2007 г. 11 авг. Рот от удивления раскрывается

         Вчера Власта отвезла меня на дачу. Вика уже приготовила уйму сумок, набитых яблоками, картофелем, свеклой, баклажанами. Сказала, какие сумки кому отдать. Не мог сосредоточиться – сумки похожи, несколько раз переспрашивал. Вика негодовала, злилась, чуть не обозвала меня тупицей. Для неё всё было проще пареной репы, а я не мог запомнить. Завтра Власта ставит машину на ремонт, будут менять дверь, боковину. Расспрашивал, как у неё на работе?

 Коллеги завидуют её богатству – есть машина. Пользуется благосклонностью начальства, часто отпускают без содержания, а она, тем временем, калымит. В ноябре последний взнос за автомобиль, в декабре пойдет в отпуск и деньги отдаст за учебу Юли в колледже, учится на дизайнера.

Вика осталась на даче – соседка Таня позвала в баню. Ей понравилось париться, потом хорошо спится. Домой приедет через день, в воскресенье.

Власта привезла меня, высадила, и я восемь сумок один перетаскивал к лифту, и далее. Ничего, справился. Потом до 23 часов мыл и сортировал яблоки. Много битых, и они быстро портятся. Очень сладкие. Действительно, как конфеты.

Прочитал новую книгу Пелевина «Ампир В». Ради любопытства. Потерянное время. Больше не стоит брать его книги. Человек пользуется тем, что всё, что он напишет – издают, и по-привычке читают.

Романы Дмитрия Быкова «Оправдание» и «Эвакуатор» не смог читать, неинтересно. Пишет легко, но всё так далеко от меня, что скучно.

14 августа 2007 г. Сегодня ночью в Новгородской области возле поселка Малая Вишера кто-то осуществил подрыв самодельного устройства: воронка диаметром в полтора метра, и все вагоны скоростного экспресса сошли с рельс. Жертв нет, пострадавших 60. На другой день пустили составы по первой ветке, а на следующий день и по второй.

Игорю нравится служить. Получил первую выплату 500 рублей. Сложился с друзьями и купили фотоаппарат, чтобы запечатлеть на года воинскую службу.

Вчера неожиданно позвонил Мисюк:

— Вячеслав, Мисюк звонит, — сказал он.

А меня от неожиданности заклинило. Вдруг подумал, что это он Вячеслав, и назвал его так.

— Вообще-то я не Вячеслав, — сказал он. — Пришел новый номер журнала. Приходи в среду.

Я поблагодарил и отключился в смущении. Неловко получилось. Сегодня вечером поеду на дачу, а завтра на Ленина. Некоторое время колебался, стоит ли нести вино? Вдруг там никого не будет, и пить некому.

Радости от выхода журнала всё меньше. Это не книга. И всё моё мельтешение суета сует. Ненужное. Мелкое.

16 августа 2007 г. Вчера днем пришла Влада, принесла вторую упаковку подгузников, если вдруг понадобятся ей. Она стала словоохотливой, любит рассказывать подробно, занудливо. Я не выдерживаю, так как знаю итог, а подробности нетрудно представить по одной реплике.

Чтобы заставить Катю читать по программе, записалась в библиотеку, вместо неё и стала брать книги не только ей, но и себе. «Изгоняющий дьявола», «Собачье сердце» и прочее в таком духе, перечитывать то, что читала ещё девушкой.

Подарил ей несколько книг, но на полке меньше не стало. Куда их? С собой не унесу, а внуки не читают.

— Давай поговорим, папа.

Сели в кресла. О чем говорить, дочка? О том, как ты оказалась у разбитого корыта? Что муж ни во что тебя не ставит, дочка с тобой не считается, утром, пока ты спишь, начинает нарочно шуметь? Мне от всего этого плакать хочется, а не разговаривать.

Вероятно, надо было о чем-нибудь поговорить, нейтральном, но я хотел, чтобы она скорей ушла, ушел в кабинет и принялся читать журнал.

 Я тоже не хотел с ней считаться. Я снова предавал её. Она посидела в тишине, полистала книгу и, чуть не уснула. Через час встала и ушла. Я ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.

В 16-30 был на остановке. «Двойка» ушла перед носом. Долго ждал. Приехал троллейбус. Это даже лучше. У него меньше остановок, чем у автобуса, который едет по городу, а троллейбус по Южному шоссе.

