Марк Олден - Дай Сё. Глава 33

ТОКИО
   
    Всю поездку по залитой дождем дороге из аэропорта ДиПальма молчал. Даже если бы погода была хорошей, а дороги - не забиты автомобилями, он и Шуко все равно не добрались бы до Токио меньше ,чем за час. Аэропорт был расположен в Норите, городке в шестидесяти километрах от столицы, который был знаменит своим храмом бога огня Фудо.
    Вода хлестала по крыше и окнам, порывы ветра сотрясали машину. ДиПальма успел заметить лежащий в кювете перевернувшийся грузовик, вокруг которого рассыпались картонные коробки. Он не мог припомнить грозы, сильнее этой.
    Во время телефонного разговора он рассказал Шуко все - о Бенкаи, о планах Кенпати совершить сеппуку. И о своих снах.
     - Круг замкнулся, - сказал Шуко.
     - Не понимаю.
     - Завтра Кенпати заканчивает работу над картиной. В этот самый день много лет назад князь Сабуро покончил с собой. Карма, ДиПальма-сан. Все, что есть, уже было. Что было, будет всегда. Прошлое, настоящее и будущее - суть одно.
    ДиПальма потер затылок. Четырнадцатичасовой перелет дался ему тяжело. И сны прекратились. Это значило, что Тодд либо мертв, либо больше не пытается позвать на помощь. Ясно было только одно - вера ДиПальмы в неизвестное, которую он начал принимать в кузне Тендари, теперь была сильнее, чем когда-либо. Тем более здесь, в Японии, где многое нельзя было увидеть, но лишь почувствовать и испытать.
    Когда Шуко притормозил, чуть не столкнувшись с перевозившим свиней грузовиком, ДиПальма спросил:
     - Что произойдет, если Кенпати погибнет позорной смертью, от руки человека, который недостоин быть его секундантом?
     - Это означало бы плохую карму. Приговор богов к несчастливой жизни в следующем перерождении. Его смерть стала бы бессмысленной и бесполезной. Даже Мисиму не все считают богом.
    Грузовик двинулся, и свиньи заметались в кузове.
     - Вы знаете, как проникнуть в замок?
    ДиПальма помедлил с ответом.
     - Думаю, да. Правда, я опираюсь только на свой сон и на туннель, о котором Тодд рассказал мне пару недель назад.
     - Насколько мне известно, туннель был разрушен во время великого землетрясения. Если его отстроили, то это было сделано тайно и в нарушение закона.
     - Кенпати пошел бы на это, не моргнув глазом.
    Проберись незамеченным. Был ли сон вещим, или он просто пытался выдать желаемое за действительное? ДиПальма подался вперед и вытер запотевшее лобовое стекло. Проливной ливень не давал открыть окна, и машина превратилась в баню на колесах.
    Был ли сон вещим?
     - После вашего звонка я обратился к Тендари-сенсею, - сказал Шуко. - Рассказал ему о нашем разговоре. О вашем сне.
    ДиПальма ждал.
     - Тендари-сенсей велел мне делать все, о чем вы попросите, не задавая вопросов.
     - Он сказал что-нибудь еще?
     - В этом не было нужды.
    ДиПальма опустил боковое стекло, позволив каплям дождя хлестать себя по лицу.
     - Как долго уже идет вечеринка?
     - Она должна была начаться полчаса назад. Большая часть гостей - актеры и съемочная группа. Остальные - друзья Кенпати.
     - Они не останутся смотреть, как он вскрывает себе живот.
     - Останутся. Кенпати задержит их силой. Ему нужны зрители.
     - Тогда нужно быть осторожными, - кивнул ДиПальма.
     - В моем распоряжении шесть полицейских, все вооружены автоматами и пистолетами. К сожалению, вам я не могу дать оружие, ДиПальма-сан. Вы знаете наши законы.
     - Строгие - дальше некуда. Нам бы такие законы. Думаю, обойдусь этим, - сказал ДиПальма и поднял руку с тростью. - Вы сказали своим людям, что мы собираемся сделать?
    Шуко улыбнулся.
     - Нет. В этом нет необходимости. Они подчиняются мне, не задавая вопросов. Я также не стал говорить им, что нас поведет гайдзин.
     - Не терпится увидеть их лица, когда они об этом узнают, - усмехнулся ДиПальма.
     - Их долг - повиноваться мне. Так же, как ваш долг - спасти сына.
