Бабочка

Он увидел её издалека, не смотря на то, что ехал в третьем ряду в потоке машин, и как только она подняла руку, нырнул, подрезая всех, собирая себе на правую сторону справедливые возмущённые сигналы и матюги. Оно стоило того. Она была огненно — рыжей, стройной как гитара, облегающие джинсы очень смотрелись на ней, а Юрке, тридцатилетнему, худощавому, высокому парню, водителю такси, всегда нравились такие фигурки. Если он находился вне автомобиля и встречал подобную, идущую ему навстречу, мог и шею себе свернуть, провожая взглядом.

         - Мне на Воскресенку — сказала она
- Через Оболонь поедете? — спросил Юрка, в тайне надеясь, что она согласится. Ведь это был объезд. И не маленький.
- Мне всё равно — меланхолично произнесла она, усаживаясь на правое переднее    сиденье
- У Вас курить можно?
- Если пассажир не возражает, то да.

Она достала сигареты и закурила, отвернувшись к форточке. Такси было уже занято. Сзади ехала симпатичная толстушка, которая всю дорогу строила глазки и пыталась заговорить. Разговор Юрка поддерживал, но дальше этого она его не вдохновляла и он, то затихал, то через пень колоду, продолжался. С появлением новой пассажирки толстушка замолчала и, отвернувшись, начала с большим вниманием смотреть в окно. Женщины быстро всё понимают в отличии от мужчин.

Боковым зрением Юрка разглядывал новую пассажирку. Она явно была чем-то расстроена. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы это понять. В таком возрасте, а она выглядела лет на восемнадцать, двадцать, вечером, когда он ещё не кончился, а только начинается, девушка берёт такси, не спешит, имеет мрачную физиономию и курит одну сигарету за другой. Вариантов только два или поссорилась с родителями или с парнем. На замужнюю даму она никак не «тянула». Родители отпадали сразу же, потому, что она не спешит и, скорее всего, едет домой, то есть к родителям. Значит парень. Высадив толстушку, Юрка бросил пробный шар:

- И, что же такого ужасного он сделал, что Вы всё бросили и едете домой? Не ужели ему нет прощения?
- Вы о ком? - Она недовольно обернулась, удивлённо подняв брови.
- О Вашем парне, конечно.
- А почему Вы решили, что я поссорилась именно с парнем?
- Такая красивая девушка как Вы, в восемь часов вечера едет домой. Может быть только одна причина. Ссора с парнем, у которого она была.
- А почему Вы решили, что я еду домой? Может я как раз наоборот. Еду к парню.

Её интерес к разговору явно повышается, отметил про себя Юрка.
- В таком случае Вы бы со мной не поехали в объезд. Значит, Вы не торопитесь, а красивые девушки вечером не торопятся только домой к родителям. Из этого делаем вывод. Вы явно не хотите домой, и я Вам предлагаю покататься. Приставать не буду, ну разве чуть-чуть. Только с разговорами. Вы же должны будете каким-то образом «расплатится» за катание.

Она задумчиво посмотрела на сигарету, потом перевела взгляд на Юрку
- Покататься я в принципе не против, но с разговорами как-то не настроена.
- Хорошо. С этим отложим. И так, едем?
- Едем.

Он её оставил в покое и сосредоточился на работе. Что такое работа таксиста? Вы думаете, знаете. В какой-то мере правильно думаете, а в какой-то нет. Речь идёт о такси Страны Советов. Люди старшего поколения помнят, как в большом городе трудно было поймать такси. Что из этого следует? Можно было посадить приглянувшуюся девушку и, меняя пассажиров, не очень-то и разорится на таких катаниях. А, что ему, молодому не женатому?

Юрка с любопытством мужчины относился к женщинам и в тоже время их жалел. Не всех конечно. Как всегда и везде люди разные. Женщин — хищниц он выделял в особую категорию, которую сразу для себя отметал к общению, а тем более к жалости. Достаточно было при знакомстве нескольких типичных черт, как эта женщина для него переставала существовать, оставляя чувство брезгливости. Да и не был он целью для них. Тоже мне, приз. Водитель такси. Так. Разминка. Проба пера. Развлечение.

Проститутки были честнее, намного дешевле и по работе крутились не далеко, но Юрка для себя с ними всё выяснил. Не мог он спать с женщиной, для которой целью был его кошелёк, а не он сам, как мужчина. Личность. Они его не возбуждали абсолютно. Не помогало ничего. Был перепробован весь не хилый арсенал женских ухищрений, но ни одна из них не назвала его презрительно, импотентом. Они как-то подспудно чувствовали причину и уважали. Он не мог себе или кому-нибудь другому объяснить сей феномен. Так было и всё. Третьей категорией были все остальные.

В Советском Союзе официально секса не было. Детей, если не приносил аист, то находили в капусте. Уровень образования в этой области у мужчин был ниже уровня канализации. Сегодня даже дошкольник, знает гораздо больше. Спящих (в сексуальном смысле) женщин была тьма тьмущая и Юрка в этом винил мужской эгоизм. Взгляд на женщину только, как на инструмент удовлетворения своих потребностей. Может, где-нибудь и было иначе, но то, что он видел ежедневно, наводило на подобные мысли. Ему всех было жалко и хотелось отогреть как можно больше.

Единственно чего он боялся, так это размякнув в очередной раз, проснуться с кольцом на пальце. Жалость жалостью, но он тоже Человек и ищет свою половинку. Возможно, эти поиски и нельзя назвать целомудренными, но уж как получалось. Что может показаться удивительным, так это, позже, случайно встречаясь со своими «бывшими», сохранялись дружеские отношения. Он никого не обманывал. Никогда не заводил несколько романов одновременно и никому ничего не обещал. Встречался легко и расставался так же.

