Медвежонок

                Из цикла «Удерейские записи»
               
              Охотники, возвращаясь с глухариного тока, напоролись на разъяренную медведицу и убили ее. В берлоге оказался только что родившийся медвежонок. Малыш попав в руки заботливых мальчишек, испытал всю человеческую любовь к нему. Но приключенческой жизни медвежонка приходит конец, с ним надо расстаться.
 
         Весной того года весь Южно – Енисейский на Удерее облетело известие: у фотографов Николаенко появился маленький медвежонок. Уже в середине дня около барака, в котором проживали фотографы, собрались мальчишки, живущие на южной окраине приискового поселка. Из дома вышел Женька Николаенко, а через порог вывалился пушистый комочек, не умевший еще видеть, которого на сыромятном ремешке держал молодой фотограф. Так началась жизнь медвежонка в Южно–Енисейске, которую теперь без него уже представить было нельзя.
         Появился медвежонок у фотографов Николаенко случайно. А произошло это благодаря братьям Потаповым - Дмитрию и Андрею. Они работали в ЦММ - центральных механических мастерских, один токарем, другой электриком, жили под горой Горелой, на улице Обороны, неподалеку от Южно–Енисейского золотоприискового управления. Бравые сибиряки – удерейцы, смелые и отчаянные ребята, каждый год в конце апреля, брали кратковременный отпуск и выезжали на глухариную охоту, на речку Удоронгу, где на заимке жил известный удерейский охотник Кирилл Ильич Мутовин.
         В этот раз, как и раньше, братья поохотились удачно, за два дня заполевали четыре глухаря. При переходе от глухариного тока к избушке Кирилыча, напоролись на огромную медведицу, которая угрожающе погналась за ними. Пришлось медведицу убить. Но на этом дело с хозяйкой тайги не закончилось. Рассматривая убитую медведицу, братья услышали, как из залома, из под большого выворотня, где находилась берлога, послышался плач, похожий на детский. В берлоге лежал медвежонок, величиною с рукавицу, видимо, только что родившийся.  Его глаза еще не прорезались и он ничего не видел.
         Как только братья с медвежонком появились в избушке, Кирилыч сразу же начал ухаживать за малышом. Перед тем, как уйти на разделку туши медведя, он налил в котелок теплой воды, а из рспечатанной банки добавил   сгущенного молока. На бутылку надел рыбий пузырь, получилось что–то вроде соски. Расторомошив медвежонка, Кирилыч всунул ему в рот соску. Медвежонок фыркнул и носом отбросил соску. Но почувствовав на губах сладкую жидкость, снова к ней прикоснулся. А через несколько секунд уже высасывал из бутылки понравишуюся ему сладкую воду.
         Кирилыч завернул медвежонка в овчинный тулупчик, уложив его на палати, зная, что после приема сладкой воды он будет спать. И только после этого он вместе с братьями отправился к месту разделки туши медведя. Закончили разделку и в избушку вернулись к вечеру сильно уставшими. Однако полюбопытствовали, как себя чувствует медвежонок. А он крепко спал, завернутым в овчинный тулупчик.      
         Наступившим утром братья, убедившись, что медвежонок живой и здоровый, напоили его опять теплым сладким молоком, завернули в мешковину и глубоко уложили в душистое сено, которое Кирилыч уже заботливо успел набросать в сани. 
         Полозья саней, обитые железной пластиной, легко скользили по оледеневшей дороге, и лошадь шла без устали. Преодолевая длинный путь по занесенной снегом тайге, братья вели между собой разговор, что делать с медвежонком, когда доберутся до Южно – Енисейска. Наконец, определились, что маленького топтыжку завезут к фотографам Николаенко, которые в прошлые годы проявляли большой интерес ко всяким зверушкам. В разные времена у фотографов находили приют подранки, утка–кряква, гусь–гуменник, заяц–беляк.
         Как сложится и будет развиваться жизнь медвежонка под приглядом человека и при общении с ним, всегда будет преставлять большой интерес. Медвежонку предстоит вместе с местными мальчишками, которые станут для него заботливыми опекунами, пройти многие десятки километров по притаежным окраинам Южно–Енисейска и по водным просторам золотого  Удерея. Для молодого, будущего хозяина тайги, эти путешествия будут обширными и увлекательными. Мальчишки, глядя на малыша, не стали давать ему имени – клички, а условились, что называть его будут просто – Медвежонок. 
         Жизнь медвежонка в Женькиной квартире началась с того, что он положил его на пушистую медвежью шкуру, служившую домашним ковром, лежавшую под окном. Медвежонок обнюхал шкуру, царапнул ее лапами несколько раз. Что ощущал в это время медвежий малыш? Может, вспомнил, как он, появившись на свет, прижался к теплой шерсти матери–медведицы. Наконец, лежа на медвежьем ковре, он крепко заснул.
         Каждый день медвежонка посещали мальчишки, жившие на южной окраине приискового поселка. Здесь надо рассказать о том, почему вокруг Женьки Николаенко группировались приисковые мальчишки, жившие на южной окраине приискового поселка, и как между ними и другими мальчишескими группами складывались отношения. Среди южноенисейских мальчишек существовала поведенческая неоднородность в зависимости от места их проживания.               
         В те годы в приисковом поселке Южно – Енисейске проживало,  очень много мальчишек. Выделялись три наиболее заметные группы, и у каждой из ннх была своя зона обитания. Первая группа мальчишек проживавала на южной окраине поселка. Вторая, проживала на северной окраине поселка, в конце улицы Обороны. И третья группа обитала на северной окраине поселка. Явных столкновений между группами не было. Но каждая из них считала себя «хозяйчиком» на своем обитаемом месте.
         Мальчишки, жившие на южной окраине прииска, отличались сплоченностью, крепкой дружбой между собой, они хорошо учились в школе, были послушными в своих семьях, безоговорочно выполняли разные семейные хозяйственные работы: заготавливали дрова на зиму, обрабатывали картофельные огороды, собирали в тайге черемшу, грибы, ягоду. Они были нормальным продуктом живой природы, без каких – либо изъянов во внешнем облике. Они были все как на подбор: крепкие и выносливые, с правильными чертами лица, удивительно уравновешенными, умели слушать и уважать старших.
         Старшим в группе был Женька Николаенко. Отношение мальчишек в группе к нему было братское, он за них заступался, не давал в обиду перед другими мальчишками. А учитывая, что он вместе с отцом занимался фотографическим делом, то это усиливало уважение мальчишек к нему. Женька в своей группе был старше мальчишек на пять – шесть лет. Мальчишкам в это время было по 10 – 12 лет. А Женьке – 17 лет. Он окончил 9 классов Южно – Енисейской средней школы. Высокий и стройный, его голову окаймляла вихрастая шапка русых волос, придававшая его внешности романтичность. В Женькину группу входили Вовка Князев, Мишка Ураков, Алешка Брусницын, Николка Максимов, Ванька Старцев, Минька Плехок, Вовка Гончаров. И хотя родители  мальчишек этой группы были обычными людьми, однако были хорошо известными в Южно–Енисейске. Кто–то из них служил в военизированной охране золотоприискового управления, кто–то мастеровым рабочим в Центральных механических мастерских –кузнецом, токарем, слесарем, а кто –то и на драге, добывающей золото. О том, как они успешно работали на производстве, часто сообщала местная газета «Удерейский рабочий».
