О Боге и Церкви

В последнее время много разговоров о Церкви. Все, кто как-то
научился более-менее пользоваться компьютером, общаться в
различных социальных сетях, почему-то своим долгом считает
высказать свое мнение на эту тему. Причем, не только
думающая интеллигенция, которой по самой своей сути
пристало рассуждать о возвышенном, философствовать на
различные темы, но последнее время о Церкви не говорил
ничего, разве что ленивый.
Вообще, в последнее время модно говорить о болезни
общества. (Словно, когда-то общество было здоровым) Но,
когда говорят о болезни Церкви, говорят, в основном, именно
об РПЦ. Возможно, потому что РПЦ занимает особое положение
среди всех христианских Церквей?
Я тоже хочу сказать несколько слов о Церкви. Не потому, что
это модно, а просто потому что мне хочется сразу ответить
всем, кому нет возможности ответить на форумах. Да и на
форумах в соцсетях мой ответ затеряется в куче пошлых
комментов.
Я хочу рассказать, что для меня Церковь. Тогда меня, думаю,
поймут и те, кто заводит со мной разговоры о каком-то
духовном опыте, духовных достижениях и т.д.

В моей жизни всегда был Бог. В детстве бабушка вместо
колыбельных песен на ночь, рассказывала мне об Иисусе
Христе, о Его Матери, о Рождестве, о жизни Христа, о Его
смерти и Воскресении. Для меня это было также увлекательно,
как сказки про русских богатырей. Бабушка рассказывала так,
что я всей своей детской душой переживала за маленького
Христа, которого Ирод хотел убить, за Его Матушку, которая
ехала на ослике, держа в одной руке младенца, а другой,
держась за повод. Как же тяжело было ей одной рукой держать
маленького! Бог поэтому дал ей третью ручку, чтобы она не
уронила маленького Христа. Это был мир, частью которого я
себя ощущала, слушая ее истории.
Может быть, моя бабушка, не особенно задумывалась об
обрядовости и суеверии в Церкви, она и слов-то таких, как
«синергия» или «метанойя» (модные нынче слова в
богословских беседах) до сих пор не знает. Но ей удалось то,
что в наше время не удастся ни одному образованному
богослову. Ей удалось привить во мне любовь к Богу. Он не
был для меня чем-то абстрактным, каким-то Абсолютом, или
грозной Силой. Он для меня был одним из нас, близким и
родным, как член семьи. Хотя тогда, в детстве, я об этом не
задумывалась. Просто Он был, и все. Этого было достаточно.
В какой-то мере, для меня это восприятие Бога осталось и
сейчас. Он есть, Он живой и Он часть моей жизни. Все что
касается Бога, касается меня лично. Когда Его оскорбляют, то
этим причиняют боль и мне. Я не скажу, что я такая вот
хорошая, никогда не совершаю дурных поступков, всегда
поступаю правильно, не обижаю Бога, не оскорбляю Его своим
поведением. Я совершенно обычная, часто вредная,
непослушная, взбалмошная, порой упрямая и непокорная. Но я
Его люблю. Как люблю своих родителей, хотя им я тоже
причиняю много огорчений. В моей жизни было всякое. И
«период подростковости», когда я считала, что «я и сам с
усам», строила свою жизнь по собственному разумению, не
слушаясь ни родителей, ни Бога, и «время набитых шишек»,
когда, плача, возвращалась «домой», ища у Него утешения. Но
Его попечение обо мне было всегда, никогда Он меня не
оставлял.

Церковь для меня появилась намного позднее. И когда я в
первый раз попала в Храм, понимания, что это связано с
Богом, у меня не было. Я была тогда маленькой девочкой и
когда дед с бабушкой меня взяли с собой на базар. Что они
продавали, я уже не помню, кажется телку или поросят, но
после базара старики отправились в храм, чтобы поставить
свечку и поблагодарить Бога за удачную торговлю. Храм на
меня произвел такое впечатление, был такой восторг, что я тут
же заявила, что «когда я вырасту, я буду работать в церкви». И
хотя бабушка меня и убеждала, что в церкви работают только
мужчины, женщины тут не работают, я с ней не соглашалась и
кивала на старушку, продающую свечи. «Так то ж старушка» —
объясняла бабушка. Все же я себе в уме упрямо твердила, что
все равно буду работать в церкви, хотя бы и когда состарюсь.
Я потом, конечно, уже забыла о своем желании, как всякий
ребенок, но Бог мне такую возможность, потрудиться в
церкви, дал. Можно сказать, исполнил детское желание спустя
много лет. Вообще, надо сказать, таких случаев, когда Он
исполняет мои желания, много. Одно из них – поездка в Лавру.
Когда мне было лет 17, один мой друг побывал на экскурсии в
Загорске (ныне Сергиев Посад, кто не знает), был в Лавре и  так
увлекательно рассказывал о поездке, что мне очень захотелось
когда-нибудь попасть туда. Потом настали трудные времена, и
было не до этого. В 2010 году у меня появился оплачиваемый
проезд в отпуск, и мы с дочерью решили, так как больше ехать
было некуда, отправиться дней на 10 во Владимир, к маминой
двоюродной сестре, а заодно и в Лавру съездить. Но, когда
приехали в город, и собирались уже позвонить родственнице,
договориться, чтобы встретила, внезапно слегла мама. Три
недели я ухаживала за ней, буквально таская ее на руках и к
тому времени, когда она стала подниматься, уже не времени,
ни денег для поездки не было. Да мы и не унывали, не вышло,
да и ладно. А вот Бог не забыл. В этом году моя поездка в
Сергиев Посад и экскурсия в Лавру все же состоялась. Такой
вот подарок. И кто мне теперь скажет, что Бог – это Энергия,
Абсолют, Космический Разум или другая какая-то абстрактная
сущность? Он живой и живет рядом со мной. Я Его не вижу, но
чувствую и вижу Его ежедневную заботу обо мне и помощь во
всем.

