Наследство мага. Глава 3. Вор

Наутро Вейвар сказал ему:
– Теперь ты можешь делать деньги самостоятельно, и будешь платить мне за проживание. С сегодняшнего дня. Эта комната обходится мне в восемь аргентов в день, ты будешь платить половину. За сколько дней ты хочешь заплатить?
Шарби подумал и отдал два аура – за пять дней.
– А где я буду брать деньги? Я же не должен быть карманником?
– Через два дня будет взлом одного торговца одеждой и мехами. Он уедет, оставив дом на двух слуг. Но мы уберем их – одного споим в трактире, где он будет ужинать, а другой клюнет на женщину... Ты будешь помогать и получишь свою долю. Пока на жизнь тебе хватит: аргент, самое большее два – обед или ужин. А у тебя почти два аура, четыре дня можно жить. Воровать без моего разрешения я отныне тебе запрещаю! Ты стал слишком нахальным, осторожности у тебя поубавилось. Чтобы ты не попался раньше времени, ты будешь под контролем опытных воров. Понял? Я из-за тебя с Искателем разбираться не намерен!
Шарби молча кивнул.
– Очень хорошо. А сейчас я буду показывать тебе замки и то, как они устроены...
К обеду Шарби не только получил представление о распространенных замках, но и научился открывать один из них – только отверткой и толстой иглой. Это требовало аккуратности, но у него неплохо получалось. Когда Вейвар прогнал его, он спросил вора:
– А где можно вымыться?
Вейвар удивленно посмотрел на него.
– Где это и с каких это пор рабы выучились мыться?
– У Мас... У Искателя дома.
– А-а-а... Здесь – негде. В дорогих постоялых дворах – пожалуй, да. Есть еще и общественные бани, но... Пока на отдельную ванну у тебя денег нет – это стоит ауров пять, а в общий бассейн я тебе идти запрещаю! Нечего отсвечивать своими клеймами, да и вообще... Народ там всякий бывает, а ты ребенок. Подождешь.
Шарби только вздохнул и пошел поесть и погулять по городу. На этот раз он дошел аж до городских ворот, пройдя весь большой город туда и обратно. В порт он пришел в сумерки. Буквально у самого «Приюта моряка» его остановили двое подростков. Один поигрывал ножом.
– Куда идешь?
Шарби чуть подумал и решил ответить:
– В «Приют моряка».
– А деньги у тебя есть?
– А вы разве не в деле?
Подросток с ножом подозрительно оглядел Шарби.
– Мелок ты, чтобы в деле быть. Кого ты знаешь?
Шарби решил не мелочиться.
– Вейвара.
– Ха! А кто Вейвара не знает?
– Может, спросим у него? Он обычно в это время у себя в комнате, в «Приюте».
– Нет уж, кого еще знаешь?
– Корбелла. Этого достаточно?
– Ну...
– А когда ты в дело вступил? – поинтересовался другой.
– Когда Длиннорукого казнили.
Подростки переглянулись, Шарби очистил разум от мыслей и осторожно пошел на постоялый двор. Он сразу же рассказал об этом Вейвару, и тот воспринял все крайне серьезно. Вместе с Шарби и вышибалой вор пошел искать грабителей. Нашлись они в другом месте, даже ближе к «Приюту».
– Они еще и с ножом! – презрительно бросил Вейвар, подойдя к подросткам. – Так, чтоб здесь я вас не видел! А увижу – больше вас не увидит никто. В «Приюте» серьезные люди собираются, из-за вас стража может появиться. Пошли вон!
Подростки не рискнули возражать, вышибала отнял у них нож, после чего Вейвар вернулся к себе в комнату.
– На!
Шарби взял аур и вопросительно посмотрел на учителя.
– Плата. У нас, в самом деле, могли быть проблемы из-за этих придурков. Ни один нормальный человек не будет гадить там, где живет, да и другим не даст. Ты на этом заработал, да и я в накладе не останусь: хозяин «Приюта», Эбервин, мне этот аур вернет с лихвой. Проблем у него было бы больше. Ты все хорошо сделал.
