Империя!.. И жизнь на бочку! Глава 31

"Счастливица" заждалась
или
кукловод с ананасом.

Мудрак Ялохович Гоблин перестал быть капитаном... на какое-то время. Мудря, выполняя просьбу Хряпа, решил стать...
- Мммм... а кем?.. Кем я сейчас стал? - спрашивал он у себя, откинувшись на спинку кресла-качалки и куря обожаемую трубочку. - Наверное... - в потолок устремилась струя густого дыма, - я стал политиком. Очень важной персоной, от которой зависит... Та-ак, а что, собственно, от меня зависит? Нет, что-то да зависит, только я не знаю, что именно. Хм, тогда, морского ежа мне в ноздрю, что я за политик? Но ведь я сейчас интригую. Веду игру и, - на кой мне морской ёж в ноздре? - веду её довольно успешно. Сплёл густую паутину, в которую уже угодила одна из двух мух... А-а, так я паук!!! Паук, - он почмокал толстыми лиловыми губами. - Политик, - снова чмоканье. - А слова-то начинаются на одну букву.  Так я, стало быть, политик-паукообраз... э-э-э... согласен, фигня получилась!  Ну да мне речи с амвона не толкать.
Мудря пребывал в прекрасном расположении духа. Команда "Счастливицы" и так готова была на руках носить своего до невозможности, чуть ли не до бесстыдства везучего капитана, а тут ей ещё было объявлено, что только за один выход в море (всего и дел - надуть экипажи патрульных судов; ой, не смешите, первый раз, что ли?) каждый получит два десятка монет золотом. За шутейную прогулку - совсем не шутейную деньгу. К тому же, всегда осторожный капитан заикнулся, что это возможно далеко не всё. Но... если кто разинет пасть - прогулка под килем такому говоруну обеспечена. Со стороны Ялохыча последнее предупреждение может было уже несколько излишним - народ с длинными языками на его судне не задерживался. "Язык длинный, жизнь - короткий, - любил говаривать силизиец Махдун, бывший уже не один год старпомом на "Счастливице", - совсем-совсем короткий". Как не ликовать  капитану при таком всё понимающем помощнике!? Крепкий тыл он, понимаешь, и на земле штука нужная, а уж в море... М-да, но это лирическое отступление. Пауза междомыслия, пока одно дымное кольцо догоняет другое, а дела меж тем, тоже располагали  к некоему спокойствию. Первая муха, бледная такая, кусачая в гоблинской паутине уже увязла плотно. Мудре даже пришлось сдерживать напор дроу изо всех сил рвавшегося на борт его корабля. Зачем быстро соглашаться? А ну как в момент самый последний беглый каторжник чего заподозрит? Скажем, проснётся успокоенный стремительностью успеха, и в ленивой меланхолии, плюя в потолок, начнёт размышлять. И быстро, очень быстро додумается до простенького вопроса: а чего это такой подозрительный капитан, так быстро пошёл на попятную? Э-э, друг Кафт, а не ждал ли он тебя, будучи как-нибудь извещён твоими могущественными недоброжелателями? Накрутит себя такими мыслями и решит соскочить. Не-ет, такого допускать никак нельзя. Поэтому тёмного пока кормили сказками о сложности преодоления охраняемой линии, о необходимости погрузки некоего запрещённого к вывозу товара. Но при всём притом клялись и божились, что завтра вечером, в крайнем случае - послезавтра его доставят на борт "Счастливицы".
Что до второго господина - хитрого и пронырливого мэтра, истинного дипломата, - голой рукой хрен ухватишь - то он наглядно показал свою недюжинную изворотливость и в капкан пока не попал. Ходил близко, но...
- Вот же до чего осмотрительный гад! - плевался в сердцах Мудря. - Прям, как я. Терпеть не могу таких противных, скользких типов. Поубивал бы усих! Так ведь и укокошу... по крайней мере, этого лысого! - припомнил капитан суть генеральской просьбы.