Кто-то сейчас, читая эти строки, думает: « Ну и для чего это
она тут рассусоливает о своих взаимоотношениях с Богом,
когда собиралась говорить о Церкви»? Но это все
взаимосвязано, и для того, чтобы объяснить, что для меня
Церковь, я должна сказать, что для меня Бог.

Так вот, о Церкви…

Я люблю ходить в гости. Нет, не ко всем в гости, конечно.
Вообще по гостям я редко хожу. Но вот бывать у мамы в гостях
я очень люблю. Я с ней общаюсь по телефону несколько раз на
дню, мы делимся друг с другом новостями, проблемами,
радостными событиями и т.д. Постоянно передаем друг другу
какие-то передачки, то плашкоутами, то вертолетом, то еще
какой оказией. Но я люблю приезжать к ней в гости. Она ждет
меня, готовит для меня специально угощенье, потчует от всей
души. Это так приятно, когда тебя ждут, когда для тебя
стараются, когда ты самый дорогой гость. Потому что она меня
любит, и я люблю ее.

В Церкви меня тоже ждут. Ждут, как самого дорогого гостя и
готовят для меня праздничную трапезу. Меня там ждет Бог.
Можете представить себе, что вас ваши родные ждут в гости,
готовят праздничный стол, а вы вдруг узнали, что их повар
содомит, или домработница увлекается спиртным, или
садовник в прошлом убийца и уголовник? Да какая мне
разница, что там творит в своей коморке их повар, или
сколько литров самогона выпивает за месяц их домработница?
Что мне за дело до садовника или водителя, у которого
ботинки за тысячу долларов, неизвестно за какие средства
купленные? Я иду в гости не к садовнику, не к повару или
домработнице, я иду в гости к своим родным. Если их
устраивают такие слуги в их доме, почему они должны не
устраивать меня? Даже если вдруг их уборщица по скудоумию,
каждый раз, как я прихожу, норовит мне нагрубить, это не
значит, что я из-за этого перестану общаться с родными и
ходить к ним в гости.

Образно говоря, Церковь, это дом, куда я хожу в гости к Богу.
Не к его дворникам, садовникам, кухаркам и уборщицам, а к
Нему. Я, конечно, сокрушаюсь, что в Его доме есть такие
нерадивые и распущенные слуги, но это никак не отражается
на моем отношении к Нему самому. Я все равно буду ходить к
Нему, несмотря на то, что пару раз дворник меня обматерил,
один раз мне подали немытую ложку, а тетка, которая
встречает меня у порога, каждый раз злобно шипит мне вслед.
Ведь я не к ней прихожу, а к тому, кто ждет меня, кто рад мне и
у кого накрыт для меня стол.

Если мне не нравится проповедь нашего попа – я его не
слушаю, молча думаю о своем или молюсь потихоньку. Если
кто-то из его приближенных меня ненавидит, я могу спокойно с
ними не общаться, если мне не нравится кто-то из прихожан,
так я могу на них не обращать внимания. Я ведь не к ним
пришла, к Богу. И, кроме того, есть много людей, которые с
удовольствием общаются со мной и мне радостно с ними
общаться.

На многие вещи в Церкви, не имеющие отношения к Богу, я
могу не обращать внимания. Но, когда я вижу в нашей Церкви
вещи, которые оскорбляют Его, я не стану молчать и делать
вид, что ничего не происходит. Как я не молчу, если мои братья
или сестры оскорбляют моих родителей, за это могу и
накостылять как следует. Это меня можно оскорбить
безнаказанно, потому что мне вообще все равно, что и кто обо
мне думает. Но в моем присутствии оскорбить, к примеру, мою
маму – довольно чревато. Поэтому, если священник своим
поведением оскорбляет Бога, я тоже молчать не буду и
мириться с этим не стану. Мне вообще отвратительно, когда
попирают то, что для меня свято. Особенно, если это делают в
Церкви. Но это не значит, что я перестану быть частью Церкви
или перестану ходить в храм или вообще перейду в какую-
нибудь другую Церковь. Нет, Церковь, как дом, где меня ждет
на трапезу Господь, одна, и это именно Русская Православная
Церковь.