- Вы всегда так летаете? Не боитесь?
- Что? - Юрка вынырнул из своих мыслей
- Я спрашиваю, Вы всегда так быстро ездите? Милиции не боитесь?
- Боюсь, конечно, но у нас, чем быстрее едешь, тем больше заработаешь. А что? Это что-то особенное или вам страшно?
- Нет. Просто у Вас здорово получается. С одной стороны Вы вроде бы и сидите спокойно и ничего такого не делаете, с другой, всё так быстро, плавно и абсолютно не страшно. Приятно смотреть. Люблю профи. Я не первый раз еду в машине, но такой манеры вождения ещё не видела. Она о многом говорит.
- Например — Он заинтересованно посмотрел на неё
- По Вашей манере можно судить о характере. Вы увлекающаяся личность. Скорее всего, бабник, но мужское начало проглядывается очень явственно. Есть стержень в характере, предполагаю, не женаты, и находитесь на вольной охоте.

Ничего себе юная девочка, ошеломлённо подумал Юрка. Один — один. Хотя надо признать, её выводы гораздо серьёзней моих.
- И что Вас привело к таким выводам?
- Я уже говорила. Ваша манера вождения, общения с пассажирами, да и так. Разные мелочи. – Она пожала плечами.
- Вам это не нравиться?
- Я этого не говорила. Кстати, на бабника Вы никак не отреагировали. Значит правда?
- Такие вещи отрицать бесполезно, как в командировке говорить, что не женат.
Она улыбнулась.
- Мне нравится Ваша откровенность. Меня зовут Вика.
- Очень приятно. Меня Юра. Вот и познакомились. Может, расскажете, что у Вас стряслось
. - Можно на ты.
- Принято.
- Стряслось? Ничего особенного. Очередной парень. Очередной подонок.
- Чего ж так мрачно?
  - А! Надоело всё. Знаешь, когда знакомишься с кем-то, то вся в предвкушении чуда. Радости. Вот Он. Человек, который меня поймёт. Станет близким. А сводится всё к банальной постели.
- Ну, знаешь... На тебя посмотреть... - Юрка не мог подобрать правильные слова - Слушай! Ты же никогда мужиком не была.
- Ага! Глубокое наблюдение — она скептически на него посмотрела.
- Постой! - горячо продолжал он - Я это к чему? Глядя на тебя, у любого мужика слюнки текут. Я не открою секрет, сказав, что ты очень красива. Вот и видят в первую очередь объект приложения своих усилий, а Человек в тебе уходит на второй план.
- А мне что делать? Меня это не устраивает.
- Хороший вопрос. Я ведь тоже мужик.
- Да, ты что? Я и не заметила! - Она всплеснула руками. Они рассмеялись.
        - Что, тоже повышенное слюноотделение?
- Честно говоря, да. Но есть маленькое но. Мне красивые куклы не интересны. Может, расскажешь о себе?

Рассказ не отличался особой оригинальностью. Молодая женщина. Живёт с родителями. Дежурные проблемы. Родители её не понимают. Ей негде, не с кем и где Он. Таких рассказов Юрка, за годы работы в такси наслушался, будь здоров. Поэтому сразу возникли вопросы. И это все, не смотря на внешнюю привлекательность? Модную и дорогую одежду? Где она работает и кем, учится или нет, было как-то пропущено, и этот факт Юрка тоже отметил про себя. Если человек не работает и не учится, а только занимается поисками Его, то уж, не к хищнице ли он попал? За какие шиши существует и так одевается? Такую одежду в магазине не купишь.

Так за разговорами закончилась смена, и надо было ехать в парк ставить машину. Перед воротами он её высадил и попросил минут двадцать подождать. Июльская ночь тёплая, а что бы девочку не обидели (или не увели) некоторые грубые и нахальные братья таксисты, он завёл её к механикам в каптёрку, где те её развлекали разговорами, пока Юрка ставил машину, сдавал деньги и документы. В полвторого ночи можно было просто взять такси, которых под таксопарком всегда дежурило в избытке и отвезти её на Воскресенку, то есть домой, но они поступили иначе.

Взяли заранее купленную бутылку вина, и пошли пешком, прикладываясь к бутылке и продолжая разговоры. Путь был настолько не близкий, что шли до утра. Справедливости ради нужно сказать, они не очень-то и спешили. Расставаться не хотелось. К десяти часам он распрощался с ней у её дома, договорившись, встретится на следующий день, когда Юрка опять будет на работе. Домой он попал только к одиннадцати часам утра. Мать встревожено спросила, не случилось ли чего
        - Всё в порядке мам
 устало ответил Юрка и хотел завалиться спать, но мать его остановила.
- Юр, у меня к тебе разговор есть.
- Ма, если ты опять на тему женитьбы, то не надо. Я ещё не созрел.
    - Нет. Просто Николай Григорьевич сделал мне предложение. Как ты на это смотришь?
        - Николай Григорьевич?!
Юрка открыл рот от изумления. Не нравился ему этот материн ухажёр. Был он какой-то мутный тип. Где работает и кем, не говорил, а делал загадочное лицо, намекая на какой-то сверхсекретный «ящик», приходил всегда с бутылкой и Юрка никогда не видел, что бы он дарил матери цветы. Вёл себя нагло, развязно и пытался учить его уму разуму. Как бы на правах старшего, но Юрка уже давно для себя выяснил, опыт это не морщины, а извилины. А вот с последними у Николая Григорьевича было как раз не очень. А ведь сватались к ней и достойные люди, но она почему-то всем отказывала, находя различные мотивировки. Действительно загадочная женская душа. Мать у Юрки была женщина, как говорят в соку и в свои сорок восемь лет выглядела не старше тридцати пяти. Когда они шли с Юркой рядом по улице многие принимали их за брата и сестру и никто не верил, что это его мать. Он, ещё в школе, однажды даже выиграл спор у старшеклассника, который просил  познакомить с сестрой. Помог только паспорт. Работа в такси Юрку многому научила и показала жизнь не только с парадной стороны.
- Ма, а давай я угадаю, где он собирается жить.
- Ну, Юр. Ты ж его совсем не знаешь. Он хороший человек.
- Мамуля, если бы ты знала, сколько я на работе таких хороших людей каждый день вижу. Ладно. Я чувствую ты уже всё решила.
- Нет. Я как раз хотела поговорить с тобой на эту тему. Я же вижу, что вы с ним не ладите. Как мы жить вместе будем?
- Слушай ма, а давай я с ним поговорю.
- Ага. Знаю я как ты умеешь разговаривать.
- Да, не переживай! Не съем я твоего ненаглядного. Так, задам парочку неудобных вопросов. Хочу посмотреть как он на них отреагирует. Всё. Умираю, спать хочу.