В день, на который был намечен взлом, Шарби получил задание: чтобы не ходить с воровским инструментом по ночному городу, его надо было подложить рядом с домом. Выбор места был делом ответственным, потому что инструмент никто не должен был увидеть, но его легко было бы взять. Обычно, такими делами занимались дети и подростки, на которых никто не обращал внимания. Шарби получил тяжелый сверток, который он спрятал за пазуху, и инструкции, что говорить, если попадешься кому-нибудь. Место уже было присмотрено заранее, ему осталось только положить сверток. Вместе с ним, на некотором удалении, шел пожилой вор Калдуин, присмотреть за Шарби, все ли правильно он сделает: от этого зависела судьба всего дела.
Шарби, к собственному удивлению, почти не волновался и совсем не боялся. Постоянные упражнения и успешные кражи сделали свое дело. Он спокойно дошел до дерева рядом с домом торговца, покрутился рядом, залез в развилку, загородил собой небольшое дупло, быстро выдернул сверток из-за пазухи и положил его внутрь. Его рука нащупала какие-то предметы. Он вытащил один. Это был оловянный рыцарь, похожий на тех, которые ему купила Менса, только гораздо хуже сделанный. Он сунул игрушку назад и слез с дерева. Выполняя приказ, он походил вокруг еще несколько минут, но когда он, наконец, отошел, и дом скрылся за поворотом, Шарби сразу же подбежал к Калдуину и рассказал о находке. Всем ворам пришлось по очереди смотреть, не найдут ли какие-нибудь дети их инструменты, а Шарби удостоился очередной похвалы и обещания не забыть про него при дележе добычи.
Воровать оказалось совсем просто. Три человека, включая Шарби, осторожно подошли к дому незадолго до полуночи. Еще один вор прятался в тени домов. Его задачей было убедиться, что все слуги ушли из дома. Он вышел, махнул рукой и направился в переулок, в обход дома. В переулке была запертая калитка, выводящая в маленький дворик, а на двор выходила задняя дверь дома. Замок, при своих внушительных размерах, был не очень сложным; дверь поддалась за каких-то пять минут. Дальше надо было спешить: не ровен час кто-то из слуг вернется! Торговец был человеком опытным: ни денег, ни ценностей в доме не было. Но было столовое серебро, кое-что из утвари, много новой хорошей одежды и кипа нераскроенных шкур. Все это было сложено в мешки, весь воровской инструмент был отдан Шарби, после чего все разными путями пошли в «Приют Моряка». Шарби пришел первым, из-за чего Вейвар выбранил его, посчитав, что мальчик проявил неосторожность.
Добычу продали только к вечеру. Шкуры оказались дорогими, подсвечники – старинными, и за все было выручено почти сто ауров. Всего в деле участвовало, кроме Шарби, четыре человека: трое воровали и еще один спаивал слугу. Кроме того, услуги женщины задержавшей второго слугу тоже стоили денег, но Шарби, действительно, не забыли. Он получил сразу шестнадцать ауров! Обычно мальчикам-помощникам давали пять или шесть. Два он сразу отдал Вейвару за жилье.
Удачное окончание дела полагалось отметить: на это заранее выделялась часть денег. Праздновать решили в «Розовой жемчужине» – это был дорогой ресторан для аристократов и богатых купцов. Но его хозяин был в деле, и ночью деликатесы исчезали, цены падали, и трактир наполнялся ворами, скупщиками краденного и даже грабителями – обычно презираемыми ворами.
После пира Шарби встал очень поздно и пошел в лавку, которую присмотрел заранее. Там он купил новую одежду, лучше подходящую для его занятия: менее заметную куртку, расстегивающуюся сверху донизу, а не как его рубаха, только у ворота. На куртке было множество карманов, снаружи и внутри. Новые брюки были шире и чуть короче, чтобы ненароком не наступить на штанину; ботинки он купил из мягкой кожи. С этим всем добром, обошедшимся ему в четыре аура, он пошел в баню, заплатил за ванну четыре с половиной аура, вымылся и переоделся. Ванна оказалась намного хуже, чем у Мастер-Лорда: и меньше, и вода сама не текла. Чтобы облиться приходилось смешивать в тазу кипяток из чана и холодную воду. Туалет, правда, был в точности такой же, с удобным сиденьем и смывом. Довольный и чистый Шарби вернулся к Вейвару и уложил мешок со старой одеждой в угол.
