идёмте!

                П р о х о д я т   т о т  ж е   к о р и д о р,
                Входят   в  белую  д в е рь. Сцена поворачивавается

      М  А Р Т Ы Н (на ходу): - Надо организовать больных. Я бы организовал, но у меня нет полномочий. А те, кто уполномочен и получают зарплату (вроде Вашей  Завши) – бездействуют.
                (Покосился на ОДУТЛОВАТОГО, сидящего  в кабинете на топчане – несуразно одетого, с неправильно застёгнутыми  пуговицами,- что на слова Мартына саркастически хмыкнул)
      В Р А Ч (Мартыну):  Спокойно! Не кричать!
             -   Я только говорю, что…
             -   Ещё тише!
             -   А я и..
             -   СЯДЬТЕ!
             -   Я…
             -   МОЛЧИТЕ!! (начинает изучать карточку).
      О Д У Т Л О В А Т Ы Й (кривясь в усмешке): - Как в казарме!
      В Р А Ч:  А Вы – раз  вошли без спросу – хотите сидеть – сидите спокойно. А то сейчас вот вызову машину и отправлю в «буйное»!   (Смотрит на Мартына).Глаза блестят…
          Т О Т: - Да у меня…
       В Р А Ч : СмотрИте на мой палец!  Не отвлекаться! Сюда, сюда смотрИте! (Пощёлкал пальцами) Так! Сюда теперь… СмотрИте, смотрИте! (Пощёлкал ещё).. Ещё раз! Так… Глазное дно надо, чтоб глазник у Вас посмотрел… (Пишет).
           -   Наверно близорукость от писания и астигматизм…
            -  Возможно. Вот «Направление»..
            -  И что: это опять всё стоять в очередях? Ссориться со всеми?.. К глазнику уже до 29-го числа талонов нет..
         В Р А Ч (пишет): Не-пре-мен-но!
         МА Р Т Ы Н :  Но…
              - МОЛЧИТЕ! (Взял молоток). Поставьте ступни параллельно. Свободно! Свободно! (Стучит молотком по коленкам) Так! Ещё раз! (Садится , пишет) Что Вас беспокоит? (Мартын молчит) Что Вы молчите?
               - Вы  велели молчать.
               - А теперь прошу отвечать. (Пишет) Только коротко! И не кричать!.. Ну! Что: Вы не знаете, что Вас беспокоит?
                = Вообще?
                -Ну,- «вообще». Сейчас!
                - Сейчас – меня «беспокоит» -  организация дела вот у Вас в Поликлинике. Я пришёл спокойный, а сейчас (после сиденья в очередяХ, споров с  вами и с начальниками- в атмосфере общего озлобления..- весь возбуждён, ладони вот мокрые и.. в сердце перебои (Слышен стук спотыкающегося сердца).
                - Ну, а «вообще»?.. Только коротко! И не кричать!
                МАРТЫН: А «вообще»… Э… Орг.. организация дела в.. театре, например, где я работал..  В… ГорУправлении культуры, - где нет никакой культуры… В… советских и партучрежденияхъ, - куда я жаловался на это, и откуда мои жалобы попадали опять в Горкультуру и театр (точно  к тем, на кого я и жаловался)… Затем э… никудышняя организация дела в… ХОЗ учреждениях! (например в нашем ЖЭКе)… который так сделал    ремонт в нашей развалюхе, что после него стало даже ХУЖЕ, чем было: .. слесари поснимали наши хорошие (ЧУГУННЫЕ ) раковины на кухнях, пропили их, - а на их место поставили маленькие (УМЫВАЛЬНЫЕ!!)… Ну! (Одутловатый кряхтит и крутится)
     ВРАЧ: - Ну, ладно, ладно.. Достаточно..
     МАРТЫН: - Да нет: не «достаточно».  Выдрали наши хорошие, «английские» замкИ (пропили), а на место них (будто на смех) поставили  допотопные, нутряные – всему дому одинаковые: так что все наши десять квартир открываются одним -допотопным тоже -ключом…(Одутловатый кряхтит)
        В Р А  Ч:  -   Ну, ладно, ладно: достаточно…
          -   Да какое там… Выломали  из пола наши «фасонные», сухие , хорошие доски (пропили их), - а  вместо них пришпандорили сырые горбыли,  и теперь у нас Вот такие в полу щели! (Одутловатый вертит головой и кряхтит)
       ВРАЧ: Ну  всё, всё…
           -  Да не «всё».  И извёстка с потолка (после такого «ремонта») - вместе со штукатуркой - стала тотчас сыпаться нам  на голову и в едУ: ВОТ такими кусками! Слышим ночью: БУХ! – (на лестничной площадке)…- штукатурка с потолка обвалилась! Весь потолок! Хорошо ещё ночью- никого не задело!... И теперь нашит стены и потолки в ВОТ таких язвах и ранах… (Одутловатый встаёт и садится)
        ВРАЧ:  -  Фу-у..  Ясно.. (Пишет)   О р г п с и х о з…  Ещё! Что?  Только не кричать!
        МАРТЫН (скучно ): Больше ничего…  (Стук сердца)
        ОДУТЛОВАТЫЙ (ёрзая и прямо кряхтя от  возмущения): Ну, до чего же глупость кругом! (вертит головой) О- хо… И никто её не видит!
        ВРАЧ (пишет): Всё мы видим, любезный, всё!.. Но только одни нормально на это реагируют, а вы – нет! Потому что вы – нездоровы. Идите домой и отдохните.
         Т О Т: - Это ВЫ – больны. А не я.
         (Пишет):  - Нет, дорогой мой, - больны ВЫ! Если  б  вы  были здоровы – вы б не входили  ко мне чуть не каждый день без  спроса и не  сидели бы тут - непонятно зачем - весь приём.
          Т О Т :  -  Я хочу понять: почему столько больных и озлобленных людей! Почему ВЫ – лечащие – так сухи и  бессердечны. Вы заняты на нескольких работах, подрабатываете на Скорой  и в  Инвалидных Комиссиях– вам некогда подумать, и мысли ваши  заняты зарплатами и как угодить начальству. Я же – после ссылок  -свободный инвалид: ни от кого не завишу. И потому мыслю свободно и независимо.
          (Пишет): - Это, дорогой мой, всё бред! Вы посмотрИте критически на себя  со стороны:  и вы увидите, что это НЕНОРМАЛЬНОСТЬ! ПосмотрИте, как вы крутитесь
          Т О Т  (Мартыну): - Ну, вот взглянИте: кто здесь сейчас ненормально себя ведёт? (Из нас троих…) Вы рассказали ему о вопиющей бесхозяйственности. Так?  А он что? Он и УХОМ не повёл!   ЧЕЛОВЕК. НЕ  РЕАГИРУЮЩИЙ НА НЕНОРМАЛЬНОСТЬ – что? – НЕ-НОР-МАЛЕН….  А я - или Вы – нормально реагируем на это: ругаемся или кричим. Так?
          ВРАЧ (пишет): -  У здорового человека есть приспособления к сильным раздражителям. У вас   (вот с Лидиным) их нету. (Мартыну)  Работать можете?
          Т  О  Т:  -  Нет. В этой (на дверь) системе – нет
          В Р А Ч (Одутловатому): - Вот - видите…   Так. Заполним Вам Лист на ВТЭК.На продолжение пенсии.
          МАРТЫН: - Да какое там у меня «заболевание»!  Бессонница и  сердцебиения. Это же не «болезнь».  А я полтора года не могу прийти к норме. НЕ могу вернуться в театр.
          В Р А Ч (пишет): - Ну, а что Вы хотите? Вы же грамотный человек: артист, вот  даже пьесы пишете… Что Вы хотите от нас?
          ОДУТЛОВАТЫЙ: - …И ваша зав. Поликлиникой – тоже ненормальная: она   не реагирует на ненормальности в  её учреждении – её это НЕ раздражает.
          В Р А Ч : - А зачем? Что она – частник? (Смеётся)У неё что: прибавится зарплата?  «Прибавится» только хлопот (Смеётся)
          М А Р Т Ы Н : Ну, так менять систему надо!
          В Р А Ч : - Ерунда!  Как Вы её смените? (Одутловатому) Подите – позовите нянечку: чтоб она вот это отнесла к терапевту. (Тот пошёл) Ерунда!..  У нас ещё лучше многих: 1-е место в соревновании имеем. А Вы посмотрели б в 10-й. (Одутловатому) Идите, идите!
           М А Р Т Ы Н: - Но ведь в Регистратуре полная неразбериха! А нянечка эта!...
            -  (скривился усмешливо): А кто на эту работу пойдёт!  Она получает гроши.
            - Так лучше прибавить нянечкам – за счёт заведующей, которая всё .равно без дела сидит
            (Усмешливо): - А, оргпсихоз!  Это я уже писал. (Смеётся)  Так! (Боромочет, перечитывая записанное): «Другие жалобы – производные от этой основной: боли в сердце, потные ладони, сердцебиения  и  перебои , пока сидел в очереди…. (Вошли Одутловатый с Няней) Ну, вот – теперь к терапевту. (Няне) Отнесите… по ул. Столбова – кто из врачей сейчас есть?
            Н Я Н Я: - К СтолбОвой?
             -  Да не к «СтолбОвой»! А Вы  -ЗНАЕТЕ врачей, что по Столбова УЛИЦЕ?
             -   Я знаю, что Столбова нынче вечером принимает…
             В Р А Ч (кричит) : -  Вы бестолковы!  Я Вам обьясняю:…. Ну, ладно! Легче самому! (Схватил бумаги, ушёл, хлопнув дверью)
             Н Я Н Я  (смеётся): -« К Столбовой, к Столбовой»…- не пойму я , чего он говорит-то»!
             М А Р Т Ы Н : - Он говорит: не к врачу Столбовой, а к кому-нибудь из врачей, ведущих сейчас приём  больных с  ул  Столбова.
             Н Я Н Я (трепыхаясь от смеха): - А! А я думала: чего «Столбова, Столбова»…Я думала: врач наша – Столбова. (Оч развеселена  всей этой путаницей).