                ***

Они катались ещё два дня. Девчонка оказалась не глупой, с чувством юмора и с ней было довольно интересно, но на третий день Юрка почувствовал спинным мозгом, что их отношения плавно перетекают в чисто дружеские. Это его, понятное дело, не устраивало. Нужно было что-то решать. Кардинально. С одной стороны, просто взять и заехать в укромное место, было страшновато. Он не хотел её потерять, но с другой... Не рискнув, можно остаться другом, а такой опыт уже был.

Не сказать, что это был отрицательный опыт, всё же интересно. Какие побудительные мотивы присутствуют в том или ином случае, ведь женщина для мужчины всегда другая планета, но она влекла его не только как человек, с которым можно доверительно общаться. В конце концов, наплевав на все опасения, он заехал в лес. Выбирая дорогу ему некогда было обращать внимание на неё. Легковой автомобиль не очень приспособлен к езде по лесным дорогам и вместо общения с женщиной можно было получить общение с домкратом или ещё кучу других проблем. Когда же он наконец-то остановился в выбранном месте, заглушил мотор и повернулся к ней, то ожидал увидеть: оскорблённую невинность, издевательский взгляд, требование сейчас же везти домой, но не вид королевы осматривающей своих подданных.

Юрка подданным никогда ничьим не был и собирался сей статус поддерживать дальше. Без исключений. В кабине повисла напряжённость. Он растерялся и не знал как и с чего начать, хотя ситуация для него была не в диковинку. Она выручила, как истинная королева:

- Что, уже пора? - насмешливо спросила она.
- Если ты так уж против, я тебя, понятное дело, насиловать не буду. - он не мог выбрать правильный тон. Как-то всё получалось не естественно и напряжённо.
- Я что, сказала против? Просто спросила, уже пора?
- Да пора. - Он пытался перевести всё в шутку, но опять всё получилось не так.

Он не ожидал, что она с видом королевы, делающей своим подданным королевский подарок, начнёт раздеваться. Не смотря на весь этот королевский шарм, выглядело всё настолько обыденно, что желание пошло на убыль и Юрка подумал: "А оно мне надо?", но отступать было поздно. Он не был не целованным мальчиком и фальшь в этих охах и ахах почувствовал сразу. Не помог и весь богатый технический арсенал. Фальшь не уходила. Почему-то на ум пришла фраза: «В её глазах отражались только звёзды».

  - Блин! Ну, прямо какая-то снежная королева — подумал он — ни черта не чувствует.
Провозившись около часа, вымокнув как мышь, и кое-как закончив свои мужские дела, он закурил и с разочарованием посмотрел на неё.
- Как тебе? - спросила она, продолжая изображать королеву.
- Тебе честно или чтоб понравилось?
- Честно.
- Хреновая из тебя актриса. Это же надо, иметь такое великолепное тело, ничего не чувствовать и ничего в этом не понимать.
Королева моментально превратилась в обиженную и сварливую кухарку.
- Да, ты...!!! Ты..!! Да, ты знаешь...!! Мной восхищались такие люди!!! - глотая злые слёзы, она натягивала джинсы — Знаток выискался, хренов! Что ты вообще можешь знать!?
- Знать мне здесь ничего особенного не нужно. Есть природа, а она мне говорит, только что передо мной был разыгран спектакль с одной актрисой для одного зрителя. Спектакль не удался, актриса разочарована. А как разочарован зритель? Вернее участник.

Она полностью оделась. Закурила сигарету и уставилась в окно. Говорить было не о чём. Юрка завёл мотор и поехал. Что делать дальше он не знал. Такой случай с ним был впервые. Не сказать, что ему не встречались женщины, пытавшиеся разыгрывать спектакль, но в процессе он с этим как-то справлялся и спектакль превращался в настоящую жизнь, но тут... Не задалось. Ехали молча. Как ни крути, а работать надо и вот уже сел первый пассажир. За ним второй. Работа входила в привычную колею. Вика не просила отвезти её домой и вообще сидела смирно. О чём-то думала и курила одну сигарету за другой. Юрка сам находился в смятении и не знал, как с ней теперь говорить. Как раньше, язык не поворачивался. Было чувство, будто бы он узнал, какую-то тайну и теперь всё изменилось. Ближе к вечеру она повеселела, начала шутить, смеяться и старательно делать вид, что ничего не произошло, а к концу смены прозрачно намекнула, мол, пора в лес. По второму кругу.