Дни потекли один за другим... Шарби часто ходил на дело, сначала просто как помощник, потом уже в качестве полноценного вора-взломщика. Он самостоятельно находил места для закладок инструментов, отслеживал маршруты движения стражников, следил за намеченными домами. Он научился вскрывать любые замки, открывать двери и окна, не оставляя следов, и даже взламывать укрепленные железом шкафы. Вейвар постепенно перестал его учить и редко появлялся в «Приюте Моряка» – разве что взять у Шарби деньги – четыре аргента за день. При такой жизни одежда у Шарби часто рвалась, и он без сожалений выкидывал ее, покупая новую. Когда, один раз, он решил одеть старую одежду, купленную Менсой, он был чрезвычайно удивлен тем, что она оказалась ему сильно мала: он хорошо ел, работал физически и вырос незаметно для себя. Но выкинуть ее не смог, чувствуя к ней какую-то странную привязанность. Он часто ходил в «Розовую жемчужину», постоянно мылся. Иногда у него сосредотачивалось много денег, иногда он не получал почти ничего, но, все же, количество золота в отдельном мешке все увеличивалось. Он несколько раз встречался на улицах с магами и разобрался в своем чувстве магической Силы. Ему начали сниться сны: о взломе, о кражах, о тяжелой работе и наказаниях. Но, иногда, во сне он оказывался в кабинете Мастер-Лорда...
Поздняя весна давно сменилась летом, затем прошло и лето, уступив место осени, наконец, туманная и сырая осень начала клониться к прохладной и дождливой зиме. Однажды поздно вечером Вейвар пришел не один и с порога сказал Шарби:
– Я хочу познакомить вас.
Шарби осторожно посмотрел на довольно высокую, худую, жилистую девушку. Спереди ее темные волосы были коротко подстрижены, а сзади – убраны в не очень длинный хвост. Одета она была средне между мужским и женским: темная блузка, штаны и женские маленькие сапожки. Девушка высокомерно посмотрела на Шарби.
– Мне? С ним?
– Шарби, это Харсела. Ее еще называют «Харси-Киска».
Девушка резко повернулась к Вейвару.
– Ты, я не люблю, когда меня так называют, слышишь?
– Видишь, Шарби, еще никому не удалось ее погладить: царапается, – невозмутимо продолжил Вейвар, не обращая внимания на вспыхнувшие щеки девушки.
– Мы будем работать вместе? – осведомился Шарби.
– Нет! – отрезала девушка.
– Да, Киска, да. Другого напарника у меня для тебя нет. Не нравится – иди одна, – Вейвар откровенно насмехался над ней.
– Ладно... Эй, ты, как там тебя, ты хоть отмычку в руке держал?
– Меня зовут Шарбоин. Что ты сказала, Харси-Киска?
Девушка рысью метнулась к Шарби; он схватил со стола рабочий нож Вейвара.
– Ты, что, глухой? Мне не нравится, когда меня так зовут!
Шарби решил идти до конца.
– Меня зовут Шарбоин. Что ты сказала, Харси-Киска?
Девушка неожиданно рассмеялась.
– А ты смелый и упрямый, Шарбоин. Вейвар, мы будем работать вместе!
– Ну так выметайтесь оба. А ты, Шарби, сначала положи нож на место. И, если Киска выцарапает тебе глаза, сам будешь виноват: давно было пора свой завести.
– Вот еще, – фыркнула Харсела через плечо, выходя из комнаты.
– Сколько тебе лет, Шарбоин? – спросила она в коридоре.
– Примерно десять с половиной. Можешь звать меня Шарби, я не обижусь.