Но Цыдуль до сих пор оставался неуловимым. Просочившись в пределы Тритонуса, - отметить нужно очень аккуратно это проделав, не угодив в силки, расставленные гоблином ещё на подходе - островитянин отыскал портовую знахарку для поправления здоровья. Рана его воспалилась и всё больше беспокоила. Добродетельная матрона, подрабатывающая целительством без лицензии - не жаловала она бумажной волокиты - приняла нового пациента без лишних вопросов и проволочек. Ей ли, всю сознательную жизнь проошивавшейся на пирсе среди подпитой матросни, не узнать с первого взгляда пулевое повреждение подкопчённой тушки? Прозондировала, промыла брутальному мэтру рану, продезинфицировала её лично изготовленным самогоном и заштопала, впрочем, особо не усердствуя. Но, к чести её сказать нужно обязательно, про дренаж она не позабыла.
Цыдуль расплатился с ней по уговору, однако, не переплачивая, но заинтересовал даму тем, что обязательно...
- Вы слышите, госпожа... Кстати, как вас? Простите, в суете и сам не представился, и спросил, как величают спасительницу...
Спасительница, что-то проворковала, глазки долу опустив, а Цыдуль, душа чёрной неблагодарности полная, тут же имя её и позабыл накрепко. Но деньгами прельщать продолжил:
- Так мне бы, где якорь бросить? Ненадолго... У вас было бы самое оно и спокойно, и под постоянным медицинским доглядом.
Комнату выпросил. Уже хорошо. Теперь можно и о серьёзном деле потолковать... Но не сразу, не сразу... Время нужно выждать, хотя бы денёк. А вечерком, - тут уж быка за рога! - прощупать, - не пощупать, хотя и это допустимо, - а именно прощупать хозяюшку на предмет её связей с миром тёмных личностей обретающихся в порту. Профессия хозяюшки предполагает, что связи у неё должны иметься будь здоров какие! Во всяком случае, в среде мелких жуликов. Выйдет на них мэтр, и дело считай - обтяпано, до большой рыбы он уже сам доберётся, по возможности следов не оставляя.
Прощупывание завершившееся невозбранным ощупыванием - дипломат Цыдуль умел быть обаятельным - прошло для него вполне удачно. И уже вечером следующим, оставив хозяюшку в одиночестве коротать предсумеречные часы и сильно её этим огорчив, мэтр спустился в один погребок, заполненный самой непрезентабельной публикой. Указанного "дамой сердца" типа глазастый островитянин вычислил сразу, но не сразу подошёл; долго изучал его из паучьего угла, проверяя на наличие хоста. И лишь  убедившись в отсутствии прилепленного рудимента, двинулся к его столику - на разговор. Эх, слишком много времени он уделил созерцанию мариманского забулдыги, не приметив настороженно-обеспокоенного взгляда хозяина этой "милой" ресторации.
Разговор с контрабандистом вышел тягучим и мутным, как и сам этот пронырливый господин. Всё он крутил, всё выкручивал, нагоняя таинственности гораздо больше, чем того требовали даже сложные обстоятельства мэтра. Значимость свою повышал мелкий жулик, от чего у действительно значимого человека на зубах оскомина появилась. А как Цыдуль - не значимый?.. Три государства на него охоту объявили... если считать за государственное образование Незнаемые земли под властью Сумеречного властителя, и одно тёмноэльфийское бандформирование. О судьбе Кафта мэтр по-прежнему не имел никаких известий. Однако он имел все основания полагать, что нобиль к нему вряд ли переменился, готовый при первой случайной встрече выпустить кишки лысенькому людоедику. Но отказаться от услуг мелкого кабацкого посредника Цыдуль не мог, никак не мог. Предосудительный господин ловкой своей ручонкой ухватил плату за несложные свои услуги и, велев подождать минуточку, проворно испарился.