                ***

- Нет - сказал Юрка, одеваясь — Актриса из тебя действительно хреновая. Если первый раз ты просто играла, то сейчас переигрываешь. Это не игра. И не постановка для одного зрителя. Если ты ничего не чувствуешь — так и скажи.
- Я что, виновата в этом? - расплакалась она — Да. Я ничего не чувствую и ты первый человек, который это увидел. И что теперь? Извини дорогая, но мне срочно надо в гараж, а тебе домой?
- Ну, не так драматично. Мы вместе попробуем с этим что-то сделать. Конечно, если ты хочешь. Но если ты мне и дальше собираешься лапшу на уши вешать, то извини. Я не хочу быть в твоём списке очередным болваном. Тогда, наверное, мне в гараж, а тебе домой. Очень подозреваю, твои неудачи с парнями лежат где-то в этой области. Возможно, ты не была так откровенна с другими как со мной?
- А, что откровенничать? Всех всё устраивало. Это только ты такой привередливый оказался – она немного успокоилась и, вздохнув, достала косметичку.
- Ладно. На сегодня экспериментов достаточно. Могу только сказать, для такой терапии салон автомобиля не лучший вариант. Надо где-то искать квартиру с человеческими условиями.
- А у меня есть ключи от квартиры подруги – оживилась Вика, не отрываясь от зеркальца косметички.
- Блин! Ну, прям рояль в кустах. И как долго ты ими можешь пользоваться?
- Не бери в голову. Я договорюсь.

В этот раз домой Юрка пришёл в расстроенных чувствах. Не шла эта девчонка из головы. Что-то было не так. Она явно врала, но где, он не мог понять. И квартира эта, так внезапно, и главное к месту, нашедшаяся, и её поведение «в постели». Всё было не так. И в первую очередь её красота. Она, красота, то есть, понятие конечно субъективное, но есть и общие взгляды. Вика была красива не субъективно и это, был факт, на который нельзя закрыть глаза. Все юркины приключения до неё были обычными женщинами, симпатичными и не очень, разными, но красавиц среди них не было. Не нравились ему красавицы. У них жизнь другая. Не обязательно счастливей и лучше, но другая. И на мужчин они смотрят по-другому. Юрке было достаточно одного взгляда красавицы, что бы понять – он и она находятся на разных планетах и как мужчина он для неё не существует, что бы он не говорил или делал. Вика была другая. Странно, но в свои девятнадцать лет она ещё не поняла, каким оружием обладает, и не умела им пользоваться. Или не хотела? Плохо Юрка понимал красавиц.

Встретились на следующий день на обещанной квартире подруги. В этот раз она была другой. Довольно быстро расслабившись от ласк, принимала его тело целиком. Он ощущал изменения в непроизвольных движениях ее рук и ног, плавно скользящих по его коже. Ее губы горели от желания, и он время от времени жёстко их целовал, приглушая намеренной грубостью огонь, скорее внутри себя. Двигаясь в ней, он будто бы настраивал камертон ее плоти, направлял, не спеша ведя ее к цели. В какой-то момент он уловил ее учащенное дыхание и понял, что двигаться нужно быстрее.

Насаживая ее горячность на себя грубыми толчками, он слушал её сиплое дыхание, которое в последний момент оборвалось каким-то диким животным стоном. Лицо ее искривилось. Тело напряглось, на несколько секунд сильно сжав его плоть внутри себя. И через миг она отпустила его, откинувшись в изнеможении на подушки...  К вечеру он понял, нужно брать недельный отпуск иначе…

За эту неделю, проведённую буквально в постели, она очень изменилась. Испытав свой первый в жизни оргазм, её думательный орган изменил своё местоположение и кроме секса она ни о чём не могла говорить и думать. Юрка понял, что разбудил в этой девочке дьявола. Она кричала, выгибалась под немыслимыми углами, царапалась, то сжимала его с такой силой, которую и представить нельзя было в этом хрупком теле, то подбрасывая его как пушинку, а придя к финалу падала как мёртвая в первый раз изрядно его напугав. Своим вновь открывшимся, безудержным темпераментом она его тоже заводила и Юрка в себе открывал новые, невдомые ранее возможности, а к концу недели, изрядно под устав от этой постоянной сексуальной темы, решил взять тайм - аут.

Кроме того, его скромные финансовые запасы подходили к концу, а катания и просто времяпровождение с красивыми девушками требуют известных денежных вливаний и если их не пополнять, то можно свалиться в ту пропасть, от которой Остап Бендер предостерегал Шуру Балаганова. К тому же нужно было всё спокойно обдумать и осмыслить, «разложить по полочкам». Спокойно переждав ожидаемую бурю слёз, воплей и немыслимых предположений, договорились о недельном перерыве. Дома, когда мать увидела вошедшего Юрку у неё из рук выпала кастрюля, которую она в тот момент протирала:

- Юрка, да от тебя ничего не осталось – запричитала она – и выглядишь как мартовский кот! Рожа зелёная. Штаны висят. Это ты с друзьями на рыбалке был? И как зовут ту рыбку, которую ты поймал? Или она тебя?
- Ладно, ма. Не начинай. Мне уже тридцать исполнилось. Совершеннолетие давно позади.
- Да, я ж ничего против не имею, но не до такой же степени. Ты посмотри на себя. От тебя половина осталась.
- Ну, вот видишь ещё половина есть и я её собираюсь использовать по назначению. Короче, мам не волнуйся. Всё в порядке
и Юрка, поцеловав её в щеку, пошёл спать. Нужно было отоспаться. Впереди маячила не очень лёгкая неделька. О Николае Григорьевиче мать не напоминала, а сейчас ему явно было не до него.