– А ты меня – Харси. Назовешь «киской» – уши оторву!
– Не назову, – искренне ответил Шарби.
Он не раз видел, как люди страдали от оскорбительных или унизительных прозвищ.
– Родители-то знают, чем ты занимаешься?
– Я не знаю своих родителей.
– Значит, повезло. Хотела бы я так говорить! Мои все еще никак не подохнут, чтоб их разорвало!
– Почему? – удивился Шарби.
– А что я видела от этих пьянчуг, кроме колотушек?
– Рабом тоже быть несладко, – возразил Шарби.
– А, ну, значит мы стоим друг друга. Ты беглый, что ли?
– Нет, меня освободили. Я вернусь к нему, когда Вейвар меня отпустит.
– Интересно... – пробормотала Харси. – Да, мне семнадцать лет, и я разрешаю тебе пялить на меня глаза сколько хочешь. А руками не трогать – оторву! Теперь – о деле. Лорд Кроймоин сегодня должен был уехать в поместье вместе с женой. Об этом говорил пьяный слуга в кабаке три дня назад. Он и уехал, я сама видела. Почти всех слуг он взял с собой, оставшиеся охраняют дом. Пьянствуют в доме, так точнее. А мы пойдем, заберемся в его кабинет. Он на втором этаже, за позолоченной дверью: слуга был очень, очень болтлив. Там где-то должен быть его парадный пояс, выложенный жемчугом. На этот пояс я получила заказ. Если еще что найдем... Пополам – будет жирно для тебя, хватит и четверти!
– Пополам! – решительно сказал Шарби. – Мы напарники или кто?
– Посмотрим еще, какой из тебя напарник. Не верю я Вейвару, мутный он какой-то. Если бы не крайняя нужда, не обратилась бы к нему!
– Ладно, посмотрим, – буркнул Шарби.
Этот высокомерный тон начал его злить. Но раз Вейвар приказал, значит надо выполнять.
– Мне идти к дому, сделать закладку?
– Не нужно. Я два дня за домом следила. Пройдем тогда, когда стражников и близко не будет.
– Когда выходим?
– Через два часа.
Шарби придирчиво изучал инструменты, принесенные Харси. Все было очень хорошим, но общий вес... Только веревок было три, одна с довольно большой кошкой на конце. Плоскогубцы, отвертки, большая связка ключей, отмычки, надфили и большие напильники... Вышло довольно тяжело. К его удивлению, Харси отняла у него узел и закинула его себе за спину.
– Вырасти сначала, – бросила она и пошла вперед.
Шарби с трудом поспевал за ней. Шла Харси очень хорошо, совершенно бесшумно, умело прячась в многочисленных тенях. К счастью, луна была молодая и стояла совсем низко над горизонтом. Сам Шарби больше полагался на умение быть незаметным и просто держал кулаки перед собой. До стены в полтора человеческих роста, ограждающих особняк Лорда, они дошли без помех. Харси закинула на стену кошку, легко влезла и помогла залезть Шарби. Со стены она просто спрыгнула и подняла руки, чтобы поймать Шарби. Сил для этого у нее хватило. Так же легко она залезла по стене до окна второго этажа, втыкая острия кошки и крюка между камнями. Дольше она провозилась с рамами. Хорошо еще, что в этом доме на лето одна рама снималась, и слуги ее еще не поставили. Распахнув окно, Харси влезла внутрь, подождала Шарби, убрала веревку и прикрыла створку. Теперь ничего снаружи не выдавало, что в дом забрались воры.
Они стояли на лестнице. Харси осторожно приоткрыла дверь.
– Смотри!
Шарби осторожно выглянул у нее из-под руки. Прямо уходил коридор, а в конце его была дверь, поблескивавшая даже в темноте.
– Слишком легко! – шепнула Харси и очень медленно и осторожно двинулась вперед. Шарби неплохо видел в темноте и внимательно смотрел по сторонам: нет ли ловушки.
– Стой!
Харси послушно замерла, даже не опустив на пол поднятую ногу.