"Минуточка", к чести проныры, и впрямь не затянулась. В скором времени к столу Цыдуля подсела колоритная компания из трёх бывалых морских волков. Капитан, поджарый, крупный дядька в умеренном подпитии. Рядышком с ним обосновался на скамье квартирмейстер, этакий разбитной малый с холодными глазами змеи. Последним, не с первого раза пришвартовался, широкоплечий малый с широким, кривым шрамом через всё лицо. Он почему-то очень не понравился мэтру. Именно он, а не все остальные. Почему?.. Все они были типами малоприятными, но разве люди их профессии могут быть иными? И всё же... Тот же капитан, от которого за морскую милю несло тягой к убийству, не вызвал у беглого дипломата особой неприязни, поскольку и сам мэтр этого грешка не особо чурался. Квартирмейстер вообще, в его представлении, должен был быть именно таким - умным, хитрым, пронырливым и циничным. Но шрамированный джентльмен, оказавшийся боцманом... м-да... Этому типу особою радость доставляла драка сама по себе, так показалось островитянину и он не ошибся. Может для того, чтобы держать корабельных головорезов в узде он был просто идеальным, но для ведения переговоров - нет. Но был ли у Цыдуля выбор?.. Мэтр не дал эмоциям выбраться наружу, внешне оставшись совершенно спокойным, и приступил к самому важному разговору в своей жизни.
- Капитан, - начал он делово, - мне говорили о вас, как о самом лучшем знатоке... скажем так, береговой линии. Это правда?
Сдержанный кивок и заказ большущей кружки пива.
- Так же мне рекомендовали вас, как единственного, кто способен обвести вокруг пальца береговую охрану и морские патрули.
- Я таков и есть! Ну, может со мной рискнул бы потягаться ещё один перец... Гхм, но не о нём сейчас речь.
- Ещё мне было сказано, что вы принимаете на борт пассажиров не желающих... э-э-э... связываться с бумажной волокитой при прохождении таможенного и паспортного контроля.
- Изредка, - сдержанно кивнул капитан.
- Только при условии, что... - вступил в разговор квартирмейстер и, не окончив фразы, потёр большим пальцем об указательный. - Вы меня понимаете.
- Прекрасно понимаю, - сдержанно улыбнулся мэтр. - Прекрасно.
- Сумма будет значительной, - упредил капитан откуда-то из пивных глубин. - Но... я могу гарантировать вашу безопасность. - Приметив тень недоверия на тёмном лице собеседника, он вынырнул из кружки, и, подавшись вперёд, чуть ли не со злостью прошептал: - Не веришь?.. Да я каждый раз на кон ставлю больше, чем деньги, я ставлю свою репутацию.
- Капитан, - встрял колом в умной беседе боцман, - может врезать этому шибздику, чтобы он вас зауважал?
- Заткнись, - вежливо посоветовал своему не особо умному подчинённому морской волк.
Тот выставил вперёд лопатообразные ладони, мол, всё пучком, и тут же принялся озираться задиристым взглядом, ища возможного оппонента в плотном кулачном общении.
Компания продолжила утрясать возникающие в таких делах формальности, не особо наблюдая за происходящим вокруг. Этим не замедлил воспользоваться радушный хозяин, который до сей поры чувствовал себя, как на иголках. И с чего бы такое волнение?.. Но этот господин нервничал, а значит, причины к тому были. Он дождался, когда компания увлечётся обсуждением денежного вопроса и тут же начал стрелять глазами по плохо освещённому залу.
- Да куда ж он подевался, скаженный? Когда надо никогда его на месте нет. А-а, лёгок на помине...
