Тебя мне не забыть

Примечания:

В.А Моцарт – Музыка ангелов
___________________________

Часть I

Из города, из сказки, из-под ресниц...

… И мне всегда не хватало его истинных мыслей, фактов из его жизни, мне всегда было мало этого человека. Я ощущала в нём потребность, мне хотелось его больше и больше, но где-то глубоко в душе я боялась засыпать наши чувства знаниями друг о друге. Я была похожа на ненасытного, жадного и капризного ребёнка. От незнания дорогого мне человека мне приходилось терпеть острую боль в груди. Этот человек приносил мне горечь, но разве что-то ещё приносило мне столько счастья, если не он?

Нежность моего любимого мороженого не могла сравниться с редкими нежными словами, которые совсем изредка слетали с его губ по мою душу, а вечные обидные подколки будили меня куда лучше, чем аромат кофе с утра. Когда я узнавала какой-нибудь маловажный факт из его жизни, на душе становилось легко и радостно, счастливая улыбка появлялась на моём лице. «Как же приятно, когда ты рассказываешь о себе!»

Если бы только он говорил о себе чаще... Мне ведь так не хватало его. Настолько, что черты его лица как-то странно вырисовались: вроде бы и настоящие, а как будто сейчас обратятся в морскую пену или станут ветром. Казалось, он вот-вот упорхнёт от меня.

А помнишь ли ты, как в первый раз мы встретились на вокзале? Можешь ли ты сказать, как сильно я ждала месяцами наших встреч? Можешь ли ты предположить, что под конец нашей совместной недели в моей груди ныла тоска от того, что снова поезд, снова поездка в никуда и долгие ожидания встреч с тобой? А помнишь, как я в растерянности и в волнении в письмах допускала эти бесконечные описки, путала слова и писала не то, что хочу, а то, что в голове вдруг возникало? А ты всегда был краток и ясен, но зато в моменты твоего красноречия я чувствовала себя самым счастливым человеком на этой проклятой всеми земле...

А помнишь, когда я позвонила тебе и сказала, что теперь мы можем видеться так часто, как только захотим? Хорошо, что ты не видел, как спешно я собирала чемоданы, все время что-то забывала положить, как роняла все вещи вокруг, как, подставив лицо каплям дождя, начала улыбаться совсем уж наивной и глупой улыбкой. Ах! ты видел мою растерянность и до этого. И всегда смеялся надо мной, вечно вёл себя так, будто лишь ты взрослый и ответственный человек. Но чем же ты лучше меня? Ты такой же глупый, наивный ребёнок. Был...

Всегда ни слова о себе, лишь вопросы обо мне, да вечные попытки показать своё превосходство.

И вдруг потом остались лишь запах медикаментов, сухие слёзы, да вечное «прощай»… И не вспомнишь никогда, да и никогда не будет нового «прощай».

«Сегодня отличная погода. Я пью «Айсберг» и смотрю на рассвет. У меня наконец-то появилась возможность выбраться из города. Следую твоим советам и берегу себя. Иногда тоскую, но ты всегда был прав в том, что люди продолжают жить без других людей. Кажется, это будет моими последними обращёнными к тебе словами, но я не уверенна в том, что это будут мои последние мысли о тебе».

Часть II

И снова я открываю глаза в надежде увидеть тёплую едва видимую улыбку на твоём лице. Сегодня во сне мне довелось переплыть через реку и встретиться с твоей тенью, которая всё время от меня ускользала, но я всё равно шла за ней, всё время замечала её рядом с собой. Потом я увидела чей-то силуэт и в надежде на то, что это ты, попыталась ухватить человека за рукав, но он тут же исчез, оставив от себя лишь пепел, а меня вернули по другую сторону реки, где не было даже твоей тени. Но я снова и снова возвращалась назад и искала тебя, а меня же снова и снова возвращали назад.

В моей жизни произошло уже немало важных событий, о которых я бы хотела тебе поведать. И я знаю, что допускаю ошибку, живя прошлым и не отпуская его от себя, но я человек, самый обыкновенный человек, который совершал ошибки и будет их совершать ещё бесконечное число раз. И ничего я с тем поделать не могу.