– Смотри на пол. Видишь щели?
Харси кивнула. Действительно, между узорчатыми плитками пола еле заметно виднелись щели, замыкаясь в прямоугольник прямо перед позолоченной дверью. Девушка опустилась на четвереньки, подползла к щели и сильно надавила на плитки за щелью. Прямоугольник начал поворачиваться на оси посередине. Под ним виднелась чернота пустоты. Ловушка была проста – но эффективна: стоило только ступить на край плиты, она поворачивалась на оси, и незадачливый грабитель летел вниз.
– Придется тебе работать одному, – шепнула Харси, – там должен быть сигнал, когда ловушка закрывается. Я буду держать так. Переползай к двери!
Шарби стянул узел с инструментами у нее со спины, развязав лямки, повесил его себе на шею и пополз на четвереньках по качающейся плите. Харси с трудом удерживала ее от закрытия. Добравшись до двери, Шарби осторожно встал прямо на поднявшийся край плиты, вытащил отмычку и сунул ее в замок. Замок, казавшийся на первый взгляд простым, не поддавался. Мальчик не стал даже пробовать ключи: ему было трудно балансировать на качающейся плите. Вместо этого, он достал толстую иглу и отвертку. Сунув отвертку в личинку замка, иглой он аккуратно отодвигал шпеньки внутри замка. Дважды он сбивался, и ему приходилось начинать все сначала, но замок все-таки щелкнул. Шарби потянул дверь, и она уперлась в поднятый край плиты.
– Харси! Нажми сильнее, я не могу пролезть!
Плита начала подниматься. Шарби слышал тихие постанывания девушки, которая давила из всех сил, поднимая его вместе с плитой.
– Харси, я могу пройти! На счет три я прыгаю, не упади! Раз, два, три!
Он неуклюже упал внутрь кабинета, ушиб руку узлом с инструментами, но Харси удержалась от падения сама, удержала плиту, и не очень нашумела. Шарби быстро начал шарить по кабинету: шкаф – нету, ящики кровати – нету, ящики шкафа – один, другой... Есть! Такой пояс нельзя было спутать с чем-то другим. Он выхватил небольшой мешок и сунул пояс туда. Еще бы чего... Тут его взгляд упал на красивую шкатулку: в сказках и историях в таких хранили драгоценности. Шарби взял ее и стал смотреть дальше.
– Шарби, нашел? – послышался сдавленный шепот из коридора.
– Да. Ищу еще чего...
– Плюнь. Возвращайся, я больше не могу.
Путь назад оказался легче для Харси; они почти не стонала.
– Повесь все на меня: тебе тяжело!
– Нет, Харси, уходим: ты бледная, как смерть!
– Ладно, готовься... Пошли!
Харси вскочила, плита-ловушка встала на место, откуда-то снизу раздался удар колокола. Они бросились к выходу. Харси распахнула окно, выпрыгнула, упала, вскочила, подняла руки. Шарби после секундного колебания прыгнул. Харси подхватила его, но вес Шарби уронил их на землю. Харси, похоже, сильно ушиблась, но виду не показала. Оно быстро вытащила веревку с кошкой, закинула ее на стену, влезла и дернула Шарби за руку с такой силой, что он перелетел через стену и мешком свалился вниз, сильно ударившись о мостовую. Боль в ушибленном плече была такая, что он чуть не потерял сознание. Но у него хватило сил вытащить из кармана ампулу и раскусить ее. Боль мгновенно прошла, он резво вскочил. Харси уже успела спрыгнуть со стены, и схватила его за другую руку.
– Не отставай, схватят!
Они помчались по улице. Харси второй рукой что-то вытаскивала из кармана на поясе и бросала назад. Они свернули в переулок, в другой, третий... Шарби уже давно сбился с пути, когда Харси открыла дверь какого-то склада. В углу нашелся люк, полузасыпанный соломой. Они спрыгнули вниз, и девушка захлопнула крышку.
– Сиди без звука! – шепнула она ему.