Жара. Сел на теневую сторону. Но на шоссе солнце перешло на мою сторону. Жарко, но терпимо.

В клубе Стрелец, Мисюк и Артикулова. Извинился перед Володей за свою оговорку.

— Ты изменился. Похудел. Бегом занимаешься? Вот журнал. На следующий год мы продолжим наше сотрудничество, Виктор прочитал твою повесть. Где бы достать тебе денег?

— Зачем? — не понял я.

— Издать твою книгу. Или, хотя бы получить грант. Обратись в департамент культуры. Правда, сейчас там все в отпуске. Нужно тебе поехать в Москву на три дня. Найди три тысячи. Переночевать можно и на вокзале. Походи по издательствам. Я даже не знаю, чем тебе помочь? Такой-то сказал, что это классический исторический роман.

Пришел Игорь Мельников. Стал говорить о моём романе в превосходной степени. Его всё устраивало. Интересно читать, эпоха столь отдаленная, что о ней мало что известно. Привел пример с песком в муке от жерновов. Это он вычитал в журнале «Наука и жизнь».

Дина снова начала придираться. Сказала:

— Я начала читать вторую часть и хотела бросить. Не могла читать.
— Ничего страшного. Это бывает, — ответил я. Значит, не твоё, я тоже часто бросаю, когда неинтересно.
— Я дочитала до того места, где Соломон рассуждает о боге, отрицает его, и не поняла, чьи это мысли, Соломона или автора? Мне это не понравилось. И я не стала читать.
— Это столь наивный вопрос, что я не знаю, стоит ли на него отвечать.
— Нет уж, отвечай, читатели требуют, — подначил Мисюк.

— Нужно дочитать до конца и тогда всё станет ясно. Соломон жил в ту эпоху и не мог обойтись без бога. Его воспитала египетская культура.

Стрелец заступился:

— Читать интересно, а это главное. Читаешь и не замечаешь, что рот от удивления открылся.

Я забрал свои авторские экземпляры, набрался нахальства и попросил ещё старых номеров. Мисюк разрешил взять ещё по пять экземпляров. Набил сумку под завязку. Не стал задерживаться на очередное застолье, сослался на проблемы со здоровьем.

И в самом деле, голова тяжелая, на грани боли. Вероятно, давление. Назад ехал в том же самом троллейбусе, запомнил кондукторшу – у неё на руках светлые розовые пятна.

Вика в недоумении:

— Зачем ты столько принес? Толку-то, если бы платили.
— Сейчас автор сам платит. Память после меня останется.
— А тебе от этого будет ни холодно, ни жарко.
— Ты права. Мне будет всё равно. Но сейчас я знаю, что хоть какой-то след останется.

И я ещё надеюсь, что книга выйдет. Пусть даже после моей смерти, но она выйдет, потому что роман того стоит. Мне было интересно его писать, а читателю интересно читать.

Лег спать в 23 часа. Спать жарко. Утром головная боль усилилась. Давно голова не болела. В чем причина? Во мне? Днем, разговаривая с Викой о жаре, вдруг понял причину. В последние дни я стал ходить по улицам без бейсболки, в ней жарко, голова потеет, а так, даже приятно – овевает ветерком. И вчера работал на даче и домой шел без головного убора, и вот – расплата. Два раза по пять минут стоял на солнцепеке, некуда было спрятаться.

Боль не помешала днем выпить сто граммов коньяка под вареный рис с кабачками, авось боль утихнет, да и хотелось, но боль не унялась, и даже легкого опьянения не было, пришлось принять две таблетки анальгина, и только тогда стало сносно, почти прошла.

В 16 часов прогремел гром, а потом порывы ветра усилились. Я закрыл окна и полил сильный дождь, но редкий — пушинки легко взмывали вверх, словно никакого дождя и не было. Через пять минут дождь утих. Лег спать в 22 часа. Заснул быстро. Жарко.

