Типа педагоги

(Пьеса-зарисовка бытовых будней)


Действующие лица:

Маша, 13 лет, девочка с характером. Непримиримая эгоистка, не привыкшая уступать ни в чем, но проблем общения со своими друзьями не испытывает, любит собираться с ними в компании.

Ольга, мама Маши, женщина мягкая и спокойная, добрая и примерная во всех отношениях. Очень любит свою дочку, а также своих родителей и своего сожителя дядю Юру, надежный человек и дома, и на работе. Стремится привить дочке «организованность и любовь к порядку», и очень ей досадно, что Маше эти «прививки» по барабану.

Дядя Юра, сожитель Ольги. Как и Ольга, уступчивый и мягкий. Как и Маша, эгоист. Человек, желающий на все смотреть со стороны, мечтающий обрести мудрость, ясность мысли, внутреннюю свободу. Правда, тщетно. Юрий любит Ольгу, но хочет ее немного перевоспитать. Машу он уважает, ее перевоспитывать ему совсем неохота – что выросло, то выросло. Но больше всего дядя Юра любит философствовать.


Понедельник, вечер.
(Дядя Юра возвращается с работы. На пороге стоит Ольга, уставшим голосом здоровается и сразу замолкает. Юрий чувствует, что в доме накаленная атмосфера.)

Юрий: Что-нибудь случилось?

Ольга: Да нет, ничего...

Юрий: Опять с Машей поссорилась?

Ольга (обреченно, но с раздражением в голосе): Я уже не знаю, что с ней делать. Я с ней с ума сойду.

Юрий: Так, что она теперь натворила?

Ольга: Ну Юр, я не хочу уже больше об этом, дай я полежу немного. (Ложится на диван. Дядя Юра моет руки, идет на кухню, ужинает, читает газету. Через некоторое время на кухне появляется Маша.)

Юрий: Привет.

Маша: Здрасьте.

Юрий: Что у тебя опять с мамой, почему вы так часто ссоритесь?

Маша (сразу повышая голос от волнения): Да чего она вечно! Пришла и на меня сразу – зачем, типа, по ковру ходила?.. А я говорю, что я не ходила!

Юрий: А ты правда не ходила? Я тоже не ходил, и мама не ходила, кто же тогда?

Маша (не понижая голоса): Откуда я знаю? Но я не ходила!!! Потом стала орать, что я, типа, на столе не прибралась. Я же сказала ей, что завтра уберу! Чего она кричит на меня?! Говорит, что Интернет отключит! Я буду тогда весь день по телефону разговаривать!

Юрий: Тсс! Ты сама-то чего кричишь? Ну а почему бы тебе не убраться сейчас? Тебе что, трудно? У каждого свои слабости, вот твоя мама заставляет тебя убирать на столе, ну так и ладно, неужели нужно из-за этого ссориться? Может, лучше взять и убрать, и проблемы уже нет. Вы только друг другу настроение портите, а что толку? Надо же стараться идти навстречу, разве нет?

Маша (обдумывая услышанное и снижая голос): Я не могу оставаться спокойной, когда она кричит на меня, У меня не получается. Я сегодня не хочу убирать, я же сказала, что завтра это сделаю.

Юрий: Ага, я представляю, как ты это сказала: «Ну мама, блин! Чё ты ко мне пристала!» (Маша не реагирует, молча слушает.) ...И что, это всё? Только из-за этого вы теперь не разговариваете друг с другом?

Маша: Ну, еще она говорит, что много сижу в Интернете и книжек не читаю.

Юрий: А почему ты не читаешь книжек?

Маша: Да не хочу я эту муру читать. Мне Аня всё расскажет. (Под «мурой» имеется в виду «Капитанская дочка», которая задана по литературе. Так Маша всегда готовит уроки: часть – кто-то подскажет, расскажет, часть – из инета нахватает, минимальную часть – сама сделает, потратив на это самое большее полчаса в день.)

Юрий: У вас в классе хоть кто-нибудь читает? Или все такие же продвинутые, как ты? Я говорю не только о школьной программе.

Маша: Ботаники читают. Аня, Коля...

