Дети осеннего неба. Глава 4

    Каждому возрасту человека присуще что-либо узнавать, уяснять и запоминать. Например, в начале жизни ребёнок получает от родителей главные навыки в том, как и что есть, как ходить и как говорить; а в конце жизни человек учится жалеть, учится снова верить в то, во что верил в детстве, и постигает нового себя с седыми волосами.
   
    Ещё с младенчества и раннего детства Лиза запомнила все главные наставления Эллы. Мама научила её ходить, есть, говорить, волноваться, читать, плакать или сдерживать желание плакать, потому что Элла к тому времени уже становилась такой, какой её сейчас знала Лиза.
   
    Некоторые знания и понимания, даже самые обычные, Лизе приходилось постигать в одиночку, без помощи мамы. Буквально накануне своего шестилетия, Лиза вышла на крыльцо своего дома, где любила посидеть, когда ей разрешат. Там всегда легко создавалась иллюзия одиночества, стоило только закрыть глаза. Соседи на их улице отличались тихим нравом и видели друг друга довольно редко, разе что, могли увидеться утром или вечером, уезжая на работу, или возвращаясь с неё. Они останавливались только чтобы поздороваться, а иногда и на ходу, торопливо говоря слово приветствия, чуть скашивая глаза на соседа. Все соседи приятельствовали, но не были назойливыми, стараясь не нарушать личного пространства другого.
   
    Днём улица была пуста. Странно, но даже кошку или собаку здесь редко можно было увидеть. И вот, в тот день, когда Лиза присела на крыльцо, наслаждаясь почти живым теплом дерева нагретого солнцем, она заметила непривычную суету на улице. Мужчины то и дело сновали по дороге, парковались машины возле дома слева, находящегося через один дом от дома Лизы. Мужчины были в костюмах, женщины одеты в чёрные платья, пряча лица под вуалями. Это не было похоже на праздник, куда бы могла собраться вся семья. Эти люди были одеты в чёрное, женщины были бледными, некоторые из них держали носовые платочки у лица, а мужчины, часто выходящие из дома, и по несколько минут стоящие у машин, не плакали, нет, они тихо переговаривались и много курили, закуривали сигареты одна за другой. У всех были лица потерянными, почти испуганными. Кто-то приехал с детьми, которые тоже были строго одеты, и которых взрослые периодически одёргивали, ругая шёпотом, если они выбегали на дорогу и начинали играть.

    Это всё имело атмосферу чего-то тёмного, и не потому, что люди были так одеты. Казалось, от того дома тянет чем-то тяжёлым, будто сам воздух стал плотным. Ситуация Лизе была незнакома, но подсознательно она понимала - случилось что-то нехорошее.

    Испуганно вскочив и побежав в дом, прямо в обуви, не сняв свои сандалии, с чуть стучащими каблучками, Лиза подбежала к маме и рассказала, чуть сбивчиво, то, что увидела. И Элла, будучи от природы недостаточно деликатной, просто сказала Лизе:

    - Там кто-то умер. Это произойдёт с каждым. И не надо делать такие глаза!

    Ровным шагом дойдя до своей комнаты, Лиза зашла, и тихонько закрыла дверь. Она встала у окна. Подсознательное и объяснённое объединилось в смутную, но уже вполне понятную картину. Там умер человек. Кому-то было страшно. Кто-то плакал. Кто-то тоскует. И так будет с каждым.

   Лиза вдруг поняла, что её лицо сведено судорогой ужаса, и кричит она, но не вслух. Всё было в её голове, в её мыслях. "Почему люди умирают? Почему?.. Это ведь несправедливо! Зачем тогда рождаться?"


    На следующее утро, после того, как Феджин наказал Лизу за мнимую кражу, она также, как и в тот потрясший её день, встала у окна. С того времени она поняла многое, и многое домыслила, но что-то сформулировалось окончательно в её мыслях только сегодня, в это унылое утро.

    Осторожно ощупывая правой рукой тряпицу, которой была обвязана порезанная рука, она ощутила боль, просто констатируя это, почти без эмоций, как и то, что повязка была полностью пропитана её, уже засохшей, кровью.

    Зачем-то ей была дана жизнь, она в ней была и сейчас, хотя Лиза чувствовала пугающую, предательскую слабость. Жизнь билась в ней, она была, просто была. Но зачем? Если всё так ужасно, зачем? Наверное, многие бы возразили, сказали бы, что это великий дар - жизнь. Но...

    Лиза вспомнила то чувство, когда узнала, что человек умирает, и то, что выхода из этого нет. Тогда она испугалась смерти, а теперь она боялась жизни. Так это дар? Да. Каждая мама дарит жизнь своему ребёнку, даря и смерть. Так стоит ли обрекать человека на рождение?

    Столько разных ответов можно найти на этот вопрос, подумав буквально минуту. Точнее, не ответов, а предположений. В конце концов, мы всё равно точно не знаем, существуем ли мы на самом деле, или всё это только чей-то бредовый сон, в который мы зачем-то верим, думая, что это и есть настоящая жизнь.