                ***

Когда человек чем-то занят, его личные переживания отходят на второй план. Это в классической литературе могли страдать круглосуточно, потому, как персонаж был предоставлен сам себе. Он не ходил на службу не исполнял какой-то физической работы. Вспомните, к примеру, Евгения Онегина.

Работа поглотила Юрку целиком. Он выкинул из головы лишнее, насколько это было возможно и тупо «ковал деньгу». И если «без женщин жить нельзя на свете, нет», то без денег ни о каких женщинах не может идти речи. Тут фокус не в больших деньгах, в средствах достижения цели. Как можешь ты себя чувствовать мужчиной, если не можешь купить понравившейся женщине цветы, мороженое, шоколадку. Это так, по мелочи. Я уже не говорю о ресторане или если случилось продолжение, поиске какого-то угла, где можно приткнуться, а если ты себя не чувствуешь мужчиной, то кто в тебе его должен почувствовать со стороны? Это твоя задача добыть деньги, как когда-то первобытный предок добывал пищу. С тех пор многое в этом вопросе не поменялось. Вика не желала этого понимать, на второй день, вечером объявившись в таксопарке. На въезде ребята, делая квадратные глаза, говорили:

- Фермистов, тебя ждёт такая барышня. Обалдеть! Где ты их находишь? Что они находят в тебе?

Юрка же был раздражён. Ведь договорились. Она его ждала в каптёрке у механиков, куда он её определил в первый раз. Напрасно он думал, что она не умеет пользоваться своей внешностью. К механикам не так просто попасть с улицы, как кажется постороннему человеку, но красивой женщине, конечно, сделают исключение. Увидев, Юрку она повисла у него на шее, прижавшись всем телом:

- Юрочка, родненький! Я тебя целых два дня не видела
 жарко зашептала она ему в ухо, но таким громким шепотом, что казалось, слышно было и снаружи. Он её полу обнял и сказал
- Вика, мы же договорились. Я тебе всё объяснил. Мне надо днюжку зарабатывать.
- И я с тобой. Ведь мы могли две недели кататься, почему сейчас нет?
- Тогда у меня ещё были деньги, и я мог позволить себе такую роскошь, а теперь нет.
- У меня есть деньги. Хочешь, я заплачу за твою смену, только будь со мной.
- Викуличка, - сказал Юрка ледяным тоном - ты меня случайно с проституткой мужского пола не попутала? – и он так на неё посмотрел, что она осеклась.
- Ой! Извини. Я совсем голову потеряла.
- Это заметно.

Юрка отстранил её, кивнул механикам и они вышли из их каптёрки. Домой он, конечно, не попал. Квартира подруги, где они неделю зависали и поехали опять, требует особого описания. Это была обычная двухкомнатная квартира на втором этаже хрущёвки, но не в этом дело. Не пахло там женщиной. Она скорее походила на берлогу закоренелого холостяка и при том не молодого, судя по тому, какую музыку Юрка обнаружил на бобинах к магнитофону. Не было того особого шарма и уюта, который придают женщины жилищам, при чём не обязательно своим, а даже тем, где они останавливаются на время.

Не даром говорят, проститутки воры и таксисты быстро чувствуют себя в чужой квартире как дома. Эта квартира пахла и выглядела мужской и, не смотря на неделю пребывания там и принадлежность к таксистской братии, Юрка чувствовал себя неуютно и не комфортно. Так же раздражала неряшливость Вики в быту, которую он успел заметить за это время, да и не успел он за ней соскучится. Других забот хватало.

Теперь добавилась ещё одна. Она смотрела на него такими обожающими глазами, что язык не поворачивался отправить её домой, а с этим решать что-то нужно было и срочно. Девчонка точно слетела с катушек. Ничего не хочет понимать, слышать, а о том, чтобы отойти от неё на день – трагедия вселенского масштаба. Даже выйти в магазин крики, вопли, слёзы и прощания на век. Долго копаясь в себе, Юрка никак не мог понять своего отношения к ней. Разве любовь так выглядит? – думал он – И всё-таки это больше, чем обычная интрижка. Что-то внутри происходит не так, как раньше. Прикипел он душой к ней и это чувство не отпускает ни днём ни ночью. Но прежде, чем принимать какие-то решения нужно выяснить эти непонятки с квартирой и её заработком, да и матери тип на горизонте совсем не вовремя. Юрка усмехнулся. В голову пришла совсем сумасшедшая мысль. А ведь похожие проблемы у матери с этим её, Григорьевичем.

                ***

Юркино любопытство было удовлетворено другим путём. Сказать, что он этому был рад? Вряд-ли. Иногда неведение лучше информации. Представьте себе ситуацию, жена вашего друга изменила ему и вы об этом случайно или нет, но узнали. Обстоятельства сопутствующие сему поступку вам неизвестны. Была ли это минутная слабость, о которой она сожалеет или это вторая жизнь, вы не знаете, но с постной рожей, сообщаете своему другу из, конечно же честных, и дружеских побуждений.

Результат нетрудно предвидеть. Его и её жизнь идёт другим путём и поверьте, вы вряд-ли останетесь другом, так как будете постоянным напоминанием об этом, просто своим присутствием. И не факт, что, не без вашей помощи, его и её жизнь сломана. Иногда лучше промолчать. Дать ситуации развиваться естественным путём. Если это была ошибка с её стороны, лучше другу об этом не знать. Мужик так устроен, что измену простить не может. На словах — да, в душе — никогда. Она его будет грызть многие годы и результат непредсказуем. Зачем?