Юрий: Ну ладно, на самом деле, если сама читать не хочешь, бессмысленно заставлять. У тебя самой это желание должно проснуться. Ладно... А в Интернете ты действительно очень много сидишь. Нам счет пришел за прошлый месяц – на восемьсот рублей. Это очень много. Я понимаю, как это затягивает. Сам, бывало, увлекался, счета приходили на тысячу, а главное – сидишь в этой сети часами, что-то смотришь или с кем-нибудь в чате, а потом вылезаешь и так противно становится: голова тяжелая, всё тело затекло, а зачем сидел, на фига был тебе нужен этот дурацкий чат или форум, сам понять не можешь. Понимаешь только, что несколько часов занимался полной чепухой, которая тебе совсем не нужна.

Маша: А мне интересно, я общаюсь там с девочками, мальчиками, со знакомыми и незнакомыми. По аське, в чатах... Песни скачиваю... А давайте поставим выделенную линию. Будет дешевле.

Юрий (задумчиво): Наверно, пока на этой квартире не стоит ее ставить. Вот переедем, тогда и поставим... Ну ладно, мы тут засиделись, пора спать,

Маша (абсолютно умиротворенная): Угу.

(Проходит 15 минут. Дядя Юра ложится спать. Пытается заснуть, но мысли в голове бурлят, уснуть не дают. Первая мысль: вся эта история с выяснением отношений уже порядком надоела, потому что повторяется по нескольку раз в неделю. Нет, в последнее время особенно часто, почти каждый день. Зачем мне это надо? Были бы действительно важные проблемы, тогда да, надо переживать, отстаивать свое мнение. А тут – фарс! Как приятно бывало в прежней, холостой, жизни: придешь домой, приготовишь себе не спеша холостяцкий ужин, почитаешь или посидишь за компьютером, либо просто полежишь на кровати, подумаешь о том, о сем... Никаких обязательств, никакой суеты. Разве я об этом мечтал, когда решил стать СОЖИТЕЛЕМ?! М-да. Что делать, что делать? Похоже, Ольга не способна в одиночку вырулить ситуацию. Завтра постараюсь еще раз объяснить ей свою точку зрения.)

***

Вторник, утро.
(Маша ушла в школу. Юрий и Ольга немного задержались.)

Юрий. Ну как, успокоилась немножко?

Ольга: Я не знаю, что с ней делать.

Юрий: А что делать? Из-за чего вы вчера поссорились?

Ольга: Зачем спрашиваешь, она же тебе все рассказала.

Юрий: Да, я вчера поговорил с ней, узнал, что она думает. Теперь готов выслушать твою версию.

Ольга (начиная нервничать): Уроков не делает, письменный стол вечно завален кучей хлама, никакого порядка, в дневнике уже третье опоздание за две недели! Я прихожу с работы – гора посуды невымытой, ничего не хочет делать! Просишь ее, как человека, помыть посуду или прибраться, вечные отговорки: «Завтра сделаю», «Я устала» или делает вид, что не слышит. А если снова просишь, то начинает кричать. Орет на меня, хамит, а ты еще ее защищаешь! Разве ты не слышишь, как она разговаривает со мной?.. Книг не читает, по телику смотрит какую-то чушь, по телефону болтает с утра до вечера, в Интернете сидеть или компьютерными играми заниматься может бесконечно. Отключу ей Интернет, и все!

Юрий: Никого я не защищаю. По-моему, вы обе не правы. Устраиваете друг другу сцены из-за мелочей. Мне кажется, что большинство вещей в нашей жизни, особенно в быту, слишком маловажно, чтобы из-за этого портить себе и другим настроение... Надо всё обдумать. В таких делах нельзя торопиться. Лучше промолчать, чем ляпнуть лишнего в сердцах. Вот она начинает кричать, а ты делай вид, что не реагируешь. Реагируй только тогда, когда будет нормальным голосом говорить. А так она кричит и выводит тебя из терпения, и именно этого и добивается! А ты не иди у нее на поводу...

Ольга: ...Мама переживает, а ей хоть бы хны! (Тут Юрий вспомнил, что в свое время часто слышал точно такую же тираду и от своей мамы, но просто не понимал, зачем переживать из-за сущей чепухи, поэтому не испытывал к этим переживаниям ни малейшего сочувствия, и сейчас, став давно уже взрослым человеком, по-прежнему не любит этих «женских переживаний на пустом месте».) Она совсем не переживает. Она торжествует!

Юрий: Правильно, это нормальная детская реакция. Дух противоречия. Чувство протеста. Мы сами такими были, вспомни.