Иногда рано утром, садясь на кухне возле окна, я пью кофе и думаю о своих делах, о пережитом, справляю свои маленькие жизненные победы. И вдруг понимаю, что совсем забыла тебе рассказать о том, что вчера наконец-то ко мне пришёл успех. Не думая, быстрыми движениями начинаю набирать тебе сообщение, знаю, что ты ещё спишь и будешь крайне недоволен мной, но в конечном итоге лишь телефон отведает порцию твоего раздражения. Но на середине сообщения я вдруг замираю и понимаю, что оно всё равно никогда не дойдёт до адресата, и меня охватывает и негодование, и непонимание, и боль от потери. Видишь, ты всё ещё живёшь в моём сердце. Да, я знаю, что потом ты спрячешься в нём так хорошо, что лишь изредка я буду думать о тебе, и кто-то другой бессовестно займёт твоё место, но я не верю в то, что кто-то другой сможет заменить всё, что было у тебя для меня. Ты особенно мерцаешь в моей памяти, все люди особенно мерцают и каждый, кто сумел пробраться в моё сердце, остаётся там навсегда.

И каждый раз с иронией я читаю небольшое письмо для тебя, которое написала тебе летом. Сейчас уже листва стала золотой, но летний день из этого письма напоминает мне мой каждый божий день, потому что я снова и снова твержу себе о том, что настанет время, когда обращённые к тебе слова станут точно последними. Но мысли о тебе станут последними лишь тогда, когда я исчезну из этого мира точно так же, как это это сделал ты.

"Сегодня отличная погода. Я пью «Айсберг» и смотрю на рассвет. У меня наконец-то появилась возможность выбраться из города. Следую твоим советам и берегу себя. Иногда тоскую, но ты всегда был прав в том, что люди продолжают жить без других людей. Кажется, это будет моими последними обращёнными к тебе словами, но я не уверенна в том, что это будут мои последние мысли о тебе".


***


Парк. Парк с теми самыми каменными ангелочками, которые так сильно отчего-то тебе не нравились. А мне вот нравятся они, особенно сейчас, когда ощущаю себя какой-то одинокой и опустошённой женщиной, которой вот-вот стукнет за пятьдесят и никому она по сути не нужна. Да, только мне чуть за двадцать и у меня ещё вся жизнь впереди, а от шумных компаний я бегу сама, словно все в ней заражены опасной инфекционной болезнью. Меня тошнит от их попыток дёргать меня по-любому поводу. Все думают, что я слишком глубоко погрузилась в себя, в свою боль, поэтому лучшее средство для того, чтобы меня немедленно спасти, - это обязательные шумные сборища, на которых я едва ли кого-нибудь знаю. Но я точно знаю, что мне нужно ещё немного времени. Я обязательно справлюсь со всем и смогу снова радоваться жизни, даже если тебя в ней уже никогда не будет.

Вокруг сплошная золотая листва. Я не желаю топтать красоту, но всё же иду по листьям, потому что нет иного выхода. Устало падаю на скамейку, поправляю клетчатый шарф и смотрю куда-то и на что-то. Не могу на чём-то остановить свой взгляд, мне хочется бежать, бежать далеко отсюда, но у меня нет сил, да и бежать мне на самом деле не хочется.

Я уже давно обессиленно сижу на скамейке и была бы рада, если бы меня похоронила бы эта золотая листва. Мне не хочется вставать с места не только из-за того, что ноги ноют от долгой ходьбы, а ещё из-за того, что... я не знаю: хочу ли я что-то или нет, надо ли мне куда-то идти или нет. И время идёт вроде бы так медленно, но на самом деле оно бежит так быстро, что за ним не поспеваешь.

Сегодня я увидела одного молодого человека. Да, мне показалось, что это ты. Я понимала, что это невозможно, но фигура всё отдалялась и отдалялась, поэтому по какому-то странному импульсу я кинулась следом за ней. Толпа старалась поглотить фигуру, но я её чётко держала перед собой, все остальные люди стали какими-то искажёнными и мутными. Я бежала, расталкивала людей, не слышала слова, которые доносились мне в след, не чувствовала боль и... как и во сне, я схватила человека за рукав, но человек не обратился в пепел, а обернулся ко мне с недоумением на лице. Я помню эти удивлённые голубые глаза, как будто и сейчас смотрю на них. Он не был похож на тебя. Что-то окончательно погибло во мне, появилось что-то непохожее даже на отчаяние или скорее что-то вроде тихого понимания и обречённости. Я отпустила чужой рукав, тихо извинилась и, развернувшись с опущенной головой, пошла, ничего не слыша.

И вот теперь я здесь сижу и думаю о нас с тобой, но знаешь, а мне пора идти домой. Нужно приготовить ужин для Томи, мама снова отправила его жить ко мне.

Я медленно поднимаюсь, снова встречаюсь со взглядом тех самых голубых глаз и ухожу. Думаю, теперь стоит сказать лишь одно слово:

— Конец.