Мурка-космонавтка

- Мурка! Бессовестная! Ты что, места не знаешь? – хозяйка пыталась выгнать её из-за батареи, но у неё ничего не получалось. Она взяла веник, и Мурке, не признававшей своей провинности, пришлось выбраться на середину комнаты, где она была тут же схвачена.  – Теперь иди посиди на балконе и подумай!
Дверь захлопнулась.

Думать было нечего, всё ясно: на коврике, лежавшем у порога, почему-то пах чем-то кошачьим хозяйский ботинок. А что могла в таком случае сделать Мурка, кроме лужи рядом с ботинком, - это же естественно. И только за это её выгнали на балкон? Подумаешь, как страшно! А то устроили монастырь: на улицу не пускают, котов не приводят…

Мурка гордо подняла голову, устроилась поудобнее на перилах, поджала хвост и стала смотреть вниз на деревья.

Был холодный осенний вечер. Мокрые голые ветки после дождя заледенели, застыли стеклянными сосульками и звенели тонко и хрустально под редкими порывами успокаивающегося в лунной ночи ветра, блестя и переливаясь всеми цветами радуги, освещённые ярким светом уличных фонарей.

Со стороны казалось, что Мурка сидит с безразличным видом, и никто бы не догадался, как она жалеет себя, невиновную. Сейчас ей хотелось пожаловаться кому-нибудь, например, известному в своё время коту Кеше, грозе мышей и крыс. Он, говорила мать, был Муркиным отцом. Но его уже нет в живых.

Кешу Мурка видела всего несколько раз, когда была ещё совсем маленькой. Это был полосатый рыжий кот с короткой гладкой шерстью, небольшой, но крепкий. Левое ухо его было наполовину откушено в жестоком бою крысами, правая задняя нога переломана и всегда поджата, но он прекрасно обходился тремя. Морда у него была вполне разбойничья, но маленькая Мурка считала, что его зелёные отважные глаза вовсе не были бандитскими.

Хозяином Кеши был старый холостяк Евгений, и жили они с ним душа в душу. Наглый и отчаянный на улице, дома кот был послушен и даже почтителен. Но годы давали о себе знать. Вот уже вторую неделю как что-то случилось с его кишечником, и хозяин замучился чистить за котом противно вонявшие углы: раньше Кеша никогда не допускал подобной антисанитарии.

Кеша гас на глазах, и Евгений решил отвезти его в лес: видно, дни его сочтены.
Мурка видела, как бережно хозяин взял Кешу на руки, погладил-поласкал и  так же бережно опустил в мешок, затем сел в старый грузовик и уехал по заросшей лесной дороге вглубь заволжской тайги.

Как потом рассказывал сам Евгений, проехав километров около пятнадцати, он остановился в глухом лесу, выпустил кота из мешка. Кеша, не проявляя никакого беспокойства, словно не чувствуя предательства, быстро исчез в высокой траве. Евгений посидел на подножке минут десять, потом еще полчаса собирал грибы. Позвал Кешу – тот не откликнулся. Покурил, опять позвал. Кота не было. Вздохнув и решив, что так тому и бывать, хозяин сел в машину и уехал.

Ощущение того, что он сделал грязное дело, бросив кота, не давало ему покоя, и Евгений, свернув на дорогу, уводящую его подальше от теперь совсем одинокого дома, поехал к старому другу на Светлое озеро – облегчить совесть.

На закате, приехав в деревню после выпитой с другом пол-литровки, совсем не принесшей ему облегчения, он тяжелыми шагами подошел к дому и сел на ступеньках крыльца. «Эх, Кеша, Кеша! Друг мой хороший, бросил я тебя!»

«Мяу, - ответила темнота, и кот появился у его ног». Евгению стало не по себе: вроде, не так много выпил, чтобы так явно чудилось. «Мяу!» - вполне реальный Кеша прыгнул удивлённому хозяину на колени. «Кеша? Кеша! Ты? Как? Кеша! – бессвязно выражал потрясение Евгений, ошеломлённый и протрезвевший. – Кеша, да как же ты дорогу-то нашёл? Кеша, прости меня, Кеша, хороший!»

Он гладил  кота, прижимал к груди, целовал в грязную морду, а кот, словно не понявший, как жестоко с ним поступили, преданно и довольно мурлыкал на руках у любимого хозяина. Не простил бы себе Евгений этого поступка, если бы у Кеши с того дня не прошли все признаки болезни: и видать, не только дорогу домой он искал в лесу, но и лекарственных травок поел.