                Быстро входит   В  Р А Ч  (Мартыну):

              -   Ну, вот  - идите к терапевту, в 21-й кабинет.
              Н Я Н Я (трепыхаясь): - Вы про ул.  Столбова говорили, а я думала: к врачу Столбовой. (Прям закатывается от смеха)
     В Р А Ч:  - Ступайте к  чёртовой матери отсюда! Лучше совсем ко мне не ходИте.
Вы все карточки перепутали по всем кабинетам: ни врачи, ни больные доискаться не могут!
                Т А (выходя и  смеясь): - Да я  Столбова-то  улицу знаю. Я-то думала: к ВРАЧУ Столбовой. А это по  УЛИЦЕ Столбова
                - ИДИТЕ! ИДИТЕ! Ну, Вас.

                М А Р Т Ы Н: - У терапевта – тоже в очереди сидеть? И всё будет так же?
                -  Ну, а что Вы хотите?  (Пишет) Вот анализы сдадите: моча! кровь! –это завтра утром, к 8 часам – в лабораторию! Рентген – по четвергам! В какие часы = там Вам скажут. К глазнику направление я Вам дал – возьмёте  в регистратуре талончик…. Всё?
                МАРТЫН: -  Я знаю нашего терапевта: это не врач. Это малограмотная «троечница», которая непонятно, как поступила  в  МедВУЗ, хотя твердят везде, что громадный конкурс!... Я к ней не пойду! Когда я в первый раз обратился к ней с сердцебиениями – она стала орать, что «Пить надо меньше!», когда  я СОВСЕМ не пью! И не курю! Но она ещё и до сих пор того же мнения о моей болезни. Чего ж я к ней пойду?
                -  Ну, как хотите! –  ПопросИте  следующего!
               
                В ы ш е л  от В Р А Ч А  в коридор – постоял…
                Пусто. Сидит (без матери) одна лишь давешняя желтоволосая «Дочь»:
                в штопанной вязаночке, в старом своём платке и линялой юбке.