И снова я у лифта. Не могу подняться на девятый этаж. Не вижу цифры «девять». Все время промахиваюсь. У лифта очередь. Но заходят почти все. И странно – лифт едет вниз. Говорю об этом соседке. Она объясняет, что это видимость. Конечно, иначе не может быть. Прошу проходящего солдата показать, как набрать нужный этаж. Он презрительно смотрит на меня, но не отказывается помочь, проходит ряд выключателей, на счетчике выставляет девятку. Так просто. Снова еду вверх. Соседи заговаривают со мной о цветах, которые мы носим по квартире, какие-то претензии предъявляют. И снова очередь. Я прохожу ближе к кассе, невзирая на очередь, и становлюсь, как бы привыкая к своему месту. Потом протискиваюсь вперед, и уже у самой кассы. Меня не останавливают, потому что очереди как таковой почти нет, за мной не более двух человек, можно было бы и стать в конец очереди. Нужно заплатить 45 копеек, но я никак не могу найти «пятнашку», все монеты по десять копеек, блестящие, как в советские времена. Это я взял билет в баню, где снова очередь. Спрашиваю крайнего. Отвечает парнишка. Я уточняю, за кем он? Он ищет, но машет рукой, в этом нет необходимости. Очередь хоть и кажется большой, но дверей много и у каждой своя очередь, поэтому кажется длинной.
           Очень хочется спать. Готовлюсь ко сну, но мне некуда лечь. На раскладушке лежат кенгуру в скорлупе – можно раздавить, на второй кровати – мохнатые зверьки и медведь, неприятное соседство. На большой кровати лежат внучки. Места много. Они маленькие. Но не спят, смотрят телевизор. Я ругаю их, но через какое-то время они снова включают. Готов побить, так сильно спать хочется.

Утром температура +21. Вика после работы поедет на дачу с ночевкой.

Голова не болит. Всё лето проходил в рваных туфлях на дачу и в городе. Присматриваться некому, а я не сноб, гоношиться не с чего.

Пришел ответ надежды Бельской из журнала «Полдень». Не желают печатать мою фантастику. Другого ответа не ждал, хотя и надеялся.

19 августа 2007 г. С утра +22. С шести часов под окнами бесятся парни, орут пьяными голосами, кто-то вдобавок кричит в «матюгальник». Где он его взял? Что за радость так себя вести? Спать невозможно. Вика тоже просыпается и берется за кроссворды. Хоть какое-то занятие. Вика занялась уборкой квартиры.

Я пропылесосил и в 10 часов вышел на улицу. Давно хотел прогуляться к Волге.
Уже возле восьмого квартала ощущение, что попал в другой город. Давно я здесь не был, лет двадцать. Людей, идущих к Волге, очень мало. Где-то здесь растут березки, посаженные в мои ямы. Спустился с горы. Всё благоустроили. Уже нет круч, подмываемых волнами. Укрепили берег и проложили асфальтную дорогу. На песке лежат, загорают.

Кто-то даже ловит рыбу удочками, спиннингами. Очень жарко. Пот заливает тело и лоб. Искупаться? Прошелся по песку в дырявых туфлях. А вода-то зеленая. Словно зеленая краска. Чуть плещется у берега, омывая гальку. Непривычно – морем не пахнет, а зелеными водорослями. Вдали низкие горы. Шумит глиссер, медленно застыл танкер или баржа. Показался пассажирский катер. Одна яхта лениво плывет недалеко от берега. Ну да, ветра нет, боятся удаляться от берега, не вернутся.

Снова вышел на дорогу. Снял рубашку, подставляя тело солнцу. Прошел, чуть ли не весь обустроенный берег. Великолепный день! Мне хорошо, оттого что ничто не болит. Я всё это вижу в последний раз, вряд ли ещё когда приду. Жизнь приближается к концу, но я доволен результатом. Я хотел этого и даже немного сомневался, что из меня получится писатель, но я написал роман, за который не стыдно. И его напечатали, пусть даже мизерным тиражом, но это уже заметная публикация.

Жаль, рядом со мной никого нет. Прогулка была бы намного приятней.

 Справа вышла девушка потрясающей стройности, талия – уже не бывает, среднего роста, очень загорелая, симпатичная. Бросила на землю железку и начала собирать навес. Рядом с ней уже открытые шкафы с напитками. Девочка торгует, заодно и загорает. Наверняка, возле неё целый день увиваются парни. На виду. И с такой внешностью! Долго здесь не проработает, вылетит замуж. Я удивлен, что красивые девушки вообще работают продавщицами – муж не должен далеко отпускать от себя, чтобы не потерять.