Очнувшись от воспоминаний, Мурка почувствовала холод, встала, потянулась, осторожно ступая по узкой доске, дошла до края балкона, с высоты пятого этажа с завистью глянула на пробежавшую по скользкому застывшему асфальту кошку. В соседнем окне, на кухне, горел свет, хозяева ужинали. Вообще-то, они у неё хорошие, и она рада, что попала к ним.

Однажды в деревне её подобрал какой-то парень и увёз в город, но его жена обнаружила, что котенок – кошка, а не кот, и вышвырнула за дверь. Мурке было всего три месяца, а чего она только не натерпелась за пару недель после вольной деревенской жизни! Голод, пинки, а однажды она чудом спаслась от собаки! Её подбирали какие-то люди, но, увидев засаженную блохами морду, брезгливо выбрасывали.

Так было и в тот день. Какие-то ребята увидели её около помойки и засунули в сумку, в которой уже сидели четыре кошки. Один из них сказал: «Дай-ка мне этого котёнка. Смотри, какой красивый!» Мурка хоть и была дворовой породы, но уродилась не в Кешу, а в маму: вся беленькая, только на спине тёмно-серое большое пятно, хвост полосатый, выразительные круглые глаза,  большие острые  уши, симпатичная мордашка с длинными белыми усами и буквой «М» на лбу. Хозяйки называли её аристократкой за то, что постоянно умывалась, была всегда чистенькая, беленькая – и гордая.

«Жалко твоему Дьяволу на кормежку. Да и какой от него толк? Мелочь ведь, -  парень взял её за шкирку, погладил. – Фу, кошка! А блох-то сколько! Гадость! На, забирай, корми пса». Он хотел бросить её в сумку, но тогда еще безымянная кошечка зацепилась за его пиджак. Он тряхнул рукой посильнее, и котёнок плюхнулся на землю, молниеносно, словно бело-чёрный мячик, понёсся в ближайшие кусты.  Парень оглянулся, махнул рукой, и они ушли.

Всю эту картину видели шедшие за ними женщина с двумя дочками. Девочки подбежали к кустам:
- Мам, он пищит, жалко его.
- Он такой маленький, хорошенький!
- Давай его возьмём, мамочка!
Девочки с трудом выволокли котёнка из кустов, дома вычистили и вымыли. 

С тех пор Мурка жила у них, как королева. А сегодня её выгнали на балкон! Но Мурка уже не сердилась: в конце концов, сама виновата. Однако уже холодно, пора бы и вспомнить о ней!  От перил балкона до кухонного окна расстояние небольшое, привычное. Мурка решила напомнить о себе. Она оттолкнулась от своей опоры в тот момент, когда свет на кухне погас. Проехав передними лапами по обледеневшему карнизу, она сорвалась и полетела вниз, на железную крышу находившегося на первом этаже магазина…

- Ой, девочки, Мурку-то пустите, она, наверное, замёрзла и поумнела. Совсем забыли про кошку, - сказала минут через десять мама.
Тщательный осмотр маленького пустого балкона ничего не дал: кошки там рне было. Напрасно они всматривались в оцинкованное железо, напрасно бегали вокруг дома и звали свою Мурку – она не отзывалась. Мама рассмотрела с балкона неподвижно белевшее на крыше магазина пятно, но ничего не сказала детям. «разбилась, - подумала она, -  всё-таки пятый этаж, а там железо, или на асфальт сразу упала… У Ирины кот в траву упал и разбился. Эх, Мурка, Мурка, как же мы тебя не уберегли?.. »

Спать легли в слезах и с чувством вины. Ночью всем снилась погибшая Мурка. Утром, взглянув ещё раз при свете на то пятно, мама поняла, что ошиблась, - это лежала тряпка, видимо упавшая с чьего-то балкона. Но где-то на краю дома, у дальнего подъезда, неподвижно лежал белый комок – мама не могла рассмотреть, что это было. «Точно, кошка, - подумала она, - доползла дотуда и замёрзла за ночь».

- А мне приснилось, что я плакала и ко мне подошёл дяденька в белой одежде  и сказал: «Не плачь, жива твоя Мурка!» Мама, она, наверное, в подвал уползла, пойдём её искать!
- Дочь, ты же знаешь, в подвал попасть невозможно. Давай подождём. Может, она сама вернётся.
- Как? Она же не знает нашей квартиры, мы её гулять ни разу не выпускали, только на балкон.
- Найдёт, не переживай, - попыталась утешить её мама, вздохнула и ушла на работу.

«Нет, - подумала дочка, - я в школу не пойду, пока не найду Мурку». -  И стала обдумывать, с чего начать поиски. В это время за чем-то вернулась сестрёнка. На руках она держала задрогшую, с разбитым носом, с ушибленными лапками, испуганную, но вполне живую Мурку. С этого дня её стали называть Муркой-космонавткой.