         Вторую группу мальчишек, живущих в конце улицы Обороны, хороводил Колька Маринин. Он был настоящий бандит. Мальчишки поговаривали, что у него имеется револьвер, который он носит под рубашкой, заткнутый за пояс. Около Кольки всегда крутились три взрослых мальчугана, выполняя разные его поручения. У Кольки Маинина не было родителей, отец погиб на войне, он жил со старенькой бабушкой, которая из всех сил старалась содержать его, но он ее не слушал.             
         Третья группа мальчишек проживала на северной окраине поселка Южно – Енисейска, в коротком переулке рядом с известным Абросимовским домом, неподалеку от Гремучего ключа. Хороводили группой братья Сорокины. Это были мальчишки, которых в поселке называли «Сорви – голова». Их возраст был 14 –15 лет, они не работали, в школе не учились,  сквернословили старшим, курили. Заскакивая в хлебный магазин, старались стащить с прилавка краюху хлеба. А посещая столовую, норовили с раздачи схватить то, что лежало в тарелках. Отец братьев Соркиных был взят на фронт в первый призыв, и вскоре погиб. Мать работала в Южно – Енисейском продснабе, развозила на лошади в бочке воду для жителей поселка.   
         Открытых столкновений между группами не было. Правда, в те, дни, когда в театре – клубе «Красный Октябрь» демонстрировались детские фильмы, Братья Сорокины пытались отобрать у детей билеты для посещения кинофильма, а если это не удавалось, то стремились несговорчивого мальчишку отмутузить. Но старшие ребята, не входившие, ни в какие группировки, быстро устраняли это недоразумение, и братья Сорокины покидали расположение клубной территории, несолоно хлебавши, как говорится.
         Вот так и складывалась атмосфера в мальчишеской среде в Южно – Енисейске. Она накладывала заметный отпечаток на поведение мальчишек и они, особенно с южной окраины, держались в своей группе старшего.   
         На второй день появления медвежонка в квартире Женьки, он разделил мальчишек на подгруппы и дал каждой задание, выполнение которого диктовалось жизнью медвежьего малыша.   
         - Сейчас заскочите в квартиру, - сказал Женька, - накоротке пообщайтесь с медвежонком, чтобы он вас не забывал, и тотчас же разойдемся. Я, Вовка Князев и Алешка Брусницын пойдем на Больничный поселок, в аптеку, надо выпросить у аптекаря, еврея Флита соску.
         Он открыл дверь квартиры и мальчишки цепочкой заскочили в нее. На полу, под окном, на медвежьей шкуре, лежал медвежонок. Мальчишки придвинулись к нему вплотную. Он почуял незнакомые запахи, вытянул свою остроносую мордочку, зашевелил торчащими на лобастой голове маленькими круглыми ушками. Медвежонок представлял собою пушистую рукавицу. Каждый из мальчишек запускал руку в карман штанов, и вытаскивал оттуда, кто кусок сахара, кто щепотку сахарина, а кто хлебный сухарик, или кубик вяленого оленьего мяса. Все это мальчишки сложили около медвежонка, а он стал принюхиваться ко всему, что вызывало у него незнакомые запахи лежавшего рядом. Вот он лизнул алым язычком кусочек сахара, а потом затащил его в рот. Медвежий топтышка внезапно ворвавшийся в жизнь мальчишек сплотил их вокруг себя, сделал их заботливыми опекунами.
         А вы ребята, - Женька указал на Мишку Уракова, Ваньку Старцева и Николку Максимова, - найдите литровую бутылку и промойте ее. Возьмите вот этот котелок и выпросите у тех, у кого имеется корова, молока. Бесплатно не берите, оплатите деньгами, - Женька достал из кармана мелочь, и отсчитав, несколько монет, и подал их для расчета Николке.
         - Не надо денег, - ответил Николка. – я выпрошу молоко у матери
бесплатно.            
         Женька, Вовка Князев и Алешка Брусницын преодолели небольшой
путь от барака до Больничного поселка и по деревянным ступеням поднялись к амбулатории, в помещении которой находилась аптека. Войдя в аптеку, Женька постучал в маленькое окошко, которое отличалось своей исключительной белизной. Всем было известно, что заведующий поддерживает аптеку в прекрасном состоянии. Тотчас выглянула Лида Ронгонен, работница аптеки, которую в поселке знали все. И как ее не знать, ведь она из семьи ссыльных финнов. Ее муж, Эйно Ронгонен, являлся руководителем духового оркестра при театре – клубе “Красный Октябрь”.
         - Что нужно? - спросила Лида.
         - Надо две детские соски, - ответил Женька, смущаясь.
         - Так ты, вроде не женат, и у тебя нет детей, зачем тебе детские
соски?- последовал вопрос Лиды.
         - Соски нужны маленькому медвежонку, - уже не смущаясь ответил
Женька.
         - С этим вопросом обратитесь к самому заведующему Флиту,
зайдите со двора с черного хода.
         Женька, оставив мальчишек на улице, вошел в маленькую комнату заведующего аптекой Флита, который сидел за столиком в белом накрахмаленном халате и через большие роговые очки разглядывал сложенные в коробках  медикаменты. Они были хорошо знакомы. Совсем недавно, Флит вместе со своей семьей посетил фотографию Николаенко и она была заснята на большой размер фотографии. Женька изложил причину своего прихода. Аптекарь Флит считался человеком, мимо которого не проходили никакие приисковые новости. Повертев своей кудрявой головой и глянув поверх очков на Женьку, сказал:
         - Как же, как же, наслышан о медвежонке, которого вы приютили
в своей квартире. Но понимаешь, Евгений, к сожалению детских сосок совсем нет. Прошедшая война создала дефицит во всем, в детских сосках тоже. Но я постараюсь для медвежонка выделить пару сосок. Обратись к Лиде Ронгонен и скажи, чтобы она выдала тебе детские соски.
         Во второй половине дня мальчишки снова собрались в квартире Женьки. Мишка Ураков принес литровую бутылку, а Николка Максимов котелок молока. Женька залил в бутылку молоко, а чтобы медвежонок сразу  почуял его вкус, добавил туда сладкой сгущенки. Медвежонок словно предчувствуя вкус предстоящего обеда, зашевелился. Женька растормошил медвежонка, всунул ему в рот соску, наклонив бутылку, чтобы молоко сразу начало сочиться. Медвежонок почувствовав струйку сладкого молока, начал усиленно сосать соску. Мальчишки, видя как медвежонок уплетает молоко, от переизбытка детских эмоций, бойко заговорили между собой, начали гладить мишку по спине. А он, удовлетворенный поедаемым молоком и теплым прикосновением детских рук, тихо поскуливал, продолжая опустошать бутылку с приятной жидкостью.
         Через несколько дней к фотографам Николаенко заскочили братья Потаповы, Дмитрий и Андрей, поправедовать медвежонка. Братья пришли не с пустыми руками, а с гостинцами: принесли кучку сахара – рафинада и кулек оленьего вяленого мяса. Женька, разговаривая с братьями, посетовал, что сейчас, когда медвежонку требуется много молока, возникает с этим делом вопрос. И он был тут же сразу решен. Братья сказали, что они накажут матери, чтобы она через день на другой оставляла для медвежонка литр молока. С этого дня рацион питания медвежонка был стандартным, но вкусным: молоко и мясная похлебка. И такое питание медвежонку нравилось, и он быстро набирал в теле. Женька почти каждый день проверял, как прозревает медвежонок. Он брал его мордочку в ладони, щелкал пальцами своей руки перед его глазами, как это делают врачи, определяя  состояние зрения у детей.