Шарби тихонько вытащил ампулу лечения: руку себе он разбил сильно. Вторую, и еще ампулу обезболивания, он протянул Харси.
– Лечение! – чуть слышно прошептал он. – Раскуси!
Девушка послушалась и молча погладила его по голове. Потянулись часы. Один раз совсем рядом послышался лай собаки, но, в остальном, было тихо и спокойно. Когда наступило утро, в склад вошли люди, начали что-то делать и переговариваться друг с другом. Шарби оценил мудрость совета не есть и не пить перед делом: в туалет хотелось несильно. Правда, во рту у него совсем высохло, но к этому он привык, будучи рабом. На голод он вообще внимания не обращал никогда. Время тянулось; наступил вечер, за ним – ночь. Наконец, Харси решила выйти. Руки и ноги у них затекли, поэтому они немного размялись перед тем как выйти. Шарби не ощущал боли; просто чувствовал неловкость во всем теле. На Харси лекарства уже не действовали, так что, они пошли только тогда, когда девушка начала более-менее владеть своим телом. Она все-таки отняла у Шарби свои инструменты, оставив ему добычу. Шли они очень осторожно, боясь патрулей. Когда они все-таки добрались до заднего двора «Приюта моряка» девушке неожиданно наклонилась к Шарби и расцеловала его в обе щеки.
– Ты лучший напарник, из всех, что были у меня!
Мальчик улыбнулся.
– С тобой надежно. Куда ты сейчас идешь?
– Тип, который мне заказал пояс, целыми ночами сидит здесь. Пойду, отдам ему.
– А мне бы инструменты: хочу шкатулку открыть. Если ее взломать, она будет намного дешевле?
– Как лом. Из чего она?
Шарби раскрыл мешок.
– Бронза. Пара ауров, не больше, за целую. Пойдем, я сняла комнату в подвале. Там все сделаешь.
К огорчению Шарби, там оказались только какие-то бумаги. Столько труда и нервов насмарку! Тут он подумал: а вдруг здесь написано, как добраться до клада? Поколебавшись, он сунул их во внутренний карман куртки: пусть их посмотрит Мастер-Лорд.
Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Шарби испуганно вскочил, но в дверях стояла Харси с большой бутылкой в руке.
– Пойдем! – она схватила его за руку и потащила наверх.
Наверху, в зале произошли изменения: столы были отодвинуты к стенам, оставляя пространство в центре зала. Посередине стоял большой стол, крытый скатертью и уставленный тарелками с едой.
– Отпразднуем! У нас хороший день! – Харси кивнула на стул и сама неуклюже плюхнулась на соседний.
– Я уже хорошо приложилась, – доверительно шепнула она и, как бы в доказательство, сделала хороший глоток из бутылки, которую по-прежнему держала в руке.
– Пей! Оно отличное! – она щедро плеснула из этой бутылки в стакан и сунула его под нос Шарби, чуть не расплескав.
Шарби осторожно понюхал вино, а потом сделал маленький глоток. Терпкий кисло-сладкий напиток чуть обжег ему горло. Это было вкусно, и он медленно выпил весь стакан. Харси обняла его и поцеловала в макушку.
– Еще будешь? Да ты закусывай!
Шарби кивнул, подставил стакан и сунул в рот дольку яблока. Теплая волна ударила ему в голову, стало так хорошо...
Проснувшись, он несколько мгновений, борясь с невыносимой головной болью, соображал, где он находится. Они с Харси лежали на постели в ее комнате, обнявшись, как два котенка. Он аккуратно высвободился из ее объятий и осмотрелся. Они были одеты, а Харси даже не сняла сапожки. Она тоже проснулась и со стоном села на постель. К головной боли Шарби прибавились еще и головокружение, и тошнота. Довольно сильно болела ушибленная рука. Он вытащил из кармана ампулу и сунул ее в рот. Мгновенно все прошло, и он улыбнулся девушке.
– Дай и мне... – судорожно сглотнув попросила она.
– Эта была последняя, – с огорчением развел руками Шарби.
