Как Иисус узнал, что он Христос

   Как Иисус узнал, что он Христос.
   Константин Кедров, "Новые Известия".
   Давид Флуссер "Иисус, свидетельствующий о себе", перевод с
немецкого, "Урал LTD", 1999 г.
   Как получилось, что человек или Богочеловек, на две тысячи лет
определивший ход мировой истории, по сути дела, историкам почти
неизвестен? Четыре евангелиста и апостолы рассказывают лишь о
проповеди Иисуса Христа, о его рождении, смерти и воскрешении. К
тому же о Рождестве до нас дошли только поздние предания, которые
спустя сто-двести лет истолковывались по-своему.
   Или взять хотя бы общеизвестный эпизод, где Христа приводят на
суд к прокуратору Пилату Так вот, в 1961 году найден камень с
надписью, в которой упомянут Пилат. Титул - префект Иудеи. С
одной стороны, это блистательное подтверждение историчности и
достоверности евангельского предания, а с другой - напоминание о
том, что евангелисты не были прямыми очевидцами событий. Иначе
они не назвали бы префекта прокуратором. Это абсолютно разные
титулы. Прокуратор - главный прокурор. Префект - правитель части
империи, действующий от лица императора.
   Имя Иисуса в античной еврейской литературе пишется, как Ешу,
Ешуа, Иешуа, Иегошуа, и лишь позднее возникло греческое написание
Иисус. "Какая разница?" -спросит иной читатель, но для историка
звучание и написание имени - фактор немаловажный. Закрепившееся
обозначение Иисус свидетельствует о том, что мы знакомимся с
учением величайшего религиозного реформатора все же не в
еврейском подлиннике, а в поздней греческой интерпретации, сто
лет спустя, а значит, здесь многое забыто, утрачено или
истолковано в духе своего времени. Представьте себе, что мы пишем
историю Наполеона, игнорируя французский язык, спустя сто лет
после его смерти. За примером ходить далеко не надо. Лев Толстой
всего лишь через несколько десятилетий после 1812 года дает в
романе "Война и мир" свой образ Наполеона. Художественные
достоинства романа неоспоримы, но для человечества было бы
большим несчастьем, если бы наши знания о Бонапарте ограничились
трактовкой гениального писателя.
   У Толстого, пишущего об императоре, и евангелистов, пишущих о
Христе, разные цели. Толстой хочет развенчать Наполеона и
устраняет все положительное, доводя до шаржа. Евангелисты
стремятся заслуженно возвысить образ своего учителя и потому
выносят за скобки все, что по их представлениям могло бы нанести
ущерб его славе или нарушить стройность учения.
   Отсюда разноголосица двух родословных Иисуса. Главное
доказать, что Христос происходит из рода царя Давида. Ведь Мессия
(Спаситель) должен быть потомком Давида. Родословная сочиняется в
соответствии с греческой религиозно-исторической традицией тех
времен. Такие же родословные были сочинены для императора
Августа, современника Иисуса. Через Ромула и Рема императоры
восходили по родству к самому Зевсу. Потому после смерти
император нарекался богом, а божественные почести ему воздавались
еще при жизни. "Я, кажется, становлюсь богом", - пошутил
умирающий император Веспасиан. В глазах евангелистов Христос -
Царь Мира и Царь Иудейский. Соответственно ему положена царская
родословная и божественные почести при жизни. Иисус въезжает в
Иерусалим на осле, под ноги ему расстилаются полотна, жители
машут пальмовыми ветками и кричат: "Осанна, Царь Иудейский".
Более того, на позорной крестообразной виселице по приказу Пилата
прибивается надпись: "Иисус Назарей Царь Иудейский". Исторически
все это совершенно невероятно. Историк и современник Иисуса Иосиф
Флавий, описавший жизнь Иерусалима с точностью до часа, нигде не
упоминает о царском въезде в Иерусалим, хотя он с большим
уважением пишет об Иисусе как о великом учителе, праведнике,
сотворившем множество чудес и, "по словам его учеников",
воскресшем после казни.
   Флавий, еврей по происхождению и по вере, не вдается в споры о
личности Иисуса. Как историк при дворе римского императора он
лишь фиксирует факты и слухи, стремясь к максимальной
объективности и достоверности.