               ПОДОШЁЛ: - Скажите: чего Вы плачете? (Задышала чаще!)  А? (Ещё чаще!) Вы меня слышите?
                О Н А (глядя в стену, сдавленным от слёз голосом): - Да.
                -  Почему Вы плачете?
                -  Я не плачу.
                -  А почему у Вас слёзы на глазах?  (Грудь её вздымается от слёз) А? ..Вы меня слышите?
                -  (Дышит) Да.
                -   Почему у Вас слёзы на глазах?
                (Не меняя положения): -  Мне  оч.  грустно
                (Жадно всматриваясь в её профиль): - Отчего? Отчего Вам грустно?
                О  Н  А (еле удерживая слёзы): - Не могу Вам этого  обьяснить,… выразить..
                М А Р Т Ы Н: -  Слушайте! (вдруг потянулся и поправил ей выбившиеся из-под платка волосы). Вы слышите меня?
                -  Да.
                -  Я! – Вас вылечу!... Не они, а – Я!... Вы поняли меня? Вы верите мне?
                -  Да.
                -  Ну, вот и хорошо!. .. Вы знаете меня?
                -  Нет
                -  А Вы поглядите на меня.
                -   Да, в театре. Я аккомпанировала  когда-то
                -   Вас зовут Нэля?
                -   Нет, Лена.
                -   Но… Ну, ладно: Лена так Лена… Вас надо лечить не лекарствами, а – РАДОСТЬЮ!  И – любовью! Вы поняли меня?
                -   Да
                -   СмотрИте на меня и слушайте!

        (СВЕТ НА НИХ С»УЖАЕТСЯ… ЗВОНКО СТУЧИТ СЕРДЦЕ Мартына.
                Возможно они уже где-то в другом месте)

                -  Вы знаете  о том, что ВЫ – красавица?
                О Н А:   Ах!
                -   У Вас женственная стать! Чудесные глаза!
                О Н А: -  Ах!… Зачем это?  Не надо!
                (Пристально глядя на её профиль): -  Я говорю Вам: у Вас тугие,  высокие груди! Вы слышите меня?
                (Еле слышно): -  Слышу…
                - Вы –  кра-са-ви-ца! У Вас прекрасные золотые волосы – их не надо скрывать (скользнул платок, рассыпались спутанные пряди). Какие чУдные плечи! (расстегнул кофту, как на ребёнке, погладил по волосам, как дочку  в детсаду). Вы –не больны! Вас не отчего лечить! .. Ну!...  Где же Ваши слёзы?
                (Как  заря в ненастье – чуть раздвинулись в полу-улыбке спекшиеся губы):
                -  Мне почему-то  легко.. Вы разговорили меня.. (Впервые повернулась к нему) А Вы почему плачете?
                М А Р Т Ы Н (кусая губы): - От радости… Ведь я  «воскрешаю мёртвых».. Го споди Боже ! Как же это хо-ро-шо!... Вот  я ругался с врачами – и мне было плохо! Как же мне было тут плохо!.. Я думал, что всё! – Вот выйду из кабинета – и умру! Никакого просвета- всё черно!,.. А сейчас…  И никаких «матерей»! Какая она Вам мать? Мы пойдём в мир – только братья и сёстры.. Ну, братья и сёстры… И никаких «матерей»… Я буду лечить таких, как Вы … И сам буду этим лечиться…
                - (с детской доверчивостью): - А как? Как мы будем лечиться?
                -  А я буду петь   вам колыбельные песни (я лучше всего умею это делать): это лучше любых снотворных. И Вы заснёте.
                - (С отчаянной доверчивостью):  Да? Да?.. А как? А как  это?
  - А вот так:  «А княжна          
           В лесу глухом                Спит она                Сон сковал ей     ,      Спит…
       Н е п р о б у д н ы м,              и  дни,                крепко                Спит…
           Крепким сном                и  н о ч и                о  ч  и
               
                - (Испуганно):  «Непробудным сном»?...  Она умерла?
                -  Нет-нет! просто слово не то попалось!... « Ведь там сады густые    
                Повисли над водой                Пока завод НЕ КОНЧЕН (А?)
                И ветви  золотые                Живем  мы и – звеним! (А?)
                С серебряной листвой                Я – Мальчик- Колокольчик
                Из города Динь-Динь
                (Пошёл проигрыщ)
             
О Н А (закрывая глаза): -  Как хорошо: «Динь-Динь».. Вы меня уже лечите?
-  Ну, конечно. И  сам лечусь
   
       ВСЁ ВОКРУГ НИХ ЗАРОСТАЕТ  ЦВЕТУЩИМ, СОЛНЕЧНЫМ   палисадником
                Со старыми деревьями
                на фоне   школьного под»езда с вывеской:
                «Московская мужская, средняя  шк № 3 6 2.
                Сокольнического  района»
          И засыпающая   Л Е Н А неожиданно  п р е о б р а ж а е т с я, начиная  принимать  во сне облик той далёкой девушки-школьницы Нэли – из 1-й части Дилогии – что встретилась когда-то мальчишке –М  А Р Т Ы Н У  на выпускном школьном вечере в этой школе.
            И вот они (нынешние) как бы высвобождаются из своих нынешних одежд (кофта Лены и пиджак Мартына   остаются на спинке скамьи), а отделившиеся от них Мартын (в одной рубашке) и Нэля  ( в  белом школьном фартуке)… кружатся и кружатся около скамьи в медленно-медленном танце – под продолжающуся песенку:
                Пока завод не кончен
                Живем мы и звеним…
                Я - Мальчик- Колокольчик
                Из города
                Д и н ь – Д и н ь
                …..     ……    …..      ….   …….
               
         

                2.    В       О  Б   К   О   М   Е.