Искомый персонаж, ходивший до ветру, втиснулся в довольно широкую входную дверь. Мужчина был грузен, сиз лицом, оборужен по самое не балуйся, и вообще вид имел предельно не добрый. Ещё и порога не переступив, он уже отыскал взгляд хозяина погребка. И тот тут же скосился на четверых джентльменов удачи, что-то оживлённо обсуждавших. Верзила не кивнул, не икнул даже глазом не моргнул, давая понять, что сообразил чё почём черёмуха. Он просто выдвинулся вверх по лестнице на улочку и уже через минуту вернулся очень правдоподобно изображая туповатого подвыпившего задиру. Прямочки кандидат номер один на толковище с боцманом. Крепышок, спускался с лестницы, держась для пущей уверенности за обе стенки разом. Лестничка скоро закончилась, а с нею и предательская опора... Опа, габаритный господин слегка зашатался, громко ругнулся и чуть не упал, сохранив равновесие только благодаря подвернувшемуся под мощную длань эльфу. Остроухому бедолаге не повезло, грубиян ему рта раскрыть не дал, для выражения обоснованного возмущения, врезал обожателю дерев в переносицу и проследовал дальше вглубь погребка, не имея какого-то определённого курса. Ох, и мотало его, ох и штормило! Такого проблемного посетителя не приметить, не было не малейшей возможности. Хозяин тихонько ругнулся, кликнул вышибал и потопал к бузотёру, дабы призвать его к порядку. Перемещения по залу таких крупных парней вызвало любопытство - у кого здоровое, у кого не очень - у всех посетителей. В стороне не остались и шифрующиеся господа только, что ударившие по рукам.
"Эк, набрался, бегемот, - с неприязнью и брезгливостью подумалось  Цыдулю.  - И как вообще таких уродов мать-земля носит? Не допёр бы до нас, а то вон, как у забияки-боцмана глазёнки засверкали. Так и ищет драки, тоже придурок хороший. Всё дело испоганить способен. Ну же, хозяин, будь порасторопней..."
Владелец заведения спешил, да не успел. Споткнулся по дороге о чьи-то вытянутые ноги и на секунду остановился принести извинения. Этой-то  секунды шкафоподобному пьянчуге хватило, чтобы добраться до столика конспираторов и сцепиться языком с легко воспламеняемым боцманом.
- Чё хвост развесил, крыса трюмная? - без намёка на вежливость спросил выпивоха у боцмана, каким-то непостижимым образом зацепившись коленом за ножны его абордажной сабли.
- А в грызло? - последовало ожидаемое.
- Господа, господа, - подоспел держатель притона. А как его ещё величать, ползуна неповоротливого? - Разрешение споров только вне помещения, - и для пущей ясности показал всем сразу взведённый пистолет.
"А где тебя раньше черти носили?" - заиграл желваками Цыдуль. Однако вслух высказать справедливое своё возмущение поостерёгся, поскольку вышибалы, числом три добавили к пистолю хозяина ещё парочку и обнажённый нож шириной в ладонь хобгоблина.
Три ствола и пика!! Как тут не уважить?
- Капитан, - неустрашимый боцман поднялся из-за стола, - я щас... разберусь и вернусь. Пошли, акулья приманка, буду тебе мозги вправлять.
- Посмотрим, кто кому, - бесстрашно улыбнулся провокатор и вальяжно двинулся к лестничке.
А тут бы всем, кто планы строил по спасению, обогащению ли внимательней присмотреться к тому, как вдруг ровненько зашагал, только что болтавшийся, как сосиска пьянчуга. Но, нету на свете людей, способных ежесекундно быть настороже; устают все. Как устал загнанный мэтр. А капитану контрабандистов такие вот обормоты просто приелись. Их в каждом порту, на каждой пристани несметными косяками. Что ж на всякого обалдуя внимание обращать? Этак и жизнь через то беспокойство пройдёт - не заметишь. А когда порадоваться, душой отдохнуть?
- Хозяин, пива! - потребовал капитан, не желая попусту тратить время, покуда боцман кулакомаханием тешится.
И только перед ним посудина материализовалась, как наверху лестницы возник только что отчаливший боцман с роскошнейшим фонарём под левым глазом:
- Капитан, пособляй. Их тута трое.