         Наконец, через месяц узкие глазки медвежонка засветились. Было ясно, медвежонок стал зрячим. С этого времени Женька в сопровождении  мальчишек стал выводить медвежонка на уличную прогулку. Удобное место для первоначальных прогулок было выбрано близко. Женька жил в длинном, сером бараке, состоявшем из трех квартир. Барак находился в центре поселка, неподалеку от радиоузла и центрального магазина. Барак стоял на террасе, которая крутым боком спускалась в глубокий овраг. Когда наступало летнее тепло, косогор оврага на солнце быстро покрывался зеленой травой. Террасный косогор и был местом ежедневной вылазки для медвежонка.
         Косогор, спускавшийся в овраг, был хорошей тренировочной площадкой для медвежонка. Он кубарем скатывался вниз и бежал к мальчишкам, тыча своим влажным носом в их ладошки в надежде получить кусочек сахара или сухарик. Особенно хорошо у медвежонка развивался сахарный рефлекс. Он уже знал, что это такое. Он был неистощим, извергая из себя медвежью энергию. Женька внимательно следил за развитием медвежонка и пришел к выводу, что его пора выводить на большую тропу, в тайгу.
         Подскочило начало июня. В эти дни южноенисейцы уходят в тайгу для сбора черемши и ее засолки на зиму. К этому времени черемша совсем созревает, становится сочной и питательной. Известно, что медведи любят черемшу, и не случайно она имеет второе название – медвежий чеснок.
         - Было бы очень хорошо, накормить медвежонка свежей черемшой, - 
сказал однажды Женька.
         Медвежонок креп с каждым днем. И его надо было выводить на большую прогулку в тайгу, чтобы в нем развивался естественный животный инстинкт, подкрепляемый таежными запахами.
         Мальчишки, окружив Женьку, ждали, когда он назовет день выхода с медвежонком в тайгу. И Женька сказал, что через день, два уже можно выйти в тайгу, но он плохо знает черемшаные места.
         - Я знаю такие места, - сказал Алешка Брусницын.
         - Откуда тебе они известны? - кто – то спросил Алешку. Отец водил, а он хорошо знает Удерейскую приисковую округу, - ответил Алешка. И лучше всего побывать в Нозолинском ключе, там черемши много. Это место мне знакомо хорошо, бывал там несколько раз.
         - И какой путь туда, и долго ли надо добираться-, поинтересовался
Женька.
         - Идти придется час с небольшим, - ответил Алешка.
         На следующий день, пред выходом в Нозолинский ключ, Женька с мальчишками побывали в мехмастерской и сапожном цеху. Для медвежонка знакомые ребята сделали красивый поводок: железную отполированную цепочку с медным кольцом и карабином. В сапожной мастерской вырезали из плотного куска кожи ошейник в два слоя, пробили его медными заклепками и прикрепили к нему пряжку.
         Когда Женька надел на медвежонка ошейник, он замотал головой, стараясь от него избавиться. Женька дал медвежонку лизнуть сахара и повел его за собой. Медвежонок сообразил, что если он будет следовать за Женькой, то неминуемо получит сахара. Преодолев полсотни метров, Женька отдал медвежонку сахар. После этого, у него отпало желание избавиться от ошейника, и он, косолапя, следовал за ним.
         Ранним утром следующего дня, Женька с медвежонком и мальчишки собрались на южной окраине поселка. Им предстояло совершить переход по маршруту с окраин Южно – Енисейска до Нозолинского ключа.
         Путь начинался от дома Ковальчуков, стоявшего одиноко у самого подножия горы Зеленой. Впереди шел Алешка Брусницын, показывая путь  следования. Утро было прохладным.
         А когда спустились к Удерею и пошли вдоль скальной стены, которая закрывала проникновение солнечных лучей на тропу, прохлада усилилась. Но приисковые мальчишки были привыкшими к разным изменениям климатических условий, и бодро преодолевали тропу, заваленную серым, скользким от утренней росы плитняком.
         Дойдя до середины скальной стены, Женька подал команду на отдых.
         - Спешить нет необходимости, да и медвежонку надо отдохнуть, – сказал Женька и подвел его к кромке берега.
         Медвежонок окунул морду в воду, немного похлюпался, но ледяная вода не понравилась ему, и он уселся на плитняк, глядя на мальчишек, словно ища у них защиты от непривычной прохлады.
         Преодолев еще метров триста, путешественники подошли к крутому бугру. Женька снял с медвежонка ошейник и пустил его вперед. Отталкиваясь задними лапами, выбрасывая перед собой передние, он быстро начал прыжками преодолевать бугор. Мальчишки еле поспевали за прыгающим медвежонком, думая о том, что мишка, оказавшись на свободе, достигнет вершины бугра и убежит, куда глаза глядят. Но этого не произошло. Медвежонок, оказавшись на вершине бугра, остановился и стал ждать мальчишек, всех удивив своим неожиданным пониманием.
         Наступила пора цветения, все вокруг зазеленело, наполнилось необыкновенными весенними запахами природы. Медвежонок чувствовал эти природные изменения, ему видимо, хотелось вырваться из–под опеки мальчишек и сбежать в лес, где он ощутил бы полную свободу, какой пользовались его предки. Почему на преодолеваемой тропе, внизу, ощущалась прохлада, идущая с Удерея, и казалось, что она будет сопровождать весь путь. Удерейская округа -  сплошь террасы. И когда мальчишки поднялись на вершину террасы, почувствовали, как на них дохнуло солнечным теплом.
         Почему возникал тепловой контраст между нижней и средней террасой? Правобережный хребет, объединяющий в себе горы Горелую и Зеленую, заканчивается длинным, пологим спуском с переходом на огромное плато, простирающееся на необъятное пространство в глубь Удерейской тайги. Утреннее, солнечное тепло, возникающее на отлогости горы Зеленой, расползается по плато, вытесняя на средней террасе прохладу. И на плато сходятся два потока, теплый и прохладный. И в этом месте возникает некая особая экологическая ниша, в которой можно видеть симбиоз разных природных красот.
         Тропа, пересекая сосновый бор, вывела их на опушку, с которой полого, до самого Удерея, простирается широкая поляна, из северного угла которой, из земляного скоса, вытекает ключ, вода которого светлая, холодая с сладковатая. Ключ протекает по узкой ложбинке, дно которой каменное. Вода, струившаяся по камням, с каким – то необыкновенным звенящим звуком, протекая по ложбинке, устремляется к Удерею. Все это вместе и называлось Нозолинской местностью.
         Нозолинская местность, это бывший прииск, где еще в 1839 году в rлюче Нозольном было найдено золото. Долгие годы золото здесь добывали понемногу, и вся вокруг местность сохранилась почти нетронутой. Вдоль кромки, между сосняком и поляной, цветут густые, сиреневые кусты саранок. А рядом, благоухают густые кусты марьина корня. Вся поляна усеяна зеленой густошью пылающих жарков. Глядя на них, создавалось впечатление, что над поляной висело пылающее ярким огнем полотно.
         Мальчишки, вспотевшие от длительной ходьбы, взахлеб пили родниковую воду. Женька сделал лунку и вода быстро ее наполнила. Медвежонок, увидев лунку с водой, подошел к ней и стал ее лакать. Тем временем мальчишки нарвали несколько пучков черемши. Женька достал складник из кармана штанов и мелко ее порезал, высыпав на траву. Медвежонок, принюхиваясь к запаху нарезанной черемши, ткнул носом в кучку, усиленно начал ее поедать. Он быстро управился с порцией черемши, ожидая еще добавки. Но Женька сказал, что на первый раз хватит.   