    И Джен, мысленно добавил ДиПальма. Она так и не пришла в отель после презентации и не позвонила. Возможно, она просто передумала, что было в ее стиле, но ДиПальме казалось, что Кенпати подчинил ее себе так же, как и Тодда. Он пытался не думать о том, что режиссер, скорее всего, собирается убить Джен.
    Автомобиль снова остановился, попав в пробку. ДиПальма встревожился.
     - Мы можем не успеть вовремя.
     - Карма приведет нас в замок или же не подпустит нас к нему. - ответил Шуко и закрыл глаза.
    Через несколько секунд ДиПальма последовал его примеру.
   
   
    Сжимая руку Джен в своей, Кенпати вел ее по длинному тусклому коридору к бумажной двери, сквозь которую пробивался свет. Коридор скупо освещали несколько факелов, висящих на стенах среди вышитых шелковых гобеленов с изображениями коней и парящих птиц. Оба молчали, как и сопровождающие их люди. На всех, включая Джен, вместо обуви были белые носки таби. На Джен было золотистое кимоно, перехваченное алым кушаком, а ее волосы уложены по старинной моде и украшены хрупкими раковинами устриц. На лице Джен лежал слой белил, только губы были покрыты ярко-красной помадой.
    Кенпати сам одел ее и нанес на лицо макияж.
     - Ты будешь играть роль возлюбленной даймё, - пояснил он.
    Джен была будто под гипнозом, одурманенная постоянным шумом дождя, наркотиками в вине, которое Кенпати заставил ее выпить из глинянной чаши, его словами. Дошло до того, что она всерьез верила, что он может общаться с ней мысленно, как это случилось в Нью-Йорке. Тогда Кенпати просто смотрел на нее, а Джен отступала, пока не прижалась к стенке кабины. Ей хотелось избежать его прикосновения, хотелось позвать Фрэнка на помощь.
    Но она не издала ни звука. Все, что Джен помнила, пока не очутилась в Японии - это пронзительный взгляд Кона. А одним прекрасным утром она проснулась и поняла, что Нью-Йорк, Центр Линкольна, Фрэнк - все это было три дня назад. Испуганная и подавленная, она принялась метаться по коридорам замка в поисках телефона. Ей нужно было поговорить с Фрэнком. Но найдя пустую комнату, в которой был аппарат, Джен не решилась даже приблизиться к нему. Она была слишком слабой, виноватой и подавленной стыдом.
    Она вновь предала Фрэнка и должна была понести наказание. Поэтому Джен наказала сама себя, не став звонить в Нью-Йорк и выполняя все приказы Кона.
    Теперь, в коридоре, она попыталась привести свои мысли в порядок. Съемки окончены, но почему она не рада этому? Этим вечером Кон устраивает вечеринку. Туда ,наверное, он и вел ее.
    Джен попыталась идти медленнее, но Кон силой продолжал тащить ее вперед. Из ее глаза выкатилась слезинка, проделав дорожку в слое белил на щеке. Сможет ли она теперь, когда фильм готов, оставить Кона? Отпустит ли он ее?
    Когда они подошли к двери, кто-то из сопровождающих открыл ее. Джен напряглась. Помещение было переполнено; здесь были десятки мужчин и женщин. Ширмы убрали, чтобы создать из нескольких комнат большую залу с низким потолком. Источниками света служили бумажные светильники и высокие свечи на бамбуковых подставках.
    Все разговоры замерли, и Джен вновь попыталась взять себя в руки и мыслить ясно. Что-то было не так. Почему все глазели на нее и Кенпати? Джен взглянула не режиссера. Он был одет необычно - на нем было белое кимоно, а на голове повязка. А за ними стояла дюжина мужчин, тоже в белом, и с самурайскими мечами. У некоторых были еще и короткие мечи за поясом. Джен вспомнила, что приемы у Кенпати всегда отличались экстравагантностью, но сегодняшний был даже более странным, чем обычно. Почему?
    Кенпати и его люди отгоняли гостей от двери. Тех, кто двигался недостаточно быстро, били, пинали, угрожили им мечами. Какая-то женщина чуть не упала от толчка; ее спутник попытался вступиться и получил пинок в живот. Гостя, который попытался урезонить приятелей Кенпати, один из них ударил в лицо. Еще кого-то огрели ножнами по спине.
    Гости в руках которых были тарелки с едой и бокалы, прекратили есть и пить.