Ольга: Ну делали что-то, безобразничали, но не в такой же степени. Я никогда так не поступала, я всегда жалела родителей, старалась им помочь, а эта никогда не пожалеет. Ужасная эгоистка. Она ласковая, только когда ни в чем ей не перечишь. Как она дальше будет жить с таким характером?

Юрий: Вот за это не переживай. С таким характером она будет жить прекрасно. А насчет эгоизма... я-то как раз был таким же. Тоже считал, что мир вертится вокруг меня. Тоже ничего не делал по дому. И книг не читал. Если человек сам читать не хочет, бессмысленно заставлять. У человека самого, в душе, это желание должно проснуться. Или – потому что другие это делают, чтобы не отстать от них. Но другие – это твой круг, одноклассники, другие ровесники. Мы же для них – предки. Я начал читать уже после института, когда вдруг нашел для себя близких авторов, с которыми мне было очень интересно...

Ольга: Ну она же должна читать, развиваться, она же по русскому тройки получает.

Юрий: Ну и что, у нас в фирме технический директор тоже писать грамотно не умеет, зато умный парень и в технике отлично разбирается. Не каждому дано чувство грамотности.... Конечно, все способности можно развивать, но вопрос – какой ценой?

Ольга: Но она же совсем на тройки скатится.

Юрий: И что?

Ольга: Как что! В институт на поступит.

Юрий: Ей до института еще четыре года учиться. Да и вообще... Ты ведь и сама мало читаешь. Историю помнишь плохо, географию – плохо, химию, физику и математику мы уже совсем забыли. Что толку от того, что мы с тобой хорошо учились в школе? Человек забывает процентов девяносто из того, чему учили в школе. Будь ты троечником или отличником, результат примерно один. Просто отличники зубрят, чтобы свои пятерки получать, а троечники нет. А почему мы забываем девяносто процентов? Да потому, что, во-первых, память дырявая, а во-вторых, мы все привыкли учиться в школе ради хороших оценок, а не потому, что это может быть интересно или очень важно в жизни – что-то новое узнать. Нас так воспитывают мамы, папы, учителя. А зачем оценки? Чтобы в институт поступить. Дурдом какой-то. Мы, взрослые люди, должны это понимать, но продолжаем этот порочный круг. Зачем ТЫ его продолжаешь?

Ольга: Ой, ладно, она моя дочь и я за нее отвечаю. А ты меня никогда не поддерживаешь. Она же чувствует, что ты на ее стороне, и еще больше наглеет.

Юрий: Я ни на чьей стороне. У меня есть своя позиция, и я не собираюсь ее менять.

Ольга: Ну, хорошо, хорошо...

Юрий: Есть вещи, в которых я тебя абсолютно не поддерживаю. Например, опоздания в школу. Ее учителя, наверно, и так ругают за это, зачем еще ты будешь? Не так уж злостно она опаздывает, наверно.

Ольга: Она должна приучаться к дисциплине...

Юрий: В этом отношении я ей и правда сочувствую. В школе еще не так сильно опаздывал, а в институте каждый день минут на 5-10 позже в аудитории входил. Ничего, это не помешало мне красный диплом получить, чтоб гордыню потом свою тешить... Или вот вечный этот твой «порядок на столе». Это твой пунктик! Вот я тебе прямо скажу, не обижайся. Ты гораздо чаще, чем нужно, напоминаешь Маше, что нужно навести порядок на столе, эти твои нескончаемые «наведи порядок!», «помнишь, что мне обещала?» выглядят как-то не очень веско и отдают занудством. Много ли пользы от таких слов? Она все равно ничего не делает. И грубо отвечает, это точно. Но. ты уж извини, иногда я ловлю себя на том, что на ее месте ответил бы так же. А ты взвинчиваешься с пол-оборота, заводишься сама, еще больше заводишь ребенка, потом у всех плохое настроение. Стол, порядок... Послушай, ее стол, пускай с ним что хочет, то и делает. Конечно, можно покритиковать, что всегда беспорядок, но ведь не ссориться же из-за этого!

Ольга: Я не могу смотреть на ее стол!

Юрий: Это твои проблемы. Мне, например, наплевать. Да, развал, и что?

Ольга: Она ничего найти не сможет в таком бардаке.