                К о р и д о р


М А Р Т Ы Н (выходящему из-за Высокой Чёрной Двери  – в толстым очках, с пачкой бумаг и раскрытым портфелем подмышкой): - Здрасьте!....  «Товарисч!» То-ва-рисч!!!
Т  О  Т:  -  Ой, Прямо оглушили.(Рассыпал бумаги. Подбирают) (Вкрадчиво, отпыхиваясь) Здрасьте! Тов. Лидин, кажется?  Здравствуйте!.... Ну, как Ваши дела? (Елозят по полу)
М А Р Т Ы Н: (Подавая бумаги)-  Я, лёжа в больнице – посылал Вам  на Отделение нашего Обл- союза писателей   письмо о моём  положении. Потом второе и третье… Вы получили их?
     -  Э…что Вы так кричите? (Оборачиваясь на Дверь;откуда рука выкидывает оставшиеся бумаги))…П-получил что-то вроде…  Напомните, в чём там дело? (Запихивает бумаги)
     -  Там   подробно рассказывалось о моих писательских работах –(подавая бумаги) вот, как у Вас, вижу: пьесах, сценариях, повестях и  стихах…(Это ВАШИ стихи?)
     - (запихивая, комкая) Мои.. О. господи!(рука из Двери выкидывает ещё бумаги)
     -…о моём сложном  физическом и материальном положении и тд
     В ОЧКАХ: - Да-да-да: вспомнил!...(Вкрадчиво) Что же Вы, дорогуша, обхОдите наш местный Союз Писателей? НЕ дали пьесу в наш Театр –и  сюда в Обком… а сразу в Москву!
     -  Давал!
     -  Они говорят, что Вы забрали у них… Да ещё и с каким-то скандалом
     -  Я им дал!  А они продержали её ГОД без всякого движения.  А когда  я потребовал вернуть – они найти её не могут – потеряли. Тогда я отдал в Москву.  Эфросу
     В ОЧКАХ (со вздохом. ВКРАДЧИВО И ОГЛЯДЫВАЯСЬ на Дверь): -Да, да, да…. ВЫ знаете, и со мной так обращаются.
      -  Но почему же ВЫ позволяете?  Вы же секретарь ОблСоюза Писателей!!!
      -  Ой, ну, ЧТО вы ТАК КРИЧИТЕ?...Вы знаете, с этим мало у нас считаются,(Оглядываясь на Дверь).  Вы вот только вступили на эту стезю, а я уж 15 лет во всём этом безобразии  варюсь. Так что не удивляйтесь многому. А главное: хе-хе… ведите себя…  «потише». Оч. уж Вы  хе-хе..«громкий»
      -   Ну- ВАМ можно «потише» - Вы уже секретарь, Вас печатают всё-таки и ставят, а мне – если «потише» - даже  вот в коридоре  сейчас,  когда я  с Вами поздоровался – ВЫ меня не захотели услышать.  Поэтому Вы всё-таки представьте меня через нашу газету местной общественности: вот, дескать, новый писатель – пьеса о нашем земляке - в Москве принята к постановке.. и - краткие сведения обо мне.. Ну, так, как мы с Вами по тф договаривались.
      -  Да! Ведь мы с Вами и по тф ещё говорили! Из головы прямо вон. (Запихивают бумаг)
      -   Вы  разговаривали об этом с редактором газеты?   
      -   Э… Нет ещё… (Зашептал) Вы знаете, я с ним в «контрах»… Да и потерял, знаете, Вашу записку-то с биоданными
      -   Я ещё напишу… Но Вы… Да вог и редактор идёт!

      ОЧКАРИК (к вышедшему из=за поворота Коридора - с гранками и ручкой): - Иван  Кондратьич!  Как бы нам=- я вот вроде говорил  как-то  Вам -… вот молодой у нас писатель объявился,,,  С деньгами у него туго, инвалид… Поместить бы кусочек из его пьесы, а я дал бы краткую врезочку о нём
       Т  О  Т  (ухватив за ручку Дверь, грубо): - А откуда я знаю, кто он такой? Может, он  прохвост какой! Жулик!
       -   Ну, я  вступленьице  напишу…Представлю , так сказать… В Москве его пьесу приняли
       -   А там публиковали об этом?
       -   Нет ещё, но пьесу, пьесу приняли. (Застёгивая портфель)Трифонов  рекомендацию дал ему в Союз
       -   Вот когда в Москве об этом напечатают – тогда и мы  хе=хе перепечатаем эту «новость» – где-нибудь в конце  номера – в уголовной хронике  хе-хе…
       М А Р Т Ы Н: - Кому же  тогда будет нужна такая «новость»?
       ОЧКАРИК: - Но ведь вот он – этот писатель-то: здесь, наш , свой!
       РЕДАКТОР: - Ты что:  не знаешь , как делаются дела?!  Вот когда мне ОТТУДА (показал пальцем на Дверь) скажут: «печатай» - я тогда хоть «папу Римского» напечатаю. А пока – я лучше онанизмом буду заниматься, чем делать такие вещи.
       МАРТЫН: - Это у Чехова – один идиот: вычитывает из газет новости и потом телеграммами извещает «государя своего», что  «с Турцией началась война»1
       РЕДАКТОР (внимательно оглядев Мартына):- Он далеко пойдёт А ты хочешь, чтоб я о нём публиковал в газете! А завтра меня  отсюда (на Дверь) за яйца – за таких молодцов

                (Ушёл в Дверь, на которую указывал)

       ОЧКАРИК (шёпотом): - Нельзя так с ним разговаривать! Вы что! ?. (Возится с портфелем)
       МАРТЫН: - Но какой же это «газетчик» - «ловец новостей»?! Это услужливое дерьмо: «чиво изволит началиство!
       -  Да нет – нельзя так! Вам ещё надо тихо и тихо… ВЫ и меня в неудобное положение поставили!... О, господи!... Ну, до свиданья.. Будем, будем что-нибудь делать с Вами. Раз Москва… Будем!.... Чтение давайте сначала Вашей пьесы организуем на писательских средах..
       -  Чего ж её «читать» - если она и так принята в Москве? Вы б «читали» её, когда в театре нашем волокитили с ней, вступились бы…
       -   Ну, поговорим,  пообсуждаем… всё-таки…
       -   Моей семье  Ж И Т Ь  не на что!  Деньги в Москве ещё не заплатили..
       -   Ну, придумаем что-нибудь.. Не замыкайтесь  только в себе. Не обходите нас стороной. НЕ копите злобу на нас… ДоговорнУлись? Хе-хе… Ведь хорошее-то, доброе- всё равно побеждает1 Верно?...  Ну, бывай!  И заходи!

