Eternity for you. Глава XII

Падение.


- Теперь ты каждое утро будешь просыпаться рядом со мной, - парень с улыбкой прижал меня к стене. Я чувствовала, как его сердце набирало темп, мне всегда нравилась такая реакция. Благодаря ему я могла успокоиться, когда начинала бить себя по голове мыслью, что от нашей "искры" в отношениях ничего больше не осталось, и это было результатом каждой нашей ссоры, пусть и не такой частой - Я долго этого ждал.

Я прикоснулась к его губам, ощутив вкус малинового джема, что он пару минут назад уплетал за обе щеки, запивая зеленым чаем. Его карие глаза с нежностью посмотрели на меня, когда я отстранилась от него, упираясь руками ему в грудь. Он не хотел терять мое тепло на своих губах, поэтому вновь потянулся ко мне, но я прорвалась сквозь его сильную руку и рванула на кухню.

- Теперь тебе все равно некуда бежать, - засмеялся парень, догнав меня и схватив за локоть. Его преимущество не дало мне ускользнуть еще раз, но я пыталась вырваться, хотя смех забирал много сил. Мы оба повалились на диван.

- Мы еще не разобрали коробки. Там целая куча вещей, - проговорила я, переворачиваясь на бок и подпирая рукой голову.

- А у нас целая куча времени, - парень пожал плечами и убрал светло-русую прядь волос со своего лица.

- Я хочу скорей обжиться в этой квартире.

- Ты такая зануда, - парень закатил глаза и поморщился, притягивая меня к себе. Но я, смеясь, вновь вырвалась из его крепких объятий и побежала в прихожую, где уже полтора дня стоят большие коробки с нашими вещами. У меня накопилась масса идей, и я скорей хочу обставить эту квартиру разными побрякушками и нашими совместными фотографиями в ярких рамках.

- Тебе все равно не выйти, ключ у меня, - продолжая валяться на диване, а это была пока единственная вещь во всей квартире, готовая к эксплуатации, парень поднял руку с небольшим ключом на посеребренной цепочке.

- А я и не собиралась никуда уходить, - парень приподнялся и уперся локтями в пружинистый диван, смотря, как я начала модельно дефилировать перед ним, медленно задирая на себе его светло-голубую рубашку на пуговицах, тем самым оголяя ноги, а затем и живот. Он закусил нижнюю губу, давая мне понять, что ему явно нравится это шоу. Я пританцовываю и расстегиваю верхнюю пуговицу, а он смеется, отворачиваясь от меня к распахнутому окну с видом на центральный супермаркет и стоянку.

- Не надо, Кэрол, - крикнул парень, вытягивая руку в знак моей победы над ним.
Я не могу устоять перед его смехом и сама смеюсь, продолжая нелепо подпрыгивать на месте и размахивать руками в разные стороны. Парень снова повернулся, а я схватила из большой открытой коробки с бордовыми шторами, стоящей у самой двери в ванную, белоснежный тюль и накинула себе на голову.

- Я буду хорошей невестой? - продолжая вертеться и улыбаться, спросила я.

- Только не используй для пошивки платья наши шторы, - засмеялся он и встал с дивана. Его теплые руки сомкнулись на моей талии, а мне пришлось хорошенько задрать голову, чтобы вновь поймать его взгляд. - Ты будешь самой лучшей невестой, Кэролайн.

Его нежный голос ласкал кожу, и от этой теплоты мне захотелось тут же разреветься. В его руках я становлюсь маленькой наивной девочкой, готовой утонуть в его глазах.

- Я люблю тебя, - прошептал он.

- А я люблю тебя, Лео.

Я распахнула мокрые от слез глаза. Руки сжимали одеяло так, что костяшки побелели и начали покалывать. Третий день. Один и тот же сон. Он кажется таким реальным, что я потом половину дня не могу прийти в себя. Воспоминания душат, затягивая петлю на моей шее. Я перевела взгляд на экран телефона, время четыре утра. Все еще тяжело дыша, я вернулась на влажную от слез подушку. В тот день, когда Лоррейн больно ударила по моему прошлому/настоящему, ноги привели меня именно сюда. В нашу с ним квартиру. Назад в осенний Лондон с запахом дорожной пыли и бензина на улицах.

Здесь ничего не изменилось с моего последнего визита: все такие же тяжелые бардовые шторы на огромном окне с видом на все тот же центральный супермаркет и стоянку. Большой камин, уставленный нашими фотографиями, как я и хотела и все такая же уютная кухня в его любимом салатовом цвете. Только лето сменила холодная осень. Ненавижу ее.

После его ухода, здесь больше никого не было. Даже оставленная на столе чашка все так же стояла там, где он ее оставил. Казалось, он вовсе и не уходил. Только пыль повсюду возвращала меня назад в настоящее. Его больше нет. Он больше не придет.
В день его похорон лил дождь, оплакивая его уход. Я мало, что помню, но одно мне навсегда врезалось в память. То, как его родители отдали мне небольшой ключ на цепочке от нашей квартиры и сказали, что теперь она моя, но я тогда так и не рискнула прийти сюда. Целый год не могла осознать, что все это случилось именно с нами. И никто из родных тоже не мог заставить себя сделать тоже самое. Его уход дался нам слишком тяжело. Но за год многое изменилось: его родители переехали в другой город, а сестра уже успела выйти замуж. Связь между нами оборвалась, и я осталась одна, но в душе его присутствие все же чувствовалось и только это скрашивало мое одинокое существование в своих холодных четырех стенах. Его любовь жила под моей подушкой в виде ключа от нашего недосчастья, недосемьи, недожизни.

Я лежала и смотрела в потолок, наблюдая за мельчайшими летающими частичками пыли над собой. Здесь все застоялось без него, даже время на часах в прихожей остановилось на 6:50. Слез уже не было. За год я выплакала все и теперь чувствую себя окончательно опустошенной, как бы не желая заполнить этот пробел горячим кофе или чем покрепче, но бесполезно.

Почта жалобно пищала, разрывая телефон и сжирая зарядку, но мне не хотелось читать сообщения, ведь я знала от кого они. Пока я нахожусь здесь, я в безопасности. По крайней мере мое и так пробитое сердце. В этой квартире я чувствовала себя спокойнее, как за его спиной. Как раньше. И сейчас мне нужно именно это, а не жалобные взгляды ребят или слова Лоррейн. Она сделала достаточно, чтобы все закончилось именно так.

Кофеин в моем организме явно зашкаливал, не удивительно, почему я плохо сплю или не сплю вовсе, но это психотропное средство спасало мне жизнь. Я думала о Лео, но видеть его настолько живым во снах было до волнительной тошноты невозможно. Бабочки в животе выросли до таких размеров, что чуть ли не лезли у меня из глотки, когда я просыпалась, но вырывался лишь стон вперемешку с болью в груди.

На экране телефона высветилось пять утра, когда в дверь кто-то постучался. Впервые за три дня, что я нахожусь здесь, в квартире почувствовалась жизнь, потому что себя я живой уже не чувствовала. Наверно, это настолько меня удивило, что я не задумываясь подошла к большой железной двери, держа в руках очередную дозу кофеина в стеклянном стакане. Не включая свет, чтобы не нарушить это застоялое спокойствие, я дернула за ручку тяжелой двери и приоткрыла ее, тем самым пробуждая пыль на очередной полет по квартире. «Крис...» - это имя пронеслось у меня в голове перед тем, как стакан вырвался из рук и громко разбился у самых ног. Что-то сильно ударило мне по голове, и я почувствовала, что падаю.

И вновь пустота.