Чужие

В гостях Маринка сильно напилась, но поняла это лишь тогда, когда с балкона увидела двух совершенно одинаковых людей, синхронно выполняющих одни и те же движения. Собрав все силы для того, чтобы казаться трезвой, подошла к мужу:
-Поехали домой.
Молча сели в машину, он за руль, она – на заднее сиденье.
  На ночных улицах, в центре города, гулял народ. Открытые повсюду кафе манили, разноцветно мигая огоньками. Утонувшие в полумраке парка скамейки приютили влюбленных. Счастливые, - мелькнула мысль в шумевшей, как морской прибой, голове Маринки. Жутко захотелось, чтобы кто-нибудь её нежно обнял, пожалел, просто, как ребёнка. Она бы, конечно, разревелась и, размазывая по щекам тушь, стала бы некрасивой, но зато выплакала бы очередную порцию накопившихся слёз и, тем самым, облегчила свою, уставшую от одиночества душу.
  Стало душно. Марина открыла окно, и знакомая мелодия, совершенно неожиданно, резанула слух. Вмиг вспомнилось всё – распахнутый настежь шкаф, опустевшие полки, «плечики», одиноко висевшие без его рубашек… Ситуация была незнакомой и непонятной, и что в таких случаях делают, она не знала.
  Ошарашено оглядевшись, Маринка включила приёмник. Вот тогда-то и ворвалась в её жизнь эта песня, в исполнении знаменитой певицы:
Кружит тихо, кружит тихо непогода
Кружит тихо наш последний снег
Как решиться, мне в такую непогоду
Как решиться совершить побег?..

 Мелодия подхватила невесомое в тот момент тело, закружила в каком-то диком танце, скорее напоминающем судороги, агонию. Слёзы катились из глаз, а она, не замечая их, извивалась в шаманской пляске, и даже пыталась неузнаваемым голосом подпевать певице.
  Мелькнувшие в подсознании кадры и сейчас вызвали то же самое желание – танцевать. Здесь и сейчас, под раскидистыми клёнами, прямо перед скамейками, где целуются парочки. Ей хотелось заглянуть в лицо живой любви, и показать им, влюбленным, как эта самая любовь, умирая, корчится в муках.
-Останови! – крикнула она мужу.
-Зачем? – странно-спокойным чужим голосом, спросил он.
Голос его почему-то поразил Маринку и… отрезвил.
Вспомнилось, вдруг, как в переходе, перед прохожими, танцевала молодая спившаяся женщина. Многие смотрели на неё с отвращением, и лишь некоторые – с жалостью. Маринка примерила на себя ситуацию. Стало страшно. Нет, такой жалости она не хотела, отвращения, тем более.
-Пьяная женщина – это ужасно, - нравоучительно произнёс кто-то внутри неё.
-А всё он, - тут же оправдалась Маринка перед кем-то, посмотрев на мужа, не испытывая уже никаких эмоций. – То приходит, то уходит…а, чёрт с ним.
Сильная, захлестнувшая её волна, перешла в смирение. Захотелось спать. Мелькнуло: хорошо, что не остановил.
  И последнее, о чём в тот вечер подумалось: чужой…какой же он чужой…