Воспоминания о военных годах. ч. 4

После нашего побега с Мыколой, работники детдома, в воспитательных целях, сказали остальным воспитанникам, что нас отправили в колонию строгого
режима  для малолетних преступников, где за нарушения пытают, закладывая в дверь пальцы рук, и ломают их.  И, когда меня с Брыцей привезли в тот же детдом, наши пацаны начали щупать у нас пальцы – искали следы переломов.

Оказалось, что в день нашего с Мыколой побега, бандеровцы постреляли охрану и ограбили машину с продуктами для детдома. Вот я и напоролся в воронке на их засаду.
Я так думаю, что остался в живых только потому, что задавить меня у них времени уже не было, так как машина показалась из-за поворота, а стрелять
нельзя - выдашь засаду. Вот такая у меня была встреча с настоящими бандеровцами образца 1943 года. И, хотя они мне дали мощного пенделя, через неделю их уничтожила группа по борьбе с бандитизмом.

Но нас с Брыцей уже «отравила» романтика вольготной жизни и мы решили снова «подорвать». Но этой задумке свершиться было не суждено.
 
В один из прекрасных октябрьских дней, к нам в комнату вошла дочь директрисы и спросила Минина. Я промолчал. У меня сердце ушло в пятки: я подумал, что кто-то «дунул» о нашем побеге и тихонько начал выходить из комнаты.
Навстречу этой девочке шла воспитательница и спросила:

- А зачем тебе Минин?
- Да тут к нему тётка приехала, а его нигде нет. Наверное, опять сбежал.
- Какая тётка? Где она? – завопил я.
- На крыльце.

Я уже не помнил в лицо родную сестру папы, но помнил имя и, что у неё лицо в оспинах (в детстве переболела оспой). Выскочил на крыльцо и увидел женщину, уходящую от крыльца. Не помня себя, я дико заорал:
-Тетя Лена! – и утонул в своих и её слезах.
За какой-то час оформили документ на мою передачу моей родной тёте Мининой
Елене Ипполитовне, которая потом усыновила меня, так как мой папа, гвардии лейтенант Минин Павел Ипполитович, погиб в бою 28.12.1943 года, и воспитывала до 5 октября 1994 года. Золотой души человек. Царствие ей небесное и вечная память.