         Медвежонок, отведав черемши, подошел к лунке и снова напился вкусной родниковой воды. Его выпустили на поляну, покрытую огненными жарками. Радости медвежонка не было предела. Он бегал между кустами жарков, останавливался, нюхал их. Среди кустов жарков его сначала не было видно, и только торчащие на голове ушки, показывали, где он находится.   
          Кувырканье любимое движение медвежонка. И сейчас, оказавшись на свободе, он укреплял это движение. Накувыркавшись, медвежонок переворачивался с боку на бок, катаясь по зеленой и душистой траве. Мальчишки были настороже, следили за медвежонком, чтобы он  вдруг не исчез из поля зрения, вместе с ним перемещались по кромке террасы, в ту сторону, где было много кустов саранок, Накопав луковиц саранок, они разложили их перед медвежонком. А он не долго раздумывая, как и с черемшой, быстро их уплел.
Тепло в Удерейской долине с каждым днем усиливалось. Вода в Удерее начала спадать. В Женькиной группе каждый из мальчишек, чем – то да выделялся, знал и умел делать то, что не мог каждый.
         Алешка Брусницын, например, знал места расположения старинных приисков. Вовка Князев хорошо ориентировался на местности между горами Горелая и Зеленая. А Николка Максимов считался заправским рыбаком.
         Когда весной Удерей разливался, Николка не вылазил из его протоков, каждый день отлавливая в них рыбу. У него было много всяких удилищ, крючков, и переметов. Женька как старший в группе, ценил эти особенности мальчишек и старался их поощрять, на этом и держалась между ними крепкая дружба.
Тепло в удерейской округе повышалось с каждым днем. Вода в Удерее начала спадать. Рыба сплавлялась вниз по реке, попутно заплывая в уединенные места.
         В одни из дней мальчишки толкались около барака Женьки, ожидая, когда он выйдет с медвежонком на прогулку. Ребята разговорились между собой.
- Я читал в одной книге, - заговорил Николка  Максимов, -
медведи сильно любят сырую рыбу, искусно ее вылавливают из воды. Как раз наступило то время, когда медвежонка можно накормить свежей рыбой. А я покажу, где и как можно ее наловить.
         Ждать долго не пришлось. Спозаранок следующего дня, еще, когда было сумрачно, мальчишки с медвежонком встретились у дома, в котором жил Николка, а прямо на берегу Удерея в избушке – Ванька Старцев.
         Через несколько минут пути, путешествующая группа вышла к тому месту, где Удерей, пройдя прямолинейно мимо скальной стены, делает резкий поворот налево. В этом месте река широко разливается, сильно журча на перекате. Река в этом месте не очень глубокая, не выше колен. Но течение очень быстрое, то и гляди, что снесет.
         Когда мальчишки с медвежонком пришли на Удерей, еще было раннее утро и над ним густо клубился туман, от которого веело прохладой. Медвежонок чего–то учуял в густом тумане. Он встал на дыбки и ему инстинктивно что – то показалось. Удерей на перекате находился в солнечной зоне. И когда выглянуло солнце, туман быстро развеялся, оставив лишь узкую полоску, плывущую над рекой.
         Маленький топтышко прыгнул в бурлящую на перекате воду, взбивая впереди себя брызги, наблюдая, как они разлетаются по сторонам.               
         Женька дал медвежонку сахару и потащил его за собой, входя в бурлящую воду. Как ни странно он даже не упрямился, а резко хлюпая лапами, последовал за Женькой.
         При выходе из Удерея, у левого берега, простирается большая рытвина, оставшаяся после разработки драгой горной породы. Рытвина,  заполненная водой, примыкает к песчаному отвалу, граничащему со старинным Спасским прииском. Вода оттуда струйкой вливается из соседней речки Пескиной, постоянно фильтруясь, освежая воду в рытвине.   
         - Вот в этой рытвине водятся и щука, и таймень, - сказал Николка, -
где нам и предстоит кого–то из них поймать.
Мальчишки вырубили пару тальниковых стежков, а Женька достал
из мешка большую марлю, приторочив ее к ним. Получился рыболовный бредень. Медвежонок словно предчувствуя рыбную добычу, повел своим острым носом и чихнул пару раз. Мальчишки разделились на две группы, Одна ушла к внутренней стороне водоема. Ей предстояло брести по воде и гнать рыбу в сторону Женьки и Николки, которые шли им навстречу с бреднем в руках.            Преодолели весь водоем, но рыбы в бредне не было. Повторили еще раз, такой же результат, бредень был пустым. Мальчишки стали подшучивать над Николкой, посмеиваясь над ним, а есть ли в водоеме рыба.
- Женька, - крикнул Николка, - надо с бреднем зайти из глубокой
части водоема и тащить его к песчаному берегу. И они, держа в руках поручни бредня, медленно пошли по водоему к песчаному берегу. Но никаких признаков пойманной рыбы не было. И вдруг, бредень резко дернулся, в нем сверкнуло что – то серое. В бредне билась большая щука, стараясь выскочить в воду. Щука оказалась большой, ее вес был не менее двух килограммов. Женька выбросил бредень со щукой на песчаный берег. Рыба, лежавшая в песке, резко билась хвостом, часто дышала своими жабрами . Ее челюсть с частыми и острыми зубами сильно настораживала. Николка, как заядлый рыбак, быстро проделал то, что делают в такой ситуации с бьющейся рыбиной. Он открыл складник и шилом проколол голову щуке и та затихла. Медвежонок, видя рыбину, лежавшую на песке, пытался вырваться из рук мальчишек, ему сильно хотелось ее отведать.
         Зверь в медвежонке еще спал. И Женька, да и мальчишки тоже, знали, что при определенных условиях в нем проснется инстинкт зверя. И этот момент наступил, когда на рыбалке бреднем поймали щуку. Женька распорол щуку, выпоторшил ее, промыл в воде и разрезал  на кусочки и подвел к рыбной кучке медвежонка. Он схватил кусок и мигом его проглотил. Женька решил проверить реакцию медвежонка и протянул руку к рыбе. Медвежонок резко ударил лапой Женьку по руке, царапнул острыми когтями. Из раны показалась кровь. Вид медвежонка был необычно угрожающий: короткая шерсть на лобастой голове взъерошилась, а круглые ушки, словно  вылезли из черепной коробки, подтверждая его сильную возбудимость. Словом, будущий хозяин тайги почувствовал себя во всей медвежьей прыти. Было ясно, к медвежонку сейчас, когда он усердно поедал рыбу, подходить не было смысла, а тем более его трогать.   
         Заметно расползалось тепло. В наступившие теплые дни медвежонок переместился с медвежьей теплой шкуры на деревянный пол, на котором было прохладней. Хлынувшее тепло было не по нутру медвежонку. И Женька предложил  мальчишкам сводить медвежонка к водокачке и там его обкатить холодной водой. Вереница мальчишек с медвежонком впервые появилась в центре поселка. Пройдя по улице Советской и добравшись до театрально–клубных ворот, они по дороге спустились прямо к водокачке. При подходе к водокачке, Женька заметил на углу толкающихся дружков Кольки Маринина, но не придал этому никакого значения.