Юрий: Во-первых, это ее проблемы. Пускай каждый развивается своим путем, решая свои собственные проблемы, это единственный верный путь... Во-вторых, после того как ты прибираешься в квартире, как раз я не могу ничего найти, потому что вещь, которая вчера лежала там-то, сегодня перекладывается неизвестно куда, причем даже ты не всегда помнишь, куда что положила... А в-третьих, я вот тоже люблю порядок по натуре, ты знаешь, у меня все должно быть на своих местах, но я не навязываю это никому, потому что глубоко презираю этот самый порядок и свой дурацкий педантизм. Порядок вредит свободе духа! Человек должен быть самодостаточен и иметь порядок в своей душе, и это единственное, что ему нужно. Если же он начинает навязывать кому-то какой-то порядок, это говорит о его собственных проблемах. И еще, самое главное. Если ребенок проявляет неуважение к маме, папе, бабушке, дедушке, кричит на них, значит, у них самих что-то не в порядке. Это значит, что они сами не на высоте, глупы, лицемерны, фальшивы, жестоки, трусливы, нужное подчеркнуть, а ребенок это чувствует! Отношение ребенка к тебе – это абсолютная проверка, чего ты стоишь.

Ольга (потупившись и понимая, что Юрий оседлал своего любимого коня, вошел в раж и готов продолжать в таком же духе еще долго): Ну вот, опять я во всем виновата.

Юрий: Да я не говорю, что ты виновата. Просто... ну как-то иначе надо действовать... Я Маше сказал вчера, что восемьсот рублей за Интернет - это слишком много. Но, опять же, отключать ей Интернет вряд ли стоит. Ей же хочется там пообщаться. Ей это интересно. Мы с тобой такие, а она другая, это новое поколение, нам просто трудно понять... Может быть, интернет-карты покупать, как раньше, а выход через Телеком запретить, тогда можно будет контролировать, да и всяко дешевле выйдет. А потом установить выделенную линию...

Ольга: Тогда она уж точно из него не вылезет.

Юрий: Ну что ж поделаешь... Но есть другие вещи, за которые ее обязательно надо ругать и постараться изменить. То, что она ничего не делает в доме, это плохо. Что считает компьютер и телевизор своей монополией, это плохо. Потому что этим она мешает жить другим. Надо заставить ее что-то делать, но не в виде «упражнения», а дать понять, что мы все живем в одной квартире и нам просто физически трудно работать на себя и на нее, в то время как она дурака валяет. Это несправедливо, и так быть не должно. Ну и хамить, конечно, тоже нельзя. Вот о чем следует говорить, мне кажется, а не о порядке на столе.

Ольга: Ты же знаешь, я очень спокойная. Но я просто не могу быть спокойной, когда она начинает кричать на меня. Меня сразу переклинивает!

Юрий: Старайся сдерживаться. Мы же взрослые люди, должны уметь быть более сильными, чем наши дети. Надо стараться. Оля, включай мозги, я тебя призываю к этому. Включай мозги!!! Иначе толку не будет. Ну всё, мне пора на работу. Пока!

Ольга (удрученно, с усталой, но ласковой улыбкой): Пока.

(Целуются на прощание, Юрий уходит.)

***

Вторник, вечер.
(Дядя Юра возвращается с работы. На пороге стоит Ольга, сдержанно здоровается и сразу замолкает, при этом на лице ее застывает кривая ухмылка. Юрий чувствует, что в доме опять что-то произошло.)

Юрий: Как дела?

Ольга: Нормально....

(Дядя Юра, сняв куртку и ботинки, заходит в комнату, там сидит Маша, смотрит телевизор. По телевизору идет какой-то глупый, просто идиотский мультфильм. Этот телевизор дядя Юра перевоз всего три дня назад из своей старой квартиры. Телевизор хороший, с диагональю 51 см. Его поставили в комнате вместо маленького телевизора, а тот переместился на кухню, но пока работает лишь от местной антенны и видимость очень плохая.)

Юрий: Привет. (В ответ Маша лишь поджимает губу и продолжает смотреть на экран. Юрий идет на кухню и пытается наладить там канал, но тщетно – видимость ужасная.) Черт!

Ольга: Что, никак? А ты посмотреть что-то хотел?

Юрий: Сейчас Порто с ЦСКА играют, уже начали.

Ольга: Пойду у Машки попробую переключить.... (Уходит в комнату, тут же возвращается.) Маша не разрешает...