                МАРТЫН ПРОХОДИТ к  ЧЁРНОЙ ДВЕРИ,
,                скрывшей РЕДАКТОРА

                СЦЕНА  ПОВОРАЧИВАЕТСЯ.
                БУМАГОХРАНИЛИЩЕ

      Мартын вошёл.  Как вход в Святилище какое.   Или Бункер.  У  правой стены -  с ещё большей Чёрной Двойной Высокой Дверью (будто в Саркофаг или Крематорий)  хмурая СЕКРЕТАРША собирает  бумаги, укладывает их в Папки и в высокие чёрные шкафы, вмурованные в стены, перекладывает  бумаги из одних папок в другие… Эти бумаги господствуют здесь! Они везде! Они здесь живут, царствуют, а всё живое у них в услужении. БУМАГОХРАНИЛИЦЕ!  БУМАГОГРАД!.
        В углу, дожидаясь приёма у «Бумаг» - сидит ЛОХМАТЫЙ (тот, что «лез» в Поликлинике в белую дверь) – локтями  на колени, с руками за голову

        МАРТЫН (секретарше): - Здравствуйте!
        Т А: Что Вы хотите?
         -  ЗавОтделом Пропаганды здесь?
         -  А что Вы хотите?
         -  Хочу узнать: здесь ли ЗавОтделом.
         -  А Вы кто?  Он на совещании.
         -  Так.. А…(Ушла с папками за Чёрную Бункерную Дверь)
         МАРТЫН (Лохматому):  Скажите: а зам его – где сидит? (Тот молчит) А?.. То-ва-рисч!

          ЛОХМАТЫЙ: Отстаньте от меня! Я не знаю!
          МАРТЫН (вышедшей Секретарше – с ещё большей кипой бумаг): А Зам Зава?
          -  А что  Вы хотите-то?
          -  Хочу узнать: где находится заместитель?
          -  Я Вам  сказала: сейчас с о в е щ а н и е.. (Перекладывает бумаги. Отбирает новые)
          -  И Зам там?
          -  И Зам.
     -  А скажите… (Ушла опять с новыми папками за Чёрную Дверь) (МАРТЫН обернулся было опять к ЛОХМАТОМУ, но… застучал только пальцами по столу, и тотчас этот стук, возрастая, переходит в громкий стук сердца). (Вышла Секретарша ,перекладывает бумаги
в папки и ставит в шкафы)
            МАРТЫН (смиряя стук сердца и себя): Я… гхм… литератор.. Лидин.. Получали Вы моё письмо, посланное 40 дней назад из больницы тов-щу Семёнову?
            -  Одну минуточку (водит в Папке пальцем). Да! Вот оно.
            -  ЗавОтделом Семенов читал его?
            -  (Водит пальцем) Нет.
            -  Почему ВЫ ему не передали?
            -  Он был на Пленуме – в Москве
            -   (Оч сдержанно): По-Вашему получается: Пленум – во вред таким , как я. Но он же всем нам на пользу, и Вы не настроите меня против Пленума и против тов-ща Семё нова.
            -  Вы мне мораль не читайте! (С новыми папками пошла в Дверь)
            -  (Придержал за  локоть) Вы не уходите, а дослушайте. Семёнов был на Пленуме два дня. А письмо лежит уже  1.5 м-ца.
            -  Он был в отпуске. И приехал только  на той неделе. (Порывается за Дверь, но Мартын  держит её)
            -   Почему же на неделе не передали?
            -   Когда? (Порывается в Дверь)
            -   Да вчера! Позавчера! Да хоть сегодня – ДО совещания в 17 часов?
            -   Ну, я не обязана перед всяким отчитываться..(Рвётся в дверь- Мартын её вытаскивает за рукав)
            МАРТЫН: - Я не  «всякий».. (Тянет Дверь на себя, а Секретарша на себя))
             -  Сюда нельзя! (Дерганье двери: туда-сюда – Дверь захлопывается. Мартын рвёт  её остервенело – Секретарша теряет бумаги – они рассыпаются..) Слушайте! Что ВЫ хулиганите!.. (Распахивается и внутренняя -вторая - Дверь –  бьёт сильный свет  оттуда; перешагивая через бумаги, повалили красные, распаренные, как из бани – раскормленные толстяки в дорогих костюмах)
               МАРТЫН ( к одному из них – ): Тов. Миронов! Скажите, какой Семёнов?
               Т О Т ( помогая подбирать бумаги):  А вон он -…
                МАРТЫН (догнав у выхода): - Тов. Семёнов! Я посылал Вам  важные документы..Касающиеся моей  жизни и творческих проблем...
                Т О Т (самый раскормленный из всех – тяжело повернулся от Двери, за которую уже взялся):  А? Какие «документы»?
                (Но Мартына перебил ЛОХМАТЫЙ, вскочивший со стула):
                -   Сергей Исаич! У меня оч. тяжёлое  душевное состояние…»Зарубили» мою  последниюю постановку в театре. Хотелось бы встретиться – поговорить..
                СЕМЁНОВ (вполоборота, отдуваясь от раскормленности): - О чём «говорить»?
                ЛОХМАТЫЙ (нервозно): - Ну… это… Тяжело у меня на душе… Хотелось бы встретиться – поговорить..
                -  Ну, о ЧЁМ - мы с ВАМИ -  будем «говорить»?!! Вы и так уж  на  вчерашней конференции наговорили чёрт знает что. И что  драматурги  нищенствуют, что режиссё рам нечего ставить, цензура не даёт житья! Что редактор газеты «дубина»… Ну?
                -  Но… Я.. оч. сожалею об этом В-вырвалось как-то..  И я хочу объяснить, почему это всё произошло…
                СЕМЁНОВ (ожидающему Мартыну): -Вон туда! Туда! – К инструктору Миронову: у НЕГО все письма и «документы»…  МИРОНОВ!! Почему ко мне пристают с пустяками? Займись! (Лохматому. Выходя) Если я со всеми буду «встречаться» - мне работать некогда будет. (Хлопнул перед его носом Дверью. Тот – за ним)
    