         На водокачке работала сердобольная тетя Нюра, мать Мишки Уракова, она выдавала воду клиентам. За получаемую воду они отдавали железные жетоны, которые за деньги можно было купить в кассе золотоприискового управления. У водокачки собирались женщины с ведрами и коромыслами, судача между собой. Подъезжал и водовоз на лошади, запряженной в телегу, на которой стояла большая бочка. Воду он развозил по поселку. Словом, поселковая водокачка была тем социальным пятачком, где можно было узнать все новости, какие происходили в Южно – Енисейске. Мишка Ураков вышел из водокачки и поставил на приступок крыльца ведро с холодной водой, чтобы окатить медвежонка. Мишка облизываясь, опустил мордочку в ведро и стал пить воду. Женька в это время переместился к углу водокачки и стал с кем–то разговаривать.
         Колька Маринин улучив момент, вышел из – за угла и приблизившись к медвежонку, щелкнул пальцем. Медвежонок, услышав щелчок, вынул мордочку из ведра. А Колька в это время горящей папиросой ткнул медвежонку во влажную пуговку носа.
         Медвежонок от неожиданности пронзительно взревел и стал резкими движениями своих лап отмахиваться, словно на носу сидела оса, вонзив свое острое жало в мягкий нос животного. Выполнив свое пакостное дело, Колька убежал на берег Удерея, где его поджидали дружки. Мальчишки, увидя мучавшегося от сильной ожоговой боли медвежонка, все съежились, их лица покрыла краснота пульсирующей крови, они готовы были броситься вдогонку за Колькой Марининым и растерзать его.
         Это подлый и коварный эпизод с медвежонком, окончательно подвел итог взаимоотношений между Женькой и Колькой Марининым
         Колька Маринин, как парень с бандитскими наклонностями, боялся Женьку Николаенко. Его интриговало, что он занимается большим и полезным делом, фотографией, его знают все в поселке. И Колька Маринин видел в нем врага, мешающего творить в Южно–Енисейске свои неблаговидные делишки, и подчинять своей воле послушных ему мальчишек. 
         Каждый день Женька смазывал нос медвежонку густой сметаной. А он  тут же ее слизывал своим язычком. Мальчишки уже с утра собирались у барака, в котором жил Женька. Зайдя в квартиру, они сожалеючи смотрели на медвежонка. А он, уже по выработанному сахарному рефлексу, знал свое дело и тыкал носом в ладошки мальчишек. Они не могли воздержаться и с разрешения Женьки начинали его, “угощать”сахаром. Наверное, все это в совокупности и способствовало быстрой поправки медвежонка, и уже на четвертый день Женька определил, что ожог его носа исчез.
         Что думал в эти дни Женька о Кольке Маринине и о его гадком поступке с медвежонком, неизвестно. Однако событие, связанное с выяснением их отношений произошло в один из ближайших дней неожиданно.
         Наступил июль, изменивший резко погоду. Двое суток моросил дождь, занудно стуча по крышам домов. А потом полил сильный ливень, за ним грянул, а за ней обрушился и зной. Засидевшись без движения, медвежонок рвался на свободу. Такие погодные изменения в Южно – Енисейске бывают не редкостью, и в летнее время температура держится на уровне тридцати пяти – тридцати восьми градусов выше нуля. 
         Южноенисейские мальчишки в жаркие дни не вылазили из разрезов, пропадая на них целыми днями, наслаждаясь прохладой воды.
         Следующие дни, как и предыдущие, были жаркими, Уже часам к одиннадцати дня все подростки поселка заполняли разрезы, в которых они бойко купались.
      В поселке Южно – Енисейске  было несколько разрезов, в которых купались приисковые подростки. Разрез, большой котлован, оставшийся после разработки горной породы драгой при добыче золота. Весной, в половодье, вода из Удерея вливалась в котлованы, а подземные источники ее дополняли. Со временем, вода в разрезах отстаивалась, становилась чистой и в летнюю жару хорошо прогревалась. Разрезы служили прекрасным местом купания подростков. В летний период около каждого разреза собиралась своя ватага пацанов в зависимости от того, в каком месте прииска они жили. Еще с давних времен, в самом центре приискового поселка, между   основным руслом Удерея и весенней протокой, напротив того деревянного  моста, к которому спускалась дорога с крутого бугра от центрального магазина, находился маленький разрез, к которому примыкал большой песчаный отвал с плоской площадкой по его верху. Песчаный отвал был намыт не драгой, а, видимо, еще в середине девятнадцатого века большими промывальными машинами – бочками. И намыт он был с того места, где за левым берегом Удерея  образовался круглый, глубокий  разрез, на кромке которого стояли  старые  Центральные механические мастерские.               
         В летнюю жаркую  пору, а уж в знойные дни и подавно, песок на отвале сильно нагревался и подростки целыми днями валялись на нем, впитывая в себя его тепло, особенно, когда выскакивали из прохладной, освежающей воды разреза. 
         Искупаться в воде разреза и поваляться на горячем песке собирались  в основном те подростки, которые жили  где–то поблизости. Хороводил на  этом разрезе и песчаном отвале Колька Маринин, хотя он жил на северной части  прииска. Ему в том году едва стукнуло 15 лет. Невысокого роста, плотного телосложения, смуглый, с темными волосами, он щеголял в красивой летней, полосатой, бело–голубой рубашке–футболке со шнурком на груди. Колька Маринин был самым отъявленным хулиганом того времени, настоящим возмутителем спокойствия удерейцев. Шкодил он напропалую везде: в театре – клубе «Красный  Октябрь», в столовой. Колошматил пацанов прямо на улице. Он никогда не ходил один, его всегда сопровождала какая – то ватага пацанов, таких же заядливых, как он и сам. На песчаном отвале Колька постоянно затевал какие–то драки. Причем, в драку втягивался даже с теми мальчишками, которые были старше его. Всех удивляла наглость Кольки, видимо, он на что – то надеялся.            
         Появлялся Колька на разрезе и песчаном отвале обычно в то время,  когда солнце уже сильно пригревало. Держа в зубах папиросу и попыхивая ей, он ходил по песчаному отвалу, словно хозяйчик, сгоняя мальчишек с горячего песка. Раздевшись, прыгал в воду разреза и, плавая по нему, кунал пацанов. Напуганные, они выскакивали из воды и боялись опять входить в разрез. 
         Часто  Колька ходил по отвалу и давал попавшимся под руку  мальчишкам подзатыльники. Создавалось впечатление, что если Колька не даст  кому – то подзатыльника, то у него возникало состояние внутреннего дискомфорта. Мальчишки обижались на хулиганские выходки Кольки, но ничего  не могли поделать. А он натравливал свою  ватагу на мальчишек, и тем ничего не оставалось делать, как убегать с песчаного отвала. Всем было ясно, что  хулиганство Кольки Маринина долго продолжаться не может и рано или  поздно какая – то схватка произойдет. 
         И схватка произошла, которая едва не закончилась смертельным поединком. Женька не мог простить тот случай Кольке Маринину, когда он совершил ожог медвежонку у водокачки.          