Юрий: То есть что значит «не разрешает»? (Подходит ближе к Ольге, полушепотом спрашивает) Что это всё значит? Ты Интернет отключила? (Дело в том, что на компьютере были созданы три учетные записи – «Мария», «Ольга» и «Юрий». У каждой права администратора и свой пароль. По идее, с каждой учетной записи можно входить в Интернет. Так поначалу и было. Однако с некоторых пор у Маши и Ольги веб-страницы перестали открываться. Видимо, это результат каких-то игр или прочих системных конфликтов. Единственной учетной записью, с которой можно выходить в инет, стала «Юрий». Вполне естественно: это единственная запись, в которую Маша никогда не входила, потому что не знала пароль. Проблему устранить так и не удалось, так что дядя Юра просто сообщил всем свой пароль и в инет все стали входить через «Юрия». Таким образом, для того чтобы «отключить» Интернет, достаточно было лишь втайне от Маши изменить пароль для «Юрия». Это Ольга и сделала.)

Ольга: Да. Слушай новый пароль... (шепчет Юрию на ухо).

Юрий: Так... Ну-ну... Я сразу почувствовал, что что-то случилось...

Ольга: Пойди попроси у нее, может, разрешит. (Юрий уходит в комнату, приближается к Маше.)

Юрий (медленно, как бы раздумывая, направляет руку к пульту дистанционного управления телевизора): Ну что, футбол посмотрим? (Маша, с выражением оскорбленного самолюбия на лице, также не спеша кладет на пульт руку и перекладывает его на другую сторону, не давая дяде Юре до него дотянуться. Дядя Юра чувствует, что его «доброта и объективность» в отношении Маши оборачиваются черной неблагодарностью с ее стороны. К горлу подкатывает комок, он находит в себе силы, чтобы спокойным, но глухим голосом, с еле скрываемым раздражением, ответить.) Ах так! Ну ладно, запомни: в следующий раз я буду вести се6я так же, как и ты. (Поворачивается, резко уходит.)

Маша (вдогонку, плаксивым голосом): Ага, вы сами так вели себя!

(Юрий возвращается на кухню, вне себя от гнева, от закипающей злобы на всех окружающих. Сделал доброе дело! Привез большой телевизор! Еще неделю назад мог бы зайти в свою уютную комнатку в коммуналке и спокойно посмотреть футбольный матч. А если бы Оля не отключила Интернет, посмотрел бы и тут. Ведь говорил ей - включай мозги, не торопись! Машу защищал... Защитник хренов! А теперь мне собственный телевизор, купленный когда-то на честно заработанные деньги, не дают смотреть! Как они меня все доста... Стоп! Терпеть!!! Подумаешь, футбол не дали посмотреть! Ты сейчас просто в гневе, это пройдет. В общем, никто не виноват. Оля проявила несдержанность, не послушала меня, не «включила мозги», ладно, можно простить, зато она для меня готова на что угодно, вот что надо ценить. Маша, видимо, решила, что я сам поменял пароль при входе в свою учетную запись, и, следовательно, я главный враг. Что ж, логично и типично в стиле таких людей. Сразу решить, кто враг, не задумываясь, и объявить войну. Войну... войну? Ну да, холодную войну. Теперь – кто кого сломает. Бр-р-р! Так хотелось остаться в стороне. А ведь мог бы. Мог бы как-то иначе среагировать, когда Маша не дала мне пульт. Как? Как иначе? По-мужски. Как по-мужски? Как бы среагировал, например, мой приятель Пашка или, скажем, знаменитый учитель Сухомлинский? Как реагировал мой папа, когда я, бывало, стервозничал? Иногда он правильно поступал, то есть говорил такие слова, что я запоминал надолго и даже становилось стыдно... По-моему, он чаще всего так и поступал – спокойно говорил, что, мол, ладно, я это запомню. А может, и что-то другое, по ситуации. Как нормальный взрослый человек, которому досадно, что ребенок ведет себя так гадко и нелепо и что придется его немножко проучить. Без обиды, без ущемленной гордости. А я? «Модель» позаимствовал из отцовского арсенала, но при этом сам чувствую себя обиженным, как ребенок. Это называется, я мозги включил? Я просто не способен их включить. Я кретин?!! Ну, что далеко не самый умный человек, это точно. Черт, как обидно и противно, что я часто оказываюсь не на высоте!!! Ладно, на самом деле я на так уж и плохо всё устроил. Пускай теперь ребенок еще больше встревожится... Надеюсь, что мои слова ее хоть немного встревожили. Я бы на ее месте чувствовал себя очень неуютно. Если мои слова имеют хоть какой-то вес для нее... Дядя Юра залез на та6урет, пошевелил антенну, картинка на маленьком экране слегка улучшилась, можно было разглядеть, что происходит на футбольном поле, и даже отличить игроков одной команды от другой. Уже шла 40-я минута матча. Он сел на стул и тупо уставился в экран.)