Лучше не знать. Мало найдётся святых мужчин, никогда не изменявших своей жене, а если оступилась женщина, то прощения ей нет. Но она тоже Человек, имеющий право на ошибку. Женщины прощают легче. Так устроено. Мужчина от природы полигамен. Если он изменил, то последствия своей измены он может даже и не знать, но если изменила она, то её мужу придётся воспитывать и кормить чужих детей. Разница.

Сколько бы не длилось счастье, но кушать хочется всегда. И лучше, чтобы это не было трёх разовым питанием по принципу: понедельник, среда, пятница. Желательно ежедневно. Особенно при такой нагрузке на организм. А для этого, хочешь — не хочешь, а из постели надо вылезать и садится за руль.

Вика ни в коем случае не хотела освобождать правое сиденье и каталась с ним, тем самым увеличивая продолжительность рабочего дня. В один из таких рутинных дней Юрка привёз пассажиров на автовокзал. К нему подошёл парень из другого таксопарка и спросил:

- Слушай, а где ты столько денег берёшь?
- Не понял? - Юрка удивлённо поднял бровь.
- Ну, ты вот с девочкой катаешься, а она денег стоит. И не малых.
- Что-то ты парень любопытный не по делу!
- Просто я подумал, с каких это пор таксисты стали столько зарабатывать, что могут себе позволить катать валютных шалав. Или она перешла на рубли? Было бы не плохо…
Договорить он не смог, Юрка молча двинул ему в челюсть. Парень упал и остался лежать, но тут подскочили другие и быть бы грандиозной драке, если бы они не узнали Юрку.
- Ты что, офонарел!!! - закричал один из подбежавших.
- А не хрен мою женщину оскорблять. Козёл! - сказал Юрка, потирая ушибленный кулак.
- А что он такого особенного сказал? Я всё слышал.
- Ну, раз слышал, значит знаешь. Чего спрашиваешь?
- Так он правду сказал. Мы думали ты знаешь.
- Что знаешь? - Юрка не решался поверить в то, о чём сам иногда думал.
- Так, она ж валютная. Работает под Днепром. Мы ещё удивлялись, чего это вдруг она катается в такси днями и ночами. Чем ты её так купил? Ведь и коню понятно, что столько денег у таксиста нет.
- Слушай, я не пойму, какое вам до этого дело? Ну, катается девочка вам то, что?
- Да, так. Ничего.
- А если ничего, то закрой хлеборезку! И другу своему скажи, когда проснётся.
Юрка повернулся спиной к столпившимся у багажника зевакам, сел в машину, сильно хлопнув дверью и рванул с места так, что завизжали колёса. Вика всей этой сцены не видела потому, как в это время слушала свой любимый «Сувенир» в исполнении Дэмиса Руссоса, сделав звук на полную громкость. Машина вылетела с автовокзала как джинн из бутылки. В юркину душу под ритм музыки неспешно заползал холод. Он обволакивал сердце, спускался вниз в область желудка, облюбовывая себе место и похоже собирался там поселится надолго.
С одной стороны он понимал, было озвучено то, о чём он давно думал, но трусливо гнал от себя, но с другой, вариантов, что бы как-то договорится со своей сущностью, не осталось. Вика же откинувшись на сидении сидела рядом, ничего не замечала и просто наслаждалась музыкой. Юрка нёсся куда глаза глядят и только чуть не влипнув в остановившуюся на красный светофор машину, немного пришёл в себя. Он был вне себя от бурливших чувств. Ярости, обиды, ревности. Хотелось наорать, ударить, вышвырнуть из машины. Но он понимал, нельзя. Надо остыть. Подумать. Свыкнутся с реальным положением дел. Немного привыкнуть к той холодной жабе, что поселилась внутри и время от времени трогала своей мерзкой лапой сердце.
- Вика — проорал он, перекрикивая музыку — я тебя везу домой.
- Что случилось? - спросила она убирая звук магнитолы.
- Подшипник ступицы завыл. Надо ремонтировать. Сегодня не сделают, и мне это придётся проконтролировать. Напарнику завтра ехать, что бы не оставили на его смену.
Он врал. Не было никакого подшипника. Он просто хотел на сегодня и не следующий день от неё избавится и спокойно всё обдумать.
                ***