– Ладно, тебе нужнее, да я и сама виновата... Сама напилась и ребенка напоила! Да, отожгли мы хорошо! Помнишь?
Шарби начал мучительно вспоминать прошедшую ночь. Помнил он, почему-то урывками, как Харси разбила уже почти пустую бутылку о голову какого-то парнишки, который попытался ее обнять и ухватил за грудь, как потом, когда парня утащили отливать водой, она учила его самого, как правильно целоваться, как потом он пел песню рабов, безбожно искажая мелодию, а ему подпевали.
– Так вино всегда действует? – с легким ужасом спросил Шарби.
– Ага. Когда перепьешь. Ох! – она попробовала наклониться, но оставила эти попытки. – Хорошее было у тебя лекарство... Где добыл?
– Дал тот человек, который освободил и к Вейвару в учение отправил.
– Хороший, наверное, человек...
– Замечательный! Да, Харси, а что ты тогда за спину бросала?
– Перец. Если бы нас с собаками искали, сразу бы нашли. А так я перцем следы посыпала, да еще и круг замкнула, чтобы не знали, куда мы залезли. Дорого, конечно, аура на два перца потратила, но оно того стоит – собачий лай слышал?
Шарби кивнул. Девушка еще раз попробовала наклониться, но опять охнула и потерла себе лоб.
– Шарби, там под кроватью деньги. Вытащи, если сил хватит.
Сил понадобилось не так уж и много. Шарби вытащил тяжелый мешок, с усилием заволок его на кровать и развязал.
– Тут десятки не хватает, потратила на праздник. Но это – за мой счет, тем более, что ты и на аур не съел. Отсчитывай двести пятьдесят – это твоя половина. Уж не знаю, на что этому хмырю пояс – но заплатил он за него пятьсот золотых!
– Харси, я же маленький! Мне придется в Брайнар возвращаться. Как я столько утащу? У Вейвара лежит около пятидесяти ауров. Ну, возьму я сто – и так тяжело нести будет, куда больше-то?
Харси задумалась.
– Ладно. Буду тебе еще сто пятьдесят должна. Будешь у нас – напомни. А не будет у меня денег – я отработаю!
– Хорошо, – улыбнулся Шарби, – обязательно!
Он отсчитал сто монет, сложил их в мешок, валявшийся на полу, и пошел в свою комнату, где сидел Вейвар.
– А, проснулся, – буркнул тот, – а я, пока ты дрых, сходил к одному человечку. Тот грамотой владеет, я ему письмецо продиктовал. Отнесешь к своему Мастер-Лорду.
– Ты отправляешь меня назад?
– Ну, да. Сколько ты на мне висеть еще будешь? Все! То задание было последним. Раз целым выбрался, значит учить тебя больше нечему. Теперь ты будешь магу книги воровать.
– А ты воровал для него книги?
Вейвар сморщился, как от зубной боли.
– Ничего я тебе не говорил! Собирай вещи, да уматывай! Если повезет, на ближайший корабль до Брайнара успеешь... Убирайся!
Вейвар кинул на кровать запечатанный пакет. Шарби аккуратно убрал его в карман, рядом с украденными бумагами. Затем он переложил все деньги в один мешок, добавил одежду туда же, устроил его на спине поудобнее и посмотрел на свои инструменты. Хорошие, но плыть в другой город... И так у него золото, тяжело. А, если его обыщут стражники и найдут еще и воровской инструмент? Он решительно повернулся и вышел, не попрощавшись с Вейваром. А вот с Харси не попрощаться он не мог.
Девушка сидела на постели и тупо смотрела перед собой.
– Харси, я уезжаю! Вейвар отправил меня назад!
– Уже? А я так хотела еще с тобой поработать... Ладно, давай, поцелуемся на прощание!
Шарби ощутил сухие губы и старательно чмокнул.
– Все забыл! – рассмеялась Харси и вдруг посерьезнела. – Слушай, у тебя же деньги с собой, не боишься, ограбят?
Шарби даже не задумывался над этим.
– Я же в деле!