    Кон выпустил руку Джен и шагнул вперед; кто-то тут же вышел и встал с ним рядом. Тодд. Что он здесь делает? Почему на нем черное кимоно, а голова выбрита? В его руках был меч, и он был похож на миниатюрную копию самурая, которого Джен видела на одном из гобеленов в коридоре. Он излучал спокойствие и силу. Даже "бананы", которые были старше и больше Тодда. казалось, побаивались его.
    Скрестив руки на груди, Кенпати хладнокровно обвел зал взглядом.
     - Слушайте внимательно и не разговаривайте. С этого момента все вы являетесь моими заложниками.
    По толпе гостей прошел тихий ропот. Кенпати ждал. Ропот смолк.
     - Вы будете заложниками пока я не исполню то, что собираюсь. Сейчас я удалюсь в свои покои и буду ожидать прибытия съемочной группы с телевидения, чтобы запечатлеть чтение моего закандзё, - он помедлил. - А также совершение мной сеппуку. Я...
    Каскадер-американец, который тоску по дому усердно заглушал наркотиками и коньяком, шатаясь, сделал несколько шагов вперед. Несколько членв Лиги Кровавой Клятвы рванулись к нему, но Кенпати жестом остановил их.
    Каскадер постоял, раскачиваясь, потом ткнул пальцем в Тодда.
     - Этот еще откуда, блин, взялся, с "Улицы Сезам"? Самолет приземлился, босс.
    Ухмыльнувшись, он сделал еще шаг вперед и широко развел руки.
     - Славная вечеруха, мать твою. Ну, поехали, я готов.
    Американец бросился на Кенпати; тот отступил. В тот же миг Тодд взмахнул мечом, который все еще был в ножнах, и, действуя им как дубинкой, ударил каскадера в пах. Тот согнулся вдвое и Тодд нанес сепию ударов, настолько быстрых,что шокированная этим Джен пришла в себя. От ударов в лицо и в висок каскадер рухнул на пол без сознания.
    Кенпати улыбнулся.
     - Вы все видели, на что способен мой кайсяку. Если бы он обнажил меч, этот глупец, что на полу, погиб бы, ибо клинок, извлеченный из ножен, имеет право на кровь. Я рад, что кровь этого человека не осквернила его меч, потому что Бенкаи, мой кайсяку, был избран и очищен мной и для меня. Но мне кажется,что вам нужно преподать урок.
    Он кивнул одному из своих людей и тот выступил вперед и одним ударом меча снес голову каскадера. Какая-то женщина закричала; Джен едва не лишилась чувств. Двое из членов Диги подхватили ее под локти.
    Кенпати хлопнул в ладоши. Тодд поднял голову за длинные светлые волосы и прошелся вдоль толпы гостей, держа голову на весу.
     - Смотрите на нее! - приказал Кенпати. - Смотрите, или я прикажу убивать по одному из вас, пока остальные не выполнят мой приказ. Не закрывайте глаза руками и не смейте отворачиваться, когда я обращаюсь к вам.
    Он выждал, и вскоре глаза все присутствующих были устремлены на держащего голову Тодда.
    - Сейчас я удалюсь к себе и буду ждать прибытия камер. Мои люди будут убивать по одному заложнику каждый час, пока мое сеппуку не покажут по японскому и американскому телевидению. Думаю, вам стоит молиться, чтобы пресса не задержалась из-за плохой погоды. Не пытайтесь бежать из замка, потому что это невозможно. Выбраться отсюда можно только через ворота, которые сейчас заперты. Убежать из замка невозможно, и я не советую вам проверять мои слова.
    Он вновь хлопнул в ладоши, и члены Лиги выхватили из толпы нескольких человек. Одним из них был Носака.
    Кенпати обвел их взглядом.
     - Сейчас вы пройдете в мои покои, где будете иметь высокую честь наблюдать за чтением моего закандзё и моим сеппуку. Остальные останутся здесь. Любой, кто предпримет малейшую попытку к сопротивлению, будет убит. Я ухожу,чтобы присоединиться к героям Японии, чья кровь питала древо величия моей страны. В будущем вы будете почитать меня как бога и с гордостью рассказывать другим, что вам довелось присутствовать при этом историческом моменте. Да здравствует император!
    Шагая по коридору, он сказал охваченной ужасом Джен, которую тащил за руку необыкновенно сильный Тодд:
     - Сегодня, Сага, ты погибнешь прежде,чем успеешь предать меня.