         В один из вечеров Женька собрал мальчишек своей группы около дома, в котором жил. Кроме тех мальчишек, которые составляли ядро группы, пришли и старшие  ребята, Колька Янсон и Генка Скороходов, все те, кто жил на южной окраине прииска и люто ненавидел Кольку Маринина. Женька сказал, что завтра всей ватагой выходим на разрез и  песчаный отвал. И он дал мальчишкам подробный «инструктаж». А сам он, Вовка Князев, Колька Янсон и Генка Скороходов спрячутся под каринизом отвала и будут ждать развязки событий. Днем, как только мальчишки появились на песчаном отвале, Колька Маринин с папиросой в зубах сразу же вышел им навстречу и  стал их выгонять, называя голопузыми. Как будто ни в чем не бывало, мальчишки заняли солнечный пятачок на отвале, и уже было хотели расположиться на нем. Обозленный смелостью мальчишек, Колька подскочил к ним и кому–то из них дал затрещину. Мишка Ураков, самый смелый из мальчишек, вложив пальцы в рот, дважды свистнул. Колька  Маринин, увидя, что Мишка подал кому–то сигнал,  подскочил к нему и хотел его стукнуть. Но было уже поздно. На песчаный  отвал вбежали Женька Николаенко, Вовка Князев, Колька Янсон и Генка  Скороходов. Эти двое взрослых ребят, Колька Янсон и Генка Скороходов согласились участвовать в ситуации и преодолеть ее, если возникнет на стороне Кольки Маринна и его дружков перевес. Расстояние между Женькой и Колькой Марининым быстро  сокращалось.
         И тут произошло то, чего никто не ожидал. Выскочив вперед,  Женька со всего маху нанес сильный удар Кольке в подбородок. Тот не устоял и свалился, как подкошенный сноп. Его глаза сверкнули мгновенным гневом. Падая, Колька выхватил из–под  футболки блестящий револьвер и дважды выстрелил вверх.
         Это был револьвер системы смит–вессон, маленький, пятизарядный, никелированный, с черной  эбонитовой рукояткой. Женька не растерялся и сильным ударом выбил из руки Кольки револьвер. Кто–то из дружков Кольки мигом схватил упавший револьвер и мгновенно исчез с отвала. Еще не соображая, что произошло, мальчишки все же поняли, что дело пахнет «керосином» и лежа в горячем песке, поглядывали на Женьку, ожидая, какую команду он им подаст. 
         Женька подал сигнал, и мальчишки покинули песчаный отвал. После этого случая, Колька Маринин исчез, словно растворился. Но вскоре стало известно, что он с одним из своих дружков покинул Южно–Енисейский. И в поисках своей  судьбы объявился в городе  Красноярске. Поселившись у какой –то старушки и узнав, что у нее есть деньги, они убили ее, за что были  осуждены на восемь лет тюремного заключения.    
         Так распорядился  своей хулиганской судьбой один из возмутителей  спокойствия удерейцев, бандитствующий Колька Маринин.
         Солнце уже давно упало за горизонтом Спасского хребта. Над Южно – Енисейском опускались сумерки. Накопившийся за день горячий воздух густо висел над правобережным хребтом, не желая пропустить с него прохладу. И было только одно место, где можно было почувствовать приятную прохладу, журчащая вода на перекатах Удерея. Туда маьчишки и убежали. Выбрав галечную площадку на берегу речки, и получив первую дозу прохлады, они продолжили разговор о том, что нет необходимости выводить медвежонка в места общего купания, а надо отыскать место, где можно удобно с ним находиться.
         - Жека, - заговорил Вовка Князев, - давай проложим маршрут для
медвежонка на северную отлогость горы Зеленой. И хотя теплую воду в разрезе заменить ничем нельзя, но там прохладно и очень удобно, никто не бывает.
А уж для медвежонка там бльшое раздолье.
         - Чего мы добьемся, переместившись на северную отлогость горы Зеленой? – спросил Женька.
Вовка, изобразив взрослое выражение лица, ответил:
Медвежонок будет находиться много времени в условиях прохлады, одновременно насытится естественной природной пищей, к числу которой можно отнести свежую ягоду чернику, которой там очень много.   
         Вовка Князев предложил северную отлогость горы Зеленой не случайно, она имела природно–климатическую особенность. Окрестности Южно–Енисейска имеют много и географических, и климатических особенностей. Таким местом является правобережный хребет, соединяющий седловиной горы Горелую и Зеленую. 
         Забегая вперед, хочется сказать, в чем заключается природно – климатическая особенность северной отлогости горы Зеленой, которая занимает значительное ее пространство и в погоде правобережного хребта играет существенную роль. В середине отлогости имеется еле заметная природная впадина, которую зимой заносит глубоким снегом. Весной снег во впадине стаивает медленно, превращаясь в лед. Медленное стаивание снега и льда долго сохраняет в почве холод. Солнечные лучи, которые косо скользят по отлогости, не сильно прогревают почву. И отлогость, покрытая густым, пушистым зеленым мхом, сохраняет прохладу, идущую из его толстого слоя, распространяется на большую территорию. Словом, впадина северной отлогости горы Зеленой, это некий резервуар, который сдерживает в себе большую прохладу. Прохлада, идущая из глубины, закрытой толстым слоем мха, была сильнее солнечного тепла, поступающего с неба. В период зноя, два потока, солнечный сверху, а нижний изнутри впадины, сливются и удерживают приятную прохладу на северной отлогости.
         Рано утром Женька с медвежонком и мальчишки собрались на спортивной милицейской площадке, которая для них была родным углом. Здесь они часто и подолгу проводили свое время, играя в городки и лапту. Удавалось поиграть и на бильярде, смотрели, как милиционеры упражняются в стрельбе из револьверов на стенде. Преодолев узкую тропку вдоль подножия горы Горелой, дальше путь следовал мимо финских огородов, которые в Южно–Енисейске имеют поучительную историю, и ее обойти молчанием нельзя. Как известно, до появления ссыльных финнов, картофель на Удерее не выращивали. Финны – настоящие мастера разведения этого продукта. Как только финны появились в Южно–Енисейске, они сразу же занялись подготовкой земли под картофель и его выращиванием.  Раскорчевали большой участок между горами Горелая и Зеленая вдоль лога, на котором собирали хорошие урожаи картофеля, крупного, чистого и  вкусного.
         Вереница мальчишек продвигалась по тропе, следуя наверх лога. По обочине тропы, на зеленой траве, утренние капли росы сверкали ярким хрусталем. Воздух был чист и прохладен, дышалось удивительно легко. Преодолели пологую часть тропы. А дальше тропа круто пошла наверх. Поднимаясь по крутизне тропы, было заметно, что медвежонок чувствовал незнакомую ему местность. Он часто замедлял свой ход, принюхивался, мотая своей лобастой головой, ему хотелось своими движениями выразить мнение, что в смене места есть что–то интересное.
         Они добрались до намеченной точки на тропе, и свернули влево, на северную отлогость горы Зеленой. По всей отлогости высокие, стройные березки и кусты разлапистой ольхи. Удивляло обилие пушистого, зеленого мха, который лежал толстым слоем. Первым делом мальчишки упали в мох и долго наслаждались удивительной свежей прохладой, идущей из его глубины.
         По всей мшистой отлогости обилие черничного кустарниика, на стеблях которого круглые, черно–синие плоды. Мальчишки рассеялись по отлогости и стали собирать в пригоршни для медвежонка ягоду чернику. Инстинкт медвежонку подсказывал, что в ягодных кустарничках имеется, то,  что надо испробовать. Он вырывал лапками кустарники и, не прожевывая  их, глотал. Мальчишки тем временем набрали много ягоды и сложили ее горкой в одно место, подвели к нему и медвежонка и он стал усиленно уплетать сочную ягоду. Иногда на северную отлогость проникала еле уловимая струя прохлады, идущая или сверху хребта, или снизу лога. 
         Весь день мальчишки лазили с медвежонком по отлогости, наслаждаясь ее прохладой и терпким вкусом ягоды черники. Медвежонок, войдя в сообщество с мальчишками, с человеком, чувствовал тоже какое–то удовлетворение, хотя и звериное, и попыток, чтобы куда–то сбежать, исчезнуть, у него не наблюдалось.