– И ты думаешь, все об этом знают? На, – Харси вытащила откуда-то из-под одежды кинжал в ножнах. – Самое воровское оружие – можно просто порезать, а можно хорошо под ребра ткнуть – и убьешь!
Несколько минут у Шарби ушло на то, чтобы приладить кинжал под курткой, научиться быстро его вытаскивать и хоть как-то управляться им. Но к ножу, пусть и кухонному, он был привычен, так что это оказалось не слишком сложным.
– До свидания, Харси!
– Знаешь, называй меня Киской!
Шарби улыбнулся.
– До свидания, Харси-Киска!
– До свидания, Шарби!
Проезд до Брайнара стоил всего-то три аргента, правда в полутемном трюме, но что в этом было такого? Зато развязывать мешок и показывать всем золото не пришлось. У Шарби в карманах осталось еще несколько медяков: на хлеб и воду хватит. Он забился в уголок и прилег, опираясь на свой мешок. Медлительный корабль, наконец, отчалил. И сейчас же в середине трюма появились двое, одетые как крестьяне. Два здоровых парня, которые подходили к пассажирам, разговаривали с ними, что-то получали и совали в свои мешки. Тут Шарби понял – вот они, мелкие грабители! Но у него не было лишней мелочи. Был только кинжал. Он встал, прижался к стене, судорожно нащупывая рукоятку под одеждой одной рукой, и сложив воровской знак другой.
– Слыш, сопляк, а у тебя пара аргентов найдется для хороших людей? – растягивая слова произнес один.
Отвыкшего от такого обращения Шарби просто затрясло.
– Да че с ним говорить? Пошарь у него в мешке! Вон какой набитый! – приказал другой.
Только Шарби было примерился полоснуть его кинжалом, как сзади возникла громадная тень, и парни разлетелись в стороны.
– А ну, брысь в угол! – рявкнул чей-то бас. – Быстро, пока головы не поотрывал!
Перед Шарби возник человек – довольно высокий и невероятно широкий. Из него одного можно было сделать сразу обоих грабителей.
– Меня Бык кличут, – прогудел он, обращаясь к Шарби, – я тебя знаю, видел, как ты этой ночью с Харселой зажигал. Уж извини, мелкий, не припомню как тебя зовут.
– Шарбоин. Можно просто – Шарби. Спасибо тебе! – вежливо ответил мальчик.
– Не за что. Чтоб я допустил, чтобы какая деревенщина своих обидела?
Тут он подмигнул мальчику.
– А узнает Харсела – она мне глаза выцарапает – и за дело!
– Она хорошая, – кивнул Шарби.
– Да... Я ее, недотрогу, помню такой, как ты... – он размахнулся, чтобы хлопнуть Шарби по плечу, но вовремя опомнился и только легонько толкнул его кончиками пальцев в плечо. – Что, решил на другое место перебраться?
– Да, в Брайнар.
– А к кому обращаться, знаешь?
– Найду.
– Эх, мальчишка! Разве так можно? Зайдешь в «Бычий глаз», это недалеко от башни магов, сошлись на меня. Да и Вейвара там должны знать. Усек?
– Да, спасибо тебе, Бык. А ты тоже в Брайнар?
– Нет. Там, за Брайнаром, в предгорьях, есть шахта, железо добывают. При шахте – поселок, да пост стражи, потому что шахта королю принадлежит. Едет тут, наверху, один торговец. Брат у него там держит трактир, и в трактире, боги знают, что творится! Двух вышибал держит, но те – деревенщины, не справляются. Меня увидел в «Приюте моряка» – прямо затрясся, хорошие деньги предложил. А мне тут тесно стало, вот и решил – поживу там годик, а может и больше, глядишь – и забудут про меня. Уж слишком я большой. Заметный...
Время до вечера пролетело незаметно. Бык оказался не очень хорошим рассказчиком, но рассказывал он истории удачных краж. Шарби старался запоминать, но, конечно, всего не упомнишь, некоторые истории у него сливались в одну. Вечером Бык пообещал посторожить его, и Шарби спокойно уснул в обнимку со своими деньгами.