Ольга: Ну что ты загрустил?

Юрий (резко, не в силах сдержать эмоций): Специально торопился с работы, чтобы матч посмотреть! Посмотрел...

Ольга (почувствовав внезапную обиду, почти готовая заплакать, повышая голос): Ну что я опять не так сделала?!! Разве я неправильно поступила? Я обещала ей, что отключу Интернет, если она не исправится, вот и всё!

Юрий: Ну ладно, ладно, успокойся, Я в порядке. Ни в чем тебя не виню. Подумаешь, телевизор. Мелочи.

Ольга (успокоившись): А что Маша?

Юрий: Не дала мне пульт. Я сказал ей, что буду вести себя так же, как она.

Ольга: А ты просто пойди и переключи, и смотри то, что тебе нужно.

Юрий: Ну, теперь уж нет! Пускай!!!

Ольга: Ты обиделся на нее?

Юрий (мрачно): Вовсе я не обиделся.

Ольга: Нет, ты обиделся. Я вижу.

Юрий: А ты, я смотрю, сегодня в хорошем настроении. Довольна, что наказала ее? Ты хоть объяснила ей, за что Интернет отключила? По-моему, она этого не поняла. Да я и сам не понял. Из-за того, что не убралась на столе, опоздала в школу, наследила на ковре?

Ольга: Да всё она поняла. Зато она сегодня тихая, не кричит на меня, даже носочки свои сама постирала... Правда, демонстративно со мной не разговаривает. Но у меня действительно нормальное настроение. Больше всего я не терплю, когда она кричит. А она с тобой поздоровалась сегодня?

Юрий: Только криво поджала губы, когда я вошел в квартиру, и промолчала.

Ольга: Она, наверно, решила, что это ты поменял пароль, а не я... Давай, я ей скажу, что это сделала именно я. Сейчас она не хочет говорить, но потом, когда успокоится, как-нибудь перед сном, когда мы будем с ней болтать, я ей расскажу.

Юрий (по-прежнему хмуро): Это точно, она на тебя кричит, обижается, ты на нее тоже, но всё это одни эмоции, и скоро вы опять помиритесь и будете весело болтать. А я ее вроде как защищал, в ваши ссоры не ввязывался, но вот она на меня рассердилась, а я на нее, и это будет продолжаться гораздо дольше. У меня всегда так с людьми. Другие ссорятся-мирятся, ссорятся-мирятся, а мне стоит раз надуться на человека, и всё – черная кошка пробежала! Да, я тщеславен, ревнив и обидчив, а потом навожу смертельную тоску на себя и на всех, понимая, что сам виноват. И требуется много времени, дни и недели, чтобы вернуться в нормальное живое состояние. Да, вот я такой, увы...

***

Четверг, вечер.
Юрий и Ольга сидят на кухне, ужинают. Маша с ними до сих пор не общается, ужинать уходит в комнату.

Юрий: Она всё так и не разговаривает с тобой?

Ольга: Нет.

Юрий: Помнишь, я говорил тебе, что в детстве был таким же эгоистичным и капризным, как Маша, и ни с кем не считался. Меня так приучили, я думал, что мир должен вертеться вокруг меня... Только у Маши характер покрепче. Я своих родичей тоже часто доводил. Но когда родители всерьез сердились, я сразу трусливо заискивать начинал, а Маша – нет. Свою линию гнет до конца. Кремень!

Ольга: Да-а-а! Это точно. Вся в папу. Его характер! Если что вобьет себе в голову, ничем не прошибешь, и никого не пожалеет.