Такой призыв для правильных пацанов всё равно, что "Свистать всех наверх!" Капитан из-за стола взвился словно смерч. Квартирмейстер за ним следом, задержавшись лишь на миг, чтобы бросить озаботившемуся мэтру: " Мы скоро. Не уходи никуда!"
Цыдуль, готовую сорваться с языка ядрёную матерщину проглотил, и кивнул заторможено. Понятно - никуда он не уйдёт. Куда ему идти-то?
А хитрюга корчмарь, довольную ухмылку старательно пряча, оборотясь спиной к оставшемуся в одиночестве гостю, прошептал своим вышибалам: "Скоро они, скоро, как только стриженая девка косу заплетёт". И пошёл к своей стоечке, на ходу едва не подпрыгивая.
Будучи человеком во всей этой истории наиболее осведомлённым этот скользкий господин не ошибался. Ещё он путь свой не завершил, когда дверь погребка растворилась... Ой, соврал - не растворилась она, поскольку весь свой век открывалась только наружу. Дверь, расколовшись пополам и оставив толстую щепу на петлях, ввалилась внутрь, с неохотой пропуская грузное тело. Одно! Другое!! Третье!!! Они бесформенными, безвольными кулями катились вниз по лестнице и вместе с ними сваливалась в преисподнюю надежда мэтра Цыдуля на счастливую эмиграцию в райское закордонье. Он, как увидел происходящее даже моргать перестал, и жевать - только решился выпить и закусить, во исполнение собственных чаяний - и дышать позабыл, поэтому в короткое время перекрасился из кофейного природного своего колера в иссиня-чёрный, местами с примесью светло-серого. Чистый хамелеон из него получился... Очень огорчённый хамелеон.
Цыдуль окаменел телом и душой. Эта последняя неудача дополнила собой целую гору невезения, которую он и так удерживал на своих плечах с огромным трудом. И скинуть этот чудовищный груз он не мог, как ни пытался. Бывший дипломат был близок к тихой истерике. Медленно, словно пребывая в густо сваренном клейстере, он поднялся и побрёл к выходу, ничего не видя перед собой.
- Сударь!
Мозг Цыдуля отказывался воспринимать любые раздражители.
- Сударь! Я настоятельно прошу вас остановиться.
Что за досадная помеха!? Хотя их в последнее время было столько... стоит ли обращать внимание ещё на одну? И Цыдуль не обращал - просто шёл, бездумно передвигая ноги, пока не уткнулся носом в преграду, незамеченную из-за растрёпанности чувств. Преграда была упругой и не податливой и мэтру волей неволей пришлось выныривать и омута горестей, чтобы убрать её со своего пути. Но для начала предстояло просто сориентироваться в пространстве. Цыдуль сморгнул. Ага - он стоит на первой ступени лестницы, стало быть, он в бессознательности направлялся к выходу. Так чего ж какой-то мужик вздумал ему помешать? Проучить наглеца! Это было первым побуждением. Хорошо, что знаменитая реакция мэтра сейчас пребывала в коматозном состоянии, а то не миновать бы ему беды. Загородивший ему дорогу человек был сух и жилист, но не это было определяющим. Главное - он был не один.
- О! - вдруг прозрел островитянин. - Вас трое!
- Четверо, - раздалось откуда-то из-за спины, - если считать ещё и меня. И мой вам совет: не вздумайте меня недооценить.
Дипломату пришлось обернуться. Кажется, судьба над ним насмехается: его, матёрого шпиона, интригана и убийцу поймали в силки трактирщик с кучкой вышибал. Цыдуль недобро оскалился, готовясь к поединку, в котором шансы выжить у него, безусловно, были, а вот сохранить целость скелета - вряд ли, прострелянный бок, тому порукой.
- Сударь, - продолжил меж тем "владыка подземелья", - вы собирались покинуть моё заведение не расплатившись? Не хорошо...
