2 августа 2015
октябрь 1968 продолжение
Б. Пастернак «Определение поэзии»
Прошу или даже требую снисхождения, так как собираюсь заняться глупым бессмысленным на первый взгляд делом: попытаюсь показать, как воображение поэта пересекается со встречным воображением читателя.
1
Это круто налившийся свист – отправной сигнал; совершенно точная передача нарастающего свиста, воспроизведена слуховая инерция усиления звука, переданная двумя словами.
2
Это щёлканье сдавленных льдинок – звуковая и зрительная картинка-впечатление мелодического звучания сталкивающихся хрустальных льдинок у берега! Прекрасное вешнее воспоминание детства. Многогранная инерция живой прозрачной памяти.
3
Это ночь, леденящая лист – реальный образ, изображение замёрзшего листа, листьев дерева, рощи, леса и в тоже время возбуждённость от бодрящей свежести ночного холода. Весьма сложная гамма ощущений, возникающая от соприкосновения человека и природы. В данном случае лист наутро после ледяной ночи по зрительно-осязательной инерции памяти, тем более что далее следует:
4
Это двух соловьёв поединок – распалённое весеннее пение птиц на рассвете перекрывает мощное заливистое щёлканье двух солистов до тех пор, пока не умолкают остальные птицы, сливающиеся с вбирающей губкой тишиной рощи или леса. Два монолога в общем диалоге, высшая нота строфы!
5-6
Это сладкий заглохший горох,
Это слёзы вселенной в лопатках – пример полёта воображения: инерция вкуса по памяти восходит к зрительной ассоциативной связи гороха в стручке и росинок в узком удлинённом листочке, а также выход и перенос ощущений в «пятое время года», из «здесь и сейчас» во «всегда»!
6-7
Это с пультов и флейт Фигаро
Низвергается градом на грядки – абстрактное движение мысли и чувства; попытка присовокупить к слову музыку для передачи сложных впечатляющих ощущений не просто падающих звуков, но зёрен на благодатную почву, где им предстоит умереть и возродиться в новых всходах. Предвестия и горький опыт познания, уход в природу и возвращение к культуре и цивилизации. Смерть и возрождение. Лирическая бесконечность. Перспектива в чистом виде….
9-12
Всё, что ночи так важно сыскать
На глубоких купаленных доньях,
И звезду донести до садка
на трепещущих мокрых ладонях…. – Сама ночь прекрасная и вдохновенная, переполненная жизнью, любовью ко всему прекрасному. Пожалуй, даже редкостный сон наяву со вселенским объёмным блеском капель и звёзд в тишине с глубоким бормотанием бездонной тёмной воды и внезапным озарением – кульминационным пиком всего стихотворения: открытие неприкосновенной достоверности поэтического образа! Сложное сочетание движений и инерций глубинной памяти, дающих реальную возможность почерпнуть горстями нереальную отражённую звезду, трепещущую, как
живая рыбка так, что до садка, находящегося за пределами воображения, можно и не донести. Динамический синтаксис к революционному заданию в действии на более высоком уровне, поскольку здесь прозрение становится озарением!
13
Площе досок в воде духота – чувственно-осязательная инерция памяти; нагретая за день вода придавлена и расплющена холодным ночным воздухом пространства. Моментальный реальный образ, как и
14
Небосвод завалился ольхою – небо сквозь заросли ольхи в панорамной картине. И вдруг 15-16
Этим звёздам к лицу б хохотать,
Ан вселенная место глухое! – бросок воображения; противоречивость чувств, инерции их движения по полной амплитуде от неба до земли. В двух строчках всё «от чаяний до отчаянья»: смех и плач, встреча и разлука, маленький человек и неохватность непостижимой вселенной. И всё же вселенная в человеке! Продолжение следует.
Свидетельство о публикации №215080201106