Юрий: Вот ты говоришь, мол, как она жить будет дальше, а я тебе скажу, что лучше нас с тобой будет жить. Есть люди, всегда готовые помочь и услужить, а есть волевые, которые с малых лет чувствуют, что их роль не услуживать, а – командовать. И, мне кажется, Маша будет из таких. Так что ты за ее будущее не переживай. Она уже многое знает, неплохо соображает, схватывает всё быстро, долго обжевывать не любит, ей надо, чтоб всё сразу и по ее велению. Это такая порода людей. Они считают, что уступать, даже в самой малости, значит проявлять слабость. А я другой, и ты другая. Мы по характеру более мягкие и расслабленные. Готовы уступить, пойти навстречу, нам так удобнее жить. Но такие люди, как мы, звезд с неба не хватают. Вот как нам всем вместе уживаться, и друг друга уважать, вот в чем вопрос...

***

Суббота, утро.
(Маша ушла в школу. Со вчерашнего дня она стала намного веселее и нормально разговаривает. Правда, дядя Юра по-прежнему держится с ней прохладно, понимая, что последнее слово еще не сказано. Юрий с Ольгой сидят в комнате. Юрий включает компьютер и обнаруживает, что новый пароль, который ему сообщила Ольга, не действует. Подходит Ольга, пробует набрать пароль – система сообщает, что пароль неверный! Тогда она пытается войти в свою учетную запись – и опять пароль неверный!! Что за черт! Внезапно обоих осеняет догадка – это сделала Маша! На самом деле, сделать это несложно – на любой чужой учетной записи пароль легко можно поменять. Привет мистеру Гейтсу!)

Ольга: Ах, она же мне туг как-то сказала, что снова входит в Интернет, а я не обратила внимание. Вот почему она веселая такая. Она может нормально разговаривать только тогда, когда всё получается, как она хочет...

(Юрия охватывает азарт, он еще с понедельника ломал голову, как бы исполнить свое обещание «вести себя так же, как Маша», и вот, наконец случай подвернулся. Выполнив перезагрузку в так называемом безопасном режиме, он пытается войти в Windows, и это ему удается! Далее он узнаёт, что Маша не только поменяла пароли, но и лишила его с Ольгой прав Администратора. Но теперь у него есть возможность сделать всё наоборот - вернуть себе и Ольге права Администратора и всем поменять пароли, в том числе и Маше. Задумано – сделано. Чрезвычайно довольный собой, сияющий дядя Юра выключает компьютер.)

Юрий: Всё! Теперь мы можем работать на компьютере и выходить в инет, а Маша не сможет ничего! Она молодец, что поменяла нам пароли, поступила по всем правилам игры, сделала ход конем, но мы тоже кое-что умеем.

Ольга: Машка придет, опять кричать начнет.

Юрий: Да, начнет. У нее будет шок. И вот тут-то мы скажем ей: «Ты думала, всё так просто? Зря. Ты начала войну, но мы тоже умеем воевать. А теперь самое время сесть за стол переговоров»… Оль, я думаю, надо установить круглосуточный быстрый Интернет и платить абонентскую плату пятьсот рублей... Но сначала надо ей объяснить, за что мы ее наказали, и поставить условия – что именно она должна делать по дому и как себя вести, чтобы мы вернули ей любимую игрушку.

(Прошел час.)

Ольга: Может, я с ней сразу поговорю, когда она из школы придет, пока у нее хорошее настроение и она готова разговаривать...

Юрий: Нет! Я тебя прошу. У нее должен быть стресс, она должна почувствовать, что ей наступили на горло, только тогда разговор имеет смысл. Один раз ты поторопилась, а сейчас не надо. Я придумал сценарий и хочу отработать его до конца.

Ольга: Ну, хорошо, хорошо, дорогой, не буду.

(Примерно такой же диалог происходит еще дважды в этот день, но Юрию удается настоять на своем. Наконец...)

***

Суббота, вечер.
(Вся троица сидит в комнате. Маша решила включить компьютер. После первой неудачной попытки войти в Windows делает перезагрузку, но результат всё тот же. На лице девочки читается напряженный мыслительный процесс...)

Маша (с сомнением в голосе): Вы пароли не меняли?

Ольга: Какие пароли?

Юрий: Что-то случилось? (По лицам Ольги и дяди Юры хорошо заметно, что они вовсе не удивлены, а, наоборот, ждали именно такого развития событий.)

Маша (по мере того как жуткая догадка становится явью, голос становится всё более обиженным и плаксивым): Я не могу войти... Вы поменяли пароли... (Больше она не в силах сдерживать горькие слезы, Маша громко рыдает, стучит ногами по полу, потом начинает истошно орать.) Включите мне компьютер!!!!