   Евангелисты пишут не историю, а теологию. Им важно раскрыть
божественный, потаенный смысл событий. Здесь предание, легенда,
притча важнее любого факта. События даны глазами посвященных.
Въезд в Иерусалим на осле, конечно, был, были и расстилаемые
полотна, и царские почести, но исходили эти знаки почитания
исключительно от горстки учеников и последователей. Ведь согласно
Евангелиям, даже осел для царского въезда был подготовлен тайно
одним из последователей Иисуса, имя которого не называется.
   Кстати, автору книги, на мой взгляд, удалось приподнять завесу
тайны над плотницким ремеслом земного отца Иисуса. Что Иосиф
плотник, лишь в том смысле, в каком масоны называли себя
строителями и мастерами, я и раньше не сомневался. Марию -
храмовую жрицу из рода Давидова не могли выдать замуж за простого
изготовителя мебели. Ясно, что Иосиф был из посвященных в тайны
Соломонова Храма. Статус плотника лишь означал высокую стадию
посвящения. Давид Флуссер приводит удивительную деталь.
Оказывается, во времена Иисуса существовало религиозное
предписание: "Люби ремесло и отвергай учительство", поэтому
учителя-книжники часто зарабатывали на жизнь плотницким ремеслом.
   Особенно учеными считались в ту пору плотники. Когда возникал
спор по поводу сложного вопроса, то говорили: "Нет ли здесь
плотника, сына плотника, который смог бы решить нам этот вопрос?"
Таким плотником, сыном плотника был, по мнению исследователя,
Иисус.
   Долгие годы считалось, что учение Иисуса звучало кощунственно
для религиозной партии фарисеев, которых он часто критиковал. На
самом деле в учении фарисеев было нечто очень близкое к
христианству. В отличие от эллинизированных саддукеев они верили
в грядущее воскрешение мертвых. Саддукеи называли эту веру
детскими сказками.
   Многое из того, чему учили религиозные проповедники первого
века, почти дословно совпадает с заповедями Иисуса. Раби Гиллель
учил: "Что тебе неугодно, не делай ближнему: это - весь закон".
Не раз отмечалось, что заповедь о любви к ближнему есть не что
иное, как цитата из Торы (пятикнижия): "Люби своего ближнего, как
самого себя" (Лев, 19.18).
   Однако Иисус пошел еще дальше: "А я говорю вам: любите врагов
ваших и молитесь за гонящих вас" (Мтф. 5,44). На такую высоту
духа до Христа никто не поднимался.
   Давид Флуссер делает весьма значительное открытие: Иисус
далеко не сразу пришел к мысли, что именно он является Спасителем
-Мессией и Сыном Бога. Вначале на прямой вопрос учеников, кто он,
Иисус отвечает вопросом: "А что говорят другие люди?" Даже когда
Иоанн Креститель посылает к нему своих учеников с таким же
вопросом, Иисус не называет себя Мессией и Сыном Бога. Однако
казнь Иоанна все перевернула.
   Значит, Мессия не Иоанн, а он сам. Но для Иисуса быть Сыном
Бога означало готовность принести себя в жертву искупления, как
это делали пророки и сам Креститель. В молении о чаше Иисус
просит у Отца: "Да минует меня чаша сия" - и это говорит о том,
чего стоило молодому тридцатитрехлетнему человеку пойти на
распятие, чтобы своей кровью искупить все грехи человечества.
   Ценность книги Давида Флуссера еще и в том, что она не
посягает на святыни религиозных канонов. Исторические детали есть
только исторические детали. Они никогда не изменят в корне самого
главного, что принес Иисус в мир две тысячи лет назад. Правда, он
и сам предсказывал, что мир останется неизменен. "Царство мое не
от мира сего", и еще:
   "Царство Божие внутри нас". Это и есть та точка опоры, которая
может перевернуть Землю. Не экономика, не политика, не военная
сила, а человеческое сердце.
<$>
//* Источник информации : Новые Известия,10.06.99
//* Рег.Ном.- 1090600137.39-------------------------------------------