         В последующие дни зной не спадал, и солнце, словно неистощимое пекло, делало свое жаркое дело. В один из жарких дней мальчишки снова держали путь по логу, таща за собой медвежонка.
         Дойдя до его середины, Вовка Князев предложил на сегодняшний день побывать в малиннике.
         История появления малинника на южной отлогости горы Горелой такова. Много лет назад все лето полыхала Удерейская округа. Выгорели многие ее места. С тех пор гора и зовется Горелой. На горе появилось много выгоревших плешин. Как известно, природа не терпит пустоты. Долго восстанавливались обгоревшие места. Со временем сначала робко, а потом и вовсю выгоревшие плешины стали зарастать малинником. Этому способствовало хорошее расположение отлогости. Летом, в теплую жаркую погоду, середина отлогости находилась под солнцем весь день. И бывшая гарь на отлогости явилась прекрасным местом произрастания малины. Кусты малины выросли большими, они плодородили рясной ягодой. Когда мальчишки появились на малиновом косогоре, то были сильно удивлены его картиной. Кусты были сплошь усеяны красной ягодой, и казалось, что косогор пылает ярким огнем.               
         Мальчишки разбежались среди пылающих красным огнем кустов,  опробовали ягоду, и, убедившись, что она созрела, принялись ее собирать в большой чумашек, посудину по–удерейски, сделанную из береста. Медвежонок сразу увидел кусты малины и ярко сидевшие на них ягодные плоды. Он встал на передние лапы перед кустом и попытался сорвать с него ветку с ягодой. Но почувствовав, что она колется, отказался от этой затеи.
         К этому времени поведенческие рефлексы у медвежонка от частых  прогулок по разной местности уже были хорошо развиты. Включал он и свое богатое звериное обоняние, заглядывая в кусты малины, пытаясь сорвать красную ягоду с куста, но звериная осторожность, возникающая от соприкосновения с кустами ему это делать, не позволяла. За настороженностью медвежонка следоваало его любопытство. Его поведение можно было объяснить физиологическим рефлексом, который проявлялся по врожденному принципу новизны стимула, «а что там такое», как считал академик И.П. Павлов.
         Ребята уже наполнили чумашек малиной. С каким удивительным азартом медвежонок поедал ее. Съев полученную порцию, он перевернул чумашек и держал его в зубах, надеясь, в нем обнаружить сладкую ягоду.   
         После похода в малинник, следовал поход на скалы, где медвежонку удалось насладиться созревшим шиповником.
         В стенах скал много карнизов и карманов. К середине августа шиповник созревает, становится сладким и мягким. Мальчишки имели определенный жизненный опыт и знали, как надо его употреблять в пищу. К тому же они знали, что медведи созревший шиповник едят.
         Путь был тот же самый, как и в тот день, когда ходили в Нозолинский ключ кормить медвежонка черемшой. Опять шли цепочкой по каменистой тропе, усеянной серым плитняком и размытой летними дождями. Удерей к этому времени сильно обмелел и журчал на перекатах звонче обычного.
         Когда преодолели половину тропы и остановились посреди каменной отвесной стены, медвежонок посмотрел на воду, искрившуюся на перекате, на отвесную скалу и долго принюхивался. Известно, что у медведей очень хорошая память, и по каким – то признакам он видимо, вспоминал свой первый поход по этой тропе.
         Мальчишки залезли на карнизы скалы и начали рвать шарообразные плоды шиповника. Наполнив котелок собранными плодами, шиповник размяли, как разминают тесто пред выпечкой, а после этого общую массу разделили на помпушки. Приготовив несколько таких шаров–помпушек, дали для пробы медвежонку, положив на каменную пластинку. А он острым носом скатил его с плиты и после этого запихал в рот. Съев первый шар, он уставился на мальчишек, вопрошая, нельзя ли получить еще одну порцию сладкого и мягкого шиповника.
         Для летнего периода на Удерее, в Южно–Енисейске, характерным является то, что в нем происходит сочетание сильной, знойной жары, с проливным дождем, с выпадением снежно–ледяного града. Все это  случилось в тот день, когда мальчишки с медвежонком находились на скалах. Полазив по скальным карнизам и вдоволь налакомившись вместе с медвежонком сладким шиповником, они уже было собрались возвращаться в поселок. В это время где – то на вершине правобережного хребта несколько раз прогремел раскатисто гром, сверкнула молния и над скалами поползли густые, черные тучи. А вскоре из них хлынул дождь. Но это был не дождь, а прямолинейный, сплошной стеной ливень, который вместе с водой извергал крупный, снежно–ледовый град. По отвесным стенам скал мигом полили ручьи, неся с собой гальку и мелкий плитняк, стуча по каменным каринизам. Медвежонок уже хорошо понимал, что с помощью мальчишек он усвоил функцию пищевого рефлекса. Но он понимал и другое, в мальчишках инстиктивно чувствовал и защиту от внешних, экстремальных сил, какими в это время были раскатистый гром, сверкающая молния и сильная струя ливня. Реакция медвежонка на эти погодные изменения была проста: он жался своей ощетинившейся шерстью к ногам мальчишек.               
         Летние каникулы были на исходе, дней за десять перед окончанием каникул Женька сообщил, что в ближайшие дни с речки Ишимбы, с фактории прибудут два охотника, которым отец Женьки обещал передать медвежонка. К этому времени медвежонок заметно вырос, пополнел, на нем блестела черная шерсть, он достиг уже размера небольшой собаки. Оставлять его жить в квартире становилось рискованным. Приходил представитель поселкового совета и справлялся, где в ближайшее время, особенно накануне зимы, будет жить медвежонок, посетовал, что жители поселка побаиваются встречи с ним.
- Ребята, до отправки медвежонка на Ишимбу еще есть несколько
дней, - сказал Женька с явной грустью в голосе. - В оставшиеся дни давайте совершим последний поход с медвежонком, например, в брусничник, и хорошо его накормим этой ягодой.
Мальчишки, предчувствую ближайшее расставание с медвежонком,
который для них все эти месяцы был, словно родным, повесили головы и загрустили.
         - Ладно, не вешайте головы, сказал Женька. - Мы достойно
провели время с медвежонком, он к нам привык, мы его ни разу ничем не обидели. Думаю, что он навсегда запомнит нас. Куда пойдем, кто знает, где есть хороший брусничник, - закончил свое напутствие Женька.
         - Я знаю хорошее брусничное место, - Сказал Алешка Брусницын.
Собираемся завтра утром у моего домика и от него направимся по маршруту.
         Алешка с семьей жил в домике у подножия горы Зеленой. Утром рано, как и договорились, все собрались около его домика. Тропа, которая начиналась от угла дома Алешки, усыпанная вся серым, мелким плитняком, круто поднималась и уходила на самую вершину горы Зеленой. Для сбора брусники Алешка прихватил отцовский охотничий котелок.
         Первым по тропе пошел Алешка. Женька пустил за ним медвежонка. Надо было проверить, пойдет ли он за Алешкой следом и будет ли так следовать дальше. Для уверенности Алешка положил в карман кусочек сахара.
Первые метров триста тропа была очень крутой. По обе ее стороны густые кусты ольхи, и создавалось впечатление, что мальчишки пробирались по зеленому тоннелю.