Юрий (выдерживая паузу и подыскивая нужные слова): Ну вот, а теперь мы сядем и поговорим.

Маша (по-прежнему в истерике, сидя перед компьютером и не глядя на маму и дядю Юру, находящихся от нее сбоку и сзади): Не буду я ни о чем говори-и-ить!!!

Ольга: Маша, надо поговорить... Посмотри на меня!

Маша: Я тебя и так вижу-у-у!!!

Ольга: Я говорю, повернись к нам, иначе мы не будем с тобой разговаривать! (Маша продолжает рыдать, но уже менее судорожно.) Ну всё, я не могу с тобой, опять ты начинаешь кричать, ну как так можно!

Маша (через слезы): Говорите! Я всё слышу, говорите!!!

Ольга: Пока ты не успокоишься и не повернешься к нам лицом, я не буду с тобой ни о чем...

Юрий (собираясь с мыслями, легонько сжимает Ольге плечо, чтобы сдержать ее эмоции и не дать ей наговорить лишнего): Ничего-ничего, мы поговорим. Итак... Маша, помнишь, я обещал вести себя так же, как и ты? Так что зря ты обижаешься... Так вот... Ты понимаешь, за что тебе мама отключила Интернет?

Маша: Да-а-а!

Юрий и Ольга (в один голос): За что?

Маша: За то!

Ольга: За что «за то»? Ты понимаешь, за что?

Маша: Да-а!

Юрий: Ну и за что?

Маша: За то!.. За то, что я плохо себя вела-а-а!!! (Слезы льются рекой.)

Юрий (взволнованно): Я попробую объяснить, за что... Ты сидишь в этом Интернете и занимаешься чем угодно. Всё время только развлекаешься. При этом ничего не делаешь для дома и не думаешь ни о ком, кроме себя. Но мы тут живем все под одной крышей и должны уважать друг друга, иначе нельзя. Твоя мама приходит с работы уставшая и первое, что ей приходится делать, это мыть гору посуды, которую ты оставила после себя. Потом она готовит еду для всех нас, стирает для всех, устает еще больше. Я стараюсь ей помогать - покупаю продукты, по утрам готовлю каши или еще что-нибудь, хотя этого тоже недостаточно. Ты же не делаешь ничего! Мама моет пол, ходит по магазинам, у нее ни минуты не остается просто отдохнуть или сделать что-то для себя – почитать, например. Она даже телевизор не может посмотреть, если в этот момент идет какой-нибудь твой фильм. Если кому-то из нас нужен компьютер или телевизор, приходится тебя уговаривать, чуть ли не умолять. Зато если тебе нужно что-то, просто берешь и переключаешь, никого не спрашивая.

Маша: У нас есть теперь второй телевизор, идите на кухню смотреть.

Юрий: Сама знаешь, как там показывает... Да вообще это не разговор! Мы все имеем право смотреть то, что хотим... Когда мы ложимся спать, тебя еле удается заставить убавить звук до минимума, хотя сама должна понимать, что людям нужен покой... Значит, что касается Интернета. Я сейчас верну тебе Интернет, а через несколько дней мы установим круглосуточную систему. Но ты должна выполнять определенные условия. Обязательно мыть за собой посуду, помогать готовить обед – например, почистить картошку, порезать овощи и т.д. Ну, и другие работы. которые мы тебя попросим сделать, если будет необходимо. Скажем, пропылесосить ковер или пол.

Ольга: Ты согласна? Принимаешь условия?

Маша: Да-а!

(Дядя Юра подходит к компьютеру – через пять минут Маша, вытирая слезы, снова играет в любимые игры.)

***

(Проходит несколько дней, в течение которых обстановка в доме нормализуется, Маша моет за собой посуду, ходит в отличном настроении, еще бы – она получила практически неограниченный доступ в Интернет.)

Как-то вечером, перед сном.
(Юрий и Ольга уже умылись и разделись, Маша последней возвращается из ванной е комнату. Ложится спать.)

Ольга: Маша, почему ты дверь в коридор не закрыла? Рыжик зайдет, будет нас за ноги хватать, ковер когтями драть и мешать нам спать.

Маша: Ну и что, он же меня на трогает.

(Все промолчали.)




                март 2007