        МИРОНОВ (закуривая): -  Ну, - чего там у Вас?... Идите сюда. (Зазвонил телефон на столе Секретарши).  (Мартыну) Садитесь. (Сам сел на место Секретарши, снял трубку) Да!... А-а.. «здоровеньки буллы»! Ха-ха…  Ну, позвони в гараж – машина там. Телефона не имеешь? – Сейчас я позвоню туда – не вешай трубку. Ты где сейчас? Угу. ( Положил трубку, взял с другого аппарата, поискал  в Списке на столе номер, набирает..) Алё! Это кто? … А?... Это кто?... Миронов говорит. Ми-ро-нов!. А?... Машина  у ВАС?.. Ну, та . на которой Софья Семёновна… из р-на приехала… А где она? А как туда позвонить?... К-12-37… (Набирает) Алё! Фу, фу!... Алё! Это кто?... У ВАС машина, на которой Софья Семёновна… А?  Да нет, не мне…. (Уткнулся в телефон, записывает чего-то)…
          
                МАРТЫН встаёт и идёт в распахнутую Дверь «БУНКЕРА»
                (Поворот сцены)

          МАРТЫН (к полной «усатой» женщине за столом, заваленном бумагами): Скажите: Семёнов придёт ещё сегодня?
          ТА (листая бумажки): - А что Вы хотите?
           -  Хочу узнать: будет ли ещё  Семё нов?
           -  А по какому вопросу-то? (Вся в бумагах)
           -  Ну, что я буду излагать «вопрос»? - ведь Вы не Семёнов1
           -  Нет, я не Семёнов. (Часть бумаг вырывает, мнёт и бросает в корзину под стол. А потом начинает писать)
            МАРТЫН: Ну . так Вы можете мне сказать: будет сегодня ещё Семёнов или нет?
            (Листает и пишет): Нет, не будет. Уехал в командировку.
            -  А зам?
            -  А что ВЫ хотите-то? (Продолжает писать)
            -  Хочу узнать, когда я могу увидеть Семёнова или его зама?
            -  Ну, я его заместитель. (В телефон) Нина! Принеси ту – зелё ную папку =- от Софьи Семёновны. С прошлого Совещания.
            -  Ну, вот тогда давайте поговорим с Вами. Моя фамилия Лидин, я местный  актёр и литератор. (Сел)
            -  Слушаю Вас, гражданин  Митин. (Пишет)
            (Мягко): - Нет, это Я Вас «слушаю». Я уже всё сказал в моём письме в Обком на имя тов. Семёнова. О моей пьесе в Москве, о моей развалюхе, где я живу… сам безработный  и  с безработной
 женой- воспитательницей Детсада и с маленькой дочкой. Которой тоже нужен Детсад. А мест нет.
              -  Так Вы - ЛИДИН!. А не хе «Митин»… (Пишет)
              -   Ну, да
              -   Да, я читала это письмо. Мы тут ха… всем отделом читали Ваше «сочинение». Целый «рОман»… Ну и что Вы хотите? (Пишет)
              -   Чтоб приняли меры по моему «рОману». Или напечатали- я ведь и пьесу об этом написал.
              -   Какие «меры»?  (Пишет, открывает- закрывает ящики стола, взяла от Нины зелёную папку) И принеси ещё  ту – коричневую.
              -   Ну, ВЫ же «читали» моё письмо!  Моя семья (квалифицированных специалистов) не имеет средств к существованию: Я – инвалид, жена  не может устроиться по специальности- да и  дочку не  с кем оставить:  на ясли в Горздраве километровая очередь. И получается:  с одной стороны детский работник (жена) без работы, а с другой – дети – почему-то без  этого работника и  от этого без яслей…
                Так же, как в местном   театре: из сезона в сезон главреж жалуется через газету:  «В театре нет проблемных пьес на остро-современую тему, зрители не ходят на зарубежную халтуру…»…   
                Я  ДАЮ такую пьесу!. Говорят: «Пьеса гениальная». А ставить не ставят: кто-то им «не даёт»… А автор (производитель таких «проблемных» пьес ) погибает от безденежья.. Сейчас вот декабрь, а у  меня 14 градусов  в комнате , потому что нет ни полена дров, дочку укладываем спать в пальтишке и валеночках, жена с хроническим трахеитом, а у меня от многолетней  холодной сырости суставной ревматизм… Гибнут трое людей. Причём тех самых, в которых город (судя по газетам) как раз и нуждается: и в театре, и горздраве.
                - Ну, а что Я тут могу сделать? (Пишет)
                -  Детям, нуждающимся в яслях – дать  воспитателя! А театру – возможность поставить мою пьесу. А пока – срочно найти где-то  пустяковые деньги хотя бы на кубометр дров.
                -  Ну, что ж я вам: из своего кармана что ли дам? ВЫ странно как-то рассуждаете.  (Пишет  что-то всё время)
                -  Неужели выручить человека в беде деньгами (даже из своего кармана) – это «странно»? ..Но я к такому подвигу и не призываю. Просто надо напечатать в газете хоть кусок из моей пьесы – вот и пятёрка на дрова. А то и вместо моей  коммунальной развалюхи – дать  нормальное жильё –для моей литработы.
                - Обком распределением жилья не занимается.
                - Ну,  и напишИте вот это самое в ответе на моё письмо.
                -  Но я же всё Вам сказала. (Пишет, перекладывает часть в ящики стола)
                -  Мне нужен ПИСЬМЕННЫЙ ответ. Для дальнейших действий. А то ведь никто не поверит. Что Обком БЕСПОМОЩЕН.  Кто наказан за волокиту – с пьесой? За безобразный «ремонт» в ЖЕКе? За нераспорядительность в Горздраве! За беспринципность –в театре…
                - Но я же Вам говорю: что все дела с печатаньем – надо вести через ОблСоюз писателей,  а с постановкой – через Горкультуру. Мы ж не можем подменять их.
