Горькое счастье...

-Гулящая! – больно хлестнуло вслед … Кусая губы в кровь, чтобы не разрыдаться, Надя с шумом захлопнула спасительную дверь. Немного погодя, в комнату полетели битые стекла. Зажав рот ладонями, молодая женщина, едва сдержала крик… Простояв в нерешительности довольно долго,  дрожа всем телом , Надя все же  решилась включить свет. Неосторожно сделанный шаг в сумерках пронзил резкой болью! Осколок стекла безжалостно вошел в ногу, оставляя за собой кровавый след! На сей раз, сдержать слезы не получилось…
 
Вскоре в соседней комнате послышалось торопливое шарканье.

- Ой, доча! – всплеснула руками баба Нюра, увидев заплаканную жиличку, сидящую на полу с кровавым стеклом  в ноге. Холодный ветер  рвал незатейливые строченые занавески в битом окне, наводя страх. Торопливо пихнув в оголенную раму подушку, старая женщина в сердцах погрозила – Вот окаянные! Нет на них управы! Потом уверенными, молодыми движениями она ловко вытащила злосчастное стекло, приложив к ране льняную, чистую тряпицу, смоченную травяным настоем.

- Пущай пощипит! Терпи, девка! – строго, но с любовью, добавила баба Нюра.
 
- Вы простите меня, баб Нюра! В глаза вам стыдно смотреть…всхлипывая отозвалась Надя.

- А ты не пужайся…мои глаза много на своем веку видали! И злого и доброго…и вперемешку…Это как посмотреть…смотря чья правда… а у кажиного она своя.

 - Грех…он и есть грех…как не посмотри...

- Оно конечно…Говорила я тебе, доча, не пущай ты его в душу! Непутевый он…не ты первая кому смуту навел…да потом кинул… Ему што…кобель и есть кобель…да и жонку он никогда не бросит.. чужое оно и есть чужое… - жалостливо обнимая Надю, причитала по деревенски старушка.

- Теперь вижу, что чужое…только он мне тогда  таким родным показался. Знала что нельзя, а шла!

- Да он может… и я то поздно заприметила, дура старая …
 
-  Стыдно сказать,  какой счастливой была!  -  улыбаясь сквозь слезы призналась  молодая женщина.

- Это несчастье! Обманка все, доча!
 
- А мне все кажется, что любил он меня тогда! Пусть немного , но по настоящему!  – возразила отчаявшая Надя.

- Коль любил бы, разве ж позволил тебя с грязью смешать?Его к стенке приперли,вот он и отбелился, непуть!...Ох и глупая ты еще. Учат вас в школах, в институтах наукам всяким, а отличать «медь от золота» не вразумят! Ладно мы…простые, неучи почки… Стекла то их работа? – бросила баба Нюра.

- Наверное…

- Оне таперь от тебя не отстанут…коль все раскрылось… А он тебе не защитник! Я давеча слыхала от баб наших, что во всем тебя винит! Сама мол лезла…липучая…проходу не давала, так он жонке сам признался, чтобы от тебя помогла отбиться! А Лидка, соседка шепнула мне, что сама лично видала, как жонка Лехина обещала тебе все волосы выдрать! А он стоял рядом с ей, да зубы скалил! Мол, давно пора!

- Не мог он так. Не верю я…- меняясь в лице прошептала Надя. Разве я сама…

- А кому ты докажешь. Для них ты ворог. Тебя и судят всей деревней. Особливо гулены. Кто всю жись сами блудят, без любви… для забавы!

- Почему же ты не судишь меня бабушка?

-  А я не для того так долго живу, чтобы зло чинить! Оно конечно грех! Только это твоя ноша…тебе нести, тебе и ответ перед Богом держать! – думаю о чем-то своем, заключила старушка. – Одно только  и смягчает…не блуда душа просила, а любви искала! Да..для деревни разницы никакой! Гулящая и все тут!

- Уеду я баба, Нюра! – вдруг вырвалось у Нади. - Думала здесь покой найду, может и любовь встречу…да не получается…

- Твое дело, дочка. Ежели  тебе передо мной стыдно или жалеешь, я сильная…за двоих постоять могу, коль надо! На то и баба деревенская! Другое, если бежать  хочешь…а тольки от себя не убежишь!

-  И хотела бы, да не смогу…- запнулась Надя. – Поздно бежать то, бабушка.

- Чего это? – встревожилась баба Нюра, меняясь в лице. – Неужто?

В ответ молодая женщина растерянно кивнула, не оставляя шансов для сомнений.

- Ой, девка!  - только и смогла выдохнуть ошарашенная новостью  старушка. – Он то знает?

- Нет. Это мое счастье. – уже уверенней ответила Надя.

- Знавала я такое счастье…горькое оно…ох, горькое, доча. – прижимая к груди женщину, вновь запричитала баб Нюра.

Занимался рассвет, деревенские петухи давно пропели свои первые серенады, а они так и сидели обнявшись. Заплутавшие светлые души…такие разные, но такие похожие своим горьким счастьем…