Если на вас начали валится проблемы, подставляйте шею. Они никогда не приходят поодиночке. Юрка это всегда знал, но как-то подзабыл. Они о себе быстренько напомнили.
- Юр, - сказала мать — ты помнишь хотел поговорить с Николаем Григорьевичем?
О Господи! Только его сейчас не хватает — подумал Юрка, но вслух сказал, взяв себя в руки
- Да, мам. Помню. Только сейчас как-то не к стати.
- Так он уже пришёл. Вон на кухне сидит. Вы поговорите, а я к тёте Маше в соседнее парадное пойду. Ты же её телефон знаешь? Как закончите — звони.
и накинув лёгкий плащ выскользнула за дверь. Юрка прошёл на кухню. Николай Григорьевич ходил из угла в угол.  На столе стояла бутылка водки «Столичная», две рюмки, салат из помидоров со сметаной, нарезанная колбаса, банка открытых шпрот, а на плите доваривалась картошка. Николай Григорьевич в этот раз выглядел необычно. На нём не было костюма, так раздражавшего Юрку, а был он одет просто, аккуратно и почти по-домашнему. Пуловер, рубашка без галстука и брюки с наглаженными стрелками. Он не смотрелся гостем на их с матерью кухне и Юрка этот факт про себя отметил. Отметил он и ещё один факт — на подоконнике стоял роскошный букет цветов. Ну, что ж дядя — подумал про себя Юрка, сейчас мы тебя немного пощипаем. У меня как раз и настроение для этого подходящее, но Николай Григорьевич начал первым
- Здравствуй Юра — он протянул руку для приветствия.
Удивлённо хмыкнув про себя, Юрка отметил крепкое рукопожатие записав его в плюс Николаю Григорьевичу. Не любил он когда рука у мужика оказывалась вялой или потной. Считалось, какое рукопожатие — такой и характер. Блажь конечно, но всё-таки.
- Садись. Ты с дороги и наверное голодный? - продолжал Николай Григорьевич
- Спасибо. А скажите Николай Григорьевич с каких это пор вы у нас на кухне хозяйничаете? Наверное уже хозяином здесь себя примеряете?
Он ничего на это не ответил, а только улыбнулся краешком губ.
- Давай сначала поедим. Я пока тебя ждал проголодался как волк. Можно я за тобой поухаживаю? - И предваряя юркины замечания поднял руку — Да не ершись ты так. Всему своё время.
- Ну, раз так, тогда можно .
Юрка решил не торопить события. Выяснение правды спешки не любит. Что этот человек хочет сказать? Всё-таки мать его любит, а это немаловажно. Николай Григорьевич положил ему на тарелку картошки, немного шпрот и салат.
- Давай наворачивай.
- А вы?
- Я тоже с тобой за компанию. Как на рюмку смотришь? Будешь?
- Не против. В нормальных пределах это смазка для тяжёлых разговоров. А у нас похоже такой предвидится.
- Похоже. Ну, будем. - поднял он налитую рюмку.
Когда был удовлетворён голод, а бутылка опустела Николай Григорьевич начал рассказывать, как был уже один раз женат. Развёлся и ушёл, всё оставив жене с ребёнком. И квартиру и всё, что в ней было, а сам живёт уже шесть лет в заводской общаге. Почему вёл себя с Юркой как законченный болван? Зная, что путь к сердцу любимой женщины лежит через её ребёнка и не имея никакого опыта в общении с великовозрастными детьми, пытался таким идиотским способом установить с ним контакт. Он просто не взял во внимание, ведь Юрка здоровый тридцатилетний мужик, а никакой не ребёнок. И что работает он на заводе токарем, а темнил, потому, как ему сказали — токарь не уважаемая у молодёжи профессия и он хотел казаться более значительным.
- Дурость это всё — сокрушался Николай Григорьевич — я люблю твою мать, а столько ошибок понаделал. Рита сказала мне: «Перестань дурью маяться говори с ним как со взрослым человеком, ровесником. Он не дурнее тебя и всё поймёт». Юра, ты думаешь, если я из Кременчуга, то хочу женится на твоей матери исключительно из-за квартиры? Я знал, что ты так будешь думать. Я бы и сам так думал. Я сейчас стою в очереди на квартиру и через год её получу от завода. Вот из заводоуправления справка. Там дата когда я стал на очередь. Видишь? Уже четыре года. Дом, где мне дают квартиру, уже построен. Осталась только отделка. Если мы с Ритой распишемся, то можем претендовать на двухкомнатную, а эта останется тебе.
Юрка был ошарашен таким поворотом. Всё, что он думал об этом человеке оказалось мыльным пузырём. Да и говорил он сейчас совсем по другому. Тон. Вид. Перед ним сидел совсем другой человек. Даже осанка поменялась. Перед Юркой был настоящий мужик, а не тот тип, которого он терпеть не мог. Да и пересекались они не так часто. Раза три или четыре. И он сдался. Для одного дня это было чересчур. Вдруг, совсем неожиданно, даже для самого себя Юрка спросил
- Григорьевич, можно я вас так буду называть?
- Да, ради Бога. Можешь на ты. Меня на заводе так и зовут, Григорьевич.
- Слушай, Григорьевич. Мне нужен совет. Тут такая история приключилась...
И Юрка в общих чертах, коротко рассказал ему историю с Викой.
- Ты любишь эту девочку? - спросил Николай Григорьевич закуривая.
- Чёрт его знает! Я сам не разобрался. Но то, что она не случайная барышня — это точно. И теперь я просто не знаю, что делать.
- Ведь то, что ты узнал было до тебя?
- Да.
- А ты сам? Не целованный мальчик?
- Ну, я бы так не сказал.
- Ты понимаешь к чему это я?
- Но за деньги!!! - заорал Юрка и ударил кулаком по столу. - Если бы просто много мужиков это было бы понятно и вопросов бы не вызывало, а тут…
- Успокойся. Ведь до тебя она, в известном смысле, женщиной не была. Так. Тяжкая повинность. Так почему бы этой повинности не приносить доход?
- Григорьевич, как у тебя всё просто.
- А ты тоже не усложняй. Отрежь всё, что было до вашей встречи у неё и у себя. Чистый лист. И всё сразу станет на свои места. И разбираться станет легче. Попробуй.
- Знаешь, я хотел. Пока не получается. Может должно время какое-то пройти?
- Я как раз хотел тебе сказать — время лучший лекарь и помощник.
   