                -  А я – в письме к вам  - как раз и написал: что потому и обращаюсь в Обком, что в Горкультуре рутинёры и некомпетентные люди (бывшие завы овощебазами, : которые сначала гноили картошку на  базах, а теперь гноят авторов в театрах, которые тыкают их физиономией в эту гниль…)….  А насчёт  «писятельской организяции» - она не имеет НИ ОДНОГО печатного органа.  Сегодня Секретарь  этой «организяции»  сунулся с моей пьесой в газету, а редактор  ваш  ответил: «Вот когда об этом напишет Москва, и об этом будет знать каждый – тогда и он известит об этом местных читателей» Да и то: когда ему «сверху» ещё (т.е. из вашей Двери)  отмашку сделают.
                - Не знаю, КТО и ГДЕ Вам всё это говорил…. (Пишет, а часть рвёт и бросает под стол)
                -  Я же сказал: «кто» и «где»: - За вот этим вашим порогом. Редактор. Сегодня. Только что. СамомУ Секретарю вашей «писятельской организяции»
                -  Не мог редактор этого сказать.  (Пишет, бросает)
                -   Сейчас это уже не «теоретицкий»
 вопрос: «мог» или НЕ мог». Это вопрос ФАКТА: он СКАЗАЛ!!. Позвоните к Секретарю «Писятелей» - он Вам подтвердит.
                - Ну, не знаю, не знаю… кто там и  чего говорил, но… ( Строчит)
                -  Да нет – ЗНАЕТЕ. Я вот Вам об этом и  сообщил. И Секретарь свидетель. И в пьесе  моей об этом написано. И  вопросы  эти принципиальные. И  их надо решать. Может быть,  и на уровне Пленума Обкома, а то и выйти на «республику». Иначе не вылезьти нам: ни из репертуарного голода, ни из жилищного, ни  детсадовского, ни картофельно-овощного: так и  будем со ссорной и гнилой картошкой в магазинах и с очередями у прилавков стоять. И с мелкотемьем – в театрах и кино. . Я ж не с лично- шкурных позиций написал моё письмо: устроить мне одному «красивую жизнь».
     В Протоколе обсуждения моей пьесы в ЛЕНКОМ.е (который я вложил Вам в моём письме)  коллектив профессионалов оценивает её, как «потрясающую! Революционную и романтическую»-и  на самые главные проблемы современности. А автора сравнивают с Вишневским, Макаренко и даже с Шекспиром… Разве Вас это не интригует? (Даже  если это  наполовину  и преувеличено  впечатлительными актёрами). Почему ж Вы отпихиваетесь  от неё в нашем городе?
       -   Но Обком пьес не печатает . (Перекладывает часть бумаг в ящики стола, часть  бросает в корзину)
       -   Но РЕКОМЕНДУЕТ к печатанию! Ибо Отдел Пропаганды и должен пропагандировать «революционные и потрясающие» произведения
       -   Ну, хорошо: я позвоню  нашему Секретарю в писательскую организацию, а ВЫ  уж пожалуйста, ведите Ваши дела через них. (Продолжает писать)
       МАРТЫН (тяжко вздохнув): - Разрешите  спросить Вас?... Вам приходилось печататься когда-нибудь?
        (Крайне удивлённо): - КОМУ?!  МНЕ?! (Остановила ручку над писаниной)
        -  Вам
        -  К-как «печататься»?!    Зачем?! (Даже ручка замерла от удивления)
        -  Ну… Вы ж Отдел Пропаганды. А пропагандировать  – значит что-то писать.
        -  (Даже  как будто с гордостью): -  Нет. Я  НИ-КОГ-ДА и НИ-ЧЕГО   хе.. не «писала», слава богу. Кроме этих вот  протоколов. (Пишет)
         -   Так вот –если б Вы что-то (кроме протоколов) и написали и  пришли с этим в Ваш Облсоюз «писятелей» – то  узнали б , что он не имеет НИ ОДНОГО печатного органа.
И чем они там все занимаются – бог их знает . Читают там сами себе по средам свои штуки, которые десятилетиями нигде не появляются, почитают и разойдутся. Пишут и сами себе читают. А живут за счёт газетной подёнщины:  в местных и районных газетах. Где пишут суконным языком о  передовых овощебазах и  передовиках производства.. Ну, и «кружки» там  какие-то ещё («Литобьединения») ведут в засморканных   сельских клубишках.
Вот и вся их «писятельская» деятельность..
         -  (Кончила, наконец, писать, сняла трубку): - Нина!  Я кончила оформление Протокола Совещания.  Зайдите и отнесите  Софье Семёновне. Она  у нас хе.. «хранительница Протоколов».
          МАРТЫН: - Вы слушаете, что я говорю-то?
          - (Встала, собирает бумаги в папку): -  Гражданин Митин,  я сказала: я позвоню в ОблСоюз. А Вы,  пожалуйста, обращайтесь туда.
          МАРТЫН (безнадежно вздохнув): -  Значит, сидеть без денег  и без дров. А по второму вопросу: с жильём?
          - (Убирает остальные  бумаги со стола в ящики, некоторые рвё т и- под стол): -Обком не выдаёт жилья. Обращайтесь в Райсовет по месту жительства. В установленном порядке. (В телефон) Нина!  Ну, где ты там? Мне выезжать надо.
          -  Но я  потому и пришёл к вам , что все остальные инстанции я уже прошёл.
          - (Подчищая от бумаг стол – повторяет «сонным» голосом, заученнно): -… Всеми делами с жильём, гражданин Митин,  ведают советские учреждения, а не мы…
          -  Да в моём конкретном  райжилотделе  болтуны сидят (такие же «овощеводы»)
  Замша собирается уходить,  передаёт Нине папки, заученно-сонно Мартыну - Этого не может быть, гражданин Митин. Как же так? Люди каждый день вселяются,  строются домА,побликуются победные рапорты   в газетах…
         -   
          - Да Вы хоть  собственную-то газету читаете? Вашего этого славного «редактора»? Вчера  как раз была статья о бездушии к посетителям  как раз в моём Советском р-не и о заме по жилвопросам – Черникове (с взятками и очковтирательством)
         НИНА: (Уходя с папками): - Мария Владиславовна, там в машине Вас Семёнов ждёт