Вышел на пирс. Яхта пристала к пирсу. Два парня стоят на яхте и что-то делают.
Один ногой отталкивает яхту от бетонного пирса, чтобы не царапала бортом.
Мачта железная, не меньше 12 метров. Маленькая каюта. Ни разу не видел изнутри.
Парни худощавые, заурядной внешности, лет по 25, но животики пивные, словно беременные. Один в руке держит ваучер с пивом. Какой же отдых без него?
Непонятно, чем же они занимаются у пирса? Стоят, разговаривают, тянут пиво.
И ради этого стоит бултыхаться в зеленой воде среди водорослей и пластиковых бутылок?! Это отдых?! Не понять молодежь.

Пошел назад, попутно заглянул на витрину ближайшего ларька. На всех ваучерах цена в 100 рублей. Ни фига себе! Не стал приглядываться, чтобы не приняли за покупателя, у меня в кармане, всего лишь, 15 рублей, на хлеб, который куплю по окончанию прогулки. Полюбовался в последний раз видом на Волгу, на берег с кирпичными многоэтажками.

Вот откуда замечательный вид на Волгу. Но мне там не жить. Увидел недостроенную высотную гостиницу и понял, что мне  нужно там побывать, давно там не был, нужно сравнить, увидеть, как стало.

Перешел перекидной мост, которым никто не пользуется, зарос бурьяном и мусором.
Возле высотки рынок с палатками, магазин «Вега». Внутри прохладно, людей мало, а в отделах с товарами, вообще никого. Продавщицы сидят и скучают. Как же они не прогорают?! Это меня очень удивляет. Магазинов много развелось, на два порядка больше, чем было при советской власти. Эскалаторы на каждый этаж. Четыре кинозала. Полюбовался огромными телевизорами. Когда у меня будет такой? Неужели никогда? И пошел домой через восьмой квартал.

Дома красивые, отделены забором, кондоминиум, куда не пройдешь просто так.
Научились люди жить. Три с половиной часа гулял по жаре. Не меньше 12 километров одолел. Пообедал и лег отдыхать с новым журналом в руке.

Рассказ Татьяны Гоголевич хорошо написан, умеет писать, но читать скучно. Да и другие не представляют для меня интереса. Впрочем, и сам журнал в библиотеках не пользуется спросом. Читают только сами авторы. Меня задвинули в конец журнала. Я для них Приблуда. Удивляет оглавление. Только фамилии авторов.

А читателя больше привлекает название рассказа, повести. Как они этого не понимают? Я уже два раза объяснял это Мисюку и членам редколлегии, в ответ и они пытались мне объяснить, почему они этого не делают, и я не мог понять их правоту: во всех журналах есть объявление, а у них его нет.

24 августа 2007 г. На даче до 23 часов лущил фасоль, в темноте, почти вприглядку. На столбе в двадцати метрах горела слабая 25-свечевая лампочка, отблески света падали и на меня. Как обычно, долго не мог заснуть, а утром не удержался от спелой ежевики. Собрал ещё полтора ведра фасоли и всю полущил.

Яблок уже мало, огурцов и килограмм не набралось, но из-за кабачка сумка оказалась тяжелой, да в ведре фасоль и помидоры, тоже тяжело, но за час добрался к 14 часам домой, хотя обещал Вике, что приеду к 12 часам. И она выдала по первой программе, что волновалась, хотела уже Власту привлечь на поиски.

Влада, сочувствующе, слушала её крик, прощаясь, сказала мне:

— Иди, поцелую.

Каждый раз, уходя от нас, она целует нас. У неё эта идея фикс с детства. Не хватает любви?

— Ты что не видишь, в каком я состоянии? — рубашка мокрая, весь в мыле от жары, от крика жены, а тут ещё дочка с поцелуями.

— Он же грязный! — сказала Вика.

Влада посмотрела на меня и ничего не сказала, ушла. От окрошки я отказался, и Вика расстроилась:

— А я Владе отказала. Она просила. Что теперь с нею делать? Поешь салатом.
— Не хочу.

Наша «Вятка» потекла. Вика поставила диагноз: нужно менять манжет, дала заявку. За 600 рублей поменяли хороший манжет. Вика созналась, что не права, возможно, течет бак. А это уже означает, нужно покупать новую машину, и только Bosh. А это 20 тысяч.

Мокрина предложила свою машинку. Но Вика не хочет, чтобы не отрабатывать. Хотя, куда денется? По-прежнему стоят жаркие дни за +30. Вика поехала на дачу с ночевкой. Завтра с утра поеду за ней.

продолжение следует: http://www.proza.ru/2012/09/10/592