         Медвежонок, озираясь по сторонам, все время принюхивался к воздуху, но следовал за Алешкой, не подавая никаких признаков, что может убежать, куда – то в сторону от тропы. И чтобы уверенность закрепить, Алешка дал медвежонку кусок сахара. После этого медвежонок послушно косолапил и временами подпрыгивал, и для какой – то уверенности, часто махал лапками, следуя за Алешкой.
         Когда поднялись на вершину горы Зеленой, увидели то, что можно было запечатлеть только здесь. По вершине горы, быстро, не задерживаясь, проплывал серо–синий густой туман, растворяясь между зеленеющими вершинками густых сосен. Туман был насыщен чем–то невероятным, им дышалось легко и глубоко. 
         Преодолев самую большую крутизну горы и минуя густой подлесок, путешественники вышли на узкую, тянувшуюся змейкой, покрытую зеленовато – желтым оленьим мхом, ягелем тропу. Пройдя еще немного, оказались в окружении брусничных курешков.
         Лето того года было погодным, теплым, избыточно солнечным, часто выпадали дожди, и брусника уродилась как никогда урожайной. Какая удивительная красота виделась в этих маленьких кустарничках: листья кожистые , блестящие, темно–зеленые , а на концах ветвей крупная, красная ягода брусника. Брусничный кустарник густой, он простирался площадкой далеко в глубь леса. От ягоды брусники рябило в глазах.
         Только ступили на ягельную тропу, медвежонок ткнул носом в мох, фыркнул и начал рыть лапами. Что он там искал, было понятно только ему. Потом побежал дальше, оборачиваясь и глядя на мальчишек, убеждаясь, идут ли они за ним. Медвежонок останавливался, оглядывался на мальчишек и,  подчиняясь инстинкту, пытался определить путь, по которому они пойдут дальше. В физиологии этот закон называется экстраполяцией, предугадыванием будущего движения. Наукой он до конца не изучен и остался непонятным. 
         Мальчишки с гиканьем и смехом лазили по брусничным курешкам, собирая ягоду. Все это время медвежонок не отставал от них и следовал за ними по пятам. Наконец, собрав полный котелок брусники, они уселись на залитую солнцем ягельную площадку. Медвежонок крутился около мальчишек, ожидая полакомиться тем, ради чего сюда и пришли. Алешка выбрал чистый и гладкий пятачок и горкой высыпал на него бруснику из котелка. Медвежонок ткнул носом в горку брусники и начал ее уничтожать. Мальчишки смотрели на эту медвежью картину и были безмерно рады. Радость объяснялась тем, что они вот уже несколько месяцев следуют за ним по разным местам удерейской округи.
         Мальчишки с медвежонком долго спускались с горы Зеленой, окидывая взглядом своих любопытных глаз центр удерейской округи, журчащий на перекатах Удерей. Им хотелось в этот день запечатлеть как можно большую территорию удерейской округи, ее запахов и звуков. Солнце, пройдя траекторию своего пути за день, приближалась к вечернему закату, ласково било мальчишкам в лицо. А они, выносливые и дружные, ловили себя на мысли, что летние каникулы прожили счастливо в общении с медвежонком, который оказался интересным соучастником их жизненного пути.      
         Был на исходе август. Рано утром к бараку, в котором жил Женька, подъехали верхом на лошадях два охотника. У барака собрались мальчишки для прощания с медвежонком. Из квартиры вышел отец Женьки. Он держал на цепочке медвежонка. Мальчишки бросились к медвежонку, вытаскивая из карманов штанов, кто кусок сахара, кто сухарик, а кто и кубик оленьего вяленого мяса. Медвежонок с большой охотой принимал от мальчишек прощальные гостинцы. Появление охотников в Южно–Енисейске не было чем–то необычным. Они часто посещают районный центр.
         Охотники с фактории с речки Ишимба вызывали интерес. В их внешнем облике было что–то привлекательное, приключенческое. Разные по возрасту, одному лет 25, другому 45. Оба высокие, крепкие и загорелые. Через плечо у них висели охотничьи ружья, на поясе – патронташи. На ногах до колен добротные ичиги – сапоги на мягкой подошве. Они напоминали трапперов – канадских охотников на пушных зверей. Вокруг вспотевших лошадей змейкой вился гнус, отживавший свои последние деньки.
         Бросались в глаза седла лошадей, отделанные крепкой, добротной кожей, по их бокам висели переметные седельные сумки, в которых как известно спецсвязисты перевозили золото с приисков в центральную кассу Южно – Енисейска.
         Охотника были не только смелыми парнями и имели опыт охоты на зверя, но им видимо, в жизни приходилось заниматься и перевозкой золота по удерейской тайге. Мальчишки, переминаясь с ноги на ногу, смотрели на охотников, им хотелось знать, определить, в какие руки попадет их любимый медвежонок. Пронаблюдав с явным интересом трогательный эпизод прощания, охотники вскочили в седла и, держа в руках цепочку, выехали со двора, ведя за собой медвежонка.
         1 сентября южноенисейские школьники утром собрались на линейку. Перед ними выступил директор школы с краткой речью, пожелав успехов в учебе. Одновременно он объявил, что сегодня, следуя устоявшейся традиции, ученики вместе с классными руководителями должны посетить фотографию и сфотографироваться на память.
         Женька, как ученик 10–го класса, побывав на линейке, прибежал домой, и остаток дня помогал отцу фоторгафировать учеников. В последующие дни он был сильно занят подготовкой фотографий, и у него не было времени даже на то, чтобы осмотреться, что же происходит в Южно–Енисейске.
         Женька уже несколько дней упорно занимался приготовлением фотографий, и так сильно увлекся этим делом, и не слышал, что происходит во дворе. Неожиданно ему послышалось, что кто –то царапается в дверь квартиры. Распахнул дверь, и в нее влетел медвежонк. Он быстро, по старой привычке, улегся на свое, прошлое место, на медвежий ковер, и стал чего –то ожидать, поскуливая. Женька понял, что медвежонок голодный. Он достал из подпола крынку молока и наллил в сохранившуюся чашку, которая была предназначена для медвежонка. Мишка быстро вылакал молоко. Женька настругал сухого оленьего мяса и положил все в чашку. И с этой порцией пищи медвежонок быстро управился.
         Весть о возвращении медвежонка мигом облетела Южно–Енисейский. Не прошло и полчаса, в квартире Женьки появились мальчишки, его бывшие, заботливые опекуны. Они бросились к медвежонку, обнимали его, катались с ним по полу, извергая из себя мальчишескую любовь к этому пушистому зверушке, совали ему в рот все, что прихватили с собой. 
         Через два дня к Женькиной квартире снова подъехали верхом на лошадях все те же охотники с фактории на речке Ишимбе. Мальчишки не могли просто так расстаться со своим любимцем, и отправились вместе с охотниками, чтобы проводить медвежонка. Они прошли от Женькиного барака, через всю улицу Советскую, пересекли Гремучий ключ, и остановились у кромки Покровского поля, благоухающего зеленью. Здесь Женька и мальчишки простились с медвежонком, и навсегда. А учитывая, что медведи обладают признаками рассудка, можно представить каким драматизмом было это прощание.
         … Прошли годы и десятиления с той поры, как удерейские мальчишки радовались и росли вместе с медвежонком, повстречавшемся на их жизненном пути. Эта редкая, драматическая история раскрыла многие тайны сообщества человека и природы. А пережитое время вошло в плоть и кровь мальчишек и стало сильным напоминанием об их Родине, о золотом Удерее, о приисковом поселке Южно–Енисейске.
 
         Россия – Сибирь - Красноярск – Новосибирск. Август 2015 г.