- Ч-что?.. - Цыдуль снова сморгнул, на этот раз рассеянно.
- Я говорю: платить, кто будет? С этих, - он брезгливо пнул бесчувственную тушку боцмана, валявшуюся на заплёванном полу, - чего взять? Если я правильно понимаю жизнь, их уже ощипали. Так, что насчёт оплаты?
- Оплаты?.. - мэтр вдруг слабо улыбнулся. - И только-то?..
- Конечно, - хозяин был явно удивлён таким поведением клиента, - а что же ещё? Я человек торговый. Моё дело - прибыль. А, что будет, если я каждого буду вот так за здорово живёшь разносолами потчевать?
Дипломат крепко зажмурился, а когда открыл глаза, на грязноватую залу погребка смотрел прежний Цыдуль.
- Оплата - это святое. Прошу прощения, любезный хозяин. Сколько я должен?.. И только-то... Держи, да пересчитай. Деньга, она штука такая - счёт любит.
Трактирщик бегло глянул на вырученные монеты и вдруг, прищурившись посмотрел на лысого посетителя. Хитро так глянул, с затаённой мыслью.
- А что, господин хороший, не поговорить ли нам... приватно. Вы, я вижу, человек деловой, стало убытков жаловать не должны.
Мэтр ухватился пальцами за подбородок. Неужели фарт возвращается? Эх, только б не спугнуть.
- К чему клонишь, хозяин?
Тот снова пнул слабо вякнувшего боцмана.
- С этими-то вот, господами, у вас накладочка вышла. Я правильно разумею?
Островитянин так и впился глазами в хитрую физиономию торгаша:
- Где, говоришь, можно приватно потолковать?..
Шагнув на встречу дорогому и сметливому гостю, трактирщик доверительно взял его под локоток и увлёк в отдельное помещение с довольно приятной обстановкой и крепкой дверью, подальше от любопытных глаз и ушей.
Ноченьку последующую, как оказалось мирную и добрую, измученный неудачами мэтр провёл в потных, горячих объятиях лекарши без лицензии. Жизнь налаживалась, и завтра честно обещало быть гораздо лучше, чем сегодня.
Продавливая удобное кресло, и беспрестанно куря любимую трубку Мудрак Ялохович Гоблин, мысленно наглаживал себя по седому, скособоченному ананасу. Быстроногий мальчишка, посыльный от предприимчивого и оборотистого хозяина погребка принёс добрую весть - смугляшка, особо не торгуясь, предложение о своем спасении принял на ура, да ещё и поторапливал всех, чтобы значит, его поскорее на судно отправили, даже без знакомства с личностью капитана. Насилу уговорили его дождаться утра, самого раннего, а уж утром - обязательно... Ночь эту, в отличие от нетерпеливого пассажира, Ялохыч переждал в некотором беспокойстве. Но всё обошлось. И  теперь он точно знал, как может себя именовать с полным на то правом. Мудря стал кукловодом и это ему определённо нравилось. А как может не понравиться такой незамысловатый расклад - сидишь себе, винцо попиваешь, раздаёшь ЦУ проверенным людям и вот он - результат. Оба два залётных селезня уже в  его руках. Один-то, тот, что по всему Алагару лысиной отсвечивал, по расчётам капитана Мудри уже должен был усесться в подготовленную для него шлюпку, а может уже и к борту "Счасливицы" подгребать.
И тут в его дверь, кто-то робко постучал...
- Кого там каракатица приволокла?
В комнату проник и, переступив порог, стал смущённо переминаться с ноги на ногу старпом Махдун.
- Докладай! - сурово потребовал гоблин, вынимая трубку из беззубого рта и сверля силизийца взглядом.
- Капитан, - Махдун стянул с тыквообразной своей головы феску, - тут с этим... ну, с бильярдным шаром незадача приключилась.
Мудрак грязно выругался и приготовился выслушать наихудшее.