                ***

У каждого из нас есть свой ангел хранитель. Наша удача зависит от того насколько он добросовестен. Видимо в случае с Викой Юркин ангел хранитель был в отпуске. Или выходил куда-нибудь по своим ангельским делам. Короче, проспал он их встречу, а теперь в срочном порядке решил исправить своё упущение, отправив Юрку в срочную командировку.
Юрка не поспевал за количеством и скоростью свалившихся на него дел. Придя на работу, как обычно он, вместо того, что бы получив путёвку ехать на линию, попал к зам. Директора по эксплуатации. Там его не спросили, а просто сообщили, что он едет сначала в Ригу, где его с коллегами ждёт руководитель группы, а потом в Елгаву, получать новенькие микроавтобусы РАФ. Это означало, две недели он не будет видеться с Викой, что он ей и сообщил по дороге на вокзал. Было много слёз, криков и абсолютно голословных обвинений. Жаба никуда за это время не делась, а стала более привычной. Причём появлялась она вместе с мыслями о Вике и исчезала вместе с ними. В поезд Юрка сел выжатый как лимон, но довольный, что эти объяснения уже позади.
                ***
Спустя две недели, пригнав новенький РАФ и набравшись по дороге впечатлений, Юрка пришёл домой. Его встречала мать и уже новый жилец Николай Григорьевич. Они пожали друг другу руки и уселись за стол, как одна семья. Юрка рассказывал о Калининграде, где они ходили на экскурсию в янтарную палату, о Риге и своих впечатлениях. Мать и Григорьевич внимательно слушали и было видно, как им всё, неподдельно интересно. Вечер получился уютный. Семейный. И Юрка подумал: «Всё-таки хорошо, что мать нашла своего мужчину. Ей не будет так одиноко, когда я женюсь. Когда-нибудь же это произойдёт. Да и не старая она. Сорок восемь лет не конец жизни».

На следующий день, выехав на линию Юрка подумал о Вике. Опять зашевелилась жаба, о которой он стал уже забывать, но делать что-то надо было и он поехал к ней домой. Открыла двери полная, миловидная женщина в халате. Сказала, что Вика уехала два дня назад со Светланой, своей подружкой, в деревню к Светланиной бабушке. Жаба злорадно цапнула за сердце. Юрка поблагодарил, но ни в какую Светлану и особенно деревню не поверил. Вика и деревня! Можно смеяться. На ватных ногах спустился к машине. «Нельзя девочку было оставлять так надолго» - думал он. «И что, теперь её к себе привязать? Женится и ходить вокруг неё не оставив на день? Всё, что не делается, делается к лучшему. Может так всё и закончится?»

Но ангел хранитель был другого мнения. Ближе к вечеру, стоя на светофоре Юрка увидел в стоящей рядом машине такси Вику. Лето. На улице жарко и окна открыты. Было слышно как она смеётся знакомым смехом. Видно, как водитель, по хозяйски притягивает её к себе, и целует. Жаба радостно взлетела из области желудка и сжала сердце с такой силой, что Юрка скорчился на сидении. Загорелся зелёный сигнал светофора. Все поехали, а он не мог шевельнуть рукой. Раскалённый прут боли терзал плечо. Пассажир встревожено спросил
- С вами всё в порядке?
- Да. Не волнуйтесь. Сейчас поедем. - выдавил Юрка.

Ему было всё ясно.

                ***

У большинства мужчин в жизни есть своя роковая женщина. Она не выглядит как в опереттах или кино. В большинстве своём это обычная женщина, но она необычна для определённого мужчины. После неё интерес к женщинам меняется. Вольная охота его больше не занимает. Не интересно. Внутри гаснет какой-то, раньше ярким пламенем горевший, огонь. Что может показаться странным, женщины это видят. Если раньше они летели как бабочки на огонь, то после этого он, как бы перестаёт быть зримым. Женщины смотрят сквозь и только некоторые способны разглядеть внутри тлеющий огонёк. Если кому-нибудь из них удастся разжечь его они будут вознаграждены пламенем не растраченной любви и страсти, но трудится мало кто желает. Принц на горизонте кажется более осязаем, чем, скажем сосед по лестничной площадке.
Сердце немного отпустило, но внутри осталось странное чувство присутствия чего-то постороннего. Общее состояние можно было бы охарактеризовать как «вынули скелет».
                ***

Спустя два года Юрка, обслуживая администрацию Дворца Спорта получил две контрамарки на выступление группы «Париж, Франция Транзит» под управлением Дидье Моруани, которая тогда гастролировала в Киеве. Вместе со своей молодой женой они пошли вечером на концерт. Представление было феерическое. Музыка. Лазерные эффекты. Всё было великолепно и настроение под стать. По окончании, уже практически на выходе, Юрка встретил хорошего знакомого из администрации и он затащил их, буквально толкая в спины, за кулисы.

Знакомый их вёл какими-то коридорами, где в одном из них они буквально налетели на Дидье Моруани, который шел быстрым шагом в окружении своей свиты. Юрка на свой рост пожаловаться не мог, но Моруани оказался на полголовы выше его, хотя на сцене этого не было видно. Ну и артист на сцене в гриме, не одно и тоже, что артист после концерта без грима. Лицо уставшего пожилого человека, с роскошными распущенными густыми волосами. Всё это промелькнуло в один миг и скрылось за поворотом.

Наконец-то пришли в зал, где был небольшой сабантуйчик по поводу окончания гастролей группы «Париж, Франция Транзит». Кроме «своих» которых Юрка знал по работе, было ещё парочка не знакомых людей. Среди них выделялся один. Начальственного вида мужчина, лет пятидесяти, а с ним под ручку… Вика, которую он представил как свою жену Викторию Александровну. Вмиг активизировалась жаба, о которой Юрка за прошедшее время, напрочь забыл. Встретив её знакомый взгляд королевы осматривающей своих подданных, жаба, издав последний вздох, испарилась. Юрка освобождёно вздохнув, взял жену под руку, они пошли к своей компании.

"Выражаю огромную благодарность в написании эротической сцены и общей правке текста Наталье Полетаевой (на прозе ник Мать Моржиха)"