          - (Одевается, сонно-заученно балаболит): - Спасибо Нина. Мы всё тут читаем\. гражданин Митин. НЕ думайте, что Вы только такой грамотный. (Одевается)
          -  Ну, ладно. Возвратите мнеПротокол обсуждения моей пьесы в Москве
          - (порылась в  столе): - Пожалуйста (Одевается в пальто с лисой)
          - Вы прочли тут оценку, что дают в московском театре?
          МИРОНОВ (что давно вошё л и слушал разговор, куря у двери): - Там детский лепет
          МАРТЫН: -  Оценка профессионального коллектива – «детский лепет»? А чья же оценка заслуживает внимания?
          - Оценка партии.
          - Но в этом коллективе и члены партии, и представители партбюро были. (Миронов сожалеюще вздохнул).. Под «оценкой партии» Вы, видно, подразумеваете лишь мнение Вашего прямого Начальника. Оценит Начальник и Вы оцените.
           ЗАМ-ША (ЗакрываЯ шкафы и стол на ключ): -Вот видите, КАК Вы разговариваете!
            - Да потому,что этот человек (на Миронова) знает о моём положении ещё с того дня, как меня «распределили»после ТеаВУЗа в Ваш театр и в клоповую мою  коммунальную развалюху. И ничего не сделал за этот время, чтоб что-то изменить в моей жизни. А когда я надорвался , живя на ничтожную зарплату в ужасающей коммуналке с печным отоплением и безработной женой с малым ребёнком и нужником  во дворе – он вот так сейчас меня «поучает». А я – москвич! Выписался из столицы! И поехал сюда, где я «нужнее Родине» :нести свет и просвещение в провинцию… А когда я сунулся  от всех моих нехваток тут  у вас обратно в Москву -  меня  там не прописывают
            МИРОНОВ (куря, прислонившись к Двери): - ВЫ странные там в театре какие-то люди: вы приходите в Обком, как в свой дом. ВЫ наверно думаете, что кроме устройства ваших личных дел – нам тут и заниматься больше нечем. Так вот сидим все и думаем, как нам  выстроить удобный нужник какому-то Линдину.
             ЗАМ-ША (трепыхаясь от  смеха «лисой» и  собирая сумку): - Если мы  о каждом будем «думать» - нам работать некогда будет.
             МАРТЫН: - А вы не « о каждом». Вот я сейчас ОДИН перед вами. Обо мне ( и особенно о моей жене с дочерью в холодной квартире) и «подумайте».
             МИРОНОВ: - Что Вы:ОДИН такой? К нам все с этим  лезут (Все одетые -  стоя ждут.  Он – демонстративно -  с и д и т)
             -  По-вашему получается, что ВСЕ плохо живут, а не только я один.
             ТОТ: - Вы не обобщайте! Вцелом  все живут  хорошо, но есть отдельные случае, когда…
               -  Ну, вот « в отдельном» мне и помогите. Это тем более легко сделать, что таких «случаев» немного.
               -  Какое там «немного»! Вас  тут таких «молодцов» знаете, сколько? (ЗАМШ=ША трепыхается от смеха, подмазывая губы)
               МАРТЫН: - Значит, всё-таки МНОГИЕ «плохо живут»?
               ТОТ (закрутился): - Вы это бросьте: демагогию тут, понимаешь, мне….
                МАРТЫН (резко встал, стул упал,громкий стук сердца): - Да врать не надо! Изоврались все, извертелись: лишь бы не делать ничего..Бездельники! Только протоколы писать Слушать противно! Только выкручиваетесь Как бы оправдать своё безделье, своё привилегированное положение в гос-ве…  ВЫ говорите:»Много таких»несчастных, как я.  (Неиспользующихся режиссёров и драматургов, воспитательниц Детсадов, как моя жена…)Так это же хорошо, что «много». Это же великолепный народный РЕЗЕРВ. Но  надо не замазывать этот факт («вцелом хорошо, а есть отдельные случаи»!.. Отдельные случаи, а 40 лет Сов. Власти разделаться с  ними не можете!), - а  - без этих ваших лисьих воротников – засучить рукава да ра-зоб-рать-ся с этим… Да и без вас (без вашей «помощи») –(вы только не мешайте). – САМИ люди сделают себе: и жильё!  и постановки в театре! И жизнь достойную!... А вы САМИ ни  черта не делаете (долбите только: «Вас много, а мы одни»)  и нам мешаете разобраться с этим. Бормочете только, как попки: «Вцелом хорошо, а есть отдельные недостатки»…
     МИРОНОВ (застёгиваясь): - ОВы какие вражеские речи говорите»
      - Я только «речи» , а вы ДЕЛА вражеские делаете. Озлобляете народ.
       -  Вы -  враг
      -  Конечно: ВАШ враг. Я это сегодня точно понял. Как и мой отец когда-то – ссыльный.
      -  Нет, Вы – враг НАРОДА!
      - Это ВЫ враг народа. И народа, и Сов.власти. Ибо дискредитируете и эту власть, и народ, который по недоразумению «представляете». (отшвырнул ногой стул, мешающий уходить). (И  вышел, со всей силой  так хлопнув Дверью, что целое облако  чёрной  ПЫЛИ хлынуло из всех щелей Дверного Саркофага и ворох бумаг сдунуло со всех столов и раскрывшихся от хлопка шкафов. Засыпав Миронова, Зам-шу и Нину)
       ЗАМ-ША (поднимая стул и чихая о т пыли): - Кто он такой  вообще? Говорит» литератор». Вы его знаете?
        МИРОНОВ (кашляя и отряхиваясь): - Какой он «литератор»! Он шизофреник, находящийся на учёте в Психдиспансере.
        ЗАМ-ША (чихая и отряхиваясь): - Так не надо его сюда пускать! И поместить в соответствующее место.
        -  А я сейчас позвоню главврачу в Психбольницу. (В трубку) Алё!...

               
                Р О Д И Т Е Л И  П РИ Е Х А Л И.

         ЖЕНА МАРТЫНА ( с девочкой на коленях- плачет): - Вот твердит только: я больше всех  работаю. Вы отработаете 8 часов и свободны, а у меня голова все 24 часа в работе: даже когда я ем, сплю или в туалете.

            
         
          
\         -   

          -